«О швабрах и белых медведях»

***

      Все мечтают о любви, такой же идеальной и чистой, как драгоценный бриллиант. Правда, многие упускают из виду тот факт, что алмазы сами по себе редки, и не каждый может позволить себе ими обладать. Нередко, ухватив первую попавшуюся стекляшку, мы пытаемся убедить себя в подлинности камня. Для этого мы облачаем его в хрупкую оправу души, выставляя напоказ перед всем миром. Вроде бы и грани четкие, и цвет чистый, а блеск все равно не тот. А когда фальшивка, в силу своей «ненастоящести», разбивается на мелкие кусочки, мы с тем же рвением готовы класться, что больше ни за что не поддадимся обману, не попадем в подобную ловушку. Но подделок огромная масса, и все они непрестанно манят своей лживой яркостью.              Ронда Веллингтон-Ллойд быстро шла по коридору школы №118, крепко прижав к груди учебники. Длинные волосы растрепались, но какое-то иррациональное предчувствие не позволяло ей остановиться и привести себя в порядок. Девушка старалась не глядеть по сторонам, и вообще опускала глаза, боясь выдать то внутренне качество, в котором ей хотелось меньше всего сознаваться. Речь шла не о тщеславии либо заносчивости — ее сознаваемых недостатках. Ронда была ранимой, и это стало известно ей самой, когда она впервые не получила то, чего хотела. А точнее — кого. Она ведь так пыталась быть не такой высокомерной, быть добрее к окружающим ее несчастным простакам. Девушка даже великодушно простила Патаки ее очередную попытку: срезать бирку с ее ультрамодной и заоблачно дорогой блузки. Чуть было не записалась в чирлидерши, потому что этот кретин Гарольд стал капитаном футбольной команды. И что в результате? Вчера, выйдя прогуляться, Ронда встретила этого подлого Бермана почти в объятиях Пэтти Смит!              Ну, ничего! Вчера девушке не хватило духу начать выяснять отношения, но сегодня она прямо в лицо выкажет ему свое презрение, открыто высмеет его выбор и вообще превратит его жизнь в сущий ад. Никто не смеет так обращаться с Рондой Веллингтон-Ллойд! Никто! Она ведь так…              Из глаз вот-вот готовы были хлынуть слезы досады, когда вдруг услышала голос того, кого Ронда самолично обещала провести через все круги преисподней. Вот только решимость ее испарилась куда-то, стоило девушке услышать этот голос… И, судя по его словам, он шёл под руку со своей вчерашней спутницей. От одной мысли встретиться с ним взглядами все внутри похолодело. Ронда стала спешно перебирать в голове пути к отступлению, вертя головой из стороны в сторону. И, как только тень Бермана показалась за поворотом, девушка заскочила в первую попавшуюся незапертую дверь. Темнота поглотила ее, но Ронду это волновало меньше всего. С замиранием сердца она стала прислушиваться к звукам за дверью. Через несколько мгновений пара беззаботно болтающих знакомых голосов приблизилась, а затем, так же быстро, отдаляясь, стихла. Ронда облегченно выдохнула и открыла глаза. Темнота по-прежнему была всепоглощающей и к тому же пахла какими-то моющими средствами. Ронда, привыкшая при попадании в подобные помещения строить брезгливые гримасы, на этот раз радостно улыбнулась и мысленно поблагодарила кладовку, приготовившись гордо выпорхнуть из царства швабр и ведер.              Но не тут-то было. Ручка проворачивалась, но дверь не открывалась. После десятка неудачных попыток отпереть или вышибить её, у Ронды сдали нервы.              — Чертова кладовка! — крикнула она, одновременно пиная дверь и отбрасывая учебники куда-то в сторону.              — Ай! — недовольно взвизгнула безразличная до этого темнота.              От такой неожиданности Ронда подскочила на месте и развернулась, прижавшись спиной к двери, словно ища у той спасения от гипотетической опасности.              — Кто здесь? — жалобно спросила она, перебирая в голове варианты изготовления оружия из подручных средств, которые, к слову, тоже нужно было нащупать.              — Всего лишь жертва вашей агрессии, не боле того, — хрипло рассмеялся кто-то слева от девушки.              Ронда узнала этот голос. Он принадлежал ее бывшему однокласснику, она не могла ошибиться.              — Джоханссен! Как же ты меня напугал! И какого чёрта ты забыл в этой грязной комнатушке?!              — Встречный вопрос: «Что… Или, может быть, кого тут забыла королева моды школы № 118?» — Ронда почувствовала, что Джеральд усмехается.              — Вообще-то, я…              — И второй в довесок: «Что мне теперь делать при таких условиях, ммм?» — насмешки в голосе парня становилось всё больше.              — Ну, знаешь! Никто не должен так со мной разговаривать! — девушка обиженно надула губы, но это было явно бессмысленно.              — Это еще почему?              — Сам же назвал меня королевой! И нечего теперь пререкаться! Лучше помоги мне выбраться.              