***
— Ноги моей там не будет, — непоколебимо заявляет Соня, как только я посвящаю её в предстоящие планы. — Ну пожалуйста, — я отчаянно хватаю её за руку. — Мы же друзья! — Я не буду терпеть этого придурка весь вечер моего единственного выходного, — она настроена решительно, но и я не собираюсь сдаваться. — Ты просто боишься. — Чего? — подозрительно щурится девушка. — Боишься Олега. Боишься, что стушуешься. Иначе зачем тебе отказываться от бесплатной выпивки и весёлого вечера? — подначиваю я. — Но я не думала, что ты из робкого десятка, подруга. Очевидно, что ошибалась. — Твои попытки вывести меня смехотворны, но я согласна, — неожиданно говорит она, и я понимаю, что попала в десятку. Вечер обещает быть занятным.***
— Нет, мне неинтересно, — неукоснительно отшивает Соня парня, с деланой скукой уставившись на бокал с ромом. Взбалтывает гранёный стакан, наблюдая за тем, как плавают там кусочки льда. А потом делает глоток. — Многое теряешь, — Олег подкатывает к моей подруге в сотый раз за этот вечер, отчего я невольно прыскаю и тут же ловлю на себе его осуждающий взгляд. Не могу отрицать — он действительно упорный и пытается добиться своей цели уже полгода, но, увы, безуспешно. Соня, моя школьная подруга, любительница тяжёлого панк-рока и одевающаяся во всё чёрное — полная противоположность типажа Олега, предпочитающего легкодоступных светловолосых красоток, одетых в минимум шмоток. Наверное, именно своей недоступностью она и зацепила его. Хотя, что-то мне подсказывает, что у этих двоих своя история знакомства, о которой они упорно молчат. Впрочем, как и у меня со Стасом… Я оглядываюсь. Мы находимся в «MGTs», и это не просто бар. Здесь какая-то особенная, невыносимо притягательная атмосфера. Это — логово брутальных парней, одетых в кожаные куртки и влюблённых в свои мотоциклы. Железные сооружения, из которых состоит сам клуб, устрашают и восхищают одновременно. Так как я учусь на журналиста и часто вращаюсь во всей этой тусовке, то и тематику своей курсовой (о которой нам услужливо объявили на прошлой неделе) выбрала соответствующую этой субкультуре. Поэтому, можно сказать, придя сюда, я убиваю двух зайцев одним выстрелом. Собираю нужный материал для моей будущей статьи и могу быть немного… ближе к Стасу. Хотя, он пока не пришел. Олег притащил нас сюда за полчаса до назначенного времени, лишь бы провести пару лишних минут с Соней. Соня это не оценила. Бедный парень. Я достаю блокнот, делая очередные пометки. — Что такое «Цвета»? — спрашивает подруга, заглянув мне через плечо. — Предоставлю эту прекрасную возможность Олегу, — подмигиваю лучшему другу, и он принимает важный вид знатока, повторяя то, что уже говорил мне. — «Цвета» мотоциклетного клуба — это то, что его отличает от любых других,— торжественно объявляет он. — Если конкретнее, то «Цветами» мы называем нашивки на наших куртках. Они несут в себе конкретный символический смысл. И выполнены в специальной цветовой гамме. — То есть это пафосная фишка, чтобы покрасоваться? — подруга кидает шпильку в его адрес, но Олега это не трогает. Он серьёзно объясняет: — Если кто-то, ненамеренно либо специально, нашьёт нашу цветовую символику, это будет на автомате означать то, что этот безумец отождествляет себя с нами. А за таким обычно следует жёсткое наказание. Причем как от наших врагов, так и от нас самих. — И вы это контролируете? — Естественно. Мы следим за тем, чтобы таких прецедентов не происходило, — подтверждает Олег. — Занятно, — подруга не подаёт виду, но я вижу, что она впечатляется. Неужели лёд начал таять? — А что касается иерархии? — вклиниваюсь я, одёргивая свое слишком короткое чёрное платье, которое одолжила у подруги. На самом деле, непривычно носить такую одежду. Я предпочитаю пастельные тона и менее вызывающий стиль. — Спроси лучше у Стаса, — подмигивает Олег и разворачивает меня на круглом стуле. Бабочки в животе устраивают бунт, когда я замечаю вошедшего в клуб парня. Слегка растрёпанный после поездки, он снимает с себя шлем и оставляет мотоцикл в специально отведённом для этого месте. А потом, наконец, небрежно поднимает голову. Дыши, Алиса, просто дыши. Влажные волосы в беспорядке липнут к его лицу, чёрные глаза горят пламенем. Сегодня он в одной чёрной полурасстёгнутой рубашке и потертых джинсах. Выглядит потрясающе — настоящий образец мужской красоты и животного магнетизма. Окидывает клуб зорким, властным взглядом, усмехается, здороваясь с грозными мужчинами. Мне срочно надо выпить. Наливаю себе в бокал бренди и сразу осушаю. Блин. Горло нещадно жжёт, вкус терпкий, но общий эффект от алкоголя унимает моё волнение. Все мои разговоры со Стасом в итоге заканчиваются взаимными спорами или подколами. Наконец, Стас замечает Олега и направляется к нашей компании. Но сегодня я не стану никуда убегать. — Здорова, приятель, — Олег хлопает друга по плечу, и тот отвечает тем же. Затем обменивается кивком с Соней. И поворачивается ко мне. Мрачнеет отчего-то. — Кто вообще её сюда пустил? — хмурит он брови, и во мне растёт злость. Я понимаю, конечно, что он не влюблён в меня, но мог бы и вести себя повежливее. — У тебя с этим проблемы? — огрызаюсь я, вскочив со стула. И едва не падаю, потому что после алкоголя у меня с координацией нелады. — Ответ налицо, — ворчит Стас и ловит меня за плечи, слегка встряхнув. — Когда ты только успела так напиться… Он что, волнуется обо мне? — Тебя это заботит? — слегка улыбаюсь я. Глупая… — Больно мне нужно возиться с маленькой неопытной девочкой, — фыркает он, опуская меня с небес на землю. Точнее, беспощадно пиная оттуда и разбивая последние надежды в пух и прах. И на что я вообще только надеялась, приходя сюда в таком виде? Что смогу соблазнить? Растопить его сердце? Пожалуй. — Никто и не просит! — шиплю я, но он игнорирует мой выпад. Стас равнодушно смеряет меня непроницаемым взглядом и присоединяется к компании, которая восседает за огромным столом в центре клуба. Он садится на отведённое ему центральное место, а рядом, на диван, опускается длинноногая рыжеволосая красавица. Кто она? — Это Ника, — поясняет Олег, проследив за моим напряжённым взглядом. — Его бывшая невеста. В первый раз её вижу. — Бывшая? — я закусываю губу, ощущая внутри себя кипящую ревность. Ну, конечно. Вот такие в его вкусе. Тощие модели с лицом как у куклы Барби. Я не жалуюсь на свою внешность. У меня отличная фигура, может, неидеальная, но достаточно привлекательная, чтобы парни часто просили у меня номер телефона. И глаза. Светло-карие, с золотыми крапинками, так, что вблизи они кажутся по-кошачьи желтыми. Пожалуй, список моих особенных черт на этом заканчивается. Я поднимаю глаза на парочку. И сразу жалею об этом. Рыжая сидит на коленях Стаса, и её джинсовая юбка