Макияж ("Makeup")

Шерлок не отрывал своего взгляда от окна такси, на котором он добирался до дома своего маленького патологоанатома. Два дня назад они договорились, что пойдут посмотреть «Гамлета» в Национальный театр, билеты на который Молли каким-то чудом смогла раздобыть в подарок на День рождения детектива. По дороге было мало машин, поэтому Шерлок прибыл в дом Молли раньше, чем предполагал. Большие капли дождя скользили вниз по стеклу окна, на который Шерлок облокотил свою голову, и когда звук грома вывел его из задумчивости, то он понял, что его пальцы-скрипача дрожат и потираются друг о друга о его правое колено. Они постоянно дрожали, и это были явные причины для беспокойства, которое Молли вызывала в нем; потому что да, эта маленькая женщина могла контролировать свои мысли и эмоции. Молли. Он обещал ей, что будет в семь вечера и выходит, что у него был в запасе час, чтобы она могла подготовиться и успеть на спектакль. Кэб остановился перед домом Молли на гравийной дорожке, он расплатился с водителем и подошел к дому. У Шерлока был ключ, поэтому звонить в колокольчик не было необходимости. Прихожая была тускло освещена вспомогательными лампами, гостиная следовала по той же схеме, но маленького патологоанатома было нигде не видно. Он поднялся на второй этаж и вошел в хозяйскую спальню, где он и нашел ее. На Молли было великолепное черное платье с кружевами, ее маленькая, но стройная фигура была заметна: ее маленькая грудь, изгиб талии, бедер, ног – это все было прекрасным набором особенностей. Шерлок понял, что перестал дышать и в тот момент, когда он выдохнул, голова Молли резко повернулась. Стоя лицом к лицу, они смотрели друг на друга и были удивлены: он ее красотой, а она – его неожиданным появлением. Молли нанесла на свои губы красную помаду, отчего они выглядели более аппетитно, на скулах играл легкий румянец, каждая черта ее лица была безупречно отточена. Шерлок понимал, что его разум часто не желал признавать того, что она нужна ему, но его тело, казалось, воспринимало эту новость намного лучше, ведь каждый раз, как он видел ее, его штаны становились теснее. – Прости Молли, я не хотел напугать тебя. Его голос был не громче, чем шепот. Он вышел из погружения в себя и приблизился к ней. Но он не коснулся ее. Нет, близость для Шерлока Холмса слишком скучна, не так ли? – Нуу да, но ты сделал это, ты напугал меня; я знала, что ты придешь, но я думала, что ты постучишь в дверь, как и все остальные. Я чуть не зашвырнула в тебя расческу, – сделав глубокий вдох, ответила Молли. – Я знаю, прости. На дорогах не было пробок, поэтому я приехал быстрее. – Что же, в любом случае будет лучше, если ты пока присядешь… на мою кровать, я немного скучала, поэтому сейчас меня не устраивает та прическа, которая получилась. – Молли, для меня, как честного человека, я скажу тебе, что ты прекрасно выглядишь, – сказал Шерлок, не контактируя с ней взглядом и присаживаясь на единственную кровать в комнате. Молли не знала, как можно ответить на это, Шерлок Холмс был не из тех мужчин, которые делают тебе комплименты. Но она приняла решение продолжить эту игру. – Что же, это не то, что ты слышишь каждый день. – Не все женщины привлекают мое внимание, тем более если они не мой любимый патологоанатом. – Отлично, ты ведь пришел, чтобы подразнить меня, верно? – Что? Нет, я не веселюсь, Молли, вовсе это не так, я честен, честен с тобой. – Шерлок, несколько лет назад, когда мы были на Рождественской вечеринке у тебя в квартире, тогда был один случай. Ты ведь тогда видел меня и я не привлекала твоего внимания, почему сейчас?.. и почему именно сегодня, когда мы собираемся идти в театр? – Я не знаю. По правде говоря, с тех пор как я вернулся, я понял, что должен относиться к окружающим более серьезно, и если я не обращал на тебя внимания на той вечеринке, то позволь мне сказать тебе, что единственный ответ, который сейчас у меня есть – я был полным идиотом. Выражение лица Молли было смесью удивления, благодарности и сомнения. Ее глаза слегка сверкнули, она не знала, как относиться к его словам, было ли это утверждением? В тот момент Шерлок встал и с заметным, но смелым усилием приблизился к ней, его лицо было в нескольких дюймах от ее, что было удивительно, ведь этот человек заботился о своем личном пространстве. Она несколько раз быстро проморгала. Ее взгляд остановился на его глазах, даже если он отказывался смотреть ей в глаза, было совершенно очевидно, что его зрачки расширены. Что-то вспыхнуло в Молли, что-то такое, чего она ранее никогда, даже в своих возвышенных фантазиях, не могла представить – то чувство, которое мог вызвать в ней только Шерлок Холмс. – Почему? – она спросила, когда ее губы оказались, как будто это было возможно, в нескольких миллиметрах от его губ. – Потому что сейчас я покидаю свои стены, потому что теперь я всего лишь мужчина перед тобой, Молли. Человек, который нуждается в тебе, голоден до контакта кожа-к-коже, – именно в этот момент, Шерлок заглянул ей в глаза и в качестве акта храбрости прервал то небольшое расстояние, что было между ними. Молли целует его в ответ, ее язык переплетается с его, они оба теряют свой страх и их охватывает некое теплое чувство. Шерлок берет ее за руку и ведет к кровати, она падает на нее и он нависает над ней сверху. Пуговица за пуговицей, платье, нижнее белье, замки молнии и тогда между ними ничего не остается. Их дыхание