константа

      Кей трясется от холода, стоя на остановке, в карманах чересчур тонкого пальто разминая закоченевшие руки, носом зарываясь в ворот шерстяной водолазки, потому что смотреть прогноз погоды на день - для слабаков. Он каждые две минуты озирается по сторонам, периодически кидая взгляд на часы, а после уже, наверное, в десятый раз обводит глазами украшенную гирляндами улочку, ища среди спешащих прохожих знакомое лицо. Внезапно из-за спины к нему с громким радостным "Цукки" подлетает запыхавшийся Ямагучи. Он тараторит извинения за опоздание, сетуя на жестокого начальника, заставившего его и коллег разгребать кучу дел, скопившихся к концу года. - Замерз? - участливо спрашивает Тадаши и берет в свои неожиданно горячие руки ледяные ладони Цукишимы, согревая их своим дыханием. - Ничего. Я не так уж и давно здесь стою. Идем быстрее куда-нибудь, где тепло, - раздражённо, но при этом невольно улыбаясь, отвечает Кей.       Тадаши быстро кивает и тянет его за руку в неизвестном направлении, непрестанно болтая: "Представляешь, Цукки, мне пришлось бронировать столик аж за месяц. Ты ведь знаешь, как сильно забиты ресторанчики и кафе в предновогодние дни. А это место мне так понравилось, - Ямагучи оборачивается, ярко улыбаясь Цукишиме, поудобнее перехватывая его ладонь, - когда Сакамото-сан устраивала свою вечеринку в честь дня рождения, и я подумал, что было бы здорово поужинать там с тобой." Цукишима что-то согласно угукает, дарит ему короткую улыбку и сильнее сжимает мягкую руку, поглаживая кожу пальцами. Они лавируют между снующими туда-сюда пешеходами, и Кей наконец-то согревается, стараясь поспеть за стремительным Ямагучи.       Ресторан и впрямь оказывается достойным: уютно, тепло, сдержанные украшения лишь приятно создают атмосферу праздника, а не кричат всем своим видом, что сейчас Новый Год, да и Тадаши выбрал удачный столик напротив окна, открывающего вид на оживлённую ярмарку, где суетятся сотни людей в поисках безделушек и подарков. Ямагучи, уже слегка захмелевший от пары выпитых стопок разбавленного сётю, довольно поедает восхитительную собу, рассказывая о последних новостях. Он говорит, что Ячи собирается выходить замуж, и зовёт их на свадьбу: "Представь себе, Цукки, этот парень младше её аж на четыре года, но, похоже, они без ума друг от друга" - и хихикает, прикрывая рот ладонью, отчего люди за соседним столиком начинают на них коситься. Хината дал интервью какому-то крупному телеканалу и "так забавно краснел, когда ему задали вопрос про личную жизнь". А Ивайзуми Хаджиме, по слухам, в качестве тренера наняли в Аргентинскую сборную, на что Кей хмыкает, вставляя свою лепту: "Кажется, без Великого Короля здесь не обошлось." - Ямагучи яростно на это кивает.        Цукишима сообщает о новых играх через месяц, о том, что к ним в музей привезли новые, невероятно интересные экспонаты. Тадаши обещает обязательно посетить выставку - только если Кей будет его личным экскурсоводом. Цукишима расслабленно смеется, легонько толкая своей ногой голень Ямагучи под столом, Тадаши ему отвечает, и это выливается в ленивую потасовку, пока к ним не подходит официантка со счётом. Сытые и довольные они выбираются под накрапывающий, но всё никак не собирающийся ни прекращаться, ни расходиться ещё сильнее дождь и ловят такси.       Кей говорит водителю выученный уже давным давно наизусть адрес, едва они заваливаются на заднее сидение. Ямагучи сразу же приникает к нему поближе, переплетаясь пальцами рук и прижимаясь горячим бедром. Цукишима ощущает это чудесное тепло в груди, которое и можно было бы списать на выпитые за ужином парочку стопок алкоголя, однако это невозможно - подобное чувство уже так долго сидит в нём, что он и не помнит каково это, жить без него. Кей вспоминает, сколько они с Тадаши вместе. Лет одиннадцать? Двенадцать?        Тадаши признался ему на последнем году старшей школы. Для Цукишимы это признание оказалось ударом под дых - он и предположить не мог подобное развитие событий, но без Ямагучи жизни не представлялось. Кей попросил дать ему неделю на раздумья, однако, старался как можно скорее разобраться в себе, зная, что Тадаши к концу этого срока изведёт себя до кошмарного состояния. Цукишима до сих пор вспоминает те бессонные ночи, когда он тупо пялился в выбеленный потолок, раздумывая, решая, какой ответ дать лучшему другу. Кей тогда, кажется, впервые заткнул противный голос разума. И они начали встречаться. Ныкались по углам, желая провести вместе хотя бы парочку лишних минут. Он до того момента и подумать не мог, что будет так отчаянно жаждать чужих прикосновений и ласк.       А затем неожиданно нагрянул март, а вместе с ним и окончание школы. Цукишима боялся. Боялся, что после выпускного их дороги навсегда разойдутся. Но дни проходили за днями, а Кей и Тадаши, учась в нескольких часах езды друг от друга, всё так же общались. Конечно, живого общения им катастрофически не хватало, но благословят боги того, кто придумал видеосвязь. Им было слишком хорошо вместе даже на расстоянии, так, что иногда прежние страхи от том, что это все может в одночасье закончиться, возвращались к Цукишиме с новой силой. Однако, Ямагучи был всегда рядом, чтобы их развеять - Кей диву давался, насколько тот был проницательным: мог даже по одному сообщению понять, что Цукишима вновь загнался.        