***
— Какого криффа ты зарезервировал номер на Бена Соло?! Ты же ненавидишь это имя! Что, инкогнито хотел заселиться?! Крифф, да твоё лицо, с тех пор как ты шлем снял, каждый сраный эвок знает! И ещё Фазма, и взвод штурмовиков — ага, блять, никто не узнает! — злобу на твилечку генерал, также будучи уязвленным «плюсом один», вымещал на Кайло, тащившись с котоноской в руках следом за ним по коридору и выедая ему мозги всё то время, что заняли поиски их номера. — Хакс, да расслабься ты уже… — одновременно рассматривая цифры на дверях в поисках нужной, растерянно оправдывался несчастный внук Великого Вейдера, совершенно не желая ругаться в первые же часы их отпуска. — А бронь… ну, получилось так: они моё имя никак правильно написать не могли…они пытались записать меня, как «Рейло Кен»…а я как представил, что мне придется им еще и твоё имя диктовать, и подумал, что нафиг. Поэтому я и сказал Бен Соло — это ж проще. В итоге всё же оказалось в порядке… Генерал при этих словах Кайло напрягся еще больше. — А вот наш номер, — наконец сказал Кайло и, подойдя к двери, попытался открыть её выданным ключом. Но дверь почему-то не поддавалась. Блин, ну кто только ставит таких тупых на обслуживание — ключ не запрограммирован! Кайло осторожно оглянулся через плечо на Армитажа, но тот по-прежнему дулся и на него демонстративно не смотрел. Идти обратно к копуше-твилечке не хотелось, да и Хакс тогда ещё больше начнет язвить… Поэтому Кайло сделал то, что умел лучше всего, а именно незаметно провёл рукой, и дверь, под воздействием Силушки великой, распахнулась… — Вот это РОСКОШЬ! — хором ахнули главные злодеи Галактики. Даже Кайло, с детства привычный к достатку, был поражён, а уж про выросшего в казармах Хакса и говорить было нечего: бедняга даже фуражку снял. Наверное, это был самый роскошный супер кинг-люкс для новобрачных (или как там такие номера называются), оформленный в стиле рококо и точно находящийся под охраной ЮНЕСКО: с мраморными полами, вазонами с пышно цветущими растениями, множеством диванов и столиков, витиеватой золотой лепкой и фресками с мифологическими сюжетами на потолке, статуями в нишах и картинами в массивных золотых рамах, развешанных по стенам. Венцом этого сказочного великолепия была гигантских размеров кровать в виде сердца с бархатным балдахином и усыпанная лепестками алых роз. Хакс, забыв про обиду, и про то, что ещё секунду назад игнорировал Рена, удивлённо спросил: — И это у них называется стандартным номером? Голос Кайло донёсся уже из ванной комнаты: — Они просто поняли, КТО тут Верховный Лидер, вот и повысили уровень обслуживания! Хакс, ты глянь, тут ванна гидромассажная и тоже в форме сердца! Хакса же гораздо больше заинтересовала бутылка шампанского в массивном хрустальном ведре со льдом, которое стояло на столе вместе с двумя высокими бокалами и отбрасывало в свете яркого зимнего солнца радужные блики на стены, и так же стоящая рядом шикарная открытка от отеля, поздравляющая дорогих гостей. Неужели, Кайло всё это специально заказал? Неужели он помнит? Кайло правда помнит про их годовщину!!!??? Тем временем Рен вышел из ванной и переключился на изучение богатого внутреннего мира минибара, который вызвал у него восторженный возглас: — Ничего себе, сколько бухла! И ВСЁ ЭТО включено в стоимость!!! Слова о халявном алкоголе окончательно настроили генерала на романтический лад: он подошёл к Рену, начал легонько толкать того локтем и часто захлопал прозрачными ресницами, что означало, что генерал армии Хакс кокетничает, как бы странно это ни выглядело для здорового рыжего мужика средних лет в военной форме. Игривое настроение тут же передалось и Рену, который с облегчением понял, что прощён. Усталость как рукой сняло, отдыхать совершенно расхотелось, а захотелось творить разные пакости, в связи с чем он вынул бутылку, сильно хлопнул рукой по донышку, и пробка вылетела, вдребезги разбив одно из зеркал на стене. Мощно забила струя шампанского, и Кайло торжественно произнес тост: — За нас! — Да нафиг эту шипучку! Чего, ты говоришь, там у нас в минибаре? Уровень романтики в организме генерала уже зашкаливал: осознание того, сколько же они сэкономили на этом номере невероятно возбуждало скупого Армитажа. А тут ещё и Рен подскочил к чемодану («Лейтенант Митака, осторожнее с чемоданом — там важные документы!»), открыл его, немного подумал и начал выкидывать на диван ажурные чулки, костюм сексуальной горничной, корсет и прочие весьма необходимые в хозяйстве вещи. Стало понятно, что никакого сна в ближайшие несколько часов не предвидится…***
Митака в своём скромном, но уютном, отделанном деревом, номере открыл секретное отделение чемодана, достал штатское, быстро переоделся и помчался на встречу с остальными офицерами. За день они должны были успеть прогуляться по старому заснеженному городу, который располагался в долине ниже отеля, зайти в сувенирные магазины, выпить местного пива, которое настойчиво нахваливали путеводители, и обязательно попасть в знаменитый район красных фонарей. Для них, редко видевших в нечастых увольнительных что-то помимо казарм и военных кораблей, всё было в диковинку, и оставаться в отеле, каким бы он ни был комфортным, совершенно не хотелось. По дороге они сделали вид, что не заметили Фазму, которая спешила в спа и парикмахерскую. Фазма тоже сделала вид, что их не видела.***
День второй — Кайло! Рен даже и не думал шевелиться. — Рееен! Отпусти! Сейчас Митака с докладом придет, — Хакс попытался высвободиться из объятий, но не тут-то было: Кайло обмотался вокруг генерала всеми конечностями и прижимал его к себе как плюшевого мишку. — Нахуй Митаку, я спать хочу. — Отпусти, надо вызвать дроидов. Здесь действительно нужна уборка! Генерал был абсолютно прав. За несколько часов наши мерзавцы в порыве страсти ухитрились многократно растлить кровать в виде сердца, джакузи, все столики, рояль («Рен, неси меня к пианино! Как зачем?! Мы же культурные люди, не быдло какое-нибудь! И сцена с пианино была в «Красотке»!), короче, все горизонтальные и некоторые вертикальные поверхности, кроме, пожалуй, потолка (тут в повествование вмешивается Кайло и напоминает автору, что нельзя недооценивать возможности Темной Стороны Силы). Номер выглядел примерно так же, как панели Финализатора после очередного экзистенциального кризиса Рена. Умолчим уже про раскиданную повсюду одежду, чёрные чулки, живописно свисающие с головы античной статуи, и прочие предметы подозрительного назначения, дополнившие интерьер номера. Тут где-то затрезвонил коммуникатор генерала, и ему пришлось потратить пару минут, чтобы его найти. Наконец он отыскал его лежащим под кроватью рядом с пустым флакончиком смазки и трусами, включил связь и услышал обеспокоенный голос Митаки: — Генерал Хакс, сэр, где Вы? — Как где? В своем номере, разумеется. — Но я сейчас около Вашего номера, дверь заперта, и никто не открывает, сэр. — По-вашему, я попал в параллельную вселенную? Митака, вы, наверное, ошиблись номером. — Никак нет, сэр. Этот номер мне указали на ресепшн. Номер 66. — У нас номер 99, — сонно сказал Кайло, поднимая голову от подушки. — Да, у нас 99, — Хакс протянул руку, взял с прикроватной тумбочки небрежно брошенную Реном накануне карточку. — Да, 99… то есть нет, погодите-ка… да, ёб твою мать, Рен, это не 99, это именно 66! Но как такое возможно?! Ключ ведь подошёл! — Эээ, не совсем… — тут Кайло проснулся окончательно. — РЕН! ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил Армитаж. — Эээ… я подумал, что ключ-карта не срабатывает, или дверь заело, поэтому открыл её при помощи Силы, — ответил Рен, глядя невинным взглядом из-под длинных ресниц и наматывая волосы на палец, — но это ведь не смертельно, да? — Рен, тварь ты ушастая… — простонал Хакс. — Из-за твоего долбоёбства мы испоганили чужой номер, а законные постояльцы могут заехать с минуты на минуту! Так, слушай. Мы сейчас быстро встаём, приводим себя в порядок, собираем вещи, производим уборку помещения собственными силами. Да, именно сами! И не смотри на меня так: дроидов теперь вызывать нельзя, спалимся! И спокойно строевым шагом направляемся к нашему законному номеру. Главное, всё вытереть и перевернуть покрывало на кровати. — Сэр, осмелюсь доложить, что я закрыл уши и не слышу, как Вы говорите, что испоганили номер. — Молодец, Митака, продолжайте в том же духе!***
