Ваше Высочество...

Шаги массивных ботинок эхом отбивались от каменных стен замка, разлетаясь по длинному коридору. Разум уверенно шагающей девушки был ясен и чист, как и всегда во время её службы этому дворцу. С самой юности она поклялась Всевышнему и самой себе, что подарует лучшие годы своей жизни, защищая империю, королевскую семью, их славу и честь. Рыцарское воспитание дало свои плоды. Суточное пребывание в казармах, усердное оттачивание навыков ведения боя, фехтования, верховой езде, охоте, владения копьём и придворному этикету предоставило Лалисе шанс вырваться из звания обычной, пушечной стражи и заполучить место в элитной королевской гвардии, поближе к нынешней правительнице, ради которой девушка и подалась в ряды бойцов. Хоть и поначалу её восприняли несерьёзно, ведь всем было известно, что женский пол - слабый пол, и им не полагается такая участь. Но с каждой чистой победой в как и обычных тренировочных дуэлях, так и битвах за право находиться при дворе, показывая свою выучку и доблесть, Лиса поднимала свой авторитет и твёрдо доказывала, что достойна титула. Она понятия не имела, с какими намерениями её призвали в королевскую оружейную палату. Наверняка, встреча будет проходить тет-а-тет, в зависимости от её необычного местоположения, ведь в те или иные королевские хоромы никто не имел права вторгаться без личного приглашения. Если распрекрасная королева чего-то требует — ты обязан это выполнить, и неважно, каким способом. Она не была злой, жестокой, с жаждой крови и войны, но прихотливости в ней — хоть отбавляй. За малейшую оплошность следовало изгнание из королевской прислуги. Розанна не потерпит поблажек, а ошибок — тем более. Эта мысль не особо пугала рыцаря Манобан. Наоборот, это лишь прибавило смелости её походке, которая стала ещё громче. Остановившись перед массивными дверьми, Лалиса по традиции сосчитала до трёх и постучала железной перчаткой ровно два раза. — Входи. — послышался тонкий, приглушённый голосок из-за двери и преграда распахнулась, открывая взор на молодую наследницу престола, стоявшую посреди тусклой комнаты. Оружейная палата, пожалуй, самое захватывающее место во всём замке. Естественно затемнённое, просторное помещение, с рядами лучших оружий ближнего и дальнего боя, стойками для брони и отсутствием окон. — И сними ненадобный сейчас шлем. Я хочу видеть твои черты. Рыцарь повиновалась слову владыки, освободила тёмные локоны от головного оборудования и, взмахнув ровной чёлкой, повесила его на одну из стоек. — Ваше Высочество? — поспешила встать на одно колено девушка с короткой стрижкой, но нежная ладонь остановила её за аккуратный подбородок и властно подняла лицо к своему, привлекая к зрительному контакту. — Не стоит официальностей. В который раз мы тайно встречаемся за минувшую неделю? — Согласно моим подсчётам - в шестнадцатый. И как человек, ниже по рангу, я обязана… — Помолчать. Это приказ. Лиса отвела свой сверкающий взгляд от очей королевы и вблизи осмотрела свою правительницу с ног до головы, что не осталось незамеченным. — У меня не такой вид, каким он должен быть, так ведь? Можешь сказать это. И вправду, наряд у Розанны был не роскошного королевского покрова. Всего лишь обыкновенное, лёгкое, белое платьице до коленок, облегающее стройное, миниатюрное тело, и изящный именной клинок с украшенной сапфирами золотой рукоятью, вольно висевший на тонкой талии. — Вы выглядите прекрасно день ото дня, каждое раннее утро и каждый поздний вечер. — Ты глаголишь это по своей программе. Как рыцарь, не имеющий своего мнения. — Я говорю то, что чувствую, Ваше Высочество. — Вот как… Но разве у рыцарей есть чувства? — белоснежная рука королевы, всё это время держащая подбородок девушки-воина, плавным движением скользнула вниз по блестящему нагрудному доспеху. — Скольких людей лишил жизни твой меч? Виновных и невинных. — Это мой долг перед Вами и королевством. Я не могу поступить иначе. — спокойным тоном отвечает Манобан, смирно выровнявшись и сложив руки за спиной. — Напомни мне пожалуйста, какое наказание понесёт смертный, посмевший предать корону и покуситься на твою королеву? — Повешение, потрошение и четвертование заживо, госпожа. — Ответ не верный. — скребя ногтями броню верного вояки, прошипела Розанна, ударив нагрудник. Лалиса от неожиданности лишь слабо пошатнулась, склонив голову. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но так твердит Акт нашего государства. — Мне безразличны все варварские законы, установленные до моего правления. Я не в восторге от таких вещей, и ты знаешь это. По крайней мере, должна знать. — Тогда почему же Вы не внесёте в закон свои коррекции? У Вас имеются все права и согласия. — искренне недоумевала рыцарь, очарована блондинистыми локонами своей правительницы, каскадом падающими на полуобнажённые плечи. — Вторгаясь в политику моего отца, тем самым спровоцировав множество восстаний во всех ближайших и отдалённых частях державы? Нет, слишком много жертв. — королева Пак последний раз взглянула на хладнокровное выражение лица своего подчинённого, затем развернулась и отошла на несколько метров. — Так, каков правильный ответ? — Смертная казнь, я полагаю. — не задумываясь, отвечает Лалиса, наблюдая важную поступь королевской особи. — Именно. Но что… — Розанна со скрежетом высвободила клинок из ножен. — Если этим смертным окажется сама королева? — Я не до конца понимаю… — позволив себе дрожь в голосе, растерялась Манобан. — Тогда лицезрей же это. Стоя спиной к рыцарю, владыка приставила лезвие к своей грациозной шее. Один миг, и живой дух покинул бы тело царицы, но рыцарский дамаск вовремя перехватил клинок, сдерживая его мёртвой хваткой. — Зачем Вы так поступаете, Ваше Высочество? Возьмите себя в руки. — сдерживая себя, чтоб не перейти на крик, отчаянно пытается образумить правительницу Лалиса. — А ты как думаешь, слуга?! Тебе никогда не понять, каково это - быть во главе целого государства, целого населения! Скольких смертных ты лично казнила за покушение на королевскую кровь?! И этому нет конца! Людям что-то не нравится, люди чем-то недовольны! Я старалась прислушаться, старалась! Но противники были, есть и будут всегда, независимо от моих действий! И я устала! Устала от всего этого! Клянусь, если бы не наследство!.. — Так что же бы с Вами стало, моя светлость? В каком уголке государства я бы Вас отыскала? Живой ли? Здоровой ли? В достатке или бедности? В замужестве или одинокой? Последние слова, слетевшие из уст Вашего покойного отца, твердили мне защищать его дочь ценою жизни. Сотней, тысяч, миллионами жизней. И что же Вы сейчас делаете? Решаетесь перерезать себе глотку, обесчестив имя короля и всего рода Пак. Как слабо с Вашей стороны, миледи. Проговорив тираду, рыцарь могла ощущать спад сил королевы, замечая влагу в рассерженных глазах. — Как ты смеешь… Розанна в момент перехватила инициативу и теперь острие её клинка грозило расправой горлу Лалисы, но она не смела отступать. Первая алая струя, синхронно слезам правительницы, скатилась по раненой коже, окрашивая меч в трясущихся ладонях королевы. — Как ты смеешь перечить мне?! — Я говорю то, что чувствую, Ваше Высочество. И если моим дням пришёл конец - для меня было честью служить Вам и Вашему роду, а пасть от Вашей руки - наилучшая кончина. Сложив дамаск в ножны, девушка-рыцарь сделала шаг к королеве, шеей натыкаясь на именной клинок. Пролитая кровь продолжила свой путь по острию меча Розанны, парой капель падая на деревянный пол. — Нет! Стой смирно! Это приказ! — бросив оружие куда-то в сторону, требовала королева. Легковатое головокружение охватило Манобан, приневолив её упасть на одно колено и нарушить команду. Понимание этого будто током ударило подсознание рыцаря, и она тут же поднялась в стойку, повинуясь слову Розанны. — Да будет воля Ваша. — хриплым, осевшим голосом ответила подчинённая. — На какие жертвы ты идёшь? Ты отдала всё, чтобы служить здесь, при дворе. Чтобы быть моей слугой и защитницей. И сейчас ты готова покинуть мир живых, дабы надоумить меня? — Вашей жизни предстояла угроза. Речь покойного короля и клятва рыцаря гласят: до последнего вздоха защищать... — Замолчи! — истошный крик отголоском прошёлся по помещению. Несдержанные солёные дорожки проложили путь горьким слезам с уставших глаз по щекам. Хрупкие руки со всей силой, что только в них была, начали бить нагрудник Лалисы. Атаку за атакой, девушка стояла неподвижно. Хоть доспехи и были из самого прочного сплава, рыцарь телом и сердцем чувствовала каждый удар, наполненный яростью и безысходностью. — Позвольте мне коснуться Вас. - полушёпотом просила Манобан, сняв латную перчатку. Багровые, болевшие ладони остановились на доспехе. Королева подняла голову и внимательно всмотрелась в малость побледневшее лицо девушки-воина. — Не думаю, что тебе понадобится моё разрешение в шестнадцатый раз... Пак, уткнувшись в окровавленную шею Лалисы, охотно приняла рыцарские объятия.