***
Real unreality Разум Джейн, в какой-то момент, стал ее подводить. Она не была сумасшедшей, не несла бред. Просто там память чуть подвела с воспоминаниями событий, тут дежавю случилось. Странные вещи происходили. Казалось, что никто, кроме нее, не замечает иллюзий. И чувства… с ними что-то очень сильно не так. Но на это можно было бы глаза закрыть, если бы не голос прорывающийся сквозь шум и гул. Это длилось обычно недолго. Голос был то совсем тихий и невнятный, то становился четче, но слова с трудом различались. Джейн слышался в этом зове голос Лиары, зовущий ее — Джейн Шепард. Лиара просила встать, приказывала проснуться, но все это настолько издалека и смешиваясь с шумом, что казалось странной иллюзией. Как-то этот зов накатил, когда рядом была сама Лиара. Голос был четче, и явно принадлежал ее любимой азари, но Лиара рассказывала о чем-то, и ее голос накладывался на иллюзию. Тогда первый раз подумала Джейн, что больна не только физически. А дальше иллюзии сделали еще шажок. И стало невыносимо оставаться со своими друзьями рядом. Она не представляла собой опасности для них, но Джейн боялась что, если расскажет о странных вещах, которые иногда замечает и слышит, то ее начнут жалеть.***
Джейн почти ничего не помнила после того, как ее задел луч Предвестника. Обрывки странных разговоров, выстрелы, и все время шум, гул, голоса, боль. Много боли. Ей казалось, что она умерла, но почему-то все же жива. Она помнила боль, в которой растворялась сама ее сущность, а потом вздох и тяжесть. Она купалась в океане боли, и ныряла во тьму, как в воду. Пока не очнулась в больнице на земле. Восстанавливалась долго, а хуже всего, ее восприятие как-то изменилось. Иногда казалось, что все вокруг нереально, но она чувствовала все, как и прежде. Дыхание ветра, тепло солнца, прикосновения рук Лиары, запах цветов, мягкость шерстки котенка. Но что же было не так? Лиара склоняется чтобы улыбнуться, и поцеловать, а Шепард видит, как образ Лиары на несколько секунд меняется: кожа светлеет, глаза бледнеют, а вместо гребня… Вот сидит котенок на подоконнике вылизывает лапки, встает, и потягивается, прицеливается переминаясь задними лапками, отчего попка забавно колышется, и спрыгивает, пытаясь попасть на кровать. Промахивается и сползает на пол, отчаянно цепляясь коготками за покрывало. Шлеп… И через миг котенок снова вылизывает лапки, сидя на подоконнике. Лиара принесла букет полевых цветов, улыбаясь Джейн поставила его в скромненькую вазочку на тумбочке. И потом Джейн наблюдала, как из цветка вылез лохматый и сердитый шмель, а потом снова вылез, и еще раз. Джейн закрыла глаза, замерла на полминутки, а когда открыла, то увидела, как шмель с трудом поднимая с цветка мохнатую и полосатую задницу, направляется к окну. Она любит Лиару, но чувство какое-то двоякое: разом хочется обнять и зацеловать, лаская ее как любовницу, и ожидая этого же от нее; а в другой раз появляется чувство неправильности, и объятие выходит скорее сестринским, словно младшая сестренка перед ней, и поцелуй напрашивается только в лоб или щеку. Гаррус иногда пугает видом, а иногда хочется с ним напиться в баре и болтать по душам до утра. Рекс — почти то же что с Гаррусом, только с ним бывает подраться хочется, а не говорить. Вместо Гранта иногда на мгновение видится образ большого и непоседливого очень молодого человека. Вместо Гарруса видится человек с резкими чертами лица, улыбчивый и задумчивый, в форме, и тогда хочется повиснуть у него на шее и крепко поцеловать, зная, что он рассмеется и ответит. Рекс вообще преображается в импозантного крупного человека в летах, с проседью в волосах, и с перебитым носом. Вега разговаривает, и Джейн замечает, как с его лица исчезают шрамы, а сам он становится чуть меньше объемами, и вместо ирокеза на голове художественный беспорядок. С ним она тоже целовалась, а еще слышит рядом с ним гитарные наигрыши. С Тали бывают моменты, когда видит без маски и скафандра, длинные черные волосы спадают на плечи, светло-серые глаза и смуглая кожа, смущенная улыбка и микрофон в руках. И что-нибудь такое почти со всеми знакомыми. Но это все происходит редко, и чем дальше, тем реже. Но все равно кажется, что она сходит с ума. Залечив раны, она рассталась со всеми. Больше не видела «Нормандию», не интересовалась новостями. С болью в сердце отвернулась от Лиары. Она пыталась как-то объяснить малышке, но кажется ничего не вышло. Джейн Шепард осталась одна. Просто уехала от всех и всего, чтобы не видеть больше секундных несоответствий. This is home sweet home for me. Это дом, милый дом для меня. Почти год под чужим именем прожила тихо в каком-то городишке относительно хорошо сохранившимся после войны. А потом, в начале декабря на омнитул пришло сообщение, что район, где находится квартира Джейн на Цитадели восстановлен, и открыт для возвращения жителей. Он в общем-то почти и не пострадал, так что и раньше можно было жить, но Шепард не знала об этом. А еще у нее не было толком средств содержать наследство Андерсона. Впрочем, порывшись в более ранних сообщениях обнаружила сообщение от Совета, где сообщалось, что все платежи за жилье и содержание недвижимости Совет берет на себя до самой смерти героини галактики. «Что ж пусть платят, не обеднеют» — подумалось Джейн. И вдруг нестерпимо захотелось вернуться на Цитадель, домой. Она и не заметила, как привыкла к этой квартире, и стала считать своим убежищем. С этим местом связано много приятных моментов. Память злая штука. И именно она манила Джейн туда, чтобы снова соприкоснуться с прошлым. Скоро Рождество и Новый год, а она не помнила когда отмечала их вообще. Помнила лишь один момент, когда незадолго до завершения войны они всей командой устроили вечеринку. Просто вечеринку, и во время ее человеческая часть команды вспомнила, что эта ночь является Сочельником. — Джейн, — Лиара подошла очень тихо, потому что все уже устали и многие улеглись спать кто-где, а более стойкие или тихо переговаривались между собой, или играли в карты, — а правда, что люди в ночь перед Рождеством загадывают желания? — Правда, — улыбнулась Джейн, и поймала ладошку Лиары, которая легла на плечо, — но это просто суеверие, традиция из прошлого. У нас много светлого связано с Рождеством. Очень семейный, теплый и веселый праздник. Хотя повод для него надуманный. — Знаешь, если у вас так много людей в этот день верят, что желания сбудутся, то благодаря коллективной вере может и сбыться загаданное. Да и ведь если не получится, то ничего страшного. — Ну, если хочешь, давай загадаем что-нибудь. Джейн притянула к себе Лиару и поцеловала. Они стояли у окна и обе смотрели на звезды. Шепард не знала, что загадала Лиара, а сама она просила только об одном, чтобы закончился весь этот бред со жнецами, и она смогла бы вернуться к своей любимой малышке, которая за это время сильно повзрослела. Она хотела жить вопреки всему. На следующий день вечеринка продолжилась, но уже в тихом варианте. Кто уж из людей надоумил компанию по поводу подарков осталось тайной для Джейн, но к вечеру в доме как-то много появилось всяких ярко обернутых коробков, коробочков и даже ящиков. Спешно готовился праздничный ужин, пусть с опозданием в один день. Пили, ели, веселились, обменивались подарками. Казалось, что нет войны, и не полетят они скоро на базу «Цербера», а потом на Землю. Для Джейн это был один из лучших вечеров в жизни. Она не помнила толком, что ей надарили и ей было стыдно, что она не догадалась купить подарки для друзей. Это единственное, что расстроило в тот вечер, и пришлось бы срочно исправлять ситуацию, если бы об этом не позаботилась заранее Лиара. Шумная вечеринка закончилась нежными ласками, жаркими поцелуями, объятиями вечности, и полным удовлетворением плотских желаний с любимой азари. Джейн это все очень хорошо помнила, и отчасти из-за этого решила вернуться на Цитадель к наступающим Рождественским праздникам. Хотелось просто освежить в памяти ту беззаботную и прекрасную ночь.***