Так, сейчас главное без паники. Быстро собраться, навести по возможности порядок и незаметно ретироваться с места преступления. — Рен, мать твою, сначала штаны, потом сапоги! Хотя, знаешь, смотрится совсем неплохо… Ещё надо было поймать Миллисенту и посадить ее в переноску, но несчастная рыжая тварь совсем некстати решила поднять бунт. Она чрезвычайно расстроилась, когда её вынесли из родного дома и куда-то долго везли, даже некрасиво описалась в переноске по дороге, и сейчас, только освоившись на новом месте, совершенно не желала ещё одного переезда. К тому же, просторный номер ей понравился: места для игр здесь было предостаточно. Милли всё это и высказала папе, но папа проигнорировал её мнение и принялся её ловить. В самый разгар погони вдруг снова раздался вызов коммуникатора, и на сей раз Митака был в панике. — Генерал, сэр, я сейчас на ресепшн… Сэр, в отеле остановился Уважаемый Сенатор Б. … да, тот самый, сэр… и номер 99 предназначен для него с женой… а ещё здесь журналисты… включите голо, сэр, — затараторил он. — Какого…? — Хакс задом вылез из-под кровати, откуда безуспешно пытался вытащить шипящую Милли, последовал совету Митаки и включил головизор. Он тотчас же увидел Уважаемого Сенатора Б. собственной персоной. Самый мерзкий сенатор, глава сенатского меньшинства, политический оппонент Леи Органы, противник заключения мира с Первым Орденом и просто старый гавнюк. И сейчас этот гавнюк стоял в лобби их отеля (за его спиной зевала вчерашняя твилечка) и вещал о том, что на предстоящих выборах его коалиция уж точно заборет Лею Органу. А пока что они с любимой женой будут отмечать годовщину свадьбы в этом прекрасном отеле с тысячелетней историей, ведь он-то свято чтит семейные ценности, не то, что Лея Органа, у которой муж непонятно где, а сын непонятно кто. Рядом с Сенатором, в дорогущих мехах и с причудливой высокой прической, украшенной цветными перьями, стояла его жена и улыбалась фарфоровыми зубами. Это была абсолютная катастрофа. Сейчас республиканский Сенатор будет здесь и увидит разорённый номер, а также высшее руководство Первого Ордена в окружении разных непотребств. У Хакса в воображении замелькали заголовки будущих новостей: «Извращенцы во власти», «Верховный Лидер плохо кончил», «Командование Первого Ордена заняло двусмысленную позицию». Кайло мысленно также пребывал в ужасе. Он уже представлял своё изображение рядом с изображением матери в легендарном золотом бикини и надпись: «Яблочко от яблони недалеко падает. Сын Леи Органы унаследовал всю её распущенность». Армитаж первым вышел из ступора: — Бля, Рен, нет времени на уборку! Уходим сейчас! — и добавил уже в коммуникатор: — Митака, задержите их любым способом! — Как, сэр? Но Хакс уже отключился. А Сенатор, его жена, помощники и несколько журналистов были уже у лифта. В отчаянии Митака подскочил к левитирующей платформе, на которой громоздился внушительный сенаторский багаж и, улучив момент, когда никто не видел, пнул её изо всех сил. Платформа отлетела в сторону, ударилась о колонну, и с неё с грохотом посыпались чемоданы от Луи Вуитона. — О нет, мой багаж! — воскликнул Сенатор. — Молодой человек, портье, да, вы, — он явно обращался к Митаке, — пожалуйста, погрузите всё обратно и доставьте в наш номер. И, убедившись, что журналисты его отлично слышат, громко добавил: — Я уважаю трудовой народ! Вот вам на чай, молодой человек, — и вложил кредиты в ладонь растерявшегося Митаки. Дольфельд хотел было сказать, что никакой он не портье, а офицер Первого Ордена, но посмотрел на размер чаевых, сравнил их со своими суточными, уважительно поклонился и ответил: — Да, сэр, благодарю Вас, будет сделано. И ещё подумал, что нашёл себе подработку на весь период пребывания в этом славном отеле с тысячелетней историей.***
В это время наши поганцы в смятении, не глядя, кидали в чемоданы вещи; Хакс с горестным воплем швырнул туда же два флакона пены для ванны «Molton Brown» (не оставлять же её враждебному элементу, подумайте сами!). Раздался звонок прибывшего лифта. Они ухватили незакрытые чемоданы, Миллисенту, которую ценой почти оторванных конечностей всё же удалось запихнуть в котоноску, какие-то попавшиеся под руку вещи, бутылку виски из минибара и пулей вылетели из номера. Забежав за угол, тяжело рухнули на пол, прижавшись к стене. Сейчас надо было засунуть оставшиеся вещи в чемоданы, бесшумно закрыть их, дождаться, пока Сенатор зайдёт в номер, и незаметно добраться до лифтов. Из-за угла было прекрасно слышно, как Уважаемый Сенатор по пути в номер пафосно рассказывал журналистам о семейных ценностях, политике, нацеленной в будущее, и всеобщем благе Галактики. Вот они дошли до номера, Сенатор начал прощаться с журналистами, прозвучало «Благодарю за внимание», а потом вдруг резко наступила тишина. Хакс и Рен затаили дыхание. — ЧТО? ЭТО? ЗНАЧИТ? Женский голос: — Дорогой, что это? Сенатор: — Не трогай, любимая! Далее раздался визг и звук падающего тела. — Вот ханжа, — прошипел Хакс, — а то она ничего подобного в руках не держала. — Может и не держала, — так же тихо хмыкнул Рен, — у них же семейные ценности. Уважаемый Сенатор ревел как банта, узнавшая о существовании тушёнки: — Что это за неуважение! Я буду жаловаться! В! Нашем! Люксе! Кто-то! Ебал! Горничную! Где эта блядь??? — Слышь, Хакс, это он про тебя, — давившийся беззвучным смехом Кайло, толкнул генерала локтем. А Сенатор тем временем начал причитать над бессознательной супругой: — Дорогая, приди в себя! Воды! Скорее! Кто-то из свиты схватил стакан, побежал в ванную и, ввиду остроты момента, совершенно не думая, зачерпнул воды прямо из джакузи (а в ней ещё совсем недавно с энтузиазмом куролесили наши герои) и плеснул её в лицо сенаторше. — Где эти мерзавцы? Да я засужу этот отель! С землей сравняю! — брызгая слюной, продолжал орать оскорблённый Сенатор; журналисты, почуяв жареное, вовсю щёлкали затворами камер, а пришедшая в себя сенаторша вытирала мокрое лицо и растёкшийся макияж первым, что попалось под руку: чёрными кружевными стрингами. Тут Миллисента решила, что пришёл её час. Она повторно начала высказывать папе своё неудовольствие тем, что что её поймали и вновь куда-то несут, что в переноске темно и тесно, и что она хочет вернуться обратно. Кайло, чтобы хоть как-то успокоить вопящее животное и заставить её молчать (применять к Милли Силу Хакс запрещал категорически), открыл крышку и засунул туда руку, намереваясь погладить питомицу. Но кошка не оценила этот жест доброты, пребольно цапнула Верховного Лидера за палец, выскочила и кинулась обратно в номер. — Милли, стой… — в отчаянии прошептал Хакс. И, о, чудо! Кошка действительно остановилась, но не потому, что её позвал папа. Она пристально смотрела на жену Сенатора, всё ещё сидящую на полу. Милли почуяла перья.***
Пригнувшись к полу и недолго помотав туда-сюда задом с полосатым хвостом, рыжая хищница молнией метнулась в открытый номер и вцепилась в прическу сенаторши. Та от неожиданности опять сорвалась на ультразвуковой визг, что послужило началом всеобщей паники. В этот момент в номер прибыли вызванные кем-то из свиты дроиды- уборщики и тотчас же приступили к уборке, но начали выкидывать не мусор, а только что доставленный багаж Сенатора. Охрана выхватила бластеры и стала палить в белый свет, как в копеечку. Один из разрядов попал в антикварную хрустальную люстру, и она со страшным грохотом рухнула на пол, разлетевшись на тысячи сверкающих осколков. Сенаторша верещала как резаная, Милли, прижав уши и впившись всеми когтями в её голову, утробно выла и кусала перья. Уважаемый Сенатор схватил первый попавшийся под руки предмет и, дабы защитить дражайшую супругу, начал бить по адскому зверю, но почему-то попадал только по супруге. Царили хаос и неразбериха. Кто-то подстрелил журналиста. И вдруг посреди этого бедлама громом небесным раздался голос: — ОТСТАВИТЬ! От неожиданности все резко замерли, а Сенатор так и застыл на месте с фиолетовым дилдо довольно крупного размера в руках. Посреди комнаты в сияющих доспехах стояла Фазма (без шлема, чтобы все увидели недавно сделанную модную стрижку); в одной руке у неё был бластер, а в другой она крепко держала извивающуюся кошку. — Всем успокоиться! Хищник обезврежен! Тут в толпе — сначала робко, потом всё мощнее, — раздались аплодисменты, защелкали фотокамеры. — Я забираю хищника для анализов и последующего уничтожения. Первый Орден всегда приходит на помощь своим союзникам! — гордо объявила Фазма, глядя прямо в объективы. Паника прекратилась, сенаторше помогли встать и отвели в ванную комнату, охрана спрятала бластеры, уцелевшие дроиды наконец приступили к нормальной уборке, а Уважаемый Сенатор отвел Фазму в уголок, целовал ей руку, свободную от кошки, называл феминой, богиней и слёзно умолял о любви в обмен на шубу и бриллианты. Фазма вежливо, но твёрдо отделалась от развратного Сенатора с его семейными ценностями и сбежала из номера, сославшись на необходимость срочной передачи зверя в службу дератизации. Оказавшись в коридоре, она вызвала по коммуникатору Хакса: — Генерал, Милли у меня, путь свободен, идите к лифту, встречаемся в номере 66, — и, не удержавшись, хитро добавила: — Смотрите, опять не перепутайте!***
