Предвестница смерти

      Амелии было не комфортно находиться под столь пронзительным взглядом могущественной жрицы. Поёрзав, пытаясь устроиться поудобней и хоть как-то скрыться от глаз Одри, девушка несколько раз глубоко вздохнула и резко вцепилась в руку Эмбри, располагавшегося по правую сторону от неё.       — Мы так и будем играть в молчанку? — не выдержав подобного напряжения, выпалила Амелия, свободной рукой, теребя подол своего хлопкового мятного сарафана.       — Почему ты такая проблемная? — Одри устала от О’Салливан, и того, что та не давала им жить спокойно, поэтому она и не думала церемониться, — Что ни день, то очередная передряга, Амелия.       — Одри, не стоит, — до сего момента, молчавший и сидевший за столом в глубине комнаты Джаред, вмешался, — она не виновата в том, что с ней происходит и ты, как никто другой знаешь и понимаешь это, — Одри закончила прожигать взглядом гостью, прислушавшись к мужу. Амелия действительно была не виновата.       — Ох, прости, — на выдохе проговорила жрица, и медленно оторвалась от стены, которую подпирала всё время после прихода домой, — я просто вымоталась.       — Ничего, — молодая ведьма мягко улыбнулась подруге, — я бы сама хотела, чтобы завершением этой истории стал тот день…       — Но, к сожалению, милая, — ухватившись за спинку стула, Одри подтянула его к себе и легко перенесла его на место перед Амелией, устраиваясь и протягивая руки к девушке, — нам придётся начать с самого начала.       — Нам уйти? — Джаред прекрасно знал этот жест своей жены, он не раз за год наблюдал за тем, как та проводит свои сеансы, девушка предпочитала обходиться без посторонних наблюдателей.       — В этот раз — нет, не хочу потом пересказывать вам всё, что скажу Амелии. — когда последняя вложила свои, слегка трясущиеся от волнения, ладони, в раскрытые руки Одри, жрица сжала их и снова заглянула в зелёные омуты, — Вспомни тот день. Амелия сквозь пелену слёз наблюдала за тем как Одри смело смотря в глаза Барону пытается заговорить его и помочь ей. О’Салливан была безумно благодарна девушке за всё то, что она для неё сделала, ведь если бы не она, кто знал бы, чем закончилась бы её жизнь. Сошла бы с ума? Покончила с собой? Сейчас Амелия пыталась сосредоточиться на маленьком огоньке силы, что ещё теплилась внутри неё, но её вряд ли хватит на то, чтобы сбросить с себя грёбанные цепи, на которые лоа посадил её не так давно.       Tríd anbronntanas an dúlra, O Bandia,       Scaoileadhdom ó mogeimhle *       Шёпот, этот шёпот был повсюду. Он преследовал О’Салливан в её кошмарах, не давая ей по-настоящему отдыхать и уходить в мир, где нет боли и страданий. Стоило этому шёпоту появиться в её сне, как девушка начинала чувствовать невероятную тяжесть где-то в районе груди, будто бы на неё с огромной высоты свалилась бетонная плита и придавила её к асфальту. Постепенно эта тяжесть превращалась в боль, но не физическую — душевную, столь сильную, что хотелось разодрать себе грудную клетку голыми руками, лишь бы избавиться от зудящего и неприятного чувства.       — Нет! Хватит! — рывком, Амелия вырвалась из цепких рук Одри, и вскочила на ноги, — Я не хочу возвращаться туда, — сфокусировавшись на выходе из комнаты и не дожидаясь Эмбри, девушка направилась туда.       — У тебя нет выбора, Амелия. — Одри подозревала, что именно так и поступит юная ведьма — пойдёт по самому лёгкому пути и просто скроется от всех проблем. Не ей её судить, была бы на то воля всевышнего лоа, Одри поступила бы также, — Это касается не только тебя, но и окружающих тебя людей. — О’Салливан остановилась в дверях, но даже и не думала оборачиваться.       — Так не приближайтесь ко мне, — что ж, логично.       — Прекрати вести себя, как ребёнок! — видит лоа Одри не хотела повышать голос, но эта девчонка вывела её из обычного равновесия, — И хоть раз подумай о ком-то кроме себя, — молодые волки хотели уже вступить в разговор, как последняя фраза оборвала в корне их намерения.       — Что ты сказала? — в её голосе слышался яд, Амелия развернулась на пятках, готовая высказать всё то, что зудело внутри неё долгие месяцы, — Я только и делаю, что думаю о близких мне людях! И ни разу за свою жизнь, не позволила себе хоть на секунду забыть о том, кем я являюсь и то, что из-за меня может кто-то пострадать, будь то безымянный прохожий или любовь всей моей жизни!       Клодетт не понимала, как могла бросить столь неосторожную фразу, но сказанного не воротишь, поэтому ей пришлось столкнуться с праведным гневом банши, или уже не только ей?       — Я год прожила в собственном аду, даже не надеясь на то, что смогу вернуться к… — Амелия запнулась, прикрывая глаза и стараясь собрать себя по кусочкам, — к вам. — она хотела сказать к Эмбри, и все это прекрасно поняли, — Но единственное, что придавало мне сил, это то, что таким образом вы все будете в безопасности. И после всего через что мы прошли, ты смеешь мне говорить, что я думаю о себе?       — Амелия… — стыд с головой накрыл Одри, ведьма была права абсолютно во всём, — Не знаю, что на меня нашло.       — Впредь, следи за тем, что говоришь, — смерив долгим взглядом хозяйку дома, Амелия подошла к, вскочившему со своего места, Эмбри и взяла того за руку, пытаясь успокоить своё бешенное сердцебиение, в придачу с явно напрягшимся волком.       — Ты имеешь полное право бежать куда глаза глядят после всего произошедшего, — Джаред, медленно приближавшийся всё это время к своей жене, наконец оказался с ней рядом, — но, Одри не стала бы, без веской на то причины, втягивать тебя в очередную передрягу.       — Всё дело в шёпоте? — в лоб и без прелюдий.       — Именно. — Одри была уверена в том, что ведьма, от пережитого стресса, просто и не вспомнит про это, — Мне удалось распознать язык, на котором ты говорила.       — Дай угадаю, — О’Салливан подпёрла свободной ладонью подбородок, сделав вид, что задумалась, — это кельтский?       — Откуда ты… — бывшая Сандо даже опешила от того, что Амелия попала в точку, — да, это кельтский. Уверенна, ты не изучала его, да и к тому же, на нём сейчас мало кто говорит.       — Ну ещё бы, — настроение Амелии менялось со скоростью света, буквально секунду назад она была готова чуть ли не придушить Сандо, а сейчас уже во всю веселилась, этот момент не укрылся от Эмбри, — я думаю, даже мой отец его не знал.       — Твой отец! — Колл будто проснулся от долгого сна, резко вернувшись в реальность, — Я же так и не выполнил твою просьбу.       — Какую? — девушка почти полностью повернулась к нему, смотря с явным недоумением.       — Когда ты приходила ко мне во сне, ты просила найти хоть крупицу информации о твоём отце, но, я совсем замотался и совершенно забыл про это.       — Думаю, сейчас самое время разобраться с этим, — Одри кивнула, подтверждая тем самым, что готова помочь своей подруге по дару.       — Нет, — она повернулась к хозяевам дома, — вы и так слишком много сделали для меня, я не могу втягивать вас ещё и в семейные дела. Спасибо, что направила меня в нужное русло, но дальше я сама, — между двумя сильнейшими ведьмами состоялся видимый только им диалог.       — Если тебе понадобится помощь, — Амелия явно вышла победителем, так как Одри буквально отступила назад, — ты знаешь, где её искать.       Лицо проблемной девочки смягчилось ещё больше, и она искренне улыбнулась двум людям, которые действительно были готовы помогать ей несмотря ни на что. И она знала, что то, что так неосторожно бросила ей Одри, не было сказано со зла, скорее мамбо так выражала своё крайнее беспокойство за ту, которая вечно попадает в какие-то передряги магического мира.       Теперь Амелии самой предстояло разобраться с тем, что с ней произошло в день, когда она сломила самого Барона Самеди, и она точно не хотела втягивать в эту кашу Одри, которая и так жертвовала собой ради того, чтобы вытащить её из той ситуации.       И Эмбри.       Как только его имя пронеслось в её голове, она направилась на кухню их убежища, куда они прибыли пару часов назад, разбредаясь по всему дому — он на кухню, чтобы заесть свои переживания, она на балкон, где можно подумать о том, как действовать дальше.       — Эмбри… — она мягко опустилась на стул напротив него, и немного улыбнулась, увидев, что почти весь стол был завален тарелками, с остатками недавно съеденных блюд.       — Даже не хочу ничего слышать, — он поднял на неё свой тяжёлый взгляд, пригвоздив девушку к месту, — я с тобой до конца, поняла?       — Это касается моей семьи, и я не уверена, что тебе стоит…       — Ты сама просила меня найти твоих родственников, отца, доверилась мне. — Эмбри остановил поток её слов, поднявшись с места, понимая, что начинает закипать, — А теперь, «это дело касается моей семьи», серьёзно, Амелия? Как интересно получается. Тогда, кто я для тебя?       — Я не это имела в виду, Эмбри. — какая же ты дура, Амелия! Не стоит дразнить волка, — Не хочу втягивать тебя в очередную магическую битву, к тому же, я сама не представляю к чему это может привести.       — Просто ответь на чёртов вопрос, Амелия. — Колл начал надвигаться на девушку, словно грозовая туча в майский день, его глаза в миг потемнели, — Что для тебя значат наши отношения?       — Всё, Эмбри, — на выдохе прошептала Амелия, и вжалась в спинку стула так, что её позвоночник отозвался неприятными ощущениями, — ты для меня буквально всё.       — Что-то не вяжется, не считаешь? — правая бровь взлетела вверх, Эмбри ещё никогда так сильно не был зол на неё, — Отрываешь нас от понятия «семьи».       — Господи, да я просто не хочу, чтобы ты пострадал! — она не выдержала, главное, чтобы он выдержал, — Я люблю тебя, понимаешь? Никогда в жизни я не влюблялась и не любила так сильно, поэтому пытаюсь отгородить тебя от всего, что могло бы так или иначе навредить тебе, Эмбри.       Вся ярость вмиг улетучилась, стоило ей произнести эти слова. Слова, которые он ждал с момента их знакомства, и ему было жаль, что они были произнесены во время их ссоры, на весьма негативных обстоятельствах, а не в спокойной обстановке. Но всё же, она сказала, что любит.       — Амелия, — он будто прозрел, увидев, что девушка всё также вжимается в спинку стула, — прости, что напугал. — Эмбри медленно приблизился к ней, и заключил в объятия, — Я бы никогда не причинил тебе вреда, — Амелия так отчаянно цеплялась за него, что его сердце было готово вылезти наружу.       — Обещаю, мы со всем разберёмся, — оставив долгий поцелуй на макушке девушки, Эмбри потянул её наверх, чтобы заглянуть в её глаза, — вместе.

***

      — Расскажи мне о моём отце, — шатенка напротив округлила глаза, стараясь не выдать своё волнение из-за вопроса дочери.       — Ты и так знаешь о нём всё, — у Рейчел просто не оставалось выбора, она ведь обещала ему.       — Подождёшь меня здесь, ладно? — не став дожидаться ответа от молодого человека, Амелия выскочила из машины, оставляя позади все сомнения по поводу будущего разговора.       Она намеренно сбежала из этого города, от всех соседей, от матери, которая бы заставила её снова сесть на таблетки, сгорая от стыда за то, что, по её мнению, натворила Амелия. А девушка чертовски устала от вечного осуждения матери и её попыток скрыть то, что она не такая как все остальные дети, что у неё есть проблемы, с которыми придётся бороться всю жизнь. И сейчас, стоя на пороге их дома, Амелия, в глубине души, боялась попасть в прошлое, где Рейчел всеми силами пытается задвинуть её настоящее «я» поглубже, сделать вид, что её дочь нормальная.       — Дочка? — после минутных ожиданий, дверь отворила темноволосая женщина, выглядящая гораздо моложе своих сорока пяти лет, в тонком шёлковом халате, доходящим до самых щиколоток. Она обвела своим цепким взглядом серых глаз фигуру дочери, которую не видела уже много лет, пытаясь понять, это сон или реальность, ведь время на настенных часах в коридоре показывали семь утра, она успела посмотреть на них пред тем, как отворить дверь.       — Нам нужно поговорить, — и не раскидываясь приветствиями, и словами «я скучала по тебе, мама», ведь это было бы ложью, Амелия прошла в просторную гостиную, в которой раньше любила коротать долгие зимние вечера, а зимы в Чикаго, к слову, ужасно холодные.       