задирается почти до самых бёдер, обнажая длинные загорелые ноги. Он наклоняется к её уху, многообещающе шепнув что-то, отчего девушка красиво смеётся, запрокинув голову. А потом её пальцы с идеальным маникюром тянутся к его лицу, и меня прошибает. Надо отвернуться. Не глазеть, как идиотке, но ничего не могу с собой делать. Новый бокал с обжигающей жидкостью исчезает. А за ним — следующий. Никогда ещё не напивалась. Как говорится, всё случается когда-то в первый раз. Девушка убирает чёрную прядь с его глаз и теснее седлает парня. Кажется, он совсем не против. Потому что я замечаю на его губах улыбку. Не ту чертовски очаровательную и широкую, от которой у меня в животе млели бабочки, а другую. Приводящую меня в ярость своей невероятной сексуальностью. Словно он превращается в одно из древнегреческих божеств. — Мне нужно к парням, а так как вас одних я оставить не могу, то вы идёте со мной, — деловито сообщает Олег, спрыгивая со стула, и подаёт мне руку. — Погнали, — я расправляю платье и беру в руки сумочку. Парень вдруг наклоняется ко мне. — Ты выглядишь просто охрененно, — шепчет он. — Поверь, в этом баре очень мало мужиков, которые не хотели бы тебя трахнуть. — Даже ты? — смеюсь я, но от его комплимента моя поникшая уверенность возрождается. — Не будь мы друзьями, определённо, — подмигивает он, шагая вперёд. — Идём. Соня, трезвая, как стёклышко, несмотря на выпитое, грациозно следует за нами. — Друзья, представляю вам мою приятельницу, — знакомит Олег меня с остальными. Стас старательно делает вид, что меня здесь не существует, переключившись на свою бывшую девушку, и я следую той же стратегии. Если уж в любви не повезло окончательно, то статью свою я несомненно допишу. Я здороваюсь с сидящими за столиками, и, как ни странно, меня радушно принимают. Многих отсюда я уже знаю по рассказам Олега или из опыта старых гонок, поэтому никакой неловкости мы не испытываем. — Привет, — вдруг слышу со спины и оборачиваюсь. За мной стоит незнакомый парень, моего возраста на первый взгляд, и вполне недурный собой. Но моё сердце и тело никак не реагируют. Он смотрит именно на меня. Полагаю, приветствие тоже предназначалось мне. — Здравствуй, — киваю в ответ. — Я Влад, — зелёные глаза, накачанный. Почему же я ничего не чувствую?.. — Алиса, — улыбаюсь ему. Не хочу показаться неприветливой. — Могу я сесть рядом с тобой? — спрашивает он, не обращая внимание на свободные места рядом с другими. Компания общается между собой, не концентрируя свое внимание на нас. Только Стас сжимает челюсть и обвиняюще смотрит на меня. Словно в его голове я уже четвертована. Какого?.. Уловив мой ответный взгляд, он не отворачивается. Наоборот — опускает одну руку на задницу рыжей, бесстыдно сжимая её, а другой ласкает её шею. Не отрывая от меня потемневшего взгляда. Словно… На мгновение мне кажется, что он касается именно меня. Что его руки скользят по моей коже. Я моргаю, сбрасывая с себя глупое наваждение, и решаю дать шанс своему новому знакомому. — Ты давно в этом клубе состоишь, Влад? — поворачиваюсь к темноволосому парню и снова ему улыбаюсь. — Уже около полугода, — он явно рад моему вниманию: разворачивается и кладет руку на спинку дивана, за моей спиной. — Тогда просветишь меня с вашим уставом? — предлагаю я и достаю записную книжку. — Я журналистка, пишу работу на тематику вашей субкультуры. — Первое правило клуба: держать рот закрытым, — голос Стаса полон стали. Холоден, как чёртов ледник. Девушка в его руках напрягается, задетая тем, что его вниманием завладела я. — Я не прошу мне раскрывать тайны, всего лишь пару слов об общем укладе, — раздражаюсь я. — Например, о том, что из себя представляет иерархия мотоклубов и для чего она нужна? Стас открывает рот, чтобы объяснить, но я жестом прошу его замолчать. — Прости, но я обращалась именно к Владу. Думаю, он хороший рассказчик. Олег дико ржёт и давится ромом. Соня довольно хмыкает, оценив мою стратегию. Стас же не успевает отреагировать, потому что девчонка на его коленях, устав, видимо, ждать, переходит к активным действиям. Она хватает его за скулы, намереваясь впиться ему в рот. Но Стас, к моему удивлению, отстраняет её от себя. — Я не позволял тебе этого делать, — зло шипит он, сжимая её за талию. — Ты знаешь, что я не целуюсь. — Но… — Не лезь ко мне, когда я этого не хочу, — холодно отрезает парень. — Ненавижу, когда кто-то ведёт себя так, будто я принадлежу ему. — Мы были в отношениях и… — В том-то и дело, что были. Сейчас же просто проводим приятно время. Не порть вечер ненужными действиями, — Стас хмурит брови и сжимает зубы. У него, что, синдром «Красотки»? Он типа не целуется в губы или что? Меня охватывает глупое злорадство, хотя девушку немного жалко. Ладно, не буду врать. Я её ненавижу и наслаждаюсь триумфом. Да, такая уж я сучка, что тут поделаешь. Не все люди хорошие, и придется с этим смириться. Но моя радость быстро испаряется. Потому что Стас тянет девушку к себе за руку и сажает её рядом с собой. Его рука опускается на её бедро, лезет под платье. Проклятье. Я поворачиваюсь к Владу. — Итак? — Ну, у нас есть жёсткая авторитарная вертикаль власти. Это нужно для того, чтобы поддерживать порядок и сохранить репутацию клуба, — Влад придвигается ближе. — То есть? — делаю уточняющие пометки. — У нас есть казначеи, которые отвечают за финансовую составляющую. Секретари — ведут рутину, то есть бумажную работу. Дорожному капитану поручается планировка поездок по специальному маршруту, — Влад добавляет информацию по мере того, как я записываю. — То есть хорошо знает дорогу, заправочные места и тому подобное? — спрашиваю я. — А ты сообразительная, — хвалит меня он и усмехается. — Ты тоже неплох. — Снимите комнату, — предлагает Олег, и я кидаю на него уничтожающий взгляд. — Также у нас есть сержанты, которые следят за порядком в группе. Они и определяют меру наказания за провинившихся мемберов. — Мемберов? — Членов команды, — уточняет Влад. — На его жилетке нашиты все цвета и нашивки. Я дописываю и смотрю на него в ожидании дальнейшей информации. — Ты красивая, — вдруг говорит парень. — Спасибо, — кажется, я краснею. Буквально чувствую на себе взгляд Стаса, но не стану оборачиваться. Наблюдать за прилюдным прелюбодеянием его и рыжей я не намереваюсь. — Продолжим? — Есть также — вице-президент, — Влад наполняет мой бокал очередной порцией выпивки. — Ну, а координацией и направлением «политики» занимается Президент мотоклуба. — Поняла, — я дописываю и откладываю записную книжку с авторучкой в сумочку. Когда поднимаю глаза, то замечаю, что мы с Владом уже сидим вплотную. Я явно упускаю момент, когда оказываюсь припечатана спиной к стене, а чужое тело настойчиво прижимается к моему. В голове каша. Не понимаю