Рен и Хакс, ускользнувшие незамеченными прочь от номера 99, наконец зашли в свой настоящий номер. Тут уже не было ни мрамора, ни позолоты, ни статуй — комнаты были оформлены хоть строго и неброско, но со вкусом. — А здесь тоже неплохо, — Хакс подошёл к столику, на котором стояла бутылка воды и карточка, но не поздравительная, а сообщавшая, что вода стоит четыре республиканских кредита (или два орденских). — Знаешь, а я на какое-то время даже поверил, что ты помнишь о нашей годовщине. — Какой? Годовщине того дня, когда ты впервые послал меня нахуй? — с подозрением покосился на него Рен. — Нашей свадьбы, придурок. Хотя, если честно, я тоже равнодушен ко всяким там датам. В дверь постучали, и на пороге появились Митака и Фазма, державшая на руках царапающуюся Милли, впрочем, доспехи Фазмы выдерживали и не такое. Митака задумчиво перебирал рукой в кармане заработанные кредиты и думал о том, как хорошо, что он догадался позвать на помощь капитана, Фазма же пыталась прогнать из головы образы шубы. Рен включил голо. Митака вышел из задумчивости и напрягся: он испугался, что в новостях расскажут о драке, произошедшей накануне в районе красных фонарей, и, что ещё хуже, покажут лица её участников. Но к его тихому облегчению показывали лишь Уважаемого Сенатора, который с воодушевлением рассказывал миру о том, как славный рыцарь из Первого Ордена спас его семью от бешеного саблезубого тигра, и теперь его партия пересмотрит свою политику по отношению к Ордену. — Гляди-ка, наша очередная дипломатическая победа, — генерал откровенно издевался. Он достал украденную из люкса бутылку кореллианского виски, налил всем по стаканчику и добавил: — Ну, всё хорошо, что хорошо кончается.***
Фазма и Митака ушли; Милли ещё долго не могла успокоиться — обнюхивала и исследовала новую территорию, но в итоге, уничтожив на нервной почве тройную порцию еды, наконец нашла себе место у камина и уснула.***
Хакс стоял у окна, просматривая что-то в датападе. Кайло подкрался к нему сзади и обнял за талию, виновато уткнувшись носом в генеральское плечо. — Ты на меня сердишься? Тот немного помедлил с ответом. — Да… Или нет… Или всё же да, но, наверное, совсем чуть-чуть, — Армитаж фыркнул от смеха и повернул к Кайло голову. — Просто подумал, насколько же моя жизнь с твоим появлением стала интересней. — Правда? — Кайло, отбросив показное раскаяние, развернул к себе не сопротивлявшегося генерала и принялся расстегивать на нём рубашку, а затем взял за руку и игриво потянул за собой, заставляя отложить пад: — А ванна тут хоть и не в форме сердца, но тоже большая. И пена есть.***
День третий — Я готов идти на прогулку. Хакс придирчивого осмотрел одетого Рена, уже стоящего у порога. — Шапку надень, уши отморозишь. Рен вздохнул и послушно надел шлем.***
Путеводители не обманули. Городок и правда выглядел как волшебная сказка (не забываем, здесь тысячу лет не было никаких войн): невысокие старинные дома с красными черепичными крышами, сейчас запорошенными снегом, весёлые вывески, маленькие магазинчики, уютные кофейни, а главное — снег, но не такой жестокий, как на Илуме, а мягкий и ласковый, нежно хрустящий под ногами. С неба, медленно кружась, падали крупные снежные хлопья, и от этого, совершенно непонятно отчего, резко улучшилось настроение. Даже Рен прекратил ныть, что не хочет никуда идти, а хочет обратно в номер и спать, и теперь крутил головой по сторонам. — «Не иначе, как ресторан ищет», — с тревогой подумалось Хаксу. Он успел начитаться всяких ужасов про эти адские заведения: сначала там приносят хлеб (а потом включают его в общую стоимость), потом указывают цену за сто грамм еды, а уж как обманывают с алкоголем! Вот где глаз, да глаз нужен! И похоже, что его опасения подтвердились: Кайло махнул рукой в сторону ближайшего ресторана и сказал: — Хакс, я проголодался. — Но ты же съел апельсинки, которые мы утром забрали со шведского стола, — жалобно напомнил тот. — Хочу настоящей еды, праздничной, а не овсянку. И мяса побольше! Мы же в отпуске, тут всё можно, — Рен снова начал капризничать. Надо было срочно что-то предпринять. А впереди уже показалась главная площадь города с расположенным на ней праздничным рождественским базаром. Туристические путеводители, которые накануне (после ужина и осквернения общественных купален отеля), с пристрастием изучил уставший, но довольный генерал, поведали ему помимо истории и архитектуры города также о местном зимнем торжестве, называемом Рождество, и его традициях. И поэтому сейчас он со знанием дела тянул Верховного Лидера в сторону площади: — Да нафиг этот ресторан, давай поедим уличной еды, прочувствуем праздничный настрой… — он уверенно вёл Кайло в сторону деревянных палаток, стоящих кругом по периметру площади. Палатки были нарядно украшены еловыми ветвями, ангелами и мигающими фонариками; возле них весело толпились гуляющие гости курорта и местные жители. — Вот, посмотри, я уверен, что это праздничное хлебобулочное изделие — как раз то, что тебе надо, — Хакс впервые в жизни увидел брецель. Рен снял шлем и кивнул головой: — Да, рогалик хочу. Хакс протянул продавцу кредиты, радуясь тому, что брецель такой большой, а стоит дёшево. — Рен, выпечка — это быстрые углеводы, значит, ты быстро насытишься! — (мысленно: «И нам не надо будет заходить ни в какой ресторан»). — Полученные калории мы потратим на пешую прогулку. А необычная форма этой сдобы… Развить мысль Армитажу не удалось, так как в нос ему ударил чарующий аромат, в котором его натренированный нюх безошибочно распознал алкоголь. Хакс резко метнулся к соседней палатке, где хорошенькая тогрута, звеня многочисленными ожерельями и браслетами, помешивала поварёшкой в большом чане тёмно-красную жидкость, от которой и исходил восхитительный запах. — Милая девушка, а что это у вас? — вежливо поинтересовался генерал. — Глинтвейн. Из домашнего красного вина, с добавлением лесных ягод, — улыбаясь ответила тогрута, — местный праздничный напиток. — То есть, он создаёт атмосферу праздника? — уточнил Хакс. Кажется, это было то, что нужно, да и стоил глинтвейн недорого — не то, что в этих ресторанах… — Вам маленький стаканчик или большой? — переспросила продавщица. — Ма… нет, большой. Нас же двое, — быстро сообразил Хакс. — Я пить не буду. Мне от алкоголя плохо, — решительно сказал Рен и пояснил: — Силу хуже чувствую. — Поздно, я уже взял большой. Какая незадача! Что ж, придётся всё выпить самому — не пропадать же добру, — изобразив сожаление, он сделал большой глоток. О, звёзды! Что это был за напиток! Суровый генерал почувствовал, как по вечно мерзнущему телу разливается приятное тепло, как улетают прочь страхи и детские обиды, мысли о работе, воспоминания о приставучем пилоте и сучьем главбухе… Какие поразительные ощущения… В несколько глотков он прикончил глинтвейн и теперь был готов к дальнейшим приключениям. Только они возобновили свою ознакомительную пешую прогулку, как в поле зрения генерала попала ещё одна палатка с напитками: в ней очаровательная твилечка с кожей оливкового оттенка варила некую светлую жидкость. — Так, Рен, мы срочно должны выяснить, что это! Исключительно в исследовательских, я бы даже сказал, научных целях. Не спорь, нравы и обычаи страны пребывания надо уважать и соблюдать. Мадмуазель, как называется этот напиток? Продавщица приветливо ответила, что это глинтвейн из сухого белого вина с апельсинами, корицей и имбирём. И он — какое совпадение — тоже создаёт атмосферу праздника. — Рен, я просто обязан узнать, чем отличается белый глинтвейн от красного! Исключительно ради науки! Девушка, мне большой стакан. Рен, не придирайся: чтобы сравнить эффект, нужны одинаковые дозы красного и белого глинтвейна, иначе чистота эксперимента будет нарушена. От глинтвейна из белого вина генерал ещё больше проникся атмосферой праздника, взял Рена под руку, и они продолжили прогуливаться.***
