library.

Очередной серый и промозглый день неумолимо близился к вечеру. Это всегда так интересно и одновременно немного тоскливо — наблюдать, как день укорачивается. отдавая свои часы ночи и ее темени. Совсем скоро даже утро будет серое, вовсе не яркое, а лучи солнца покинут Джерси на ближайшие несколько месяцев. Джерард, откровенно говоря, не особо любил ноябрь. В воздухе витает легкий эфир смерти и инея, давно опавшие листья начинают подгнивать, а температура нередко опускается под отметку с нулем, и тогда у Уэя — ровно никакого желания покидать теплую кровать и делать что-то помимо того, чтоб переворачиваться на другой бок или, при более лучшем раскладе, читать комиксы. Однако в этот дождливый вечер — дождик, к счастью, лишь легко моросил редкими каплями, не планируя, судя по всему, усиливаться до ливня — Уэй отправился в городскую библиотеку, укутавшись сразу в два шарфа. Он предпочел пойти пешком, поскольку последние несколько дней совсем не выходил на улицу, а свежий воздух и прогулка по знакомым местам редко когда бывают неприятными. Молодой человек проходил по улицам, по которым ходил уже сотни раз, думая о том, как же скучен этот маленький городок. Хоть здесь и кипит молодежная жизнь и нередко в каком-то полуподвальном пабе можно наткнуться на интересную группу, пойти на выходных здесь все же некуда. В кинотеатрах каждый день идут одни и те же фильмы, парочку торговых центров, ровно как и большой городской парк, знаешь, как свои пять пальцев. Что еще? Да больше и ничего, особо говоря, особенно если ты не интересуешься последними писками моды и всякими сплетнями. Было лишь пару мест, куда Джерард ходил с удовольствием. Это магазин пластинок и кассет, магазин комиксов и городская библиотека. И именно в библиотеку он держал сегодня свой путь. Когда около недели назад на небольшой доске объявлений Уэй заметил небольшую бумажку о том, что в следующий четверг в одном из залов библиотеки будет собираться группа поддержки «всех людей, которые готовы поделиться своими особенностями», он удивился. Конечно, не тому, что в библиотеке проводят какое-то мероприятие — по выходным тут читали сказки для детей, а по вторникам собирался клуб анонимных алкоголиков — там он успел побывать несколько раз — а скорее формулировке, которую можно было понять абсолютно разными способами. Джерард подумал над этим объявлением какое-то время, пока выбирал книги и комиксы, а потом записал дату и время в свою записную книжку. Если он решит не идти, то спокойно выбросит эту заметку. В последнее время Джи часто преодолевали разного рода мысли. Они не были плохими, но и хорошими, наверное не были, они были просто странными. Возможно, они были чуть-чуть плохими, но не так сильно, как кое-что, о чем он думал раньше. Последствия тех мыслей можно было спрятать под одеждой, а эти скорее просто вводили в ступор и полное непонимание происходящего. У Джерарда всегда были проблемы с восприятием своего собственного тела. Его дразнили в школе, что он толстый, и он был слишком занят мыслями о лишнем весе и своей ничтожности, чтоб хотя бы попробовать почувствовать, кто он вообще такой. Однажды женщина в магазине обратилась к нему, как к «милой девушке», с просьбой достать что-то для нее с высокой полки, и Джерард… не почувствовал ничего такого, что могло бы его оскорбить или же задеть его чувства. Возможно, та старушка обратила внимание на его отросшие волосы, или она плохо видела, а может, и то, и другое, но Джерард не почувствовал будто что-то неправильно. Другой раз он чертовски напился и примерял мамины платья и макияж, и ему чертовски нравилось, как свет играет блеском на его накрашенных (немного криво) губах, и то, какими выразительными стали его глаза, когда он добавил на веки черного, и то, как свободно он чувствовал себя в платье, и как мягко и почему-то невероятно правильно оно легло на его тело. Это странно, что он не мог оторвать от себя же