***
Что произошло ночью между «спасителем» и «спасенным» — демоны знают, только наутро Таулера будто подменили. Пришел прямо к завтраку, грустный, притихший. Сухарь жевал как корова жвачку. На присевшего напротив Калифа и глаз не поднял. Зато когда щербатый Найлс принялся над парнем потешаться — свежее мяско же, сами Боги велели! — Тау на него так рявкнул, что бедняга себе чуть язык не откусил. Рэндаллу об этом, хихикая, доложил болтун Сунни. — А потом встал такой и пошел, прям наружу! И, такой, «кто его тр’нет — убью!», ага? А черный в углу сидел-сидел, молчал, все вон разошлись уже, я к нему подхожу, ну, говорю, здорово пожаловать, ваше благородие, на нашу посудину, то да сё… А он на меня глянул — как насквозь!.. Ух, и глаза у него, капитан… Черные, прям как сажа какая, а острые, как ножи, вот ей-же Боги, видал я одного с такими зенками, так вот тот тоже был знатный… Рэндалл широко, напоказ, зевнул: — Ну и что? — Как что! — Сунни заговорщицки наклонился через стол. — У черного есть мозги, капитан. Чесслово. Мозги, значит… Ну, что-то в этом Калифе действительно было. Держался он тихо, молчал много, на подначки и ругань не отзывался, вроде и не лез особенно ни во что — но уже через пару дней нелюдимый ворчун Руадх доверительно втолковывал ему что-то про звезды, а здоровяк Мехмен ненадолго подпустил к рулю. Близнецы Эндер и Бран повадились усаживать Калифа за карточный стол: любой мухлеж он видел сразу. Сам, правда, никогда не играл, денег, чтобы поставить, у него не было. У него вообще, если честно, ни черта не было. Штаны — дырка на дырке. Нож — и тот Сунни от щедрот выделил. Разве что на шее у него болтался на золотом шнуре какой-то амулет. То ли камень, то ли пластинка — черт его знает, Калиф свою блестяшку под одеждой прятал. И на кон ставить отказывался наотрез. — Што, сопляк, мамкина память? — хохотнул поднабравшийся Лют. — На сердце носишь, аки п-печать? — Ношу, — спокойно отозвался Калиф. — Короля из рукава вынь. Когда полупьяные игроки, зевая, расходились спать, Калиф тоже исчезал — где-то в трюме. А днем его черная фигура снова маячила у всех на виду. Брался и узлы вязать, и палубу драить, и подать-принести чего надо. Раз, послушав, как матюкается на камбузе Баррик, предложил помочь с обедом. — Помочь?! — заорал одноногий тетирец, размахивая зажатым в руке тесаком. — ПОМОЧЬ?! Ах ты, дерьмоглот, макака черномазая! Да я к котлу встал прежде, чем у тебя на твою матушку хер поднялся! Крысеныш, недоносок, суккубий выродок… Однако вскоре Калиф уже сосредоточенно мешал похлебку, а грозный кок сидел рядом, отстегнув свою деревяшку, и поучал его насчет тетирских шлюх. — Глаза?! Какие глаза! Сдурел, что ль?! — ревел он. — Заруби себе на носу, парень, лучшее, что есть в бабе — ЕЕ СИСЬКИ!***
Ночью Рэндаллу опять не спалось. Плавание выходило, как назло, тихим. Ни погони, ни стычек. Даже с погодой — и с той подфартило. Это и хорошо, конечно, контрабандный «пряный песок» целее будет… Только вот в голове опять крутилось всякое дерьмо. Роуз, тюряга, тошнотное путешествие в трюме, кандалы… Бой бы всю эту дурь враз выбил. Бой — орлянка: игра, азартнее и проще которой нет. Орел — выжил, решка — сдох, не надо быть таким уж умником, чтоб знать, что лучше; и ни для каких, сука, мыслей места не остается. Палуба шаталась под ногами больше обычного, и он сел, крепко сжимая бутылку. Сделал еще глоток — не рассчитал, поперхнулся; надрывно