Мириада фонарей

Принцессе не пристало ходить одной меж забытых, кирпичом изложенных улиц, пропахших табаком, травами и жжеными листьями. Принцессе не пристало прятаться в складках застиранной безмерной синей ткани, пряча такие же сине-небесные волосы. И, тем более, ни одной принцессе не пристало сбегать с королевских балов, чтобы, вглядываясь в ночную даль синего моря, наблюдать за огнями надежды, выплывающими из-под горизонта - больших и малых фонарей, знаменующих начало зимнего фестиваля. Издалека слышны цимбалы, взывающие тонкими голосами, сливаясь с колокольчиками, как редкими каплями воды среди пустыни, и тихими, почти незаметными струнами арфы, что играет во дворце, провожая сбежавшую принцессу. Она бежит на зов лютень, что куда громче арфы, что куда резвее и грубее, тем более привлекательнее своей первобытностью и простотой, незамысловатыми струнами, прямыми и натянутыми. Там, вдалеке, слышаться не менее грубые барабаны, что каждым ударом ломают камень, и по кусочкам от них разлетаются целые песчаные горы, вверх поднимаются столбы пыли и дрожит сама земля. Небо же трепещет от систр, разрезающих материю металлическими пластинами. Они звенят громче маленьких колокольчиков и поют протяжнее самых искусных флейт. Принцесса видит в них свет и бесконечные приключения, манящие своей тайной и загадкой. Принцесса сбегает от тихих и мелодичных голосов, что ровно выстроены в пение птиц. ради разношерстных грубых криков и громкого смеха, пьяного гогота и опасного окружения. Она покидает родные стены, что расписаны золотом и серебром, украшены драгоценными камнями: рубинами, алмазами и аметистами, сверкающими в тусклом свете горящих ламп. Принцесса меняет это на совершенно, казалось бы, неравноценные кривые стены, кирпичную, не аккуратную кладку и сотни запутанных грязных уличных коридоров, что сводят с ума своей замысловатой, но нелогичной постройкой. Принцесса кидается в объятья ночного жара, грубой песни и целого остального мира. Она кружит меж людей, поднимая вверх тонкую глупую ткань, откидывает её назад, спрыгивая с лестницы и бежит в самый центр безумства, где музыка смешивается в тысячами блестящими каплями света, витающими в воздухе, парящими над землей. она трогает их руками и чувствует из тепло, что струится сквозь руки и наполняет её тело свежестью нового дня. Она улыбается, натягивая обратно накидку и шелестит ею на манер танцоров, что совсем рядом стучат ногами по земле, вбивая комья песка и пыли в землю, кружат вокруг себя, поднимая длинные юбки в воздух. Они подобно огню стремятся в небо, изливая в толпу всю энергию и душу, чтобы после исчезнуть может навсегда. Виви не плачет - ночь слишком яркая для слез. Сегодня она улыбается и кружится вместе с какой-то девчонкой, хватает её за руку и уносится в пляске прямо в самый центр площади. Над её головой связка ярких, оранжевых и красных фонарей, что тысячами солнц сияют в темном небе, освещают путь. И Виви следует их зову, как и час назад, стоя на балконе королевского дворца. Она следует сияющей нити, точно уверенная в том, что нити ведут человека. Они мелькают перед глазами, путаются и сплетаются, где-то ярче, где-то мрачнее, но никогда не пропадают из виду. Она меняет партнеров, всё не устаёт улыбаться и пожилым, и детям, и молодым. "Гирлянду роз! Быстрей! Я умираю. Сплетай и пой! Сплетай и плачь над нею! Январь мой ночь от ночи холоднее, и нет потемкам ни конца ни краю." Виви хлопает руками, взмахивая волосами, словно морской волной, и подол платья, подобно колоколу, взлетает за ними, паря над землей. По щекам стекают капли и голова кружится в такт, она поёт под нос, всё громче и кричит, но кто услышит - все кричат. Ноги ноют и болят, бьются о камень и стираются в кровь, но от того ли, она прыгает с неистовой силой вслед ночных фонарей, что словно стадом львёнков убегают от неё и она, в надежде схватить за хвост, догоняет. Меж кирпичей и плит виднеются цветы, сухие, но все еще живые. Виви почти доходит до края людной улицы, где за спиной все те же крики, музыка, веселье, счастье и прочая мишура окутанная сияющей тканью, звенящими колокольчиками и мириадами огней. Плиты блестят, отполированные ногами и сотнями танцев, беспорядочных и совсем ещё неизвестных. Виви видит в них себя и еще множество пятен света, что вместо звезд, украшают сны и сплетаются в волосах, искрятся в глазах и меркнут в мраке обещаний. — Счастье, что в стоге иголка. — Счастье, что тонкая нить. — Можно искать его долго. — Рядом оно может быть. Виви слышатся песни и голоса, все поют громко, что не разобрать. Её вновь втягивает в центр сплетений нитей, где нити вязью свисают с крыш домов и окон. И