ничего. Чужие губы. Чужое дыхание. Стискиваю зубы. Не позволяю углубить поцелуй. Ничего не вижу. Перед глазами — пелена. В этом помещении нет света. Где я, чёрт побери? Слышу чьи-то голоса. Хруст. А потом меня куда-то тащат. Только оказавшись на улице, я могу вздохнуть полной грудью. — Какого хера ты творишь? — кричит Стас и грубо встряхивает меня за плечи. На улице холодно, меня мутит, ничего не помню, поэтому первые секунды я только жалобно смотрю на него. — Отвечай! Почему я должен спасать тебя? — сердито отчитывает меня. Впервые вижу его в такой ярости. Он тяжело дышит, и его пальцы со сбитыми костяшками впиваются в обнажённую кожу моих плеч с такой силой, что на утро грозятся появиться синяки. — Пусти меня. — Чтобы очередной парень тебя выебал? — его грубые слова бьют по слуху, вызывая во мне протест. Кажется, сейчас я его ненавижу. Но не успеваю я и слова вставить, как он продолжает, презрительно скривившись: — Хотя, с такой одеждой, ты сама напрашиваешься. О чем ты только, блять, думала?! — Тебя забыла спросить, что мне следовало надеть! — со злостью выговариваю я, посмотрев на него. — И я не просила меня спасать! — Что, хотела этого? — с негодованием шипит он и отталкивает меня от себя. — А даже если и так, то что? — язвлю я. Мне нестерпимо хочется расплакаться, как в детстве. — Ничего. Ничего. Ничего. Ничего. Голос звучит равнодушно, дыхание остаётся ровным, и только в чёрных глазах разворачивается настоящая бездна. Холодная, всепоглощающая тьма. И я в неё падаю. Тону. Захлёбываюсь. Вспоминаю.***
Это было начало августа. Тяжёлая смена в небольшом пригородном кафе подходила к концу. Я жутко устала и едва держалась, потому что была на ногах с самого утра. Заметив на небольших часах у входа, что время клонилось к девяти, я облегчённо вздохнула. Скоро я окажусь дома. Жила после сдачи экзаменов я уже раздельно от родителей. Собиралась за лето немного поднакопить денег, чтобы к сентябрю суметь оплатить себе пропитание. Конечно, со своими отличными отметками, я надеялась на стипендию, но её в большом городе явно будет не хватать. Поэтому я работала целыми днями, не щадя себя, чтобы добиться своей цели. Дверь открылась. Зазвенели колокольчики, и в кафе ввалилась компания из четырех подвыпивших мужчин. Я встревоженно нахмурилась. Конечно, за три месяца работы я видела всяких мудаков, но все равно инстинкт самосохранения подсказывал держаться от таких людей подальше. — Обслужи этот столик. Ну, конечно. Я взяла в руки меню и прошагала к ним, даже не стараясь нацепить на себя дежурную улыбку. Пофиг, скорее бы домой… Но судьба не была ко мне столь благосклонна. — Что будете заказывать? — Тебя, — заржал кто-то, и я сдержалась от того, чтобы не закатить глаза. Просто стояла там, ожидая, пока эти мудаки что-нибудь уже закажут. Наконец, они попросили какую-то гадость, и я поспешно ушла от них на кухню, передав им заказ. Через пару минут я принесла готовое блюдо им, обрадовавшись, что, увидев еду, они забыли о своих похабных шуточках. «Чёртов Гена», — думала я сердито. «Нашёл время пропускать свои смены. Был бы здесь, мне не пришлось торчать одной». Так прошло несколько минут, пока мне снова не пришлось идти к ним, чтобы рассчитать. Не знаю почему, но у меня сразу с их приходом настигло плохое предчувствие. И оно меня не подвело. Потому что, как только я подошла к ним, один урод схватил меня за руку и прижал к себе. — Знаешь, ты нам приглянулась. Думаю, ты отлично подойдёшь. — Отпустите! — закричала я, пытаясь яростно вырваться. Где все? Персонал был на кухне, начальнице позвонили, а кафе было совсем пустым. Что делать?!.. — Не брыкайся, — лысый мужчина вытащил нож из кармана, и я побледнела. Серьезно? — Зачем я вам?! — В притоне не хватает красивых лиц. Только перед этим мы с тобой позабавимся немного, — сальная улыбка другого вызвала во мне отвращение. Я кричала, но снова же, никто не пришёл. Меня схватили за руку и выволокли на улицу. Это сон. Это не может быть реальностью. Я, конечно, слышала о рабстве и так далее, но никогда не думала, что меня угораздит в такое вляпаться. И где? На собственной работе! В голове мелькнуло, что в кафе были камеры видеонаблюдения, и меня обязательно найдут. Чёрта-с-два, я не сдамся так рано. Я упёрлась в землю, царапалась, кричала, срывая голос, но улица была пуста. Хорошее место работы я выбрала, несомненно. — Заткнись! — он скрутил мне руки за спиной, но я не пропустила шанс ударить его коленом в пах. Надеясь, тем самым ослабить хватку. Не тут-то было. Молчавший до того мужчина перехватил меня за локоть и ударил по лицу. Кожа загорелась от боли, и я всхлипнула. Нет, я слишком слабая, чтобы давать отпор. Страх сковывал изнутри, меня начало тошнить от ужаса. — Если будешь сопротивляться, то будет хуже, сука, — он схватил меня за волосы и потащил к машине. Было очень больно. Кожу головы жгло от той силы, с которой меня дёргали за волосы. Руки тоже ныли. Тело стремительно слабело. Но я всё равно не прекращала царапаться, кусаться и плакать. Пожалуйста, помогите мне… Кто-нибудь… — Запихни её в багажник! — посоветовал кто-то. Я уже не отличала голоса. Послышался щелчок. Я вырвалась и укусила державшего меня ублюдка за руку, держа зубами до тех пор, пока не ощутила во рту тошнотворный вкус крови. Тот прошипел и отпустил меня. Я побежала, но лысый бросился ко мне вслед и сразу приволок обратно. Провал. Внутри меня что-то потухло. Я перестала сопротивляться. Это конец. Я умру. Он открыл багажник и… Всё прекратилось. Кто-то дёрнул меня за руку к себе. Тёмный мощный силуэт. Я сразу спряталась за спину моего спасителя. — Подожди меня здесь. Всё хорошо, — тихо сказал он, но твёрдость в его голосе придала мне уверенность. Он казался островком безопасности. Моё сердце всё ещё колотилось, но с каждым разом стуки становились реже. Я кивнула. Он отошёл. Не знаю, что он сказал этим уродам. Я просто стояла у его мотоцикла, ожидая возвращения. Но уже через пару минут машина с моими мучителями исчезла. А он, наконец, подошёл ко мне. Свет от включившихся ночных фонарей осветил его лицо, и моё дыхание остановилось. Он был похож на ожившую мечту. И, определённо, с такой дьявольской внешностью был рождён разбивать сердца девушкам. — Ты в порядке? — спросил он, коснулся моего подбородка, поворачивая лицо из стороны в сторону и бесстрастно осматривая меня на предмет наличия ушибов или ран. — Да, они не успели мне навредить, — я шмыгнула носом и вытерла слёзы с лица. — Спасибо тебе. — Где ты живешь? — поинтересовался он. Такой красивый голос. От него невольно в груди что-то сжималось. Походу, я влюбилась… — Недалеко, в пяти минутах отсюда, — ответила я, смотря в его тёмные глаза, как заворожённая. — Я любитель скорости. Но шлема у меня с собой нет, поэтому проведу пешком тебя до дома, — усмехнулся парень уголками губ. Я прерывисто выдохнула. — А то еще расшибёшься по пути. Да, всё определенно началось в тот день.***