идет в унисон, шоколадные кудри Шерлока прилипают ко лбу от пота, тихие хриплые стоны, возвышенные поцелуи. Тихие звуки, из-за которых мужчина над ней начинает дрожать. Он отдал ей себя, они смотрят в глаза друг к другу и ненужно никаких слов, только действия; Шерлок поднимается за бумажником и достает презерватив, Молли немного удивлена (не так сильно, потому что размер солдатика, прячущийся в его штанах, совершенно очевиден), а затем с шипением сосредоточенности надевает его. Она спрашивает его еще раз, тихим напряженным голосом, уверен ли он в том, что собирается делать, но он затыкает ее поцелуем. Ночь становится темнее, но им не нужен свет, они оба могут видеть друг друга в отражении капель любви, которые располагаются на лбах друг друга… Шерлок чувствует напряженность в ее теле, тянущегося к нему, чувствует настойчивое давление, когда он скользит в нее (она явно должна немного помочь ему, но это ожидаемо, что он не хочет причинять ей боль). Чувствует ее грудь, прижимающуюся к его могучей груди и чувствует ее сладкое дыхание на шее, где она стонет для него, где она шепчет его имя, напевая, будто хотела сказать это и почувствовать его в течение многих лет. Их тела сливаются будто в паззле и когда он задыхается от этого ощущения, она смотрит на него с нежностью и страстью. Без сомнения, Шерлок борется, чтобы ощущения не захлестнули его, но она, ох, его маленькая, прекрасная и умная Молли, помогает ему расслабиться и дает ему время, чтобы он смог проанализировать то, что чувствует… Он вновь прижимается к ней, они начинают двигаться вместе, беспокойные и счастливые, слишком решительные, чтобы угодить друг другу… Слишком сосредоточенные, чтобы быть чем то большим, чем кожа к коже, ласки, улыбки и стоны за стонами. Это могут быть секунды, это могут быть минуты или часы, они не знают. Впервые, причина и продолжительность жизни для Шерлока не представляют интереса. Впервые за много дней, месяцев и лет она чувствует мужчину, которого так любит. Он держится, хоть это очень трудно, он держится пока она не кончает, выкрикивая его имя; когда Шерлок чувствует, что все силы покидают его, последним усилием двигает бедрами еще сильнее и быстрее – нужно срочно ощутить это, он словно вулкан, который взрывается, и тогда Шерлок кричит ее имя с приоткрытым ртом и большим «Ох». Жар скапливается в теле, он ощущает его повсюду – покалывание, давление, взрыв. Его сердце бьется, бедра не решаются сделать еще один толчок, тело дрожит, конечности сводит судорогой, вся кожа покраснела и покрылась потом. Потрясающее зрелище, которым Молли гордится за то, что заставила самого трудного, но при этом чувствительного мужчину в мире потерять себя в ней. В течение одной блаженной минуты, все, что вы слышите в комнате – это рычание мужчины, который с яростью любит ее и стон женщины, после чего все, что остается – это мягкая, белая тишина. Шерлок чувствует, что его мозг снова начинает работать и смотрит на Молли, которая крепко обнимает его за широкие плечи. Он выходит из нее, целует и опускается рядом, они оба смотрят друг на друга и дарят нежности, но на этот раз без вожделения, а с благоговением и любовью. Молли поднимается, она обнажена, и это идеальный образ, который будет храниться в его чертогах разума. Она идет в ванную и смывает косметику, умывается и возвращается к Шерлоку с полотенцем, чтобы обтереть его тело, она делает это со всеми чувствами. Единственное, что они оба могут видеть, так это лицо человека, которого они хотели и любили больше всего. Они завершены, они едины. В темноте ночи, в восемь вечера, он улыбается и укладывает ее в постель рядом с собой, крепко обнимая. Именно в этом мирном и возвышенном положении они оба, наконец, засыпают. *** Следующим утром Шерлок Холмс просыпается, чувствуя себя полностью наполненным, лишенным стресса и полностью убежденным в целительной силе любви, не секса, как многие любят его, нет, ему нравится чувство любви и быть любимым, отдавать и получать. Он поворачивается на бок и видит, что рядом с ним лежит Молли. Она выглядит прекрасной, без макияжа, без одежды – обнаженная перед ним, для него. Молли может и чувствует, что она проста, но не для Шерлока, человека, который все воспринимает иначе, это не так, она его, его женщина… И если он может быть ее парнем и все такое… что же, это и будет его целью. Чувство, слово, которого он так и боялся в течение стольких лет, одно из тех слов, которым он придавал большую силу. Но ведь так оно и есть, не так ли? Самае лучшая вещь в мире – это чувствовать, быть живым, быть целым, счастливым и любимым. Потому что именно это дает ему такая маленькая, но сильная женщина, она – его скала, его якорь, его все. Молли ерзает во сне, хмурится и слегка моргнув, открывает глаза, она видит его и сонно улыбается в лучах рассвета. Шерлок улыбается ей, целомудренно целует в лоб и встает, чтобы отправиться на кухню за мороженым. Молли по достоинству оценила его наготу. Когда Шерлок возвращается, она сидит у изголовья кровати и делает неопределенные жесты в его сторону, он подчиняется и садится рядом с ней, держа банку клубничного варенья и мороженого. Он открывает крышку и вставляет две ложки. Эти двое поедают его, негромко разговаривая. Гамлет был забыт, билеты лежали вокруг… Ночь была естественна, как актер на сцене, как улыбка ребенка, прекрасна, словно скрипка, красива, как искренняя женщина, женщина без макияжа.