Слуга Като

После такого трепетного поцелуя молодожены, наконец-таки, остраняются друг от друга. Поцелуй исчез, а тоненькая ниточка прозрачной слюны сильно натянулась между ними и в итоге порвалась, не издав ни звука. Хару неохотно отрывается от нежных, розовых губ Дайске и рассматривает его поплывший взгляд голубых глаз. Прямо сейчас они горели в огне страсти и возбуждения, что только украшало картину прекрасного взгляда. Тот лишь остараняясь, уткнулся лицом в плечо Хару и можно услышать его громкие выдохи, длящиеся около минуты. Наступила тишина, которую время от времени перебивало дыхание обоих и новая песня на где-то там, заднем плане. Като наконец-то мог перевести дыхание в норму и остановится от столь бешеного танца. Это было настолько быстро, резко и приятно, что от этих ощущений у Хару сильно закружилась голова. Стоя вот так, совершено не двигаясь, он мог уловить тонкий аромат Могнолии, исходящий от Дайске, и уже еле слышимое дыхание. Хару тяжело вздыхая, и заранее помолив всех богов о пощаде, он отстраняется от Камбе, видит в его глазах лёгкое недоумение и даже лёгкое удивление. Като вздыхает ещё раз и садится на одно колено. В глазах ,, котика" снова все поменялось. Они радостно засверкали и мужчине на секунду показалось будто он видит в них себя. Мужчина достаёт из кармана пиджака красную коробочку с кольцами, которую смог переложить, пока Камбе переодевался. Он проходится взглядом по красной крышке и нерешительно открывает её. Восторженые глаза затмили всю неловкость, стеснение и Хару продолжил Два кольца переливались при свете ламп. Хару тяжело вздыхая, и заранее помолив всех богов о пощаде, он отстраняется от Камбе, видя в его глазах лёгкое недоумение и даже удивление. Он вздыхает ещё раз и садится на одно колено. В глазах ,, котика" снова все поменялось. Они радостно засверкали и мужчине на секунду показалось будто он видит в них себя. Мужчина достаёт из кармана пиджака красную коробочку с кольцами, которую смог переложить, пока Камбе переодевался. Он проходится взглядом по красной крышке и нерешительно открывает её. Восторженые глаза затмили всю неловкость, стеснение и Хару продолжил. Два кольца переливались при свете ламп. - Дайске, как я увидел тебя и пригласил тебя к себе. То... Я отчётливо понял, что это любовь. Ты мой свет. Ты мой лучший друг и я всегда хочу быть рядом, несмотря ни на какие проблемы, - глаза Дайске расширились, а уголки губ поднялись до радостной улыбки. - Я хочу смеяться с тобой и делится с тобой. Я уже представляю как мы будем радоваться каждым новым днем, наслаждаясь друг другом. Я уже представляю, как мы будем устраивать здесь семейные тожденства. Много-много лет подряд. Я хочу каждое утро быть рядом и крепко-крепко тебя обнимать. - Хару забавно жестикулировал руками, когда читал предложения. Мимика его лица тоже менялась. То он улыбается и смотрит за мимикой лица Камбе, которая постепенно менялась от радости до глубокого восторга, то с залумчтвым лицом вспоминает текст своих слов, иногда поглядывая на своего возлюбленного. - Пока совсем не состаримся и не посидеем, хотя я сомневаюсь, что это может что то поменять в наших отношениях. Я люблю тебя Дайске и хочу провести свою жизнь здесь, с тобой. - мужчина закончив свою речь, поднял взгляд на партнёра. В глаза искрились искорками счастья, а лицо ликовало в радостной, как у ребёнка, улыбкой. Он напрасно медлит, боясь, что Камбе ему откажет или вообще уйдёт из дома. А вдруг он не хочет, не готов, не может. Но если бы Дайске не любил бы его, то он не отвечал бы его пламеным и страстным поцелуями, он бы избегал его и... Что изменится, если на его пальце появится это сверкающее при свете кольцо? Правильно, ничего. Мысли в голове противоречит друг другу, образуя кровавую войну. Он последний раз шумно выдыхает и, взяв одно из них в свои крупные мужские ладони, внимательно осматривает кольцо чем-то похожее на обруч, украшенный разнообразными кристаликами, и, как можно незаметнее, надевает его на тонкий палец Камбе. Тот еле заметно вздрогнул и сразу же принялся рассматривать дорогущее украшение. Сердце Хару пропустило несколько ударов. Казалось, будто все зависло, поставили на паузу, сломалось.. Подождав немного, он нагнул шею и посмотрел в лицо Дайске. Оно выражало удивление и бесконечную радость, в виде совсем небольшого шажка вперёд к молодожёнам. В следующее мгновенье, не стесняясь, набрасывается на мужчину с горячими и нежными поцелуями. И где их только не было. Они покрывали щеки носу, губы, лоб. Эта