— Я сейчас грохнусь! — взвизгнула я, когда Соня меня толкнула в спину. — Давай, держи равновесие! — рассмеялась весело она, ловко объезжая меня. Я понеслась на роликах в сторону парка — у нас на окраине улицы были не так забиты, как в центре. Стояла солнечная погода, непривычная для конца лета. — Догоняй, черепаха! — я показала подруге язык. Оказывается, кататься на роликах не так уж и сложно. После двухлетней паузы я быстро приноровилась. Ветер бил в лицо, мои волосы летели в стороны, но мне было всё равно. Было так круто, на самом деле. Сонька смеялась и делилась новостями. Мы набирали скорость. Людей было совсем мало, и я не волновалась, что в кого-то врежусь. — Ты прикинь, мне потом пришлось вытаскивать оттуда брата! — всплеснула руками девушка. Я рассмеялась в ответ и вдруг услышала рёв мотора. Все произошло чертовски быстро. Удар, чей-то голос, визг колес. Клянусь, у меня перед глазами взорвались столпы искр. Я упала на задницу, прошипев от боли. Локоть пронзило огнем. Малейшее движение — и я взвизгнула буквально от острой боли. Вашу ж мать. «Неудачница», — пронеслось досадливо в мыслях. — Блять, приплыли, — выругался кто-то. Я, наконец, подняла глаза, уставившись на источник моих неприятностей. Кажется, я приложилась головой. Потому что мне кажется… Это же тот самый парень! — Почему-то я не удивлен, — при дневном свете он, блин, ещё лучше. Да, Алиса, ты потеряла остатки мозгов, поздравляю! Я, по натуре своей, невлюбчивая, но этот парень безнадёжно украл моё сердце. — Вставай, бедолага, — в глубине его глаз мелькнула весёлая искорка. Я ухватилась за его ладонь. Она была сильной и крепкой. Он помог мне встать на ноги и сразу убрал руку. Ну, ладно… Первым делом я отряхнула испачкавшуюся в пыли красную юбку и расправила такого же цвета топ, на котором, к моему разочарованию, уже виднелась дырка. Как только умудрилась… А где Соня? Оглянувшись по сторонам, я с удивлением заметила подругу, которая активно жестикулировала, стоя с каким-то светловолосым симпатичным парнем в красной бандане. Вокруг нас стояли блестящие мотоциклы. Я насчитала пять. Рядом с каждым стоял его владелец. Они выглядели молодыми, скорее всего, на пару лет старше нас. Интересно, о чём там спорила подруга?.. — Девочка, ты когда куда-то едешь, смотришь себе под ноги? — с издёвкой изрёк мой спаситель, нагло осматривая моё тело и акцентируя своё бесстыжее внимание на моей груди. — То же самое могу сказать про тебя, — фыркнула я, выгибая бровь. — Нельзя было ехать медленнее? Кажется, мой ответ ему понравился, потому что парень, слегка задрав голову назад, рассмеялся. О. Мой. Бог. У него был хрипловатый, глубокий смех, отчего меня пробрала дрожь. Официально: я хочу этого парня. Стыд, позор тебе, Алиса… Для тихони-отличницы это было неожиданной новостью. В тихом омуте, как говорится… Лицо незнакомца разгладилось от широкой улыбки, в уголках глаз появились едва заметные морщинки, а вместо острых скул мои глаза видели задорные ямочки. Мне безумно хотелось дотронуться до них. — Поехали, детка, — он прыгнул на мотоцикл и протянул мне шлем. — Прости? — я растерянно подняла брови. — Прощаю, — поддразнил парень. — Они придурки, пошли отсюда, — сделала вывод Соня, подходя ко мне. — До аптеки далеко топать. Особенно ей, — он кивнул в мою сторону. — Я подброшу. Подруга вопросительно посмотрела на меня. — Я поеду с ним. — Хорошая девочка, — подстегнул он, прикусив нижнюю губу. Гад, как будто он и так недостаточно соблазнительно выглядел. — Как знаешь, — подруга казалась растерянной. — Крошка, привет, — откуда-то возник передо мной тот светловолосый. — Я Олег. — Рада за тебя, — из меня вырвался смешок. — А ты-ы? — протянул он, разглядывая меня с таким интересом, словно я музейный экспонат. — Алиса, — представилась я, глупо протянув ему здоровую руку. — Лисёнком будешь, — подал голос объект моего вожделения и поманил меня рукой. — Ну да, ну да, пошёл я нафиг, — за спиной пробурчал Олег. — Приятно познакомиться! — я обернулась и помахала ему. Парень просиял. — Ещё увидимся, Лиса! Удачной дороги, Стас. Значит, Стас. С. Т. А. С. Четыре буквы. И они уже стали моими любимыми. — Ну что, Лисёнок, лечиться будем? — Стас надел на меня шлем и заботливо завязал узел под подбородком. — Запрыгивай на байк. Моё сердце колотилось так сильно, словно хотело сломать рёбра к чертям. Я заняла заднее сиденье и крепко вцепилась в куртку парня. Тот покачал головой и обвил моими руками свою талию. Послышался рёв мотора, и мы сорвались с места. Я крепко зажмурилась, обнимая его изо всех сил. Впервые за всю жизнь я чувствовала себя в безопасности. Следующий раз я увидела Стаса только в сентябре, когда поступила на факультет журналистики. Он был довольно-таки талантлив в учебе. И в развлечениях. Если честно, никогда бы не подумала, что он выбрал такую профессию. Следующий год прошёл мучительно. Я была влюблена, а он меня не хотел замечать. Мы часто пересекались в большой компании из-за общих знакомых, но не более того. Стас был старше меня на пять лет, ему уже стукнуло двадцать три, в то время как мне было только восемнадцать. Но что-то мне подсказывало, что нас разделяла не только разница в возрасте. Мы просто были из разных миров. И это было правда больно осознавать. Но сердцу не прикажешь, как говорится… С Олегом же мы познакомились в первый день учебы, и с тех пор были неразлучны. Я правда любила этого придурка. Вот и сейчас я ловлю на себе его понимающий и сочувствующий взгляд. — Не говори то, о чём позже пожалеешь, Стас. Я разворачиваюсь и ухожу. С меня действительно хватит.***
POV Автор