И вот Джейн Шепард снова ступила на Цитадель. Прошла таможню. Немедля вызвала такси, и быстро добралась до Силверсан Стрип. Вообще Цитадель довольно сильно потрепало во время войны и битвы вокруг. Восстановление явно потребует не один десяток лет, но были районы почти нетронутые, как район, где располагалась бывшая квартира Дэвида Андерсона, а ныне принадлежавшая Джейн Шепард. Стоянка такси. Поворот направо. Знакомый подъезд. Слегка прихрамывая Шепард поднялась на свой этаж, звякнул уник, открывая замок и Джейн осторожно, словно боясь застать кого-то дома, вошла. Тихо, никаких запахов, роботы уборщики работали незаметно и исправно. Стоило сделать шаг, как сработал ВИ, включая освещение. — Приглушить освещение, — отдала команду, вернувшаяся в дом хозяйка, и верхний свет погас. Шепард не торопясь обошла все комнаты и коридоры, в которых оживало прошлое. Память играла с ней в странную игру. Вот она проходит кухню, и слышится тихий зов Лиары к обеду, дальше идет к роялю, и слышится мелодия, которую наигрывала азари. Проходит мимо камина — слышит смех Веги и слова Джек. Кроганское «Ше-е-е-пард!». Стрельба в баре по бутылкам, и рассказ Джек о шоколадных конфетах. Мечта Джейкоба, что Джейн отвезет их с Брим в Президиум. У маленького бара доносится тихий спор Миранды и Джек, а у карточного стола смех Веги. Ее собственный ухмыляющийся голос, предупреждающий, чтобы не обманывались в картах насчет Лиары. В кухне Вега зовет отведать яичницу. Наверху разговор о сексуальном голосе СУЗИ. Мерещится Самара, медитирующая под деревцем. Внизу из туалета доносятся стоны пьяной Тали Зора, и рассказ про сделанную тату. У комода кажется, что стоит под инвизом Касуми, рассматривая белье Джейн. Это был неловкий момент, даже для Джейн, лучше бы не знала о пристрастиях японской воровки. Снова наверх, и тут спор о том, кто сильнее биотики или силовики. Снова вернувшись вниз, Джейн прислушивалась к попытке Заида ухаживать за Самарой. А у входа Гаррус рассуждает с Заидом о том, как заминировать стекло и светильники против нападения клона. Справа Грант развлекался с теми, кто пытался попасть на вечеринку. В центре слышна музыка и смех, она помнила, как танцевала, или делала вид что не умеет танцевать, давая повод для шуток. Снова бар, и она долго рассматривала совместное фото вместо заставки на экране телевизора. Она сделала все, чтобы они выжили, но все же на фото не хватало троих спутников и друзей. Шепард достала из бара бутылку виски и стакан. За льдом было лень идти, да и вряд ли он был дома. Пустой холодильник был отключен при отъезде, и надо бы закупить продукты. Джейн вернулась к столику напротив камина, и села на диван, чтобы наблюдать игру света и тени. Как же она устала и опустошена. Все чувства словно в водяную преграду бьются где-то в сознании, и только отзвуки добираются до души. Она тоскует по Лиаре, по друзьям, по «Нормандии», но как-то глухо и далеко внутри. Джейн понятно, что чувства должны быть острее, и резать душу гранями, стремясь вырваться наружу болью, сожалением о расставании, отчаянием от одиночества. Особенно в этот день, в Сочельник, канун Рождества. Но ее душа словно под анестезией онемела и что-то с ней совсем не так. Джейн Шепард отвернула крышку с бутылки виски и налила почти половину стакана. Ей хотелось напиться, чтобы убедиться, что она жива. Может в пьяном виде спадет онемение, и хоть слезами прольется печаль и страх. Отпила, поморщилась, следующие глотки сделать было легче. Голова кружилась, а облегчение не пришло и после второй порции алкоголя. А ведь только вечер подбирается, и впереди ночь. Джейн налила еще, потом закинула ноги на столик, а сама уселась на диване так, чтобы голова легла на низкую спинку дивана. Она почти лежала, повернув голову к окну, где мелькала реклама, вывески, виднелся аквариум суши-бара. Пить не хотелось. Уставилась в потолок — ничего интересного, и в голове пустота. Закрыла глаза.***
«Шепард, Джейн, очнись, пожалуйста. Богиня…» Голос знакомый, но слышится издалека, сквозь шум, напоминающий сердцебиение и ток крови по венам.***
Your mind makes it real. Реально то, что осознаешь. — Джейн, вставай, — снова Лиара, но без всяких шумов. Голос чистый, звонкий и веселый, — Джейн, хватит дрыхнуть! Джейн явственно кто-то шлепнул по бедру, и дернул за прядь волос. — Джейн Шепард, ну сколько можно? Ночами спать надо хоть иногда, а тебя от нот не оторвать. — Ли, отстань, — пробормотала Джейн, — у меня просто крутится мелодия в голове, и поймать не могу. — Нас уже ждут в клубе, Гарри и Грант уже на перебой звонят минут двадцать. — Да-да, пусть подождут. Мне все равно, я сплю. — Джеймс тоже звонил, сказал, что через пятнадцать минут приедет, и если ты не встанешь, то вытащит из постели за ноги, и в чем есть отвезет в клуб. — Джеймс? — все еще через дрему, растягивая