была награда за скромно сделаное предложение. Хару стало щекотно от происходящего, и, звонко смеясь, он пытается отвечать на эти многочисленные чмоканья, но успевает лишь, когда Дайске снова касается чужих губ. Поцелуй получился быстрым и достаточно нежным. - Хозяин. Милый господин. Добрый-добрый Хару. - говорил Камбе, делая перерывы между разнообразными потоками поцелуев. Като наслаждался и мечтал, чтобы эти потоки не прекрашались и длились все дольше и дольше. Но когда Дайске говорил его имя, обладателю, сию минуту, хотелось об целовать каждую частичку этого тела. В награду. ,, Разве это несчастье? " Но у всего есть плохое свойство - кончатся. Спустя какое-то время, нежно и аккуратно берет Камбе за руку и подводит к столу, садясь на стул, и сверху усаживает своего ,, котика" . Он делает это нарочно, нежелая с ним расставаться, ведь, все равно, где-то в душе бушевал страх за отказ предложения. Но находясь рядом, потихоньку, он отходил на задний план, а после и вообще ушёл, тяжело вздохнув. На столе лежала никем не тронутая пицца, полностью покрытая сыром и продуктами без единого,, свободного места" стаканы и напиток Камбе, отражая свет от жирных ламп. Выглядело все это аппетитно, так и хотелось лишний раз совсем дико оторвать какой-нибудь кусочек от колбасы, а после, скрыв за зубами, тщательно прожевать. Наступила тишина, которую нарушала музыка, которую толком никто и не слушал, тихий звон серебряных предметов время от времени и хруст корочки от пиццы. Дайске при помощи серебряного, украшеного всякими разнообразными узорами ножика разрезал пиццу на маленькие кусочки и запивал все это своим коктелем. Хару изредка смотрел на него с интересом и потягивал белое вино, запивая выпечку. Вскоре Камбе наелся и, оперевшись затылком в плечо своего любимого, от блаженства прикрыв глаза, наслаждался компанией и тихой музыкой трубы. Хару довольно быстро заметил это и отложил бокал по подальше, чтобы не пролить. Там ещё оставалось немного, но мужчина решил оставить это на ,, второй раунд. " Като довольно быстро заметил это и отложил бокал по подальше, чтобы не пролить. Там ещё оставалось немного, но мужчина решил оставить это на ,, второй раунд. " - Наелся? - ласково спрашивает Като, через минуту тишины. - Да. Так вкусно. Приятно после домашней кухни есть что-то новое. - Сомневаюсь, что пиццу можно назвать ,, чем-то новым", но с тобой соглашусь. Это и вправду приятно и несколько необычно, - соглашается Хару, а после поднимает стакан над поверхностью стола. - Кстати, мы так и не выпили. Нужно это исправить. - Хех, вы правы, хозяин. Тогда, - Камбе поднял свой стакан с пенкой от уже выпитого коктейля на уровне стакана Като. - за нас. - Подожди минутку. - мужчина взял с пола бутылку с напитком, покинув её немного верх. Он берет со стола стакан, и осмотрев его, наливает туда напиток, а после он оказывается возле руки Камбе. - Теперь точно. За нас. Оба стакана поднимаются верх и звонко ударяются друг об друга, образуя на скатерти небольшие лужицы, от переполненых до краёв вина. Так минуло какое-то количество времени. Хару спокойно потягивал уже второй стакан приятного на вкус винишка. Он не чувствовал себя пьяным, но приятная сонливость проходила по телу, оставляя на коже следы от многочисленных мурашек. Камбе только вошёл во вкус только после второго стакана вина. Он старался пить наравне с Хару, абсолютно забыв, что алкоголь это плохо и он вызывает многочисленные болезни. Сейчас ему было как-то все равно, он лишь хотел показаться для Като ,, достойным ". Мужчина смотрел на него с неким удивлением в глазах и даже каким-то восторгом. Раньше Камбе никогда бы не взял в рот ни капли спиртного, а сейчас выглядел по-настояшему пьяным и в какой-то степени милым: галстук немного растянут, пиджак прикрывал плечи, две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, оголяя ключицы, прическа потеряла прежнюю форму, взгляд, будто бы пустой, блуждает по всей поверхности стола, а пальцы неловко перебирают пуговицы собственного расстегнутого пиджака. Хару не мог налюбоватся этим зрелищем. Без сомнений, Дайске всегда старался выглядеть мило, надевая вещи Хару или примеривая на себя милые аксессуары, но все тогдашние попытки перечеркнул именно этот образ. Като сразу же подметил, что именно этот ,, прикид" он никогда не забудет. Слишком уж это выглядит по-новому. - Всё хорошо? - А? Ага-ага. Камбе, напившись чуть больше нормы, что-то постоянно бормотал. Что-то про отношения, что-то о родителях, сестре, рассказывал