И в конце концов на смену всем тревогам пришли взаимопонимание, доверие и комфорт. Они пережили глупые ссоры, сцены ревности, совместные отпуска, отношения на расстоянии и даже несколько семейных ужинов (которые на удивление проходили не так ужасно, как им представлялось, ведь, похоже, что родители ожидали от них чего-то подобного). Но счастье и взаимная забота никогда не переставали быть частью их жизни. Кей любит Тадаши, а Тадаши любит Кея. Это то, что не меняется с годами. Константа. Однако, всегда есть это жирное «Но».       Уже выйдя из такси, Кей задумчиво бредёт на полшага позади Ямагучи, а тот в свою очередь подгоняет его, сетуя на нерасторопность. Дома у Тадаши, как и всегда, царит уют, а цветная пушистая кошечка Хоши преданно встречает у самой двери, ласково потираясь о ноги частого гостя. Вот она. Проблема, которую и проблемой не назовёшь, но после стольких лет отношений она перерастает в огромную проблемище. Они всё ещё жили раздельно. Конечно, Ямагучи заговаривал об этом раньше, сразу после окончания колледжа предлагая съехаться, но Кей соскакивал с темы, искренне не понимая, зачем им это нужно. И в конце концов, Тадаши сдался, бросив обречённую на провал затею. - Кей, ты сегодня сам не свой. Всё хорошо? - говорит Ямагучи, отвлекая от мыслей, сцепляя руки за спиной Цукишимы, и нежно целует, обветренными губами прихватывая нижнюю. - Всё в норме. Не беспокойся, - Кей неторопливо отвечает на поцелуй, запуская руки под под чужой свитер, оглаживая ледяными пальцами бока Тадаши, заставляя того судорожно выдохнуть, прижавшись ближе.       Ямагучи даже после небольшого количества выпитого спиртного становится безумно отзывчивым, поэтому сейчас отчаянно выгибается на смятых простынях, пока Цукишима растягивает его, вылизывая ходящую ходуном грудь. Он мечется под Кеем, желая заполучить всё и сразу, поэтому, протяжно заскулив, толкается болезненно возбуждённым членом в живот находящегося на грани Цукишимы. Тот же, не в силах терпеть подобные выходки, резко переворачивает Тадаши, утыкая его носом в мягкую подушку, прижимаясь кусачими поцелуями к взмокшему загривку, и входит осторожно - у них давно не было в этой позиции, потому что Кей последние пару месяцев брал на себя исключительно роль пассива. И да, Тадаши, будучи сверху, был невероятно хорош - чуткий, нежный, но когда нужно, проявляющий некоторую жёсткость. Иногда, когда у них было чуть больше времени побыть наедине, он вылизывал Кея с головы до ног, дразня все его чувствительные точки, запрещая кончать до того момента, пока сам Тадаши не войдёт в него. Сейчас такого не получится провернуть - оба на пределе, поэтому пока что они ограничиваются быстрым и страстным сексом. Ямагучи от постоянного трения члена о постель и долбёжки прямиком по простате кончает первым, сжимая в кулаках края подушки. У Цукишимы же в глазах темнеет из-за того, как сильно стискивает его член анальное отверстие Тадаши, и, уронив голову тому на спину, финиширует секундами позже.       После выматывающей возни им нужно немного времени, чтобы прийти в себя, поэтому Кей устраивает разгорячённого Ямагучи у себя на груди, позволяя ему вырисовывать на ней одному только Тадаши известные символы. Цукишиму вновь накрывает воспоминаниями: Ямагучи был первым, кто решил признаться в чувствах, был первым, кто поцеловал, был инициатором первого секса. Теперь настала очередь Кея сделать первый шаг. Он прокашливается, привлекая внимание Тадаши, и говорит: - Знаешь, Такеда-сенсей и тренер Укай съехались. Похоже, решили встретить старость вместе, - Цукишима искренне радуется, что Ямагучи лежит на правой стороне его груди, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. - Прекрати, Цукки, вовсе они и не старые, - хихикает Тадаши, пихая его плечо. - Хах, как скажешь. Но было бы здорово, да...? - он заминается, судорожно выдыхая и отводя взгляд от расширившихся от удивления глаз Тадаши. - Здорово что, Кей? - неверяще шепчет он, приподнимаясь на локте, и разглядывает лицо Цукишимы, стараясь найти в нём намёк на шутку. - Состариться… живя вместе. - Ты… - Да, Тадаши, давай съедемся, - не без дрожи в голосе тянет Кей, - прости, что пришлось ждать так долго.       Ямагучи облегчённо смеётся, сверкая крошечными слезинками в уголках глаз, и зацеловывает лицо Цукишимы, беспрестанно шепча на высокой ноте: "Люблю, люблю, люблю." Обнимает, прижимаясь изо всех сил и, сглотнув ком в горле, впускает в голос игривые нотки: "Давай ещё раунд, Цукки", - наглой рукой уже заползая под одеяло. Кей на грани слышимости отвечает такое редкое "И я люблю тебя", ловко переворачивается и подминает под себя счастливо улыбающегося Ямагучи.