Ребёнок

За несколько недель отношений Сон подарил мальчишке множество счастливых моментов: поцелуи под луной, специально для Него написанная песня, свидания в кино и кафе, киномарафоны, Сонджун даже иногда подвозил Хёка до школы, и они подолгу целовались в машине. Менеджер сказал не переживать и объявить об отношениях чуть позже. И, наверное, к сожалению, родителям Бана оказалось совершенно апатично, хотя сам разговор был достаточно смущающим, и сам Сон им вроде как понравился. – Мам, пап, я хочу познакомить вас со своим парнем, – протараторил Хёк, стоило родителям лишь зайти в квартиру, потому что он знал, если чуть затянуть с этим, то нормально поговорить не получится. – Я знала, что ты гей, – закатила глаза женщина, проходя в большую гостиную, где сидел Сонджун. – Слава богу, что никто не залетит от него по пьяни, – выдохнул тогда отец под три удивлённых взгляда. – И не смотрите на меня так. Кстати, Бан Ёнвон, приятно познакомиться, – мужчина лет тридцати с подтянутым телосложением и выглядит хорошо, как заметил Сон, протянул ладонь, для рукопожатия. – Бан Сынри, – представилась довольно молодая, красивая женщина, худая длинноногая, в этой семье однозначно было в кого рождаться красивым. – Сон Сонджун, рад знакомству, – поклонился парень, неловко улыбаясь. Не было каких-то споров о выборе сына или переубеждений из-за возраста, родители спокойно отнеслись ко всему. – Главное предохраняйтесь, – шепнула женщина уходящему Сону. И Хёк действительно счастлив сейчас, встречая новый год в объятиях своего парня под тёплым одеялом, горячим шоколадом и "Один дома" на телевизоре. Бана смущала только одна вещь – дальше поцелуев они не заходили. А у младшего гормоны играют вообще-то. Хотя если подумать, пару дней назад он оставил на шее старшего сильный укус, за что последние несколько дней в школе красовался ярким засосом, но не больше. Конечно, если вы встречаетесь, то не обязательно сразу трахаться, у всех на это уходит разное время, и Джунхёк это понимает, но и просто подрочить под одеялом с плейлистом песен своего парня в наушниках и каким-то порно на экране ноутбука не особо привлекает. – Хён, – тихо зовёт мальчишка, переплетая собственные пальцы с чужими, и слышит вопросительное мычание где-то сверху, – ну, смотри, Сынмин-хён и Минджэ в отношениях, мы тоже, только Джэ может протрещать мне все уши тем, какой у них охрененный секс, а я могу лишь поныть ему, как мне плохо без твоих объятий, – заключает он, надеясь на чужое понимание, говорить напрямую (не)много смущает. Он разворачивается к парню всем телом, пряча лицо в изгибе шеи старшего, вдыхая приятный запах геля для душа и одеколона, Сонджун даже не надел футболку после душа. – Подожди, зайчонок, – Сон приобнимает мальчишку за талию, поглаживая бока под своей футболкой, это стало у них некой традицией: когда они наедине, старший остаётся в штанах, светя подтянутым торсом, а Хёк в его футболках. – Ты же сейчас не о недостатке внимания поговорить хочешь? – ответом служат красные уши и опущенные вниз глаза. – Окей, я весь во внимание, – ненадолго повисает неловкая тишина, ибо обоим очень неловко. – Джунхёки, ты хочешь меня трахнуть? – Нет-нет! – суетится мальчишка, краснея ещё больше. – То есть, я рассматриваю себя в пассивной роли и... чёрт, прости, – голос тише с каждым словом, и под конец уже трудно разобрать что-либо. –Детка, ты чего? Это "детка" режит слух и будоражит кровь в венах. За всё время отношений Сон как только его не называл, а такое обращение Хёк слышит впервые, но ему однозначно это нравится. – Я просто пытаюсь сказать, что очень хочу тебя в себе, и не понимаю, почему ты терпишь, – спокойной отвечает мальчишка, делая глубокий вдох. – Ведь Сынмин рассказывает мне о "У Сонджуна сперматоксикоз, он не может писать нормальные тексты, они об одном и том же."