глаз. Но для него не было странным то, что он чувствует себя абсолютно комфортно так. После этого парень много думал, пытался попробовать как можно больше всякого, чтоб понять, кем же он является для самого себя, кем он чувствует себя. В голове, словно паразит, сидела мысль о том, что это все выглядит неправильно, хоть и не чувствуется так. Так, вроде как, не должно быть? Ты либо одно, либо другое, и нет единой середины. От этих качелей Джерарду было не очень хорошо, и он чувствовал, будто сам заблудился в собственной голове, абсолютно потеряв границы правильного и нормального. Это ведь могло считаться за «особенность», которую примут в этой группе поддержки? Так или иначе, но он заметно волновался. Он знал, что придется знакомиться и говорить что-то вроде «Привет, меня зовут Джерард, и я не пью- то есть…» Чем нужно закончить предложение, он пока не знал. Сказать что-то вроде «я не знаю, кто я»? А точно ли это подходит в список «особенностей» тех людей, которые там собираются? Уже подходя к зданию библиотеки, Джерард решает, что просто примет решение и скажет что-то, исходя из того, что будут говорить остальные. Зал, в котором уже было несколько человек, был действительно самым маленьким, но там уже стояли кругом стулья. Когда Джерард вошел, несколько женщин и мужчин приветливо помахали ему, оторвавший от своих бесед, а один из мужчин сказал: — Здравствуй! Ты первый раз приходишь в эту группу поддержки? Джерард, чувствуя, как у него пересыхает во рту, кивнул. — Меня зовут Грегори, я координатор этой группы. Можешь оставить свою верхнюю одежду на вешалке слева от тебя и занимать любое место, скоро мы начнем. Уэй снова кивает и раздевается, оставив куртку на вешалке и занимая место. Напротив него сидел достаточно молодой парень, они могли бы быть одногодками. Парень мягко улыбался, слушая разговор женщины, которая сидела с ним рядом и рассказывая что-то одному из мужчин. Джерарду показалось, что он и, быть может, еще тот парень, самые молодые здесь — всем остальным было явно за тридцать, а то и за сорок. — Уважаемые все! — наконец-то раздался голос Грегори. — Думаю, мы можем начать нашу встречу. Некоторые из присутствующих уже знакомы между собой, а некоторые нет, так что я хочу повторить правила. Первое правило заключается в уважении к друг другу и личным границам друг друга. Мы не перебиваем друг друга, для касаний спрашиваем разрешения. Вы можете откликнуться на чьи-то слова только после того, как он, она или они договорит. Даже если человек плачет и вам очень хочется обнять его, спросите его разрешение. — Весь круг кивнул, Грегори прочистил горло и продолжил, — Второе правило — принятие. Даже если вам кажется, что говорящий в чем-то неправ, открывать спор не нужно. Мы собрались здесь с целью поддержки, чтоб позитивно откликаться на чужие слова и получать позитивный отклик на свои. — Группа вновь кивает. — И не сдерживайте свои эмоции. Здесь можно плакать, смеяться, даже кричать — но не очень громко, если это возможно. Давайте начнем со знакомства. Меня зовут Грегори, я координирую эту группу. Мое местоимение — он, и я бисексуал. Продолжать может кто угодно, совсем необязательно придерживаться круга. Следующей представилась женщина по имени Сара — она была лесбиянкой, после нее был гей по имени Саймон, четвертой была трансгендерная женщина Хлоя (которая, как подчеркнул Джерард, выглядела просто невероятно). Ему было сложно запомнить столько много новых имен, и он пропустил несколько человек, думая о том, насколько правильно он попал сюда. Джерард не был уверен в том, что он чувствует себя женщиной — как, например, Хлоя, но вместе с этим он точно знал, что его не беспокоила его ориентация: точно так же, как он не мог определиться со своими ощущениями и идентификацией, он не мог понять, кто же ему нравится и нравится больше. Поэтому после нескольких поцелуев и эпизодов секса с парнями (в основном, правда, в пьяном угаре), он