В этот момент из одного из магазинов вышла Фазма с большим количеством пакетов в руках, увидела начальство, резко попятилась и нырнула обратно в магазин.***
«А все-таки как ловко и незаметно Фазма со штурмовиками обеспечивают нашу безопасность во время прогулки», — подумал Хакс, — «не то, что эти бойцы». Он оглянулся на охранявших их Тениссона и Унамо, задержавшихся у ларька с карамельными яблоками. Он хотел ещё что-то подумать, но вдруг лицезрел следующую палатку, в которой прелестная молодая женщина подавала покупателям стаканчики с ярко-оранжевой жидкостью. — Сударыня, а это у вас что? Апельсиновый пунш? Рен, взгляни, совершенно другой тип праздничного напитка! Нужно немедленно провести сравнительный анализ! Во славу науки! Отхлебывая из большого стакана пунш, Хакс вещал: — Ты пойми, Рен, я ж не просто генерал, яжинженер, яжученый… А для науки самое важное — поиск истины! Я должен изучить все виды напитков… Генерал был так воодушевлен, что достал датапад и разыскал в голонете статью о разновидностях пунша. — Слушай, да тут можно написать целую диссертацию! И актуальность есть, и новизна. Рен слушал излияния генерала и грыз брецель. Вскоре наши герои узнали (Рен в теории, а Хакс на практике), что существует ещё много видов напитков, создающих праздничное настроение. В очередной палатке красивейшая забрачка (надо же, какие у забраков роскошные женщины!) предлагала напиток под названием грог. — О, Рен, смотри, — Хакс уткнулся в датапад, — оказывается, грог — не местный напиток. Тем более, сравнение необходимо! Истинные учёные опробуют всё на себе. Вот учёные древности, к примеру, вкалывали себе новые вакцины, так неужели же я не могу испытать на себе какой-то грог?! Выпив грогу и сделав пометки, Хакс обнял Рена, положил ему голову на плечо и печально произнёс: — Зря нас, учёных, недооценивают, ведь в любви я Эйнштейн. Не успели они возобновить прогулку, как путь им преградила ещё одна палатка, в которой прекрасная гунганша (бля, да кто бы мог подумать, что, оказывается, бывают такие привлекательные гунганы) продавала очередной предмет исследования — экзотический напиток с названием «эгг-ног». Анализ напитка показал, что в его состав входит ром, который также неплохо влияет на создание атмосферы праздника. Хакс немедленно сделал соответствующие пометки в датападе. Рен хотел было заметить, что Хакс держит пад вверх ногами, но решил воздержаться. Вместо этого, в его голове зародился коварный план. Воспользовавшись тем, что генерал слегка выпал из реальности в праздничную атмосферу, он взял его под руку и уверенно завёл в первый попавшийся ресторан с непонятным, но звучным названием Gasthaus. Вопреки опасениям генерала, там их не только не обманули, не обсчитали и не отравили, а совсем наоборот: радушно приняли, обогрели и накормили. Ну, то есть накормили Рена, который заказал себе фирменное рождественское блюдо ресторана — запеченного гуся, подающегося с картофельными кнёделями и полезной капустой (!). Хакс же, проигнорировав выбранный для него Реном шницель, со страстью истинного приверженца науки принялся изучать очередной напиток, называющийся «сливовица». Толстый и добродушный хозяин заведения, который лично присутствовал в зале и ходил от стола к столу, справляясь всё ли в порядке у дорогих гостей, с удовольствием подсел и за их столик. Слово за слово, он разговорился с Реном о политике: ругал новую Республику за то, что у них демократия и вообще бардак, и хвалил Первый Орден за порядок. А уж Верховный Лидер у них — говорил он, хитро щурясь, — так совсем молодец, вот прям отец народов. На этих словах Хакс оторвался от бутылки с вожделенной сливовицей, наклонился к хозяину и доверительно сказал ему: — А вот тут вы неправы. Этот Верховный Лидер — полный мудак, — он приложил палец к губам. — Только тссс! Вы ему об этом не говорите. И уже повернувшись к Кайло: — И ты ему об этом не говори, ладно? Кайло фыркнул, но предпочел без комментариев доесть свой шоколадный торт. Выпив напоследок вместе с гостеприимным хозяином по рюмке орехового шнапса — в подарок от заведения (даже Кайло не стал отказываться) и угостившись традиционными имбирными пряниками, которыми одаривали всех гостей, наши герои вышли на улицу. Пока они сидели в ресторане, успело стемнеть, и город зажёг иллюминацию. Фонариками были украшены дома и вывески, переливалась разноцветными огнями огромная живая ель, стоящая посреди площади, играла радостная музыка на детской карусели, отовсюду слышался смех и пение. — «Прямо как в детстве…», — с легкой печалью подумал Кайло. Но генерал вдруг остановился, выдернув Кайло из задумчивости. — А вот и наш отель, — сообщил он и решительно направился к дому, над входом в который было написано «Ратуша». Рен перехватил его на половине пути: — Хакс, ты куда? Мы не здесь живём. Хакс хотел было осведомиться, чего этот магистр о себе возомнил и какого хрена пытается командовать Императором Галактики, но тут узрел (правильно!) палатку, в которой женщина, чья красота затмевала свет звёзд, варила нечто, по консистенции похожее на жидкое золото. — О красавица, прекраснейшая из женщин, налей страждущему этой амброзии! Толстый гамореанец изумился, что его назвали красавицей, хрюкнул, но медовухи генералу налил. Хакс, выпив медовухи, решил узнать побольше об этом вкуснейшем напитке, но датапад выдавал ему почему-то только информацию о сыре. — Я не понимаю, при чём тут сыр… — бормотал Хакс, упорно тыкая пальцем в экран. — Арми, это не датапад. Это деревянная доска, на ней лежит нарезанный сыр, для того, чтобы люди пробовали разные сорта и выбирали какой им нравится, — Рен волоком оттащил генерала от палатки. Хакс развернулся, ухватил его за грудки и потянул на себя: — Рен, ты знаешь, какая ты редкостная сволочь?! Но я тебя люблю! Не знаю, как я жил без тебя… — на этих словах он уронил голову на плечо своего спутника и начал медленно сползать вниз. Кайло понял, что ознакомительная прогулка по городу и достопримечательностям на сегодня окончена. Он взвалил Хакса себе на плечо, поддерживая его за зад, чтоб ненароком не свалился и, держа в левой руке шлем, а в зубах недоеденный брецель, твёрдым шагом направился к отелю. Висящий на плече Верховного Лидера генерал напоследок успел купить ещё немного какой-то бормотухи у летевшего за ними назойливого тойдарианца, причем упорно назвал того «феей». *** На пороге отеля Верховный Лидер обернулся и кивнул послушно следовавшим за ним Тениссону и Унамо: — Свободны. Те, дождавшись, когда он скроется за дверями, одновременно развернулись и помчались обратно в город, к ларьку с карамельными яблоками. *** Рен занёс бесчувственное тело в номер, вытряхнул его из шинели, снял сапоги и одежду и уложил в постель. Вдруг Хакс распахнул глаза, сел на кровати прямо, и громко и чётко произнес: — Произведенный нами сравнительный анализ позволяет сделать вывод, что. — После чего упал на подушку и отключился. Кайло усмехнулся, поискал в чемодане средство от похмелья и положил его на тумбочку: кому-то завтра с утра оно точно понадобится. С одной стороны, ему было стыдно, что он дал Хаксу напиться, а с другой стороны, вечно зажатый и держащий себя в строгих рамках генерал был так рад и смог наконец расслабиться… Ладно, больше никаких возлияний! А по городу и окрестностям они всё-таки прогуляются. Но завтра. Он тоже лёг и включил голо: пока Хакс спит, можно спокойно посмотреть «Евангелион». Вдруг Армитаж беспокойно зашевелился во сне, захныкал и начал шарить по кровати рукой. Нащупав ладонь Рена, он крепко сжал её и успокоился. — «Ну вот как оно на свете жить собирается?», — с нежностью подумал Кайло. — «Пропадет же без меня, бестолковка рыжая».***