– копируя манеру речи Нама, говорит Джунхёк, и они вместе тихо смеются. – Ладно, забудь, –и снова утыкается носом в плечо старшего. – На самом деле, – Джунхёк чувствует на своей пояснице тёплую ладонь, поглаживая, спускающуюся к кромке домашних брюк, – я думал, ты ещё не готов. – А я успел пожалеть, что мы тогда не переспали, – усмехается Бан и оставляет короткий чмок на губах Сонджуна. Сон поддаётся вперёд, целуя уже по-настоящему. Младший шумно выдыхает, опаляя горячим дыханием щёки и нос. Он не чувствует ничего, немеет от того, как хорошо ощущаются пухлые, мягкие губы Джунхёка на своих. От того, как приятно сминать их, кусать и зализывать языком свежие ранки. Сонджун поклясться готов, что целоваться с младшим каждый раз, словно первый, но в то же время последний. Потому что целовать Бана это как взрыв фейерверков, разрывающих грудную клетку изнутри– больно и приятно одновременно. Сон счастлив, что именно он с младшим на тех стори в инстаграме, где они дурачатся на площадках, на фотографиях с их похода в торговый центр, где за ними носился охранник терановы, потому что Хёк отказывался надевать маску, на видео, где сам Сон отваёвывает у какого-то ребёнка качели в виде лисички, ну потому что обоим принципиально были нужны именно эти качели, и плевать было, что это детская площадка, рядом есть другие качели, а Сон Сонджуну уже двадцать один год. За этими мыслями оба не замечают, как Джунхёк уже лежит под старшим, обвивая его бёдра своими ногами, а тёплые руки исследуют тело, заставляя толпы мурашек бегать по бархатной светлой коже. – Стой, – отрывается парень чувствуя руку Хёка на своём половом органе, – у меня нет ничего нужного, так что давай так, – поднимается Сонджун, натягивая розовое худи с английской надписью "I'm busy", подаренную младшим на Рождество, –я сгоняю в аптеку, она буквально за углом, а ты хорошенько обдумай всё. Парень не дожидаясь ответа выбегает, из квартиры, еле успев натянуть второй кроссовок. В аптеке женщина-фармацевт в возрасте смотрит максимально осуждающе, но тюбик смазки и контрацептивы пробивает. Канун нового года, а она тут, надеясь смягчить старуху, ведь теперь он, скорее всего, сюда зачастит, Сон вручает ей какую-то супер классную шоколадку и, желая счастливого праздника, спешит назад. – Если ты хоть раз спросишь не передумал ли я, – цедит сквозь зубы мальчишка, стягивая со старшего худи, – я сам тебя трахну, – и, не позволяя сказать что-либо, целует. У Хёка сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки, когда сильные руки парня поднимают его, заставляя обвить собственную талию ногами, яростно кидая на мягкий диван. Сонджун не может позволить себе ходить с метками из-за фанатов, которые точно будут выискивать в интернете провокационный материал, ища его "девушку". Ведь отношения пока в тайне для них, а в соцсетях парни не переходят грань дозволенного. Поэтому мальчишке приходится довольствоваться чужой расцарапанной спиной(о боги как он об этом мечтал)и хмурится от ощущения смыкающихся на собственной шее зубов, оставляяющих, кажется, пятую метку. За те пару минут, что не было старшего, Бан успел убрать с дивана всё ненужное сейчас и избавиться от брюк, оставаясь в одной растянутой футболке с эмблемой какой-то группы, поэтому спустя несколько мгновений он уже лежит полностью обнажённый. Такой маленький сейчас, открытый, поддатливый, сводит колени вместе, боясь признать, что его так сильно возбуждают все действия со стороны Сона. Поцелуи обжигают кожу, заставляя гореть и плавиться, а от прикосновений, кажется, вообще остаются ожоги. Если за эту любовь им придётся гореть в адском котле, они всё-равно не оторвутся друг от друга, потому что это слишком нереально. На фоне начинает играть какой-то плейлист и Хёк сквозь пелену желания может разобрать слова 34+35 Арианы Гранде. В тему. Сон покрывает поцелуями каждый сантиметр кожи мальчишки, хмурится, пытаясь раскрыть коробочку со смазкой. Джунхёк тихо хихикает и щурится хитро, в пару движений избавляя парня от спортивок с боксером одновременно, чужие размеры пугают, но показывать это нельзя. – Где ты, чёрт возьми, такого набрался?! – искренне удивляется Сон, всё-таки избавляеется от картонной упаковки, щёлкая крышечкой. "Без запаха", замечает Бан. – В-в интернете, – тихо отвечает Хёк. Действия совершенно не вяжутся со словами, заставляя старшего умиляться. Отвлекающий поцелуй, Сонджун щедро смазывает пальцы, приставляя один к отверстию, проталкивает на одну фалангу. Туго, но прекращать