Провожая взглядом Лису, Олег хмыкает. В его голове уже созрел план. Совсем скоро всё изменится. И он этому с удовольствием посодействует. Лиса довольно улыбается, с наслаждением отхлёбывая чашечку горячего кофе. Утро субботы выдаётся прекрасным. Сессия сдана, долги закрыты, а статья, благодаря дополнительной консультации Олега, почти готова. Красота, никак иначе. Впервые за долгое время у девушки хорошее настроение. В общежитии, где она сейчас живет, на выходные все разъехались, а она сама через пару часов собирается встретиться с лучшим другом и пойти вместе с ним в кино. Подумаешь, не закрыла дверь на замок, подумаешь «Царь сам дома»… Лиса стягивает с себя шортики и домашнюю футболку. Потом, поддаваясь задору, девушка врубает заводной трек «Нирваны», подтанцовывая под любимую песню, и попутно роется в шкафу в поисках нужной одежды. Хочется чего-нибудь лёгкого, как-никак май. «Rape me» — доносится из колонок, и она увлечённо подпевает. О, вот это зелёное платье отлично будет гармонировать с её новыми балетками. Девушка кидает его на кровать. Потом заводит руки за спину и расстёгивает белый кружевной лифчик. И вдруг дверь резко открывается: — У меня для тебя сюрприз! В её комнату заходят Олег и Стас, а Лиса такая вся красивая стоит посреди комнаты в одних трусиках. — Ну, ничё так, — произносит Олег, преодолев фазу шока. — Милые трусики, — отзывается Стас, нагло усмехнувшись. Ошеломлённая девушка не сразу прикрывает грудь руками. Они не упускают шанса, бесстыдно рассматривая открывшийся вид. Дурацкая ухмылка лучшего друга отрезвляет девушку. — Твою мать, Олег! — орёт Лиса, хватая платье с кровати и прижимая к груди. — Быстро вышли из комнаты! Но у нахала, похоже, другие планы. Зараза тянется к тумбочке, прекрасно зная, что она там хранит ключи от комнаты. Следом в его карманы отправляются сотовые друзей. — Что ты… Поздно. Он быстро выходит, захлопнув дверь. И запирает их снаружи. Оставшаяся внутри парочка не сразу осознает, что произошло. Но когда это случается, на лице Лисы отражается смесь ужаса, стыда и страха. — Вернись, засранец! — девушка, придерживая ткань к себе, яростно молотит кулачками в дверь, но подлеца и след застывает. — Что, настолько боишься меня? — иронически звучит у неё под самым ухом. Девушка резко оборачивается и ловит на себе его заинтересованный взгляд. Он смотрит на неё хищно, как зверь на свою добычу. И от этого глупые бабочки в животе сходят с ума. — С чего бы мне тебя бояться? — она упрямо вздёргивает подбородок вверх. Сердце бешенно бьётся в груди. — Это ты мне скажи, — Стас делает к ней шаг. Она тоже. Только в противоположную сторону. Это лишь подстёгивает в нём охотничий инстинкт подчинения. — Я же знаю, что ты хочешь меня, детка, — самодовольно ухмыляется он. Очередной шаг. Девушка хмурит брови. Отступает. — С каких это пор ты стал телепатом? — фыркает она насмешливо, только крепче прижимая к груди платье. Противостояние между ними такое яркое. Почти искрится в воздухе. Опутывает невидимой сетью. Он только облизывается, делая к ней очередной шаг. Расстояние между ними не уменьшается. Лиса играет с ним, и это только сильнее распаляет парня. — Ты трахаешь меня глазами уже чёртову тучу времени, — нахально заявляет он. — Думаешь, я слепой? Очередной шаг. Лиса хочет отойти, но упирается спиной в стену. Вот вам и плюсы маленькой комнаты… Парень упирается руками об стену по обе стороны от её головы, заключая её в «плен». Ну уж нет. В эту игру могут играть двое. Она не собирается ему подчиняться. — А чего ты хочешь? — спрашивает она, разжимая ткань. Та падает бесшумно к ногам. А глаза Стаса темнеют. — Хочешь поцеловать меня? Он сжимает зубы. Нет. Он не станет её целовать. Его взгляд прожигает её голую грудь. Мысленно он прикидывает, как идеально она будет ощущаться в его ладонях. Член болезненно ноет, упираясь в ширинку. Блять, у него встал ещё в тот момент, когда он увидел обнажённую девушку, что-то подпевающую в такт песне. Рука Лисы скользит от своей шеи к ключицам. Воздух покидает его лёгкие. Проклятье. Она соблазнительно проводит пальцами по груди, потом опускает ладонь к животу и касается края кружевных трусиков. Кровь стучит в его висках. Стас не может вспомнить, когда в последний раз он настолько сильно жаждал бы кого-то. Не хотел. Именно жаждал. Как воздух, воду. Как что-то жизненно необходимое. И, кажется, понимает, что никогда. — Поцелуй меня, — мягко просит она, смотря на него широко раскрытыми доверчивыми глазами. У него сердце щемит. Блин. — Нет, — шепчет он в ответ и тяжело дышит. Он боится, что это разбудит в нём плохие воспоминания. Что это напомнит то, о чём ему хотелось бы навсегда забыть. Девушка смотрит на него снизу. Такая, чёрт побери, хрупкая, маленькая. Её хочется защищать. Лиса тянет к его щеке руку, ласкает со всей нежностью. Не надо. Не надо в меня влюбляться… Ему почти физически больно. Стас наклоняется к ней, упирается лбом в её лоб. — Ты играешь со мной? — тихо спрашивает она, когда он обнимает её. Даже через чёрную футболку она ощущает жар его тела. Прижимается в ответ ближе, обнимает его за шею, путаясь пальцами в непослушных волосах, как всегда мечтала. — Играю, — врёт он, в ответ зарываясь носом в её волосы, вдыхая лёгкий фруктовый запах. Стас разжимает объятия. Смотрит на неё. Смущённую своей наготой, слегка раскрасневшуюся после их объятий. Теснота в брюках определённо даёт о себе знать. Он держится из последних сил. Лиса просовывает язык через ряд зубов и маняще проходится им по своим пухлым губам. Святое дерьмо! Напряжение между ними подскакивает на несколько сотен вольт. И его самоконтроль медленно разваливается на куски. Стасу кажется, будто он стоит на краю пропасти. Вот-вот свалится с высоты. Вот-вот утонет, захлебнётся, разобьётся до размолотых костей. Лиса чувствует, как сильно бьётся его пульс на шее. Встаёт на цыпочки, проводит подушечками пальцев — вверх по линии его челюсти. Ласково, царапая свою нежную ладонь его щетиной. Стас ощущает, как его тело приятно напрягается. Будь на месте этой девчонки любая другая, он бы, не раздумывая и не спрашивая разрешения, давно отымел бы её у стены, грубо развернув к себе спиной. Не заботясь о том, каково ей. Но только не с Лисой. Он замирает, когда она изучает руками его лицо. Касается, касается, касается… Его нахмуренных бровей, едва заметного изгиба от старого перелома на переносице, острых скул, губ. Ощущая, как кипящие импульсы жгут подушечки пальцев, посылая волны тепла от них к ладоням, плечам, вспыхивают мурашками по всему телу. Загораются пламенем в сердце. Её пальцы дрожат. Медленно скользят по его шее, горлу, опускаются в углубление между ключицами. Стас теряет дыхание. Её глаза. Её запах. Её волосы. Она. Очередной валун срывается из-под его ног. Воображаемая пропасть тянет к нему лапы. Какого хера он ей позволяет это с собой делать? — Это ведь неправильно, да? — срывающимся голосом спрашивает девушка. Стас только вздрагивает. Его чёрные глаза сейчас расширены от… страха? Возбуждения? Она не знает. Его трясёт. Почти подкидывает на месте. Она прижимает руку к его шее, ощущая под ладонью тёплую кожу и бешеное биение сонной артерии. В груди что-то сжимается. Лиса опаляет его губы своим горячим дыханием. Осмелится? Он хочет закрыть глаза, но не может. Впитывает в себя каждое её невинное, неумелое движение. Всю её. Девушка поглаживает его губы пальцами, а в следующее мгновение подаётся вперёд. Он ощущает её губы на том месте, где только что порхали пальцы. И всё замирает. Останавливается. Парень задыхается. Воздух словно исчезает из этой грёбаной комнаты. Нет мыслей в голове. Никаких старых страхов. Воспоминаний. Ничего нет. Только