Джеральд захохотал.              — А ты полагаешь, что я тут просто так сидел, дел у меня иных нет? Дожидался, пока ты соизволишь явиться сюда и снова захлопнуть эту треклятую дверь?!              — Так замок сломан? — выпалила Ронда, но тут же пожалела об этом.              — Эврика! — насмешливо отозвался парень.              В углу послышалась какая-то возня. Видимо, Джеральд менял положение. Ронда обреченно вздохнула и опустилась на колени. Пол был пыльным и холодным, но стоять на каблуках почти в пять дюймов не было сил. Девушка выпрямила ноги, стараясь как можно меньше елозить по полу, но даже такое безобидное действие сразу же нашло возмущенный отклик.              — Поаккуратней, а! Ты здесь не одна находишься.              Ронда подогнула ноги обратно, но ответить на такой выпад было делом чести.              — Заткнись лучше, и направь свою энергию на то, чтобы нас отсюда вызволить! — выпалила она, но тут же решила перевести разговор в более конструктивное русло. — Мобильник есть?              — Разрядился.              — Чёрт! А мой в сумочке, а она в шкафчике. Проклятый Гарольд! Из-за него все!              Осознание того, что Ронда взболтнула лишнего, пришло и еще до того, как она закончила фразу. Она прикрыла рот рукой, ожидая реакции. Очень бурной и насмешливой. Но вышло не совсем так.              — Из-за Гарольда? Гарольда Бермана? — вполне скучающим тоном уточнил Джеральд.              — Нет! Другого Гарольда! Ты его не знаешь, — поспешила оправдаться девушка. — Это старшеклассник из… Из школы № 119, да.              — Понятно, — ответил парень. — Даже не видя твоего лица, об этом не сложно догадаться.              Ронда почувствовала, как от злости она начинает дышать шумно и заливаться краской.              — Да как ты смеешь меня в таком подозревать?!              — Ха! Ну, знаешь ли, я встречал и более ненормальный расклад. Меня не удивить. Я тоже здесь не совсем по своей вине застрял.              Гнев девушки сменился на любопытство.              — Что ты имеешь в виду?              Джеральд немного повременил, но ответил:              — Не думаю, что это долго останется тайной, так что…              — Ну, говори уже!              — Ладно! — он вдохнул. — Нечасто случается, что главный святоша школы начинает встречаться с главной хулиганкой школы.              Ронду тут же осенила догадка.              — Что-что? Шотмэн встречается с Патаки? Ну и ну!              — Да, только не обязательно кричать об этом на каждом перекрестке, хорошо?              — Что ты несешь, Джоханссен? По-твоему, я дура?!              Джеральд снова тихо засмеялся.              — Об этом я судить не возьмусь, конечно, — издевательски заметил он, — но, что касается сплетен, не вы ли, мисс Ллойд, являетесь катализатором для всех толков и пересудов, ммм? — это проклятое «ммм» уже начинало раздражать Ронду. До скрипа зубов раздражать.              Ронда открыла рот в возмущении, но парировать это чем-либо было трудно, поэтому она лишь фыркнула.              — Поменьше болтай, запасы воздуха не вечны.              — По-твоему, эта дверь бронированная?              — Понятия не имею, но знаю то, что меньше всего мне хочется помереть от кислородного голодания в твоем обществе, Джоханссен, а потому заткнись и дыши пореже.              — Как скажете, Ваше Величество.              Воцарилась тишина. Можно было даже расслышать, как тикают наручные часы у парня, что сидел, опираясь о противоположную стену. Молчать было не такой уж и хорошей идеей, и не похоже было, что воздух, несмотря на духоту, убывал. Поэтому Ронда, томясь любопытством, не выдержала и заговорила снова:              — А что ты имел в виду, когда сказал, что попал в кладовку не совсем по своей вине? Неужели в этом Шотмэн виноват?              — Представь себе, — ответил Джеральд, — я, как и ты, пытался спрятаться.              — От Арнольда? — удивилась она.              — Не совсем. Скорее от этой сладкой парочки. Видишь ли, Арнольд, как добросовестный друг, считает необходимым таскать меня повсюду с собой.              — И что же в этом плохого?              — Хм, наблюдать за тем, как кое-кто через каждые пять минут грозит кулаком, а потом душит в объятиях твоего друга — то еще удовольствие.              Ронда лукаво улыбнулась.              — А со стороны выглядит как самая настоящая зависть.              — Что? Зависть? — Джеральд возмутился ни на шутку.              — Конечно, тебе-то самому гулять не с кем. Где твоя девчонка, а, Джеральд?              Несколько секунд парень раздражённо пыхтел, видимо, подбирая ответ поязвительней.              — И кто мне это будет говорить? Та, кто по уши втрескался в бурдюка Бермана?              — Ничего он не бурдюк, и вообще, все это наглая ложь!              — Ну, конечно, конечно! Вообще это было бы очень странно. Вы такие… Неодинаковые. Можно сказать, что вы похожи на белого медведя и… — пылающая от негодования Ронда запустила первое, что попалось под руку, и именно это вдохновило нахального мальчишку на продолжение фразы, — …и швабру!              — Ты назвал меня шваброй?! — и в несчастного Джеральда полетела еще несколько образцов вышеупомянутых уборочных средств.              — Чисто фигурально, — засмеялся он. — Но, без обид, ты хоть что-нибудь вообще ешь?              — Ем! И у меня отменный аппетит! — раздраженно ответила Ронда, когда под рукой не осталось швабр. — Еще вопросы?              — Пожалуй. Что в нём такого, Ронда?              — А что общего у швабры и белого медведя?              — Абсолютно ничего, в том то и дело. Они абсолютно разные и по форме и по содержанию. И вряд ли белый медведь с северного полюса когда-нибудь видел воочию швабру, а швабра — белого медведя.              — Ну и чушь. Еще вопросы?              Ронда непременно и с большим удовольствием сняла бы свою замшевую туфлю и треснула бы нахала пятидюймовым каблуком прямо в лоб, но в темноте был велик риск промахнуться. А тот все не думал прекращать этот фарс. Теперь девушке подумалось, что если дверь и правда герметична, то своим хохотом Джеральд точно перевел половину из их запаса кислорода. Немного поразмыслив, он отозвался снова.              — Почему именно ты вошла в эту кладовую, а не кто-то более адекватный и менее надменный?              — Считай это волей провидения. Тебе повезло. Еще вопросы?              Парень как будто бы подобрался поближе, что заставило Ронду отпрянуть назад. У нее вдруг закружилась голова, и мысль о нехватке воздуха снова зажужжала в голове, словно назойливая оса. Она вытеснила все… Почти все остальные, кроме того, что этот нахальный мальчишка находится теперь слишком близко.              Вдруг Ронду ослепил яркий свет. Прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что этот свет льется из открытой двери, и что они уже больше не пленники.              — Ронда? — спросил удивленный голос. — Джеральд? Что вы тут делаете?              — Здорово, старик, — не слишком радостно приветствовал его ее приятель по несчастью.              В дверном проеме, хмуря брови, торчал Арнольд Шотмэн, и был он там не один.              — Не самое романтичное место, верно, Джеральдо? — проворковала Хельга Патаки, цепляясь за дверной косяк.              Она попыталась ехидно улыбнутся Ронде, но после этих слов лицо той невольно скорчилось в такую доселе невиданную мину, что Джеральд, уже собравшийся сказать Хельге пару ласковых, тут же отбросил эту затею и расхохотался как ни разу прежде. Реакции остальных Ронда дожидаться не стала. В голове у нее окончательно все спуталось: пыль и паутина, стойкий запах моющих средств, синий цвет джемпера злосчастной Большой Пэтти, белозубая улыбка парня с напоминающей термитник прической, едкий тон Патаки и изумленный взгляд Арнольда.              Не помня себя, бормоча какие-то извинения, девушка подхватила учебники и бросилась прочь, словно за ней гнались те самые белые медведи верхом на тех самых швабрах. Побег девушки заставил парочку незадачливых спасителей лишь покрутить пальцем у виска.              Перевести дух Ронда смогла лишь тогда, когда двери парадного входа захлопнулись за ее спиной. Но не прошло и нескольких секунд, как она досадливо охнула, вспомнив о том, что сумка с сотовым по-прежнему лежит в шкафчике, а в школу мисс она не войдет даже под страхом смерти. Это означало, что домой ей придется сегодня добираться общественным транспортом. Девушка села прямо на ступени возле школы (платье все равно было безнадежно перепачкано в пыли) и стала прикидывать, каким маршрутом ей будет быстрее и удобнее добраться до треклятого пригорода. Она как будто совсем позабыла об опасности… Которая уже подкралась со спины.              — Никак не могу научиться различать эти дурацкие цвета, — послышался голос позади. — Вот это какой? — Джеральд присел рядом и как ни в чем не бывало заглянул Ронде в лицо. — Малиновый? — он легонько ткнул пальцем в рукав ее платья.              — Киноварь, — девушка закатила глаза. — Ещё вопросы?              — Оу, еще целая масса! А этот? Изумрудный? — усмехаясь, он указал взглядом на брошь.              — Нет, малахитовый. Еще вопросы?              — Ты пойдешь со мной в кино, Ронда?              — Иди к черту, Джоханссен! — пропела Ронда, расправив плечи. В этот момент к девушке пришла уверенность, что больше ей не захочется ни от кого прятаться в пыльных кладовках и нервно озираться, идя по коридору школы. Никому ее не смутить, ведь никого просто так не величают королевой. — Где и когда?