никто не намерен. Джунхёк хмурится от неприятных ощущений и дискомфорта, но просит не прекращать. – У тебя уже был кто-то? – через слово оставляет Сонджун поцелуи на лице. – В пятнадцать на какой-то вписке, – шипит он, – с Минджэ, после этого не хожу по таким местам, – судорожный вдох. Пальцы до побелевших костяшек сжимают клетчатый плед. – А у тебя? – Глупый вопрос, – усмехается старший, полностью погружая первый палец до упора. –В семнадцать, это была довольно милая девочка, но после решил попробовать с парнями, и понял, что мужской пол меня привлекают больше, – постепенно начиная погружать второй палец, растягивает медленно, бережно, успокаивающе поглаживает щёку, целует за ушко, шепчет всякие нежности. По факту у младшего не было никого уже довольно давно, но тугие стенки поддатливы и легко тянутся, приятно обволакивая теплом и влагой. Хёк сглатывает, обвивает чужую шею, притягивает, целуя. Мягко, трепетно, так ощущается первый снег или летний дождь, приятно. Мальчишка тянется к чужому достоинству, раскрывая красную головку от нежной кожи, заставляя старшего чуть засонать. – Я готов, – выдыхает в губы, смотрит с доверием, будто отдаёт самое дорогое. А для Сона самое дорогое в жизни сейчас лежит под ним готовый принять его. – Перевернись на живот, пожалуйста, – первый раз действительно хотелось бы глаза в глаза, но безопасность превыше всего, тем более в сексе с девственником, по сути. Младший недовольно мычит, но просьбу выполняет. Сонджун подкладывает под чужие бёдра подушку, приподнимает, фиксируя в коленно-локтевой. Поцелуями спускается по позвоночнику, поглаживая ягодицы. Джунхёк разворачивает голову, чтобы хоть мельком видеть возлюбленного. Но вместо привычной тёплой улыбки видит, как по-блядски, старший зубами разрывает блестящий квадратик защиты. Мышцы во всём теле непроизвольно напрягаются, готовясь к жестокости, чего Сонджун не может не заметить. – Малыш, расслабься, – Сон одной рукой раскатывает по члену презерватив, другой поглаживает плечи, оставляя на них невесомые поцелуи. Местами кожа уже наливается синим, привлекая особое внимание. – Прекрасен, – срывается с уст парня, – малыш, ты прекрасен. Хёк чувствует, как его отверстия касается головка старшего, тот медленно входит, следя за малейшим изменением в поведение мальчишки. Хёк млеет от того, как Сон аккуратно всё делает. Смазки он точно не пожалел, поэтому член скользит внутри не доставляя боли, лишь лёгкий дискомфорт, и Бан ещё не может точно сказать приятно ли ему, пока очень странно, тогда в свой первый раз он был пьян, как и Джэ, тогда все чувства были притупленны и единственное, что помнит сам Хёк – это ноющая поясница на утро, а больше опыта у него не было. Он слышит чужой судорожный вдох, когда бёдра Сонджуна наконец касаются собственных ягодиц. – Зайчонок, всё хорошо? – мягкие губы Сона везде, и Хёк окончательно теряется в ощущениях. Ему нереально хорошо сейчас, рот приоткрыть в немом стоне, по щекам скатываются две слезинки, которые тут же стирает тёплая ладонь Сонджуна. – Да, – улыбается мальчишка, – пожалуйста, двигайся. И тот слушается, делает первый медленный толчок, на пробу. И ещё. С каждым движением меняет угол. Сон видит, что его мальчику не менее хорошо, чем ему самому, но парень желает в их первый раз доставить Джунхёку максимум удовольствия. Бан под ним извивается, дрожит и уже тихо постанывет, сжимая в кулачках простыни. В один момент младший издаёт громкий, протяжный и невообразимо сладкий для ушей стон. – Нашёл, – и Хёк готов поспорить, что сейчас Сон улыбается, и точно выиграет, потому что тот действительно широко улыбается, двигаясь уже под одним углом. С каждым толчком Сонджун точно попадает головкой члена по простате, заставляя мальчишку под собой стонать в голос. Он не наращивает темп, не ускоряется, двигается в медленном, приятном для обоих ритме, чтобы в кайф. Сон хотел этого ещё до официального знакомства, не просто утолить животное желание, а заняться этим с любимым человеком, который будет проявлять эту самую любовь так, как хочется обоим. У мальчишки перед глазами плывёт, тело с каждым толчком прошибают электрические разряды, пальцы