Виви, закрывая глаза, вновь хватается за чью-то руку для очередного безумия. И видит перед собой поле, цветы и Солнце, яркое и тёплое, что мягко обнимает её и прижимает к себе и там она знает, всё хорошо, всё правильно и так, как надо. "Где звездами цветет земля сырая между твоей любовью и моею, там первоцветы плачутся кипрею и круглый год горят, не отгорая." Виви видит знакомую резную дверь, что так несуразно врезается в пыль и грязь, сверкает кованным металлом и блещет дороговизной. Принцессе она напоминает двери в дворце - такие же тяжелые и непробиваемые на вид, словно само дерево вросло в здание, загородив проход. Виви помнит неизвестность и туманность за волшебной, сказочной дверью, когда она бродила одинокими, тихими и опасными улочками столицы. Она дернула за ручку, но дверь так и осталась на месте. — Что же ты делаешь, девочка? Дом этот давно заброшен. Чего ты ищешь? - девушка слышит голос из стороны и видит старую женщину, что хитрыми лисьими глазами смотрит на неё. Её глаза острые и совсем проницательные, словно смотрят прямо внутрь. И Виви уверена, что видела подобный взгляд и не раз, не два, а потому поднимает голову и сурово глядит на женщину. Та улыбается в ответ и лицо её искажают глубокие морщины, что множествами мелких нитей оплетают лицо подобно шёлку. Но Виви помнит, что была здесь год назад, когда, скучая по морю и соленому воздуху, бескрайнему небу и тысячам волшебных существ, таких же опасных как и её накама, спустилась к каменному берегу и, в поисках ночлега, нашла этот дом. Она отчетливо помнила спокойствие и умиротворение, где потолки увешаны были легкими полупрозрачными тканями жёлтых, оранжевых и красных оттенков, под ногами растилались дорогие ковры с манящими взгляд узорами и сплетающимися змеями-линиями, а на одной из множества низких ступеней сидела молодая прекрасная женщина в одеянии клазириса, выделяющегося своей чистой белизной и элементами вышивки. Казалось бы, самая обычная простая одежда, что носил каждый простолюдин, но была украшена золотым широким поясом, а на шее покоился усех из серебряных тонких нитей и маленьких капель бирюзы и сердолик. На её руках и щиколотках покоились золотые браслеты, украшенные лазуритом. Женщина смотрела а неё своими черными глазами в обрамлении не менее черных линий у глаз. Она взмахнула рукой, приглашая принцессу присесть, сверкнув в тусклом свете длиной вязью сережек в обрамлении неизвестного красного камня. Кошки, что покоились на ногах женщины, тут же обступили принцессу притираясь к ней своими серыми макушками. — Не пристало таким отважным душам пугаться моих кошек. - словно трезвон систра, загадочная женщина отрезвляла затуманенный разум. - Я вижу твой гордый нрав и горячее сердце. Но болезнь одолевает всё сильней. Не прячься, не скроешь от меня ни кровь горячую, внутри текущую подобно пролитому вину, ни глаз, сверкающих ярче Яха. Вижу я твою ноющую рану, увидишь ли ты, вот в чем вопрос. Ах, это извечно трудное чувство. "Мир любви обрести без терзаний нельзя, Путь любви отвести по желанью нельзя. И пока от страданья не станешь согбенным, Суть его донести до сознанья — нельзя!" Женщина спела ей несколько строк, обворожительно заглядывая в глаза. Виви не отводила взгляд, внимая безумным речам. — Но не пытайся гнаться за тем, чего догнать нельзя. Пусть мужество в тебе неиссякаемый огонь, таящий не былую ранее силу, сам Шаи приведет тебя к судьбе и осветит её огнями, да не приведет оно к озеру Аматы. Виви открывает глаза, возвращаясь в реальность, но пожилую женщину, словно ветер бесследно унес, а дверь всё также покоилась за её спиной, все также неподвижно. Девушка досадно провела по ней рукой, кривя душой, потому что знает чего хочет и знает, что должна. Она знает где, куда и с кем, знает, хочет отражаться той самой яркой звездой в черных бездонных глазах, хочет ловить улыбки-месяцы, освещающие путь в самые трудные времена, хочет слышать бесконечный смех - трезвон струн и перед собой самое яркое солнце, перевязанное красной лентой. Звуки музыки стихают, кажется ночь уже перевалила за половину и люди, уставшие и радостные, засыпают прямо на ступеньках собственных домов. Но тихие звуки трещат, растворяются в новом дне, пока несколько самых заядлых танцовщиц блестят солнечным светом, выглядывающим из-под горизонта. Они шелестят монетами, словно чешуёй морского короля, переливаются радугой и отражаются в чистой воде. Вскоре улицы застывают в каменной тишине, единственная музыка - бой волн о берег, шелест листвы и тонкое пение птиц, кажется, чьи-то четкие, но тихие шаги неподалеку. Принцессе нравится музыка тишины. она закрывает глаза и танцует у самого