член, болезненно давящий в штанах, и её нежные трепетные прикосновения. От которых его бросает из лавы на мороз, и обратно. И его сердце заходится. Лиса едва ощутимо касается языком его губ, словно упрашивая их раскрыться. Господь всемогущий… Его внутренние барьеры распадаются на молекулы. Сука, сука, сука… Потому что в следующее мгновение он обхватывает её затылок и целует её сам. Врезается губами в её приоткрытый рот. Почти больно. Почти по-настоящему. Подхватывает девушку на руки и с удовлетворением рычит, когда её длинные ноги обвиваются вокруг его талии. Шаг вперёд. Её спина больно ударяется об стену. А на контрасте — лёгкое прикосновение. Разрывающая на части нежность, о которой он так мало знает. Стас будто со стороны видит, как трётся губами об её губы, слегка оттягивает нижнюю зубами. Её пальцы только сильнее сжимаются в его волосах. Всё другое. Ощущения, чувства. Совсем не похожее на то, когда он бывал с другими. Это злит, это бесит, это кажется таким… правильным? Она хочет что-то сказать, но он прижимает палец к её губам. Слегка покрасневшим от поцелуя, опухшим. Из-за него. Это дико, адски возбуждает. И он снова накрывает её рот своим. Теперь по-настоящему, лихорадочно, выпивая её дыхание, теряя своё. Больше не сдерживаясь. Врывается языком в её горячий рот, вылизывая нёбо, внутреннюю сторону губ, дразняще оглаживая её язык своим. Тонкие руки перемещаются на его скулы, охватывают их, чтобы ближе. Кожу к коже. До мурашек по выступающим позвонкам. Её тихий всхлип врывается в его черепную коробку. Срывая оборону. Так долго возводимые ледяные стены. Стас яростно въедается в её рот, и она так же ненасытно отвечает. Втягивает его язык в свой рот, сосёт, заставляя Стаса прорычать ей в губы. Он падает, разбивается, возрождается, как феникс, из пепла. — Что ты со мной делаешь? — вырывается из его горла, когда их губы с соблазнительным, влажным звуком отрываются друг от друга. Даже это сводит его с ума. Всё. Что. Связано. С. Ней. Ему хочется быть внутри неё. Не только овладев ей. Хочется, чтобы в фотоплёнке её воспоминаний был только он. Растекаться в её крови. Плясать под веками. Он хочет быть её сбившимся дыханием. Сутью. Кожей. Плотью. Безумие. Это безумие. И вместе с тем приносит такое упоённое освобождение, что у него что-то болит в груди. Там, спрятанное за сводом рёбер, мышц, костей. Разрывается. На мелкие обломки. Его выворачивает наизнанку. Потому что он позволил ей себя поцеловать. Потому что до неё всё перестает иметь значение. Так давно, чёрт побери… Всё началось так давно…***
Толпа с восторгом взревела, когда показались десять лучших гонщиков. Трасса была шоссейно-кольцевой. Ничего сверхневозможного. Ничего такого, с чем бы он не мог справиться. Когда появился человек, торжественно объявивший о начале гонок, стадион сошёл с ума, взбушевав. Слышались яростные крики, свист. Люди хотели зрелища. И они его получат. Обратный отсчёт держал Стаса в напряжении. Каждая цифра сопровождалась яростными стуками его сердца. Его не отпускало чувство, что сейчас вместо следующей цифры внезапно прозвучит неожиданный старт. Всего лишь волнение. Педаль под ногой и блестящая ручка газа сопровождались ощущением драйва и предвкушения. Его пальцы в защитных перчатках то сильнее сжимали ручки газа, то нервно выстукивали по ней неизвестный ритм. Три — дыхание парня стало прерывистым. Два — его тело напряглось и замерло, готовое сорваться с места в ту же секунду. Один — и он медленно надавил на газ. Старт! Стас выкрутил ручки до конца, и мотоцикл сорвался с места, едва не воспламеняя трением асфальт. В голове всё смешалось, мысли таяли. Есть только трасса и соперники. Больше никого. Стас посмотрел в зеркало дальнего вида: он успевал. Снова обгонял других. Люди на стадионе начали сливаться в сплошную разноцветную массу, и Стас будто соединился с мотоциклом в целое. Из головы выветрились посторонние мысли. Чтобы уменьшить сопротивление, парень нагнулся к самому рулю, порывистый ветер, резко бьющий ему в лицо, больше не доставлял неудобств. Адреналин играл в крови, но подсознание требовало большего. Он щёлкнул по маленькому рычагу. Полёт. Ощущение безграничной свободы. Кольцевая трасса словно стала прямой. Стас летел, как хищная птица, свободная и опасная. Чувства так и рвались наружу, выжигая парня изнутри, хотелось завопить, хотелось ещё и ещё, это то же, что и никотин. Та же зависимость. Только не заставляет лёгкие гнить и разлагаться. Зрители ликовали. Стас сконцентрировался лишь на дороге. Ему было плевать на всеобщее признание. Бред собачий. Он эгоист. Он делал это сугубо для себя. Чтобы почувствовать собственное превосходство. Выиграть. Показать себе, что он может это. Может смести всех на своем пути. Руль слегка петлял. Стас сдерживал с трудом равновесие, кинул мимолетный взгляд на предохранитель — всё было в порядке, но достичь максимальной отметки почему-то не удавалось. Голова резко закружилась. Он сбавил обороты. Что с ним? В ушах шумело, трасса перед глазами размылась в слепое пятно. Нет. Надо просто сконцентрироваться. Нет времени на размышления. Парень взял себя в руки, но его резко кто-то обогнал. Чёрт! Ну конечно. Маленькая заминка, и вот он уже смотрит в спину Олегу. Но не в этот раз, дружище. Стас поднажал. Он гнался вперёд, не обращая внимания на плохо асфальтированную дорогу. Со стороны казалось, что мотоциклы летели по дороге, а на поворотах почти ложились на бок. Раз, другой, третий… Через пару мгновений они сравнялись. Стас усмехнулся, резко надавил на газ до упора, несмотря на пляшущий стадион перед глазами. До той точки невозврата. Он не мог позволить Олегу обогнать его. Не сегодня. Стас быстро сократил расстояние между ним и соперником. Совсем чуть-чуть… Сзади слышался рёв мотора. Вот уже и Сизый на подгоне. Проклятье. Надо сосредоточиться. Стас вернул скорость, сравниваясь с конкурентом спереди — перед глазами лишь мелькнул его цветной шлем. Так-то. До финиша оставался ещё один круг. Он успеет. Олег самонадеянно рвался вперёд, но Стас не собирался уступать. Даже ему. Его цель — победа. Такова его натура. И он добьётся её любой ценой. Парень дёрнул переключатель ограничителя. Послышался второй характерный щелчок. Будь что будет. Он привык рисковать. Ему было хорошо сейчас до последнего глотка в лёгких — остальное не имело никакого значения. Жить моментом. Только дорога. Никаких привязанностей. Ничего, что могло бы грозить его свободе. Только парень, который всё так же упорно был впереди него. Ненадолго. Посмотрел в зеркало дальнего вида — они почти сравнялись. Стас усмехнулся, ловко маневрируя. Полкруга. Азарт его одолевал. Проигрывать было не в его амплуа. Разгоряченная кровь кипела в венах. Почти всё. Олег и Сизый остались