ног непроизвольно поджимаются, и он даже не старается сдерживаться, дом-то новый, звукоизоляция хорошая, так что можно не переживать что соседи услышат. Сон лучше любой девушки, которые пытались подкатить к Джунхёку, и младшему хочется закричать об этом на весь мир. Забраться на крышу самого высокого задания в Сеуле с громкоговорителем и закричать, чтобы каждый из миллионов живущих здесь людей знал, как сильно Хёк счастлив. И почему-то Бан думает, что любой другой был бы груб с ним, и сразу в голове мелькают картинки из порно, где нижнего жёстко брали. – Сонджун, –выстанывает Джунхёк, жмурямь, от очередной приятной волны. – Да, детка? – Сон наклоняется к шее, целуя, руками поглаживает тонкую талию, двигаясь всё так же: медленно, но глубоко. – Шлёпни меня, – просит он. Это желание Бана вводит старшего в ступор, из-за чего он прекращает двигаться, слыша недовольный скулёж мальчишки. – Сонджун-и-хёоон, – тянет Хёк, жмурясь, – пожалуйста, – выстанывает, давя большим пальцем на уретру, стоит Сону снова начать двигаться. Ему крышу сносит от такого младшего. Сон стонет слишком громко, когда Бан сжимается вокруг него, а из глаз звёзды сыплются. Старший ничего уже не видит, кроме темноты и ярких кругов на ней. Ничего не слышит, кроме скулежа и стонов своего парня. В один момент по комнате раздаётся громкий шлепок и протяжное "да!" Джунхёка. Сон выполнил просьбу, продолжая двигаться всё в том же медленном ритме. Никогда не был фанатом грубости в постели, больше предпочитая нежный секс, ему довольно тяжело смотреть на синеющую ягодицу младшего, но Сонджун не может сказать, что ему это совсем не нравится. –Пожалуйста, хён, ещё раз, – хрипит младший. У него и так довольно грубый голос, а тут ещё и хрипотца из-за стонов добавилась, так что Сон не смеет отказать своему мальчику, просящему таким сексуальным голосом. Ещё один звонкий удар, громкий стон и тяжёлое дыхание. Сонджун чувствует, как тело под ним размякает и трясётся после оргазма. Старший выходит из Бана, доводя себя рукой до пика. Тело прошибают миллионы электрических ударов, как и младшего несколько секунд назад. Сон собирает размореное сном тело в объятия, предварительно сняв защиту и кинув в урну в углу комнаты. Идти в душ нет ни сил, ни желания, как и дожидаться двенадцати. Поэтому старший Джун вытирает себя и мальчишку влажными салфетками, пишет Сынмину, что на салют они не придут, получая в ответ "ок, главное предохраняйтесь :')", о чём они ещё поговорят позже, и накрывая себя и Джунхёка пледом, засыпает. – Моё счастье. *** На утро Сонджун просыпается от приятного запаха кофе, солнечного света сквозь незашторенное окно и печального холода рядом. Дотянувись до телефона Джун видит на экране несколько пропущенных звонков от друзей, сообщение в беседе группы, что препод по истории заболел и занятий какое-то время по этому предмету не будет, а также семнадцать сообщений от Сынмина. Вау. Приняв взрослое решение – проигнорировать всех – Сон натянул спортивки и поплёлся на кухню. Картина маслом : Джунхёк стоит у плиты и варит кофе, подтанцовывая какой-то из песен эксо, на нём определённо одна из множества футболок старшего и, Сон очень надеется, боксеры, потому что футболка довольно длинная, и сложно понять, есть ли там что-то. – Доброе утро, малыш, – подходит он сзади, обнимая Бана за талию, втягивает через нос запах шампуня и целует оголённое плечико. – Доброе, хён, – младший разворачивается в объятиях, обнимая старшего за шею. Джунхёк накрывает губы старшего своими, отакуя его верхнюю губу. Посасывает её, улыбается в поцелуй, чувствую горячее дыхание парня у себя на щеке. Разница в росте в один сантиметр, да и комплектации у них почти одинаковые, но в этих огромных футболках и худи, рядом с Сонджуном Хёк чувствует себя маленьким, нуждающемся в защите и чужом тепле. Никто ему не скажет, что так он и выглядит, но заботу, тепло и любовь этот ребёнок обязательно получит. Мы все меняемся, кто-то приходит к этому сам, а на кого-то влияют люди. Так и в нашей истории, Сон смог починить то, что когда-то сломали другие, а Бан сумел не выпустить свои иголки, надеясь, что его починит один конкретный человек.