закашлялся. — Капитан? — Из ниоткуда рядом возник сгусток черноты. — К-калиф, ты? Дыш-ши. Все — кхха-кха! — путем. Будешь? Парень покачал головой. — Ну и плевать. — Рэндалл задумчиво заглянул в бутылку. Отпил снова. — Чего не спишь-то? — Звезды. Звезды были яркие; крупные, как серебряки. Все здесь, на юге, другое. Небо ночью черное, чернильное; море тоже черное, а по волнам искры бегут. Крас-с-сиво, демоны раздери, но с Севером разве сравнится?.. — Зве-е-е-е-зды, — протянул Рэндалл. — Звезды, значит… — Он ткнул пальцем в самую яркую. — Вот эту как зовут, знаешь? — Айрайн. — Айрайн, да… Сбился с курса — ищи Звезду моряка… Ищи Север… — Он вздохнул. — А тут что? — Созвездие Мэрилзун. Рэндалл фыркнул. — Ну, сразу видать, Руадх с тебя живого не слез. Змей это! Змееныш. Тварь хитрая — прям как ты… — Он сделал еще глоток. — Ты мне что с Тау сотворил, а, п-парень? Я его ни в жизнь таким… не видал. Калиф осторожно присел на корточки, не сводя с него взгляда. Пожал плечами. — Говорил. И слушал. — О чем? — Простите, капитан, но это не моя тайна. — Не твоя тайна? — Рэндалл аж протрезвел немного от такого заявления. — Ну, ты и… Тут я главный, понял?! Я тебя в любой момент могу… За борт! — Не моя тайна, — тихо, но твердо повторил он. Рэндалл осклабился: — Гля, какой благородный! Сам-то, небось, из дерьма вылез… Ну и ч-черт с тобой! — В голове от выпитого начинало гудеть. — Долго он еще будет… паинькой? — Нет. Ему слишком нравится причинять боль. — Это да, это верно… — Ром уже почти не обжигал глотку. — Все мы тут… Да и сам ведь знаешь, а? — Он шутливо ткнул парня в бок. Скорчил харю пострашнее: — Рэндалл Рыжий! Кровавый капитан пиратов! — Выхватив из-за пояса кинжал, метнул его в темноту, мимо Калифова уха. За бортом булькнуло. Калиф, зараза, даже не шевельнулся. Смотрел себе и молчал. — Пират. Да! — Рэндалл отсалютовал темноте бутылкой. — Но, слушай, парень! Думаешь, я не могу все это бросить? Думаешь, денег у меня нету, а? Есть! На всю жизнь хватит! Купить дом, жениться на бабе какой посмазливей, детей настрогать… Да хоть три десятка! Думаешь, сложно? Тьфу! Только на кой хер? Променять все это, — он обвел широким жестом ночной мрак, — на скучную… сухопутную… крысню? Жопу лизать кому прикажут? Когда ты вне закона, парень, ты сам себе закон. Хочешь — убивай, хочешь — беги. Прячься. Хочешь — надирайся до свинячьего визга… — Он отбросил пустую бутылку. — Море — это не только качка да плохая жратва. Море — это… — Свобода. Рэндалл прищурился и подался к нему. Глаза у парня подозрительно блестели. Стойкий и умный, да — но очень еще молодой; и очень, очень устал. — Ну, что тебя ждет в Миратме, убийца калифов? — прошептал Рэндалл. — Я-то знаю, как оно бывает… Тебя ищут; тебя, с твоей-то шкуркой, везде издалека видать. Разве это жизнь: днем отсиживаться в вонючей дыре, ночью шнырять по подворотням… Калиф молчал, но Рэндалл нутром чуял, что задел его за живое. — Оставайся. Иди ко мне в команду. Мне люди с головой нужны. Условия те же, а? Не сиди без дела, не кради и не режь своих. Добычу мы по-честному делим. А властям я тебя никогда не сдам — никогда, понял? Но захочешь — так уйдешь. Держать не стану. — Мне надо подумать, — лихорадочно прошептал Калиф. — Надо… Доброй ночи, капитан. — И растворился в темноте. Рэндалл ухмыльнулся ему вслед. — Думай-думай, — пробормотал он. Развалился на спине, заложив руки за голову, отыскал взглядом Айрайн. — Как будто у тебя есть выбор…