Зависимые

Пустота. Вокруг столько людей, столько шума, криков, а Гермиона Грейнджер чувствует пустоту, причём не только внутри, но и вокруг. Она не видит никого рядом, но и не хочет видеть. То чувство, когда Гермиона должна сейчас находиться в большом зале на распределении, но она осознанно заснула и не хочет просыпаться. Заснула с открытыми глазами. Какая ирония. Внутри всё комкается от того, что вспоминаешь, сколько потерь миру принесла эта война. Но нужно продолжать жить, учиться, трудиться или же хотя бы просто существовать. Нет. До этого Гермиона Грейнджер точно не докатится. Не для этого она храбро сражалась на войне, не для этого она так хотела мира на земле, чтобы просто существовать как животное, как человек без мозгов и разума. Война уже в прошлом. Всё плохое позади. Это не должно повлиять на учёбу и не повлияет. Она была уверена в этом. Никто не повлияет на её учёбу и на удачную сдачу экзаменов, а уж тем более не помешает. Она была серьёзно на это нацелена. Гермиона еле-еле смогла убедить Гарри и Рона продолжить учёбу, ведь она не смогла бы провести последний год без них. Они всегда были вместе — не разлей вода. Вместе преодолевали все трудности, а провести весь год без них казалось нереальным. Она не могла себе этого представить. Друзья, не отрываясь от завтрака, накрытого в Большом зале за гриффиндорским столом, о чём-то мирно беседовали, на что Гермиона не обращала внимание. — А что ты думаешь об этом? — голос Рона раздался непривычно тихо, что не сразу можно было распознать его. — Гермиона? — произнёс он имя девушки и легонько ткнул локтем в плечо. — А… Что? — растерянно спросила девушка у Рона. Потерянными глазами она оглядела Гарри и Рона, не понимая, о чём идёт разговор. — Ох, Гарри, она не слушала, скажи ей ты, — устало сказал Рон, обращаясь к другу, который сидел напротив. — Нет, это только твои догадки, а не мои, так что сам и рассказывай, — начал отнекиваться Гарри, параллельно смотря в сторону Джинни Уизли, которая находилась на другом конце длинного стола. — Ну? Я долго буду ждать, или это не столь важно? — недовольно спросила Гермиона. Как и всегда Гермиона быстро вернулась в реальность. Не было такого случая, чтобы она долго думала о чём-то, если это, конечно, не было связано с уроками. — Ладно, — вздохнул рыжий. — Ты видишь там Лайзу? — он посмотрел на стол, где сидели Когтевранцы. — Кого? — непонимающе спросила Гермиона, как будто бы всё ещё не соображала, о чём они говорят. — Доброе утро, Гермиона, — с ноткой сарказма сказал Рон. — Лайза Турпин — подруга Мэнди Броклхерст и подруга этой Мариэты — дурочки, из-за которой нас спалили. — О да, точно… — вспомнила Гермиона, — И забудь ты уже этот инцидент, Рональд. Все уже в прошлом, — сказала Гермиона и посмотрела в сторону стола факультета Коктеврана, где когда-то сидела Мариэта. Она почти сразу вспомнила её, сидящую возле Чжоу Чанг. Её объёмные рыжевато-блондинистые волосы всегда свисали ей на лицо, почти полностью скрывая его. — Ну и что дальше? — непринуждённо с долей интереса спросила Гермиона, посмотрев в сторону другой коктевраник — Лайзы. — Так вот. Мне кажется, что они с Симусом того… Ну, встречаются. — Глупости. Лайза и Симус? Это странно, ведь они с четвёртого курса друг друга ненавидят, да ещё и Симус же с Лавандой был, — задумчиво проговорила Гермиона. — Ну, от ненависти до любви всего один шаг, и тем более Лаванда с Симусом вместе уже не ладят, эта девчонка слишком часто закатывает истерики, — сказал Рон, после чего проглотил небольшой кусок пирога, не особо его пережёвывая. — Лайза же целый день с него глаз не отрывала. И он, кстати, тоже. — Это просто неразумно, — тихо сказала Гермиона и начала поглядывать на Гарри. Он так активно разговаривает жестами с Джинни, показывая то на себя, то на неё, пока Джинни делает вид, что понимает его, и кусает нижнюю губу, чтобы не засмеяться. Может, и Рон прав: от ненависти до любви один шаг… Но это же только в сказках, в реальности такого не может быть. Случайно обернувшись не в ту сторону, в которую надо, она заметила взгляд, который нельзя было замечать. Взгляд Малфоя. Он тоже мельком посмотрел на неё, или же ей это только показалось. Возможно, он посмотрел на Теодора Нотта, который сидел напротив него, но потом обратно повернулся к Креббу с Гоилом и продолжил что-то обсуждать. Неважно. Она смотрела на него не очень долго, но и этого хватило, чтобы вспомнить, как он выглядел на том курсе и изменился он или нет. Но также она вспомнила все те гадости, которые он говорил в её адрес и адрес её друзей. Гермиона заметила, что его кожа всё такая же бледная, как и раньше. Узкий подбородок, отточенные острые скулы и тонкие губы, которые порой складываются в презрительной усмешке… Нет, неправильно. Не порой, а всегда. Постоянно. Серебристо-белые волосы, которые всегда расчёсаны, и холодные серые глаза, хорошо сочетающиеся с его бледностью. Она сильно не засматривалась. Интересовало это ее не сильно. Это совсем не входило в её планы. Просто мельком заметила, что он почти не изменился внешне и внутренне, наверное, тоже. А зря. Ведь теперь он не тот популярный папенькин сыночек, хотя всё равно ведёт себя как пуп Земли. Его отец уже не тот влиятельный человек, который сможет всё решить щелчком пальцев. Хотя он активно пытается восстановить свою репутацию, но как он это сделает, известно только Мерлину. Как он только смог выбраться из Азкабана? Неужели он откупился? А Драко как? В общем-то это не важно. Гермиона тоже особо не изменилась. Она всё та же порядочная ученица Хогвартса — пример для подражания. Да такая, что никто с ней не сравнится.