***
Всё оказалось не так жутко, как выглядело на первый взгляд. — …И теперь я пр-р-рыгаю, как блоха-а-у, по мир-р-рам. — Чужак — «мня-а-у зовут Тинк, человечек, цени ока-а-узанную честь» — пожал плечами и вгрызся в куриную ногу, довольно заурчав. Он одновременно походил и не походил на человека: человеческие тело и лицо, звериные клыки, резкие жесты и повадки. — Скор-ро амулет зар-ря-удится, и я пр-р-рыгну дальше. — Как интересно! — Доктор хлопнула в ладоши и улыбнулась. — И долго будет заряжаться твой амулет? Перед ней стояла нетронутая кружка чая: всё внимание забирал чужак. Гай поджал губы. Идея позвать Доктора уже не казалась ему такой светлой. В голове крутился и крутился приветственный диалог Доктора и Тинка: «Ба-а-аурышня, твоя красота затмевает свет солнца!» «А ты знаешь, как порадовать девушку». Она смеялась, и в её глазах Гаю мерещилось крушение его надежд. Дьявол. Мог ли он, Гай Гисборн, подумать, что однажды будет смотреть на Доктора так? Не как на странного путешественника в летающей коробке и… друга, а как на предмет, эм, симпатий? Думать об этом было странно. Не думать получалось лучше. Смотреть и не анализировать, оставляя осознание надёжно погребённым на дне души. — Навер-р-рное, — Тинк облизал пальцы тёмно-оранжевым языком и прищурился; на свету его глаза были коричневыми, совершенно обычными, — хва-а-аутит двух дней. Ба-а-ур-рышня, — он улыбнулся, не размыкая губ, и подмигнул Доктору, — как насчёт пр-р-ровести это вр-р-ре-еумя в приятной компании? Гай задохнулся от возмущения и едва не согнул пальцами вилку. Как это существо смеет говорить такое ей?! Он процедил: — Не стоит так… Доктор рассмеялась. Нет, она захохотала, прикрыв лицо руками, и, согнувшись, ударилась лбом о стол. Несколько раз. Тинк самодовольно улыбался, словно его нисколько не заботила подобная реакция. Гай же замер с приоткрытым ртом и нахмурился. Он не мог опознать то чувство, которое испытывал. Возможно… лёгкое злорадство в сплаве с опасливой надеждой? Не так и важно. Важно другое: Доктор разогнулась и, вытирая заслезившиеся глаза, пробормотала: — Скажешь тоже, приятная компания. — Самодовольная улыбка Тинка превратилась в натянутую. — Гай, — Доктор перевела взгляд и тепло улыбнулась, — покажешь мою комнату? Я немного устала. Гай с готовностью поднялся с места и протянул ей руку. Ей очевидно не нравилось то направление, которое принял разговор, и Гай мог её понять. — Я бы то-о-уже хотел взглянуть, — Тинк улыбнулся, обнажая клыки, и ножки его стула заскрипели по каменному полу. — На свою комнату, полагаю, — холодно «предположил» Гай тоном, не допускающим возражений. Тинк «согласился»: — И на неё то-о-уже. Их взгляды столкнулись, и каждый отчётливо услышал лязг необъявленной войны. Гай поджал губы. В настолько нелепую и одновременно раздражающую ситуацию он давно не попадал. Почувствовав натянувшуюся атмосферу, Доктор решила взять дело в свои руки. Она подхватила Гая под левый локоть, а Тинка — под правый и повлекла их в коридор, на ходу выговаривая: — Канун Рождества, мальчики, не ссорьтесь. Звучало нелепо и оттого смешно. Кошки, — один огромный кот с человеческими глазами — скребущие на душе, затихли и выпустили частящее сердце из когтистых лап. Гай хмыкнул и нежно накрыл ладонь Доктора своей.***
К утру метель улеглась, и двор замка засверкал первозданной белизной. Впрочем, уже к обеду полотно снега испятнали и измяли человеческие следы. Замок жил и дышал, звенел кухонной утварью и голосами слуг. Совсем скоро он опустеет и затихнет, а после — зазвенит с необузданной силой в ночь Рождества. Но настроение Гая было далеко от праздничного. Он не мог понять, что его беспокоит больше: сам факт наличия в замке чужака или же поползновения этого чужака к Доктору. А та то поощряла его, то словно бы не замечала, и от этого у Гая болела голова. — Эта женщина сводит меня с ума, — пробормотал он, невидяще глядя в хозяйственные бумаги. — Какая женщина? — раздался печально знакомый голос, и Гай вскинул голову, готовясь вскочить и ринуться в бой. Напротив него с мешком в руках стоял Робин Гуд. — Неужели Доктор вернулась? После той истории с покемонами отношения Гая и Робина (если этот бардак из взаимной ненависти и понимания можно так назвать) ни капли не изменились. Да, они были на одной стороне и вместе помогали Доктору разобраться с Ашильдой, но это не отменяло того факта, что Гай всё ещё комендант, радеющий за порядок, а Робин — подлый вор и мерзавец. Хорошо. Просто вор. Который каким-то чудесным образом пробрался в замок! И не просто в замок — в его, Гая