за его спиной. Он на финишной прямой. Красная линия. Зал взорвался громкими, восторженными криками. Сердце плясало от мощного выброса адреналина. Просто непередаваемо. Мать его, самое лучшее. Он притормозил, но отчего-то ему это не удалось. Мотоцикл все нёсся вперед. Неприятное чувство тревоги сжало ему горло. Парень надавил на колодки изо всех сил, и почувствовал запах гари. Блять. Он сумел сбросить скорость до такой, чтобы спрыгнуть с мотоцикла и не сломать себе ноги. Кувырком перевернувшись, он покатился по земле. Мотоцикл, кажется, вспыхнул, но это его сейчас не волновало. Тело жутко болело, он разбил губу и бровь, а конечности словно налились свинцом. Вокруг все шумели. И только одна девчонка вскочила с места и побежала к нему. Она заботливо положила его голову к себе на колени и помогла присесть. — Ты как? — её тонкий голос дрожал. — Бывало и получше, — выдавил со смешком Стас, тяжело дыша. Слегка двинул руками и ногами — и облегчённо выдохнул. Всё было в порядке. Не сломаны. Слава Богу. Стас поднял голову и ощутил, как его сердце пропустило грёбаный удар. Она сидела перед ним на коленках, вся такая красивая, как ангел, с аптечкой, блять, в руках. — Решила мне отплатить? — улыбнулся парень и тут же поморщился — разбитая губа болела. — С того дня повсюду тащу с собой, — она хмыкнула, открывая аптечку и доставая оттуда ватку и перекись. — А вдруг я не хочу, чтобы ты меня лечила? — выгнул он бровь. Стаса забавляло её растерянное выражение лица. Такая маленькая, такая невинная, нежная… — А ты не хочешь? — в её глазах зажёгся вызов, и это ему тоже нравилось. — Хочу, — он добровольно лёг к ней на колени, ожидая дальнейших действий. Лиса смущённо улыбнулась и, промочив ватку перекисью водорода, приложила её к его рассечённой брови. Парень даже не шикнул, позволяя ей обработать свои порезы. Губа кровоточила сильно, и Лиса аккуратно промокнула ватку. Стас поморщился и закрыл глаза. — Очень больно? — она сочувствующе коснулась его щеки. Стало так необычно тепло. Он сразу открыл глаза, с интересом наблюдая за ней. Девушка смутилась и отдёрнула руку, но Стас перехватил хрупкое запястье и прижал её ладошку к своей щеке, слегка потеревшись об неё. — Ну, целоваться всё равно смогу, — подмигнул он ей шутливо. Вскоре послышались знакомые голоса. Ему помогли подняться, принесли воду, тут и отец подоспел… А Стас всё думал об этой девчонке.***
Он тяжело дышит через рот. Ей до одури хочется впиться ему в рот своими искусанными губами. И он поднимает глаза, окидывая её горящими глазами. Они сверкают, мечут молнии, убивают, спасают — но больше не ледяные, как раньше, когда он подавлял свои эмоции. Пара шагов, движение — и они оказываются на кровати. Ощущать его вес на себе оказывается чертовски приятно. Она тянет Стаса к себе за шею. Их губы сталкиваются, вжимаются друг в друга, призывно открываются. На исходе укуса. Он вытрахивает её рот языком, упиваясь её вкусом, глотая сдавленные стоны. Так сладко. Мёд. Ваниль. Горячо. Плавит. — Стас… Не слушает. Требовательно терзает её губы зубами, оставляя на них следы, кровоподтёки, но она не отпускает его, тянет за волосы, словно его вкус, его дыхание, его руки, весь он — всё, что ей нужно, чтобы жить. А потом требовательно дёргает за край его чёрной футболки, и он довольно ухмыляется. — Раздень сама, — шепчет, настойчиво прижимаясь губами к её шее. Кусая и оттягивая нежную кожу на её горле зубами. Девушка выгибается, прижимается к нему грудью и животом, заставляя его терять голову. Тянет его футболку вверх, и он поднимает руки, позволяя ей себя раздеть. Глаза девушки вспыхивают золотым огнём. Боги, какая же она красивая… Стасу хочется сейчас же развести ей ноги и грубо войти в неё. Но он сдерживается. Она явно не похожа на тех, кто имеет опыт в таких делах. Ему не хочется причинять ей боль своей резкостью, поэтому он терпит. С каких пор он думает о ком-то?.. Лиса затаивает дыхание, оценивая его потрясающее тело. С неприкрытым восхищением и смущением тянет руку к его ключицам с чёрной змеёй, которая продолжается аж до самого предплечья, затем проходится по груди, обводя кончиками пальцев контуры кельтского дракона. Очерчивает рельефный пресс. Ниже, на рёбрах, наколото Адское пламя с грешниками. А ещё ниже, рядом с тазовой костью — сердечко. Абсолютно нелепое, не вписывающееся в общую тематику. Лиса прячет улыбку. — Это мы набили с Олегом на пару, когда перепили будучи подростками… — объясняет смущённо он и, кажется, впервые краснеет. Выглядит таким смущённым, по-мальчишески юным. Улыбается краешками губ, робко, искренне. Лиса обнимает его за шею, трётся кончиком носа об его нос. Тихо смеётся. — А у него где татуировка? — На заднице, — морщится парень. — Шутишь? — Если бы… — Стас ухмыляется. — А ты откуда знаешь? — щурится она. — К сожалению, видел... — Господи, — Алиса искренне смеётся, и ему хочется вечно слышать этот звук. — Ты такая красивая, — бездумно вырывается из его губ. Девушка тянется и касается губами рисунка под его ключицами. Кожа его тёплая, но парню кажется, что он буквально горит. Охренительно прекрасно. Всё, что она делает с ним. Он готов поклясться, что ощущает в животе блядских бабочек. Кровь приливает к члену, в ушах шумит. Лиса вдруг касается его паха своей крошечной рукой, сжимает его затвердевший член через ткань. Вашу ж мать. Эта девочка… Его зубы жадно прихватывают её нижнюю губу, оттягивают на себя, всасывают. Вновь и вновь. Не в силах насытиться. Она хнычет, когда парень отрывается резко от неё. Стас быстро снимает с неё трусики, расстёгивает с себя джинсы, бросает их на пол и сразу накрывает её тело своим. Это невъебенно прекрасно — чувствовать её голой кожей. Без преград. Он требовательно спускается цепочкой горячих поцелуев от её горла к груди, глубоко всасывая розовые соски, оттягивая их зубами. Девушка извивается в ответ, выстанывает его имя. Сердце отбивает тахикардийный ритм. Смешивается со стуками его сердца. Сдаётся ему. Проигрывает, побеждает. А его пальцы скользят между её стройных бёдер. — Потрясающе мокрая для меня, — удовлетворённо рычит он, ощущая влагу. Погружает в неё пальцы. Так узко. Влажно. Горячо. Возбуждение накатывает с головой, скручивает узлом мышцы и сухожилия. Он тянется к джинсам, достаёт оттуда блестящий пакетик. Ложится снова. Лиса приоткрывает рот в немом крике, выгибается, как кошка. Ощущает, как в промежность упирается гладкая головка его члена. Её глаза опускаются на то место, где их тела соприкасаются. У него серьёзно «принц Альберт»? Девушка смотрит на его член широкими от удивления глазами. Он такой большой и чёртов пирсинг… — Не бойся, детка, — хрипло шепчет ей на ухо, рвёт зубами упаковку от презерватива. Надевает. — Ты растянешься. Обещаю. Внизу