День шестой Хакс осторожно извернулся и посмотрел через плечо на Рена: тот мирно спал, слегка посапывая. Не иначе, ему снится, как он пытает Лучшего Пилота Галактики. Итак, задача первая, самая сложная: нужно как-то убрать руку Кайло со своей груди. Хакс взял его за запястье: раз, два, три… На счёт три он бережно приподнял руку, выскользнув из объятий, и аккуратно положил её на одеяло. Теперь надо было покинуть кровать. Садиться на ней было нельзя, поэтому он просто скатился на пол. Прекрасно! Не надевая тапочки, он встал и, машинально поправив пижаму, прокрался к выходу из комнаты. Дверь открылась бесшумно, но Миллисента всё равно проснулась, спрыгнула с окна, где возлежала до этого, и побежала за ним, так и норовя попасться под ноги. Надо же было напомнить папе, что ночь ночью, а кошка голодает. Мысленно извинившись перед Милли, он подпихнул её под зад ногой, чтобы не тормозила перед дверью (оставить кошку в комнате с Кайло было чревато последствиями: она бы начала скрестись и орать, что поставило бы под угрозу исполнение задуманного), и тихо прикрыл за ними дверь. Хакс оказался в гостиной номера; подошёл к дивану и достал из-под вороха подушек спрятанный там еще днём датапад, который незаметно передал ему верный Митака. Устроившись поудобнее, он накрылся с головой пледом, чтобы не было видно светящегося экрана, запустил под плед ласкающуюся (и, слава Силе, молчащую) Милли, включил датапад и начал быстро набирать текст. В принципе, можно себя поздравить: операция «Наеби Кайло» практически удалась — по крайней мере, её первая часть прошла блестяще. Генерал уже мысленно похвалил себя за то, какой он гениальный, но вдруг плед сам собой взлетел в воздух и в комнате зажегся свет. — ХАКС!!! ЁБ ТВОЮ МАТЬ!!! ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ!!!??? Был бы Армитаж кошкой, то он бы поджал хвост и кинулся наутёк, впрочем, Милли именно так и поступила. Но поскольку он был человеком (в чём, правда, сомневалась республиканская пропаганда, называя его монстром), то ему оставалось лишь вжать голову в плечи и нервно взглянуть на Рена, стоящего в дверях спальни. А тот был хорош: в одних чёрных трусах, скрестив руки на широкой груди, и злой как стая шершней. Ноздри раздувались, карие радужки затопила чернота, как всегда в минуты крайнего гнева. Над его головой уже проявлялась привычная тёмная аура с потрескивающими молниями. — И не ври мне, Хакс, всё равно узнаю! — в комнате задрожали стёкла, и мелкие предметы поднялись в воздух. — Я поймал тебя на месте преступления! Сознавайся, сучёныш рыжий, что ты там шкрябал и кому! Отпираться было бесполезно. Генерал глубоко вздохнул, выпрямился и, не глядя Кайло в глаза, признался во всем: да, он, Армитаж Хакс, изменяет законному супругу своему Кайло Рену. Да, он под покровом ночи тайно покинул брачное ложе, дабы предаться греху прелюбодеяния и написать письмо, полное страстной тоски, своему любовнику… — Ага, блять, конечно! — одна из молний вылетела из ауры и вдребезги разнесла стоявшую в углу скульптурную композицию, изображавшую… изображавшую… а хрен знает, чего она там изображала: наши герои совершенно не разбирались в искусстве. — Как же! Изменяет он! — рычал Кайло. — Так я тебе и поверил! Признайся, сукин кот, ты РАБОТАЛ! — Кайло протянул руку, датапад выскользнул из одеревеневших пальцев Хакса и взмыл в воздух. Рен со злорадным торжеством показал на предательски горевшие на экране графики и столбцы цифр. — Это, по-твоему, похоже на любовное письмо? Ты меня совсем за дурака держишь? — тяжело вздохнув, он с укоризной посмотрел на Хакса, впрочем, начав уже успокаиваться. — Ты работаешь в свой отпуск! Ты работаешь в НАШ отпуск, Хакс! Твою мать, ты же обещал… — Ты мне тоже много чего обещал… — Хакс являл собой картину «побеждён, но не сломлен», хотя оправдываться ему было особо нечем, а препираться он начал скорее по привычке. Верховный Лидер понимал, что чтобы отправить в отпуск законченного трудоголика, уматывавшего себя фактически до полного физического и нервного истощения, обычного приказа об очередном отпуске будет недостаточно. Поэтому он ежегодно издавал особый закон об отпуске генерала Армитажа Хакса, так как уж закон-то тот нарушить бы не решился. Заодно он и сам уходил в отпуск, дабы лично проконтролировать исполнение закона и провести больше времени со своим супругом. В этот раз он даже привез его на лучшие термальные источники Галактики, в отель с тысячелетней историей, живописно раскинувшийся над озером, в окружении заснеженных пиков гор, чтобы рыжая сука могла погреть своё вечно мёрзнущее тощее тельце в горячей водичке. Сам Кайло источники не очень жаловал, хотя с реальностью его примиряло наличие ванны с массажем и прикольными пузырьками, а также собственная кондитерская отеля, предлагающая бесподобные шоколадные торты и, не уступающие им, лимонные пирожные с меренгой. А уж в сочетании с апельсиновым пуншем домашнего приготовления это было просто восхитительно! — Мог бы и завтрак нам на утро заказать, а не только ковыряться в своих дурацких отчётах, — уже окончательно утихнув, проворчал Кайло. — А пад конфискуется в пользу Верховного Лидера. Это уже какой по счету, а? Ну хоть в свой отпуск мог бы и поспать! Вместо ответа Хакс страдальчески вздохнул, а Рен подумал, что сейчас он сильно напоминает такую же рыжую и бессовестную Милли, ежедневно разыгрывающую голодные обмороки с целью получения вкусняшек. — Ладно, иди сюда, — он подошёл к дивану и поднял генерала на руки, не переставая удивляться, какой же тот тщедушный и лёгкий. — Обещаешь, что это больше не повторится? — Угу, — отводя глаза, пробурчал схваченный преступник. Кайло не очень-то поверил его раскаянию, а Хакс подумал, что в следующий раз нужно будет положить на грудь спящего Кайло кошку, чтобы тот не смог встать с кровати. Рен, уловив эту крамольную мысль, зародившуюся в неуёмном генеральском мозгу, тихо хмыкнул, затем уложил Хакса обратно в постель, накрыл одеялом до самого подбородка и поцеловал в щеку. — Поспишь, как минимум, четыре часа, — с напускной строгостью сказал он и сделал лёгкий пасс рукой около растрёпанной рыжей головы. Хакс послушно кивнул и мгновенно уснул, а Кайло положил ему на лоб руку и под ладонью появилось слабое голубое свечение. Пусть он увидит свой самый лучший сон — про детство до академии: с бесконечным океаном, солнечными лучами, пробивающимися сквозь дождевые облака, лёгкими волнами, ласкающими босые ноги, разноцветными ракушками на берегу и, конечно же, с мамой.***
Кайло, закутавшись в плед, ещё долго сидел на балконе номера, вдыхая полной грудью морозный воздух и глядя то на ночное небо над горными вершинами, усыпанное мириадами звёзд, то на красиво подсвеченные источники, от которых шёл горячий пар. Когда он наконец вернулся в спальню, Хакс по-прежнему крепко спал. Кайло на сон грядущий покормил крутящуюся под ногами Милли (пока Хакс не видит), лёг в кровать, притянул к себе изъятый датапад и заказал завтрак. Подумав, добавил в заказ ещё и два куска торта «Захер» со взбитыми сливками для себя, а также просьбу положить на поднос с завтраком записку «Дорогим гостям за счёт отеля». Пусть сука рыжая порадуется… Затем обнял Хакса и через десять минут они уже оба счастливо храпели. А снилось им одно и то же: что они с наслаждением пытают Лучшего Пилота Галактики.***
День восьмой — Верховный Лидер Первого Ордена Кайло Рен? Кайло вздрогнул, пролил каф на блюдо с эклерами и непонимающе уставился на стоящего перед его столиком синего твилека, облачённого в роскошные одежды. — Ннннет, это не я, то есть не он, то есть я — не он… — поспешно ответил он. — Нет, вы — именно он! — надменно произнес твилек. — Личность вы известная, так что отпираться не стоит. Да и эти добры молодцы, сопровождающие вас, — это же солдаты Первого Ордена! Кайло нервно оглянулся на своих штурмовиков, одетых в штатское, но стоящих строем рядом с витриной с пирожными (стойка смирно, равнение налево). — Нет, не они, я вообще впервые их вижу. Видите, это даже не солдаты… скорее всего, это… эээ… сантехники? — Так точно, товарищ Верховный Лидер! Мы сантехники! — щёлкнув каблуками, молодцевато пролаяли штурмовики. — Я их не знаю, и они меня не знают! Так ведь? — продолжал врать Кайло. — Так точно, товарищ Верховный Лидер! Мы вас не знаем! — бодро рявкнули «сантехники», причем рявкнули так громко, что на них чуть не обрушился затейливо расписанный фресками потолок кондитерской отеля с тысячелетней историей. — Какие глупые отговорки, — съехидничал твилек, важно оправив парчовый кафтан, и с напором продолжил: — Итак, к делу. Позвольте представиться. Меня зовут Ван Бол. Я — личный (ЛИЧНЫЙ!) помощник Уважаемого Сенатора Галактического Сената, главы коалиции «Сопротивляющееся Сопротивление» господина Зеберда. Твилек замолчал, наблюдая, какую же реакцию вызовут у Рена перечисленные титулы. Тот же смотрел на Ван Бола абсолютно чистым незамутненным взглядом с выражением «Уважаемый кто»? Нет, он конечно что-то вспоминал из докладов Хакса: некто Зеберд, баснословно богатый военный промышленник, после заключения мира купил голоса нескольких звёздных систем, получив тем самым место в Сенате и пост главы коалиции… хотя, постойте… — Вы сказали «Сопротивляющееся Сопротивление»? Это