о каком-то, всеми забыто, прошлом. Он часто ошибался в ударениях, начиная рассказывать одну историю и заканчивая абсолютно другой, о чем речи вообще не шло. Хару слушал его в полуха. Зачем ему слышать то, про что он слышал, и не раз? Непонятно. Но в пьяном состоянии Камбе почему-то решил, что это ему будет полезно. Но все пошло наоборот. Като, скучая и находясь в пьяном сознании, изредка перебивал поток речи своими пламеными поцелуями, не в состоянии себя контролировать. Он каждый раз тянул Камбе на себя и касался губ. ,, Котик ", чувствуя напор своего хозяина, пламено отвечает ему, нисколечки не сопротивляясь. ,, Зачем сопротивляться, если перед тобой любимый человек?" Губы Дайске были теплы и податливы. Немного горьковатый вкус алкоголя лишь раззадоривал Хару. Тело болезненно ныло и жутко хотелось повалить Дайске на стол, насладится обстановкой, новым образом и неистовым желанием с головой. Но как во всех глупых фильмах Хару внезапно останавливает, нечаянно вошедший не туда человек. Хару раздосадованно поворачивается в его сторону и понимает, что это не просто человек, а дедушка. Лет примерно 55, с морщинами и паутиной складок на лице. Голубые и мечтательные глаза. В очках и с тростью в руке. На нем были чёрные брюки, кожаный ремень, рубашка в полоску и красная бабочка. - О, внучок, - произнёс он, когда различил силует незнакомого мужчины, сидящего на стуле. - помоги дедушке. Никак не могу найти столик номер 12. Подскажи, пожалуйста, совсем запутался в этих ресторанах. Дедушка тыкал сухим бедным пальцем на жёлтую бумажку, с указанием номера и постояно бормотал: ,, А то туда подхожу никто не знает, туда - иди отсюда старый хрыч. Никакого уважения к старости." Когда бумажка была рассмотрена, а направление показано и подробно обьяснено, дедушка, причитая и жестикулируя худыми пальцами, кричал куда-то в пустоту: ,, Спасибо, внучок. Вот с кого нужно брать пример. Учитесь, молодёжь." Хару сжался. Старческий, но противный голос прозвучал слишком громко для такого тихого и равномерного шепота со стороны Като. Дайске во время разговора прижался к мужчине ближе и вскоре заснул, тихо посапывая, уткнувшись носом в плечо. Слабая улыбка осталась на его лице. *** Когда все стихло, Хару вздохнул и, попросив у официанта счёт и оплатил его. После он взял в руки телефон и вызвал такси, ссылаясь на то, что он не может вести машину в таком состоянии. Пока машина не приехала, он неспеша допивал вино. Когда пришла смс о приезде машины, то взяв Камбе на руки, он вышел из здания, и пройдя по тёмной улице с холодным ветром, он зашёл в тёплый автомобиль. Но несмотря на ,, новую обстановку", парень остался в крепких и мужественных руках, так сильно держащих его. Когбуд-то он мог проснутся и уйти. Через какое-то время Камбе просыпается, и тихо хевает, не нарушая тишины. Но он не спешит открывать глаза. Голова жутко гудит и даже немного кружится. Кажется, тошнит. Но если отпустить все это то, от тела Като передавалось тепло и жуть как не хотелось вставать, ведь так мужчина посадит его рядом и ни о каком тепле речи даже не пойдёт. Дайске, находясь в полной темноте, кое-как нащупал какую-то ткань, а после рука проскульзнула под неё, тем самым забравшись под одежду. Она легонько-легонько поглаживала Хару по спине, поднимаясь выше и выше. И вот пальцы рук уже гладят мужчину по лопаткам, плавно и нежно, проходясь по ним, а иногда игриво спускались ниже. Реакция Хару-это нечто. Хоть в темноте было сложно что-либо рассмотреть, но было отчётливо видно как в темноте силует мужчины сначала вытянулся, как струна, а после глаза расслабленно приоткрылись. Румянец на щеках появился почти сразу же. Ведь это же Хару.. Его легко смутить движениями рук под одеждой, если они плавные и нисколько не давят на спину, лопатки и другие задние части тела. ,, Хоть он и старается быть сердитым и строгим, всегда найдётся человек, который за всем этим увидит его настоящие эмоции ". *** Ехали они мучительно долго. За окном переливалось красками ночное небо. Звезды, собираясь кучею, окружали луну, оставляя ничтожные метры между друг другом. В машине было тихо. Никто не начинал разговор. Хару все это время держал на рука своего возлюбленного и смотрел в окно, ругая того старика за нарушение покоя и желания. Тело ныло, ну уже хотя бы не так сильно. И теперь продолжения свидания им явно не состряпать. Оно закончено и теперь это чудо с хвостиком, все время обнимаюшее Хару, вряд ли проснётся. Мужчина вздохнул. - Вам здесь? - А? Да. Спасибо.