без проблем принял собственную бисексуальность, и не сказать, что это как-то его волновало. В плане, не- гетеросексуальные люди существовали всегда? Да, может не стоит об этом много трепаться, но и отрицать правду глупо. Так что, если честно, то вопрос поступления в университет и куча других тем всегда волновали его куда больше. Из своих мыслей Джерард вынырнул, только когда заговорил тот парень напротив. — Всем доброго вечера, меня зовут Грант. Я небинарные, и мое местоимение — они, хотя я не обижусь и на обращение в мужском роде. Я пансексуальны. Люблю комиксы и хорошие триллеры. Его местоимение… что? Джерард почувствовал себя примерно так, будто учитель математики внезапно решил спросить его, какую формулу стоит использовать для решения этого логарифма, в то время как парень выпал из понимания предмета где-то в то время, когда все цифры заменились буквами. Уэй внезапно понял, что он единственный, кто не представился. — Привет? Меня зовут G, я… эээ… — Джерард закусил губу, пытаясь не краснеть до самых ушей и чувствуя, как на него направлены все взгляды. — Я бисексуален, очень люблю кофе и тяжелую музыку. — Как нам стоит обращаться к тебе, G? — очень мягко спрашивает Грегори. — Мне все равно. Да, я думаю, мне будет удобно любое местоимение. — Джерард, кажется, заметно нервничает. Грегори улыбается и понимающе кивает. — Кто хотел бы первый поделиться чем-то? Джерард облегченно выдыхает. Наверное, если бы Грант представился раньше, то у него было бы время на подумать. Черноволосый парень напротив на короткий момент взглянул прямо в его глаза и едва заметно улыбнулся. Уэй снова ничего не понял, но был не сильно против. Последующий час люди делились своими волнениями, каждый успел высказаться и каждый получил свои слова поддержки. Кто-то говорил, что сталкивался с подобным и делился своим опытом, кто-то просто искренне желал чего-то хорошего. На самом деле, Джи чувствовал себя достаточно уютно на этой встрече, хоть он почти ничего не говорил и все же больше слушал. Он подумал, что с большинством проблем никогда не сталкивался, и в основном боялся влезать в дискуссию, однако он действительно хотел, чтоб эти люди были счастливы. Особенно Сара, которая расплакалась, рассказывая о том, что ее дочь не хочет с ней общаться после того, как та рассказала ей о себе и своей девушке. В конце концов, каждый, кажется высказался, и Уэй очень нервно спросил, может ли он поделиться своими волнениями, конечно же, получив на это полное одобрение. Тогда он начал говорить, сбивчиво и явно нервничая и краснея. О том, как он не знает, кто он, и он даже не знает, кем чувствует себя, иногда как просто кукла, которой хорошо в любом образе, и о бабушке в супермаркете, и вскользь о помаде (Хлоя не смогла сдержать улыбки на ее полных губах, когда слушала это). Джерард убирал длинные пряди с лица, чтоб как-то снять напряжение, но ему все равно казалось, что его рассказ получился какой-то скомканный и непонятный, но это было честно хотя бы потому, что парню тоже было ничего не понятно о нем же самом, и это, по правде говоря, куда важнее того. как он это рассказал. Грант слушал его особо внимательно, поставив локти на колени и опустив на ладони свою голову, в то время как его взгляд то блуждал по полу, то изучал Джерарда. — Можно мне откликнуться на твою историю? — аккуратно и вежливо спросил он, стоило Уэю отдышаться после всех этих нервных американских гонок. Тот кивнул, и Грант продолжил, — На самом деле, я думаю, в первую очередь определиться, что ты чувствуешь себя человеком. Никаких проблем, если ты осознаешь себя как, допустим, дракона или кого угодно, но тогда я совсем ничего не смогу сказать тебе. Ежели ты чувствуешь себя человеком, разве не это самое главное и первостепенное? Не нужно быть женщиной или мужчиной, чтоб быть интересным или хорошим человеком, быть воспитанным и добрым. У эмоций и у чувств нет пола, и у мыслей и интересов нет