живота тянет, пульсация между ног становится почти невыносимой. Так близко, почти… Он убирает руку, и девушка хнычет от чувства потери. Но это чувство быстро исчезает. Потому что он, стиснув зубы, толкается вперёд, вероломно погружаясь в неё одним движением. Целиком. Лиса судорожно впивается ногтями в его плечи, оставляя на коже красные полумесяцы. Это больно. А из сжавшейся гортани вырывается самое неуместное, самое… — Я тебя люблю, — проклинает она его. Потому что это не то, что он готов услышать. Потому что любая привязанность — проклятье. — Не надо, Лиса, — умоляет парень, уткнувшись лицом ей в шею. А потом сквозь зубы, проталкивая через рёбра: — Просто не надо. Она закрывает влажные ресницы. Сердце Стаса стучит, как угорелое. Гонит кровь, яростно и быстро. Он лишил её невинности. Испортил. Зажмурив веки, он шепчет, на грани выдоха: — Прости. Это просто секс. Обычная физиологическая реакция. Ведь так? Она словно читает его мысли: — Не по-настоящему, да? Всё это. Не знаю. Не знаю ничего. Не спрашивай. — Не задавай вопросы, ответы на которые не хочешь услышать. Он не двигается. Умирает от желания. Но только сжимает её за талию руками. Дышит. Надсадно, тяжело. Ничего. Он просто там. Его бёдра неподвижны. Лиса ощущает его жгучее, почти болезненное желание, которое передаётся и ей. Слов нет. Мысли — обломки. Кружат, кружат, кружат, разлетаются, так не достигнув его сознания. Пустота. Чужие голоса не мучают его. Старые грязные воспоминания привычно не травят ядом, как змеи. Она прижимает ладонь к тому месту, где должно находиться его сердце. — Тогда сделай это, — требует девушка, смаргивая слезы. Но Стас едва заметно качает головой. Просто трахни её. Просто причини боль. Потому что ты по-другому не умеешь. Не может. Сука, не может. Поэтому замирает, как идиот. Просто потому, что это она. Блин, она. Глупая девчонка, которая его полюбила. Которую полю… Нет. Не надо. Я не хочу этого. Стас хочет отстраниться, но… Девушка приподнимается и насаживается на него сама. Неумело двигает бедрами, почти инстинктивно. Вырывая из его глотки придушенный стон. Блять. Воздух покидает лёгкие. Диафрагма лихорадочно сокращается. И он теряет последние крупицы самообладания. Хватает за шею, накрывая её губы своими. Вбиваясь в податливое, хрупкое тело под собой. Больше не заботясь ни о чём. Просто взять. Сделать своей. Так, чтобы она никогда не забыла, кому принадлежит. Чувство собственничества было так незнакомо ему. Но он почти умирает, когда представляет на своём месте кого-то другого. Ни за что. Врывается в неё вновь и вновь. С каждым разом глубже. Сильнее. Она вгрызается в его нижнюю губу, словно заявляя свои права на него. А ему впервые не страшно. Отчего-то хочется того же. Быть только её. Так много «впервые» с ней. Его ломит. Буквально разламывает х р е б е т. Стас усмехается, когда ощущает во рту металлический привкус крови. Дотрагивается пальцами до своей нижней губы, замечая кровь. — Господи, какая же ты ненасытная, — касается языком её шеи. Влажно ведёт до уголка губ. Лиса прогибается в позвоночнике. Господи. Один вид этой девчонки его уничтожает. Он выходит, оставляя внутри неё только гладкую головку. Отчаянно сжимает её за скулы, заставляя посмотреть себе в глаза. Увидеть это как-долго-блять-я-этого-ждал. А потом входит по самое основание. И снова. И опять. Она отзывчиво отвечает на его мощные толчки, мягко касается руками его крыльев лопаток. Гладит по влажной от пота спине, ощущая, как под кончиками пальцев перекатываются сильные мышцы. Сжимает его член внутри себя, и Стас стонет, запрокидывает голову в мучительном наслаждении. Это всё похоже на херово помешательство. Потому что он, помешанный на контроле, определённо больше не владеет собой. Растягивает её. Полностью овладевает. И это восхитительно, потому что боли почти нет. Она отходит на второй план под натиском бури эмоций. Звуки шлепков влажной кожи, тягучих поцелуев, рычание и тяжёлое дыхание рикошетят от стен. И движения. Становятся намного жёстче. Он втрахивает её в кровать, крепко удерживая за худые руки. Скрип. Давление. Запястья жжёт калёным железом. Словно он ведёт нарезом по расплавленному олову. Сильнее двигает бёдрами, вдавливает своё тело в её, почти до хруста. Просовывает руку между их телами, касаясь какой-то чувствительной точки, и она распадается на атомы. Хватаясь за его предплечья, кусая в шею. Он доходит до грани через несколько глубоких, рваных толчка. Дыхание. Сбившееся к чертям. Стук сердца. В унисон. Всё кончается.***
Он выходит из меня, перекатывается на другую сторону кровати. Завязывает узлом презерватив и кидает в мусорное ведро. А потом начинает искать свои вещи. Я внезапно остро чувствую свою наготу. Начинаю делать то же самое. Собрав раскиданную по всей комнате одежду, одеваюсь. Мне кажется, больше всего сейчас Стасу хочется сбежать. Но вот досада. Мы заперты. Это неловко, странно… И слишком близко. Внизу живота тянет от непривычки. Я сажусь на край кровати, обхватываю коленки руками, молчу. Молчит и он. Садится рядом. Сверлит глазами дверь. Тишина давит на мозг. — Кажется, я не могу убежать, — усмехается Стас. И смотрит на меня. Открыто, больше не прячась за масками беззаботности или равнодушия. — Я эгоист, Лиса. Не отвечаю. Чувствую, как он сплетает свои пальцы с моими. — Ты меня совсем не знаешь. Я совершал поступки, которыми не горжусь. Сделал так много дерьма… — его широкие плечи напрягаются. Вижу, как тяжело ему даётся это признание, поэтому не перебиваю. Только крепче сжимаю его ладонь в знак поддержки. — Понимаю, что этот разговор не то, чего ты ожидала. Но я не романтик и не хороший парень. Со мной будет пиздец как сложно, — на его щеках появляются мои любимые ямочки. — И я никогда не исправлюсь. Не стану лучше, чем есть сейчас. Но если… Стас обхватывает моё лицо руками, слегка трётся носом о мой нос, и я чувствую трепет в груди. — … если ты захочешь попытаться, я сделаю всё, чтобы ты об этом не пожалела. Предельно честно, так по-настоящему… — Почему? — спрашиваю я. — Потому что не хочу быть без тебя. ...не хочу быть без тебя. В глазах щиплет от подступающих слёз. Он не говорит слов любви. Но они мне не требуются. Я читаю всё, что мне нужно в его глазах. Ощущаю в ласковых прикосновениях губ к моему лбу. Рук, что гладят меня по волосам. Встаю на цыпочки, чтобы достать до его шеи и обнять. — Ты слишком высокий, — шутливо ворчу я. — Думаю, тебе это нравится, — подмечает он игриво и сжимает меня за задницу. В эту минуту дверь комнаты открывается. — Ребята, только не убивайте меня сразу! — тараторит наш лучший друг, поднимая руки в знак капитуляции. Мы со Стасом переглядываемся: — Хорошая работа, Олег. Наш общий смех разносится по комнате.