же мам… ой, то есть коалиция Леи Органы? — К сожалению, Лея Органа всё ещё член коалиции, но, будем надеяться, что это ненадолго, — презрительно скривился Ван Бол. Кайло нахмурился: да, разведка доносила о трениях: Лею Органу сильно критиковали за заключение мира с Первым Орденом и, кажется, дело зашло уже слишком далеко. — Ну, а поскольку наши государства пока что, к сожалению, не находятся в состоянии войны, а вы по стечению обстоятельств проживаете в этом отеле, то имею неудовольствие передать вам приглашение его превосходительства Зеберда на сегодняшний приём от имени «Сопротивляющегося Сопротивления». Кайло вдруг понял отчего с утра в фойе отеля творилась такая суматоха: оказывается, это Уважаемый Сенатор Зеберд решил закатить охуенную вечеринку по случаю съезда своей коалиции. Рен, ещё в день приключений с Уважаемым Сенатором Б. успевший проклясть тот час, когда он выбрал этот отель для проведения тихого и спокойного семейного отпуска, совершенно скис. — Ээээ, типа спасибо, — промямлил он, от растерянности забыв разозлиться на весьма дерзкие высказывания Ван Бола (и даже не вспомнив про заветы великого дедушки и его методы работы с персоналом) и начиная потихоньку паниковать (вдруг его попросят произнести речь). — Весьма польщён… — И супружницу свою возьмите, — не унимался Ван Бол, кивая головой в сторону как раз входящего в кондитерскую Хакса. Тот в недоумении поднял бровь, и Кайло считал его мысленный вопрос: «Это что за хрен с горы? Что происходит?». Пояснять пришлось вслух: — Уважаемый Сенатор Зеберд приглашает нас сегодня вечером на торжественный приём. — Приглашение «Верховный Лидер плюс один», — медовым голосом пропел синий твилек. — Приходите, генерал, вам понравится. Вас-то с матерью, наверное, с кухни на приёмы отродясь не пускали. Генерал замер, будто получил пощёчину, сжал губы и побледнел. Он хотел было ответить что-нибудь хлёсткое, но не смог — он никогда не мог в таких случаях. А Ван Бол издевательски поклонился, развернулся и пошёл прочь из кондитерской, к выходу из отеля с тысячелетней историей.***
Кайло подошёл к шкафу и постучал в закрытые наглухо дверцы: — Ты там как? В ответ послышались возня и всхлипывания, затем звон пустой бутылки, покатившейся по полу. — А я оладушков заказал, — продолжил Кайло. — С сиропом. Специально для тебя испекли. Снова всхлипы. Кайло взял тарелку с оладушками, опустился на колени и приоткрыл дверцу: — Вот, попробуй — вкусно! Из шкафа показалась худенькая белая лапка, быстро цапнула тарелку и исчезла с ней в глубинах шкафа. Лучший генерал Первого Ордена, правая рука и супруг Верховного Лидера где-то там, среди одеял и одежды, в компании моли, давился оладушками напополам со слезами. — Да мало ли кто чего говорит, — продолжил успокаивать его Кайло, по-прежнему сидя на полу, прислонившись к шкафу. — Не слушай ты этого идиота Ван Бола! Тут дверцы распахнулись, и Хакс на четвереньках выполз из шкафа. Взъерошенный, без кителя с накладными плечами, он казался маленьким и несчастным и совсем не похожим на военного преступника с агитационных плакатов. — Ну почему они так издеваются над моей матерью? Что она им сделала?! Он подполз к Кайло и уткнулся носом ему в грудь: — Они до конца жизни будут припоминать, что я выблядок? Сучий твилек точно знал, куда бить: железный генерал, стойко переносящий любые тяготы и пытки, так и не смог за долгие годы выработать иммунитет к нападкам на маму-кухарку. — Хакс, да они тебя откровенно боятся. Они просто ничтожества по сравнению с тобой! В отличие от них, получивших титулы по праву рождения, ты всего добился сам! — утешал его Кайло, ласково гладя по спине. — Ага, блять, а то я не знаю, ЧТО именно они про меня говорят, — простонал генерал, не отлипая от груди Кайло. — Они говорят, что я и на нынешнюю должность «насосал». Дело принимало серьёзный оборот. Кайло вздохнул и самым твёрдым и уверенным тоном (голосом настоящего лидера, в трудный час обращающегося к нации) произнёс: — Арми, свою нынешнюю должность ты получил только и исключительно благодаря своему уму, рабочим качествам и таланту руководителя, — и крепко обнял содрогающееся от рыданий тельце. «Ну, и про «насосал» тоже немножко верно», — мысленно добавил он.***
Истерика истерикой, а на приём собираться было надо. Пока Хакс в ванной наводил лоск («Я покажу всем этим мудакам!»), Кайло в трениках и с папильотками в волосах сидел на кровати и решал, какой из его почти одинаковых черных плащей выглядит наиболее злодейским. Неожиданно раздался хлопок, и Сила явила Кайло прекрасную мусорщицу Рей. Форсбонд, блять! Опять?! Та с интересом осмотрелась и заявила: — Неплохо вы устроились, я гляжу! Ишь, номер какой у вас, буржуев! — Мы не буржуи, мы хунта, — хмуро ответил Кайло, мысленно желая, чтоб Рей поскорее испарилась. — Да знаю я, что хуета…какая разница, всё равно буржуи, — отмахнулась мусорщица. — Вон какой у вас голо, и минибар поди есть… Слушай, а займи денег, а? Пожалуйста! Я с зарплаты отдам — с зарплаты Розы, как получит. Правда отдам! — Кайло! — шестым чувством почуяв неладное, закричал Хакс из ванной. — Если это опять твоя бывшая, то скажи, что денег нет! Но Кайло молча достал из кармана плаща кредиты и, не считая, протянул девушке. — Вот спасибо, мил человек, — Рей выглядела разочарованной (на масс-маркет точно не хватит, опять придется идти в секонд-хенд), но деньги взяла. Тут она заметила, что из плаща Кайло на пол выпала какая-то коробочка с иероглифами. Дождавшись, когда он отвернется на выходящего в спешке из ванной Хакса, Рей проворно схватила коробочку и спрятала за спину. — Ну всё, не хворай, — сказала она и исчезла, форсбонд прекратился.***
Кайло страдал, причём страдал сильно и демонстративно, но гости на приёме не обращали на его страдания совершенно никакого внимания и никак не хотели оставить его в покое. Они то и дело подходили, задавали бесконечные вопросы, что-то долго рассказывали (а смысл сказанного от Кайло постоянно ускользал) и — о, ужас — интересовались его мнением. Он вымученно улыбался, отвечал им невпопад, понимал, что говорит вовсе не то, что они хотят услышать, и был уверен, что потом, за его спиной, они обязательно будут смеяться над ним, таким нелюдимым и косноязычным. Больше всего ему сейчас хотелось оказаться в номере, лежать, обнявшись с Хаксом, и пересматривать «Атаку клонов» (Кайло был даже согласен на «Красотку», лишь бы только не торчать на этом грёбаном приеме). А вот Хакс, особенно учитывая, где и как он провёл этот вечер, чувствовал себя весьма неплохо. «Ишь ты, как влился в светскую жизнь», — не без зависти подумал Кайло, глядя на Армитажа, который был занят увлекательной беседой с одним из высоких гостей. — «То ли был рожден для этого, то ли это действие бесплатного алкоголя на старые дрожжи». Тут надо заметить, что гости вели себя с ними обоими вежливо и учтиво и не хамили как недавний отвратительный твилек. Кстати, где он? И где, крифф его возьми, хозяин вечера — этот самый Зеберд? Это же его вечеринка, в конце концов! — Бен? Кайло даже не вздрогнул; он почувствовал её появление в Силе ещё до того, как она вошла в этот зал. Он устало выдохнул и повернулся к ней лицом. — Сенатор Органа, — официально поприветствовал он принцессу, слегка поклонившись. — Весьма рад вас видеть. Ничего не значащие протокольные слова на удивление легко слетали с губ. Лея как обычно безупречно выглядела — с гладкой причёской, в дизайнерском серебристом платье в пол, наряд дополняли массивные украшения с изумрудами, — но выглядела расстроенной. — Бен, нам нужно поговорить. — Поговорить? — Кайло, поначалу не поверив услышанному, чуть не задохнулся от радостного волнения. — Ккконечно… Лея взяла его под локоть и повела подальше от шумной толпы гостей, в укромное место, к стене. — Бен, я думаю, что ты должен знать… сейчас у входа в зал я разговаривала с Зебердом. Он крайне недоволен нашей миролюбивой политикой и, судя по всему, намеревается исключить меня из коалиции. Кайло даже не попытался замаскировать разочарование. Его лицо, не скрытое маской, было открытой книгой: он совершенно не умел прятать эмоции. — И это всё? Всё, что ты хотела сказать? Но принцесса, пребывая в своих беспокойных мыслях, едва ли заметила расстройство на лице сына и продолжила: — Нет, конечно же не всё, — (Кайло посмотрел на неё с новой надеждой в умоляющих глазах), — я буду продолжать бороться! Сейчас так важно сохранить статус кво… В это время кто-то из гостей забрался на сцену и произнес короткую, но пламенную речь о том, что Лея Органа — отстой, а Сенатор Зеберд — круто, и уже давно пора сделать его спикером Сената. Сменивший его на сцене другой гость, произнёс не менее пламенную речь о том, что Зеберд — отстой, а Лея Органа офигенна и спикером должна быть именно она. Лея, повернувшись к сцене, переключила всё своё внимание туда — на разворачивавшиеся словестные баталии, полностью утратив интерес к Кайло, который так и стоял забытый за её спиной. Наконец, она вспомнила о сыне и обернулась: — Бен, мне надо идти туда, ты же видишь, что происходит? — она легко коснулась его руки, словно извиняясь, что вновь бросает его, и решительно направилась к сцене.***