скалистого обрыва, ничуть не переживая утонуть в пучине морской или крокодильей пасти. Принцесса совсем не сдержано ведет рукой, словно змей к солнцу и описывает второй вокруг него круг, она совсем не по-королевски взмахивает бедром вверх, поднимая юбку в легком танце, чтобы прокрутиться вокруг себя и, отведя руки к небу, встать на самые носочки и во всю силу улыбнуться дню, сквозь слезы. Она вновь она слегка стучит ногами, вновь и вновь поднимая клубы пыли, звеня браслетами на ногах. Лишь стоит ей остановиться и открыть глаза для яркого рассвета, как за руку её хватают резко и немного грубо, ведя в самый центр пустой, безлюдной площади. Принцесса в удивлении раскрывает широко глаза и шаль на её голове слегает на землю, распуская волну голубых волос, взлетающих над плечами, подобно легкому шёлку. Сильные чужие руки поднимают её над землей и уставшие ноги наконец-то находят покой, но сердце скачет внутри, не находя себе место и, словно птица, желает вырваться из груди. Она парит над землей и мир, замирая размытым пятном, стихая подобно арфе, переворачивается перед глазами, чтобы застыть меж двух веселых, непостижимо черных и наглых глаз. Он обещал вернуться, может не через год и не два, но вернуться, когда только сможет. Виви не уверена, сделал он это ради неё, или может ради тайн, понеглифов, загадок, очередных приключений и впечатлений. Но её он точно не забывал, никогда. Она видит это в его взгляде. не свойственно нежном и вновь радостном, может больше, чем на постере. — Давно не виделись, Виви. - он говорит совсем просто, будто не она тут принцесса, королевская особа. Он сжимает её в своих руках, держит крепко над землей и Виви совершенно не верит глазам, проводит ладонью по старому шраму и чувствует ещё сотни новых, мелких, неглубоких. Она расстраивается, боится и не представляет, что только могло случиться. А Луффи крутится неумело, запутывается в ногах, смеётся громко, не боясь разбудить местных жителей. И глаз не отводит, четко смотрит в её карие глаза, где возле зрачка отчетливо разглядывает голубые полоски, что в свете солнца переливаются подобно драгоценным камням. — Давно, - отвечает Виви и наклоняется ближе к парню, сжимая его в объятьях. Мугивара ставит её на землю, всё ещё крепко обнимая, чувствуя легкий запах цветов. Он тоже скучал, однозначно сильно и ждал этой встречи ничуть не меньше. Но Луффи это сплошные амбиции и стремления, воплощённые в реальность. Виви знает это, смотрит на него и от безысходности крепче сжимает красную рубашку. Луффи растерянно смотрит в ответ и принцесса лишь кривит улыбку, отводя глаза в сторону дворца, где уже потушили огни и вскоре отправятся на её поиски. Она краснеет и бутоны роз раскрываются на её щеках и таят под теплом рассвета. Виви прячет глаза, рассматривая кирпичную кладку и всё сильнее сжимая руки на чужой спине. Ей кажется, ещё чуть-чуть и ноги согнуться и позволят соприкоснуться с землей. Этот сон не может быть правдой, ещё месяц назад Мугивары боролись за Вано, а теперь вновь стоят в порту Арабасты, прячась в тени от засухи. — И вот, вы здесь. - принцесса улыбается и поднимает глаза, после чего прикусывает губу. — Нэ? - непонятливо произноси в своей манере парень. - Конечно здесь. Пиратские дела, ха-ха. Мы ищем одну вещь, я так до конца и не понял что именно, но Нами сказала, что это жутко важно. - Виви с грустью вглядывается куда-то за парня. Она конечно же всё понимает и ей не пять лет, чтобы верить в сказки. Но иногда, очень хочется, чтобы сказки стали явью. - И мы все хотели навестить нашу накаму. — И где же все? - Виви – принцесса, она держит себя в руках как и всегда. - Я бы хотела и с ними встретиться. Виви разворачивается в кругу чужих руки хочет пойти в сторону причала. Хотя и уверенна. Мугивары спрятались где-нибудь за островом, подальше от причала, где благосклонное к ним море укроет от любой погони. Принцесса чувствует как руки сжимаются в замок и Луффи заговорчески приставляет к своему рту указательный палец. — Они спят! Ши-ши-ши. — Тогда давай тихо вернемся на корабль. Виви вновь разворачивается, но парень возвращает её обратно, сильнее прижимая к себе. Он открывает рот, не зная, что сказать и в нервном жесте скачет глазами то по лицу девушки, то по улице. — Луффи-сан, меня скоро будут искать, а я хочу ещё увидеться с... Виви чувствует теплые, но потрескавшиеся губы на своих, что прикасаются всего на пару мгновений в слегка неуверенном жесте, после чего расплываются в улыбке. Виви смущенно и ошеломленно взглянула на парня, неуверенно прикасаясь к собственным губам. Рассвет еще больше расползается по лицу девушку играя оттенками пурпура и ночных фонарей.