слова, переспросила Джейн. — Он самый. Шепард, проснись! Джейн почувствовала, как рядом просел матрац, словно кто-то сел. — Ли, Джеймс совсем одурел? Мало в рог получал? — Джейн ты о чем? Голос Лиары был озадаченным. Джейн все еще с закрытыми глазами, потянулась рукой к Лиаре, и очень удачно поймала. Ладонь оказалась на затылке, и она было потянулась поцеловать, но вдруг поняла что, что-то не так. Под ладонью ощущалась человеческая кожа, без складок, а еще пальцы ласкало прикосновение мягких шелковистых волос. Глаза сами распахнулись. На нее смотрела Лиара такая, какой она могла быть, если бы перестала быть азари и стала человеком. Тонкая почти белая кожа, бледно-голубые глаза, обычные человеческие брови, волосы на голове, только окрашены в немыслимый, для человека, лазоревый цвет. Джейн смутилась, и мягко убрала руку с затылка девушки. — Давай, сестренка, попку поднимай! Если поторопишься, то успеешь привести себя в порядок до приезда Веги. Я в тебя верю! И девушка весело помахала ручкой, и скрылась за дверью. «Что за нах…» — подумалось Джейн. Она протерла глаза. Ничего не исчезло. Шагнула к зеркалу на комоде, и взглянула на себя. Вполне привычное лицо, только не такое изможденное, как последнее время. Возраст с ходу не определить, двадцать пять, может чуть за тридцать. Лицо ухоженное, как и руки. Рыжие непослушные волосы длиной почти до плеч. Зеленые глаза, полноватые губы, лицо немного широковато, но уравновешено. Нос упрямый прямой с россыпью веснушек, расползающихся на щеки. Ни одного привычного шрама, только бровь чуть рассечена шрамом похожим на тот, что был до «Лазаря», но прикрыт скромным пирсингом. Обычный для нее нестандарт. Джейн потерла щеки, надеясь проснуться, а может она как раз и проснулась только что, и не было никогда «Нормандии», синекожей Лиары и чертовых жнецов? Осмотрелась, все незнакомо, и одновременно привычно. Тело помнит, а разум — нет. Такого просто не может быть. Обстановка в комнате словно устаревшая на добрую сотню лет. Книги, журналы, на столе плоский прямоугольник какого-то устройства. Подошла взглянуть, удивилась устройство оказалось ноутбуком, какие уже давным-давно даже в музеях увидеть сложно. На полке журнал и дата. «Боже, что это? 2020 год!» Ноги подкашивались, и она оперлась на край стола, обернувшись при этом к окну. «Зима, настоящая, со снегом! Ни одного аэрокара за окном, только устаревшие автомобили. Дома через улицу украшены гирляндами, оленями, игрушками. Время Рождества.» Голова пошла кругом от непонимания ситуации. Она что в прошлом оказалась? Или сошла с ума, в воображении проживая жизнь капитана «Нормандии», и только теперь разум вернулся в реальность? Но было не похоже, что тут Джейн Шепард отсутствовала, пусть даже только разумом. У окна заинтересовало кресло, а в нем лежит гитара. Шепард когда-то играла, уличная школа, но говорили, что хорошо получалось. Когда ее банде становилось скучно, кто-нибудь притаскивал ей гитару, и все начиналось с простеньких наигрышей, а потом руки и пальцы казалось начинали жить сами, импровизируя и перебирая струны, отбивая ритм. А в Альянсе не до этого стало. Нагрузки, усталость, имплантации, учеба, тренировки, служба. Безродной дворняжке с улицы приходилось стараться за двоих, если не за троих. Улыбнуться было некогда, пальцы от усталости иногда буквально тряслись, и позабылась гитара. Даже, когда окрепла, и втянулась, уже почти не вспоминала об этом. Только в доме Андерсона нашлась деревянная старушка, почти антикварная, и она, пока была одна, вспоминала прошлое умение, просто для души. Однажды ее застала за этим Лиара, и стала в свободное время приносить гитару Джейн. Молча, только глаза нетерпеливые и просящие, и Джейн снова перебирала струны, иногда напевала что-нибудь, забывая о притихшей Лиаре на какое-то время. Вот и теперь руки сами потянулись к инструменту, который явно тут не был украшением. Под гитарой обнаружилась нотная тетрадь, но это потом, а пока гитара привычно легла в руки, инструмент правильно настроен, лучше, чем это сделала бы капитан. Простенькая мелодия усложнилась и ускорилась. Эти пальцы более ловкие и быстрые, играть легко. Шепард ладонью прижала струны, принуждая умолкнуть гитару, когда за спиной услышала шорох, и обернулась.