Рядом с Кайло немедленно материализовался Хакс, который уже какое-то время стоял неподалёку, следил за их диалогом и ждал, когда же Лея отойдёт. Он пытливо заглянул Кайло в глаза и участливо спросил: — Ты как? Тот кисло улыбнулся: — Нормально. Где тут туалет?***
Генерал ещё какое-то время вел светские беседы с гостями, но про себя отметил, что Кайло так и не вернулся из туалета. Не то, чтобы он сильно беспокоился — всё-таки Кайло был большим мальчиком и точно мог за себя постоять, но не проверить он не мог. Извинившись перед собеседником, Хакс пошёл к туалетным комнатам, по пути отдав пустой бокал официанту. Зайдя в туалет, он задрал вверх голову и спросил: — Ну, и что ты тут делаешь? Из туалетного окна торчала левая половина Рена: нога, рука и плечо. — Я застрял, — печально ответил Рен. — Окна тут такие маленькие… Подтолкнёшь меня? Хакс, встав на цыпочки, изо всех сил толкнул Рена, и тот наконец вывалился наружу. Армитаж залез на раковину и высунулся в окно — проверить как он. Рен приземлился довольно удачно — в глубокий и мягкий сугроб, и сейчас стоял по колено в снегу, виновато глядя на Хакса. Кайло было стыдно, что он бросил его на растерзание уважаемым сенаторам. — Не знаю, я не планировал, это как-то само собой получилось. Увидел окно, и вот… можно, я вернусь в номер… присмотрю за Милли? — Иди уже, горе моё, — с умилением ответил Хакс, — сам с ними разберусь. Кайло кинул на него полный благодарности взгляд и медленно побрёл прочь в ночи.***
В зале всё было по-прежнему. Кто-то оживленно спорил, но, в основном, все занимались пустой болтовнёй и поглощением халявных еды и бухла, любезно предоставленных Сенатором Зебердом. Кстати, где же он сам? Внезапно из толпы вынырнула Лея Органа и приветственно кивнула ему: — Генерал Хакс. Вы не скажете мне, где Бен? Уже ушел? Что ж, ладно… Знаете, здесь только что был Зеберд, и у нас с ним была довольно ожесточенная дискуссия, но сейчас тут слишком народа — постоянно отвлекают, и мы решили продолжить наедине и позднее. «Опять посрались», — подумалось Хаксу. — Но как удачно, генерал, что я встретила вас! Нам необходимо обсудить доклад комиссии. Да, именно, тот самый. «Крифф», — мысленно закатил глаза генерал. — «Ну, началось… Надо было съебаться вместе с Реном…». А дело было в том, что при заключении мира новая Республика поставила условие, что будет создана комиссия по расследованию военных преступлений. Первый Орден выразил согласие, комиссия была сформирована, и её председателем был назначен, конечно, генерал Армитаж Хакс. Комиссия провела тщательное, всестороннее и, разумеется, беспристрастное расследование преступных деяний и пришла к выводу, что во всём виноваты эвоки (про базу «Старкиллер» в докладе комиссии не было ни слова). — Я прочла ваш доклад, генерал. У меня только один вопрос: почему именно эвоки? — Рен их не любит. — Да? Как странно. Он же в детстве ездил в лагерь отдыха на Эндор, потом рассказывал, как эвоки с ним играли, как трогали… его… везде… Ох… — Да, мадам, Рен ОЧЕНЬ не любит эвоков.***
Устав от сенаторских разборок и поняв, что больше ничего интересного не произойдёт, Хакс выпил ещё пару бокалов оплаченного Зебердом шампанского, стащил из вазы пару оплаченных Зебердом мандаринок и решил вернуться в номер. А в номере его ждала беда. Кайло в растерянности стоял посреди комнаты, дверь на балкон была распахнута. — Хакс, Милли пропала. Она плакала, я думал, что ей грустно и решил выпустить погулять на балкон, а она… она сбежала… Хакс секунды три переваривал услышанное, вышел, посмотрел на следы маленьких лапок на снегу — на балконе и карнизах, и достал датапад: — Рен, она же чипирована, а у меня есть датчик слежения, так что ничего страшного не случилось. Вот, смотри, она сейчас в оранжерее, рядом с залом для приёмов. Пошли, вернём беглянку домой!***
Миллисента гуляла по оранжерее. На улице ей совсем не понравилось: какая-то белая холодная гадость лежит кругом и мёрзли лапки. А тут тепло и столько всего интересного — цветы, деревья, порхают бабочки… стоп… а что это там, у фонтана? Недалеко от неё, на скамейке около декоративного фонтанчика, сидела небольшая яркая птица. Сидела нагло, беззаботно, всем своим видом показывая, что на неё нужно напасть. Миллисента прижала к голове уши и затаилась: она уже не была сбежавшей домашней кошкой, нет! Сейчас она была тигром в джунглях, и этот тигр хотел добыть себе пропитание. Один мощный прыжок, и вот уже птичка безвольно обмякла в её зубах. — Милли, вот ты где, разбойница! — в этот момент раздался от двери радостный папин голос. Кайло тоже выдохнул с облегчением, так как иногда ему не без оснований казалось, что за эту кошку генерал способен взорвать ещё пару-тройку планетных систем. Милли же крепче ухватила добычу и принялась жевать её ещё яростнее, сверкая дикими глазами: ну, а вдруг папа тоже голодный? — Арми, подожди пять минут, — остановил Хакса Кайло, — пусть она доест, и потом пойдем… пойдем… мама? Мам, ты чего? Непонятно откуда взявшаяся Лея Органа стояла рядом с ними и потрясённо смотрела на жрущую Милли: — Это же… это… — Да, мам, Милли поймала птичку из оранжереи, ничего страшного, мы обязательно возместим отелю ущерб… Мааааам? — Это не птичка… — тут голос отказал принцессе, и следующую фразу она прошептала. — Это Уважаемый Сенатор Зеберд… Случилась длинная пауза… и затем Кайло и Хакс одновременно заорали. Рен схватил Миллисенту, а Армитаж попытался вытащить у неё из пасти Уважаемого Сенатора. Милли бешено сопротивлялась, рычала и шипела, удерживая когтями и зубами тушку несостоявшегося спикера Галактического Сената. — Какой кошмар! — причитала Лея. — Силушка великая! — стонал Кайло. — Ёб вашу мать! — орал Хакс. — О-мном-мном-ном, — завывала Миллисента. Хакс дёрнул посильнее — вот, кажется, ему удалось одолеть обезумевшую хищницу, и… застыл с тушкой Сенатора в одной руке и его головой в другой. Ой. Все разом смолкли и уставились на то, что ещё совсем недавно было богатым военным промышленником. — Моя кошка его убила, — меланхолично констатировал факт генерал. — А я выпустил её из номера, — продолжил Кайло. — А я ругалась с ним при свидетелях и назначила встречу в оранжерее, — закончила Лея. — Нам пиздец! — обречённо подвели итог все хором.***
А это именно он и был! Совершено вероломное убийство высокопоставленного чиновника, находящегося под защитой международного галактического права. Они все трое (даже четверо, если считать Милли) находятся на месте преступления. Нарушен мирный договор между Первым Орденом и Республикой. Что дальше? Арест? Международный трибунал? — Бен, детка, ты можешь его оживить при помощи Силы? — дрожащим голосом спросила Лея. — Мам, ему башку откусили, — мрачно ответил Кайло, даже не заметив, что его назвали деткой. И в этот момент Миллисента, чья маленькая кошачья душа кипела от негодования, закричала. Милли кричала, что она хорошая кошка, не портит вещи, не мешает папе спать, ходит только в лоток, а птичку она поймала сама и совершенно честно! Это её добыча! Отдайте, плохие люди! Даже папа плохой! Милли плакала в своём горе и тянула к птичке лапки, пытаясь ухватить её когтями. — Так, спокойно! Проанализируем ситуацию, — привычно скомандовал Хакс. — Кто-нибудь видел, как мы сюда входили? Нет? Прекрасно! Сенатор Органа, у Сенатора Зеберда есть… то есть были родственники? Те, кто будут его искать? — Ннне знаю… — пробормотала Лея, заикаясь и пытаясь сосредоточиться, — вроде была жена, но она ушла от него… к попугаю, кажется… искать, наверное, будет только его помощник, Ван Бол… — Замечательно! Значит нам всего лишь надо избавиться от тела. Вы спросите как? Да вот так, — и Хакс протянул обе половинки усопшего Сенатора Миллисенте. Все трое в тишине стояли и смотрели как Миллисента с аппетитом доедала крупного военного промышленника и Уважаемого Сенатора, довольно урча (папа всё-таки хороший!) и придерживая трупик лапкой (на всякий случай, чтобы ещё раз не отняли). — Что ж, не могу сказать, что мне жалко покойного, — резюмировал Хакс. — Но, как говорится, нет тела — нет дела. Судя по тому, как довольна Миллисента, вкусовые качества Сенатора были гораздо лучше его моральных качеств. Рен, пойдём. Кайло не хотел уходить. Он переминался с ноги на ногу, а потом тихо и неуверенно спросил: — Мам, а может сходим завтра куда-нибудь? Тут кафе есть, кондитерская… Но Лея уже переключилась на излюбленную тему, в её голове зрели грандиозные политические планы: — Раз Зеберд мёртв, то я остаюсь в коалиции, теперь я — спикер Галактического Сената, и… Хакс поднял Милли, заботливо снял с её морды прилипшее окровавленное перышко, посадил к себе на плечо и уже настойчиво потянул Рена за рукав: — Пошли, у нас дела есть, — и добавил с толикой горечи: — Поздравляю с карьерным ростом, мадам.***