Рейчел, ещё не отойдя от внезапного появления дочери, последовала за ней в гостиную, садясь, в недавно купленное мягкое и совершенно не походящее к интерьеру, кресло в цветочек. Оно понравилось ей, поэтому женщина, не задумываясь, приобрела его, а она всегда брала то, что хотела.       — Прекрати, мам, — Амелия согнала всю свою усталость с лица, они с Эмбри летели в Чикаго пол ночи, — я знаю о Джордже только то, что ты хотела о нём рассказать, не более.       — К чему вообще такие вопросы, Амелия? — неистовое любопытство досталось девушке именно от её матери, и сейчас она могла убедиться в этом лишний раз. Рейчел подалась вперёд, — Знаешь, это не нормально пропадать на столько лет, и вот так заявляться сюда.       — Не тебе меня судить, мама. — она вообще не скучала по ней, О’Салливан откинула свои волосы назад, и повторила действия Рейчел, — Давай обойдёмся без этих формальностей и наконец приступим к разговору.       — Хм, — Рейчел подпёрла подбородок рукой, — даже не скажешь, «я соскучилась по тебе, мамочка?».       — Ты ведь знаешь, что я не люблю лгать, в отличие от тебя, — туше, и Рейчел это прекрасно понимала. Она действительно часто врала, всем вокруг, даже самой себе, выстраивая стену лжи и чёрствости между собой и самым дорогим человеком в её жизни.       — Хорошо, — Рейчел понимала, что здесь лучше не спорить с Амелией, ведь она дочь своего отца, и будет до конца отстаивать своё мнение. Только бывшая миссис О’Салливан это поздно заметила, — что именно ты хочешь знать?       — Где он сейчас? — Амелия явно не ожидала, что мать сдастся так быстро, но внешне это никак не показала, оставаясь невозмутимой.       — Без единого понятия, — Скотт откинулась на мягкую спинку кресла, перекинув ногу на ногу, — полагаю, до сих пор в Ирландии.       — В Дублине?       — Возможно, а может уже давно перебрался обратно в Килкенни, — женщина пожала плечами, оторвавшись от созерцания ворса на ковре, — к чему этот допрос?       — У него там дом, да? — О’Салливан чувствовала, что на верном пути, и не желала отвлекаться на попытки матери узнать к чему ей вся эта информация.       — Дом его отца, твоего дедушки, — уточнила женщина, ещё немного и Рейчел отбросит почти на двадцать лет назад, в тот самый день, а она этого очень не хотела, — он прожил там пол жизни, пока не поступил в университет в Дублине, где мы и познакомились.       — Да, я помню, ты рассказывала об этом. — девушка кивнула, довольная проделанной работой, — Ты была знакома с его родителями?       — Мы пересекались лишь два раза, на нашей свадьбе и в день, когда ты родилась. — Скотт стала теребить ремешок халата, стараясь справиться с накатывающим волнением, — Они вообще жили очень обособленно ото всех, в своём мире.       — Странно как-то… — протянула Амелия, немного расслабляясь и позволяя себе закинуть ноги на диван, предварительно сняв с себя обувь, — не поддерживать связь с сыном.       — Кого-то напоминает, да? — Рейчел горько усмехнулась, у Амелии гораздо больше общего с ними, чем она думала, — У них была на то причина, думаю.       — Что ж, ладно, — обдумав полученную информацию, юная ведьма поняла, что узнала, всё, что было возможно и поспешила собраться, — спасибо, что уделила время.       — Амелия, — уже на выходе, Рейчел удалось остановить дочь, — будь осторожна, хорошо?       — Буду, мам, не беспокойся. — улыбка получилась весьма искренней, ведь прошло столько лет. Амелия быстро перепрыгнула две ступеньки, оказываясь на подъездной дорожке, когда вдруг обернулась, зная, что мать всё ещё стоит на крыльце, — Почему он бросил меня?       — Милая… — этот вопрос часто слетал с губ дочери, когда та была совсем маленькой, потом же Амелия перестала его задавать, и Рейчел немного успокоилась, ведь так ей не приходилось создавать ещё бОльшую ложь, — Позволь ему самому тебе всё объяснить.       — А ты не можешь? — О’Салливан до конца не была уверена в том, что всё же сможет отыскать отца, хоть у неё и была ниточка.       — Я связана обещанием, — и больше ничего не сказав, Рейчел скрылась за дверью.