пола, почти у всей химии, из которой мы состоим, его нет, разве не так? — Джерард думает некоторое время, и Грант дает ему паузу для этого. Уэй в итоге кивает, и тогда он продолжает, — Нет ничего на свете, что запретило бы тебе сегодня надеть юбку, а завтра чувствовать себя мужчиной. Ну кроме, может быть, некоторых незнакомцев, однако разве они играют важную роль в твоей жизни? — Вау. — говорит Джерард. — Это все мне надо обдумать, но я предполагаю, что ты прав. Много информации для меня… но думаю, в этом есть правда. Он чувствует себя, словно его, совершенно не умеющего плавать, бросили в глубину, но при этом у него есть жабры, которыми он никогда не пользовался. Это странно, но… Должно сработать? Грегори объявляет, что библиотека скоро закрывается, и их встреча подошла к концу. Все участники благодарят друг друга и направляются к выходу, прихватив свою верхнюю одежду. Джерард тоже собирается и медленно идет к выходу из библиотеки, и в его голове просто огромный клубок мыслей, в котором он не может найти ни единого обрывка, чтоб постепенно начать все это распутывать. Перед дверьми он достает пачку сигарет и зажигалку, и зажигает одну, как только оказывается на улице. Незаметно к нему присоединяется Грант, тот парень с черными волосами. — Извини, если сильно напугал или обескуражил тебя или типа того. — говорит он. — Ничего такого. Просто, я никогда не думал об этом всем под таким углом. — Это и есть небинарность, чувак. Отход от бинарной системы, в которой ты либо женщина, либо мужчина. — Звучит достаточно повстанчески и по-панковски. — Джерард ухмыльнулся. — О да, абсолютно. — Но немного страшно. — Думаю, это сначала так. Поскольку мы все растем в мире розового и голубого, юбок и пиджаков, хоть это и не совсем, ну… правильно? Нет ведь ничего неправильного в таком, как я? — Ты не похож на что-то неправильное, это да. — «ты похож на что-то чертовски правильное, и я надеюсь, что ты не умеешь читать мысли», думает Джерард. — Сейчас, пожалуй, не самое лучшее время для кофе? — Грант задумывается, стряхивая пепел со своей сигареты. — Но я был бы рад узнать твой номер, чтоб позвать тебя его выпить, если, конечно, у тебя будет свободное время на этой неделе. — Думаю, это отличная идея. — Джерард улыбается и заправляет прядь волос за свое ухо, даже не подозревая, что об этом думает сейчас его собеседник. Грант открывает свою сумку, надеясь, что его руки трясутся не сильно заметно, и выуживает оттуда блокнот. — Ты читаешь «Бэтмена»? — спрашивает Джерард, заметив в сумке обложку знакомого ему выпуска. — Я не говорил, но я тоже очень люблю комиксы. Было бы классно когда-то их рисовать или типа того. — Я пишу истории для них! — восхищенно говорит Грант. — В плане, ни одну из них еще не публиковали, но это совсем не мешает мне их писать и тренироваться. Джерард выбрасывает фильтр, оставшийся от сигареты, и аккуратно записывает свой номер телефона, отчаянно надеясь, что он правильно все запомнил. Второй парень тоже избавляется от фильтра и бережно складывает блокнот в свою сумку. — В какую тебе сторону? — вежливо интересуется Грант и его лицо сияет, когда Джерард махнул рукой в сторону парка. — Думаю, мы могли бы пройтись вместе немного? ~~~ — Так что я постараюсь быть рядом для тебя, если тебе будет плохо. Я не хочу преуменьшать твой опыт и состояния, но, быть может, тебе могут помочь всякие штуки, которые помогают мне? Джерард кивает и улыбается. Если честно, то он не сильно помнил, когда он в последний раз так искренне улыбался. — Позволишь тебя обнять? Мы, конечно, уже не на группе, но твои личные границы не становятся менее значимыми от этого. Джерард снова кивает и тут же ныряет носом куда-то в шею Гранта. Он чувствует, как по его телу, несмотря на дождливый ноябрьский вечер, расползается тепло, проникая по венам в каждую клетку. И он чувствует, как объект этого тепла пришел в его жизнь, надеясь, что он останется в ней подольше.