День девятый На следующий вечер собравшиеся в том же зале, что и накануне, сенаторы, несмотря на яростные протесты Ван Бола, утвердили Лею Органу спикером. Ну, а что ещё оставалось делать, если Сенатор Зеберд не проявил интереса и свалил в неизвестном направлении?! И тщетно Ван Бол кричал, что тут нечисто, и требовал от местной полиции возбудить дело. Начальник полиции, любовно поглаживая капот неизвестно откуда появившегося у него новенького красного спидера Ламборгини, говорил, что нет тела — нет дела, и напрочь отказывался начинать расследование. Сенатор уехал сам, утверждал он. Да, такое случается, и не надо на пустом месте портить безупречную репутацию элитного курорта. А на вопрос подозрительного Ван Бола, откуда у скромного полицейского новенький Ламборгини, честно ответил, что Кайло Рен и генерал Хакс тут совершенно ни при чём.***
Лея Органа произносила вдохновенную речь о своей будущей работе в качестве спикера, но её мало кто слушал: все болтали, доедали вчерашнюю еду (Зеберд не поскупился на угощение) и пили дорогое шампанское. Затем кто-то всё же решил вернуться к работе и поставил процедурный вопрос; началось нудное обсуждение чего-то не менее скучного. Кайло доел клубничную тарталетку и, повернувшись к Хаксу, сообщил: — Я в туалет. Хакс допил, оставил бокал на столе и пошёл вслед за Кайло. Зайдя в туалет, он задрал вверх голову и спросил: — Ты опять? — Ага, — подтвердил Кайло. — Подтолкни меня. История повторялась один в один. Хакс, встав на цыпочки, изо всех сил толкнул Рена, и тот вывалился наружу. Армитаж залез на раковину и высунулся в окно: Рен приземлился всё в тот же глубокий и мягкий сугроб, и сейчас стоял по колено в снегу, подняв голову и глядя на Хакса. — Ты как Джульетта на балконе, — заметил он весело. Торчащая из туалетного окна Джульетта средних лет почесала рыжую щетину и довольно хмыкнула. Кайло протянул руки: — Прыгай, я поймаю. Хакс с изящной лёгкостью пролез через узкое окно и спрыгнул вниз, не особо заботясь как приземлится, так как знал, что Рен его обязательно поймает. — Нахуй всё это, пусть сами занимаются своими сенаторскими заморочками. Пошли на источники. И больше никакой работы!***
День тринадцатый Последние пару дней Милли была сама не своя. Она внезапно осознала, что она — плохая кошка. Ведь почему тогда, в оранжерее, папа отбирал у неё птичку? Да потому, что сам не умеет охотиться! А Милли так эгоистично не поделилась с ним и сожрала всё в одну морду. Эта мысль поразила её до глубины котиной души. Что же делать? Как загладить вину перед папой? И тут Милли осенило: она вернётся в оранжерею, найдёт ещё одну птичку и принесёт любимому папе, чтобы он поел. Она легко научилась открывать балконную дверь, глядя как это делают папа и большой ласковый дядя. Для этого надо всего лишь прыгнуть на ручку и повиснуть на ней, опустив вниз… Милли стремглав выскочила на улицу и, задрав хвост, помчалась знакомым путём в оранжерею. Милли — очень хорошая кошка!***
— Вы, разумеется, хотите знать, почему я вас здесь собрал? — громко и с угрозой в голосе спросил Ван Бол. — Если честно, то нет, — ответил за всех собравшихся Кайло, зябко кутаясь в длинный халат. — Мы хотим спать. — Да, спать, — подтвердили сонные сенаторы, недовольные тем, что их разбудили и притащили в конференц-зал отеля посреди ночи. — Все дело в том, — продолжал Ван Бол, не обращая внимание на общее негодование, — что я пригласил сюда Великого Сыщика Шерлока Пуаро, чтобы раскрыть всю правду об ужасающем преступлении, которое произошло в стенах этого милого с виду отеля. И, знаете что?! Он сообщил мне, что уже выяснил, КТО убил Уважаемого Сенатора Зеберда! — А его разве убили? — с самым невинным видом, на какой только была способна, переспросила Лея. — Мне казалось, что он с позором сбежал сам, испугавшись дебатов со мной. — Нет! Его именно убили, и убийца до сих пор не покидал стен отеля. И сейчас Великий Сыщик укажет на того, кто это сделал. — Послушайте, это ведь не детективный роман, наш отель не отрезан от остального мира снежным бураном, — встрял Хакс, — на самом деле это же проходной двор какой-то… — Ну всё, хватит разговоров! — невежливо перебил его Ван Бол и театральным жестом указал на вход в зал. — Дамы и господа, встречайте. Великий Сыщик Шерлок Пуаро!!! Но в дверях никто не появился. — Кхм, Великий Сыщик Шерлок Пуаро! — снова повторил он, и снова ничегошеньки не произошло. — Где же он? — растерявшись и беспомощно крутя головой по сторонам, запричитал Ван Бол, — где??? — Да, мы не в детективном романе, и вообще, это уже какая-то глупая комедия, — произнес Кайло, вставая со своего кресла. — Господа, расходимся. Сенаторы были в кои-то веки полностью согласны с Верховным Лидером и, ропща и шаркая гостиничными тапочками, медленно потянулись к выходу. Все единодушно согласились с тем, что Ван Бол свихнулся.***
Правду о том, что же на самом деле случилось с Пуаро знали только наши поганцы. Именно им полчаса назад торжествующая Миллисента принесла (и положила на подушку кровати, с папиной стороны) задушенного Великого Сыщика, который по роковому стечению обстоятельств оказался родом с той же планеты, что и Зеберд, и тоже был разноцветной маленькой птичкой. Ещё пятнадцатью минутами ранее Милли нашла Великого Сыщика в оранжерее, сидевшим на цветоносе великолепной Phalaenopsis aphrodite, недаром называемой «Королевой орхидей», где он, раскрыв ужасное преступление, ожидал своего звёздного часа. Но вместо триумфа он нашёл в злосчастной оранжерее лишь бесславную гибель от той же когтистой лапы, что прервала жизнь и Уважаемого Сенатора. Милли всё-таки была отличной охотницей.***
Эпилог Солнечным зимним утром Кайло стоял у окна своего номера. Прихлёбывая горячий каф с карамельным сиропом и зефирками, он смотрел, как его штурмовики весело играли в снежки и лепили снеговика на заднем дворе отеля (дети войны, нечасто видевшие в жизни что-то хорошее, пусть порадуются в последние дни отпуска!). И слава Силе, что этого не видел генерал, свято чтивший дисциплину, ввиду того, что был занят: запихивал в холодильник какой-то довольно увесистый мешок. Голо был включен фоном. Ведущий рассказывал о том, что вчера спикером Галактического Сената была избрана Лея Органа, а это значит, что войны не будет и можно спокойно планировать отпуска. Затем пошли местные новости, которые сообщили, что сегодня ранним утром в городе было обнаружено обезглавленное тело Ван Бола — бывшего личного помощника Уважаемого Сенатора Зеберда, который не так давно покинул курорт. Журналист брал интервью у начальника полиции, который, любуясь на свой новый серебристый спидер Порше, говорил, что смысла в возбуждении уголовного дела он не усматривает ввиду отсутствия состава преступления. Налицо все признаки самоубийства. — Смотри-ка, Ван Бол окончательно потерял голову, — гнусно сощурился Кайло, показывая кружкой на голо, и добавил: — Тебе помочь? — Надо же, какая утрата! — притворно ужаснулся Хакс, зацокав языком. — Нам всем будет не хватать старого доброго Ван Бола… Нет, не надо, сам справлюсь. — И охота тебе с этим заморачиваться? — Видишь ли, Рен, из отпуска положено привозить сувениры. А тратить деньги на бесполезный магнит мне совсем не хочется. Мешок всё никак не хотел помещаться в холодильнике, а когда Хакс подтолкнул сильнее, он открылся, и из него вывалилась синяя лекку. Выругавшись, генерал аккуратно заправил лекку обратно в мешок, и наконец с силой захлопнул дверцу. — Так что насчёт завтрака? Я есть хочу!