Гисборна, кабинет! — Какого дьявола ты здесь делаешь? — зашипел Гай, проигнорировав вопрос Робина. — Рождество же, — тот пожал плечами, словно это всё объясняло, и потряс мешком, — пришёл вот подарки… забрать. — Кто бы сомневался, — процедил Гай и сложил руки на груди. В его голове вспыхнула свеча-идея. — Да, Доктор здесь. Она должна быть в малой гостиной. Зайдёшь поздороваться? Робин подозрительно сощурился и медленно кивнул. По лицу легко было определить, о чём он думает: Гай не должен так спокойно реагировать. Робин ожидал взрыва и бури, а увидел лишь лёгкое недовольство и вполне любезное напутствие. — Я не буду спускать на тебя собак, — решил прояснить ситуацию Гай. — Считай это моим рождественским подарком. А от тебя я жду попадания по живой мишени рядом с Доктором, спасибо, ты очень мил. Он легко кивнул, имитируя придворный поклон, и демонстративно погрузился в бумаги, ставя точку в этом разговоре. Робин хмыкнул и, споро опустошив шкатулку с монетами (к слову, монет был едва с десяток), спрятанную в шкафу, вышел вон. Мерзавец. И как только узнал? Гай хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, довольно улыбнулся. В вопросах мишеней на Робина можно положиться, так что ходить надоедливому чужаку по этой земле осталось недолго. Доктор расстроится… Но Гай найдёт, чем её отвлечь.***
— То есть кто-то просто заглянул в комнату, выпустил стрелу и исчез? Какой ужас. — Да-а-у! Я еле увер-р-рнулся, — Тинк хмурился и неосознанно поглаживал ухо, край котрого зацепил наконечник стрелы. — Но этот гр-раэр-рдец сбежа-а-ул. — Он рыкнул, выражая своё негодование, и показал истерзанный когтями листок бумаги. — На стр-реле была записка. «Сча-а-устливого Рождества-а-у», гр-р-рх. Доктор сидела рядом с очень задумчивым лицом. Молча. Она наверняка догадалась, кто это такой прыткий, но не спешила бросаться обвинениями и фактами. Лишь смотрела на Гая очень тяжело и будто бы… понимающе? — Я думаю, это был сквозняк, — сказала она в конце концов, и оба — Гай и Тинк — воззрились на неё в священном изумлении. Серьёзно? Звучало настолько нелепо, что они просто не нашлись с ответом. — И какой сильный! Удивительно. — Кха-ха… Да, удивительно, — улыбнулся Гай, представив, что в следующий раз так и назовёт Робина, — двуногий и не очень меткий сквозняк. Доктор ответила на его улыбку своей и предложила Тинку рассказать ещё что-нибудь о тех мирах, где он бывал. Сколько бы он ни рассказывал, Доктор не находила сходства с известными ей мирами, и потому вновь и вновь удивлялась, как велика Вселенная. — …и так я ста-а-ул Избр-ранной. Это было недолго, но ве-е-усе… Тинк осёкся, прислушался к чему-то и довольно улыбнулся. Он положил руку на грудь и пробормотал: — Вот и зар-рядилось. Мо-о-ужно идти дальше. Подмигнул Гаю, поцеловал в губы Доктора и… исчез. Точно и не было. Гай отшатнулся, свалился со стула и ошеломлённо заморгал, пытаясь сложить вновь пошатнувшуюся картину мира. — Зараза! — возмутилась Доктор и стукнула кулаком по подлокотнику кресла. — Я аппаратуру настроить не успела… И как прикажете теперь изучать этот способ? Гай хмыкнул и неловко поднялся на ноги, морщась от боли в ушибленном бедре. Доктор оставалась Доктором и думала совершенно иными категориями, нежели он. И от этого казалась ещё прекраснее.***
— На самом деле я прилетела так быстро, потому что всё равно собиралась к тебе заглянуть. — Доктор лукаво улыбнулась, и пламя свечей осветило притаившихся в её глазах демонов. Гай насилу сумел отговориться от праздничного ужина с шерифом Вейзи и леди Мэриан, чтобы провести это время с Доктором. Та, подыгрывая его странному решению, выглядела вполне довольной и расслабленной. Рассказывала о том, что нового успело произойти за время их разлуки, и грозилась, что до Робина она ещё доберётся и непременно натянет ему лук на голову за то, что он даже не поздоровался. Гай тому совершенно не сочувствовал. — В общем, держи, — в протянутой руке Доктора лежал бело-красный шар с кругами на стыке цветов. Гай принял подарок и нахмурился, недоумевая, что это и зачем оно нужно. Но спросить не успел: Доктор внезапно оказалась очень близко, почти столкнулась с ним носом и прошептала: — С Рождеством, Гай. И столь же стремительно отстранилась, тихо смеясь. Гай открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова, поражённый то ли её близостью, то ли непостижимостью, то ли наглостью. Он ухмыльнулся, пряча странный подарок в карман и тут же о нём забывая. — С Рождеством, Доктор.***
На следующий день, сразу после отбытия ТАРДИС, странный подарок явил себя сам: — Пика-пика? Пика-пика-пика!