«Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе» ©Сунь-цзы
Июльский Париж, все-таки, ничем не отличался от Парижа в другое время года. Пожалуй, только более комфортабельной погодой. Хотя ночи все же продолжали быть прохладными и лишь изредка ненастными. Итак, город влюбленных или ненавистная свалка? Стоило лишь приблизиться к Сене, как можно было ощутить аппетитный запах вкусностей, которые принесли с собой парочки для пикника. Их воркование и приглушенные перешептывания со страстными причмокиваниями во время поцелуев сливались в один надоедливый звук. Но парижская ночь была поистине волшебна и, казалось, что ничто не способно перекрыть красоту светящейся в темноте Эйфелевой башни. Ночной Париж сверкал и притягивал к себе богатых парижан, как героин наркоманов. Ажурные балконы и узкие улочки, на которых можно было увидеть захмелевших и смеющихся жителей столицы, очаровывал тех, кто не знал французский. Они не могли распознать легкие ругательства, срывающиеся с губ пьяных парижанок спешащих в свои роскошные квартиры, ведь язык любви был, несомненно, изысканным и великолепным. С наступлением утра парижская богема с трудом переживала полуночные празднества. Террасы кафе вновь наполнялись посетителями, которые с разной степенью грациозности кушали круассаны и пили свежезаваренный и ароматный кофе, либо погружаясь в работу, либо обсуждая искусство с литературой. Париж шумен. Но его шум прекрасен и привлекателен. Независимо от времени, огромное количество туристов, желающих оказаться в городе любви прибывали сюда. Только сидя на краю мраморного фонтана уже можно было застать, как воссоединяются давно не видящиеся любимые или с треском расстаются те, чьи сердца больше не принадлежат друг друг. Иногда может даже показаться, что стук влюбленного сердца заглушается его треском. Столица Франции — это сплошная мрачная или захватывающая драма. Таким представлялся Кларк Париж, когда она прибыла в него впервые, таким он для нее и остался, когда она оказывалась в нем и во все последующие разы. Сначала, это привлекало и, возможно, немного вдохновляло, но из раза в раз ничего не менялось и это стало наскучивать. Восхищенные лица людей, из глаз которых могли посыпаться маленькие сердечки, вынуждали ее оставаться в своем убежище и готовиться к очередному выполнению задания. Ночная Эйфелевая башня, стремящаяся своим пиком в облака, светила слишком ярко и не вызывала восторга, а маленькие порции еды приносили больше дискомфорта, чем удовлетворения. Но в Париже была своя магия, которую Кларк ощущала на кончиках пальцев. Она не могла объяснить ее явление для самой себя, но никогда не могла противиться уличным музыкантам или тому, чтобы остановиться и посмотреть на течение Сены. Однако сейчас все было иначе. Июльская столица Франции представлялась чересчур враждебной. Возможно, всему виной было серьезное задание от Организации. Но Кларк подозревала, что дело отнюдь не в миссии. За этот год она слишком часто оказывалась в Париже, слишком часто была замешана в конфликтах и слишком часто проливала кровь на его неровный асфальт. Город устал от нее, также сильно, как и Кларк от него. — Mademoiselle voudrait un verre? [Мадмуазель желает выпить?] Внезапно выплывший из толпы официант с подносом, на котором красовались несколько бокалов с шампанским, в руках смотрел на нее сквозь прорези в эбонитового цвета маске. Пожалуй, рабочий персонал были единственными, кого можно было сразу узнать среди гостей этого маскарадного безумства. И дело было не в серебристом подносе, который они никогда не выпускали из рук. Вовсе нет. Причина была куда проще. Обслуживающий персонал был наряжен в простые и строгие черные костюмы, а на их лицах красовались самые незамысловатые маски. Тяжело вздохнув, Кларк мягко качнула головой, позволяя нескольким светлым прядям выбиться из высокой прически и упасть на блестящий лоб. — Merci mais non. Официант понимающе кивнул и растворился среди присутствующих настолько проворно, насколько мог. Докучать тем, кто был приглашен на известнейший столичный маскарадный бал не было его работой. Слишком высок риск оказаться ни с чем, ведь парижская богема была беспощадна с теми, кто им не угождал. Кларк лениво скользила взглядом по танцующим в центре зала и тем, кто мило смеялся из-за газиков, ударивших в голову. Можно было поразиться многообразности, которая царила в поистине внушительном помещении. Мужчины и даже некоторые дамы были разодеты в таинственные костюмы, а их лица скрывали самые различные маски: на ком-то ярко-желтый пестрящий старомодный костюм с торчащими отовсюду перьями сопровождался маской совы, выкрашенной в цвет одежды, кто-то не желал выделяться из толпы, удостаивая своим вниманием классический костюм с серебряной маской горожанина. Но самым прекрасным во всем этом фарсе были дамы, которые позволили своей фантазии разгуляться, а кошелькам опустеть на несколько тысяч евро, а то и больше. Их бальные и роскошные платья в совокупности с оркестром, отыгрывающим классическую музыку, заставляли разум перенестись в недалекое прошлое, когда балы были частым развлечением в светском обществе. Кларк провела языком по пересохшим губам, провожая заинтересованным взглядом леди, одетую в полупрозрачное темно-зеленое платье в пол. Глубокий вырез от бедра только подчеркивал изящество длинных ног, а ткань, позволяющая откровенно разглядывать объемную татуировку на спине незнакомки, вынуждала думать о том, что не стоит приносить с собой на задание. Резко отвернув голову, Кларк прикрыла глаза, шумно втягивая спертый воздух и проводя ладонью по внезапно взмокшей шее. Она сама решила не отличаться от гостей, долго подыскивая необходимое прикрытие в виде маски и платья. Ее выбор остановился на классическом красном, с нотками вызова в виде глубокого декольте и коротких рукавов, а лицо украшала венецианская маска. Кларк чувствовала себя некомфортно в этом. Она ненавидела каблуки и одежду в пол, однако не могла отрицать того факта, что она весьма удачно смогла войти в общество, находящееся здесь. На правом бедре, от глаз не знающих, у нее был скрыт нож, ровно также, как и на левой голени. Она понимала, что вытащить первый и ее самый любимый нож в платье без выреза будет невозможно, поэтому пришлось воспользоваться запасным вариантом. В любом случае, лучше два, чем один. Задание Кларк включало в себя уничтожение ее заклятого врага. Лекса Вудс была ее личной занозой в заднице. Она не раз срывала устранение целей Организации. Кларк не сразу поняла, на кого работала Лекса. Тогда ее в это не посвящали, да и Кларк самой это было неинтересно. Лекса была той, из-за кого она находилась на втором месте в таблице рейтинга. Лишь главнейшие три цели, которые эта самодовольная выскочка убила за секунду до того, как это сделала бы Кларк, повлияли на это. Первый — Джон Сильвер — был убит четким выстрелом из снайперской винтовки. Пуля была всажена в его череп четко промеж глаз. Кларк тогда не знала, кто это, но была зла так сильно, что готова была разорвать всех в Организации за то, что те не предупредили о возможных посягательствах на ее жертву. Вторая — Агнесса Хайцман — немка, которая была убита ножом аккурат вошедшим ей в шею. Кларк пасла ее несколько недель, выжидая нужный момент, а когда пробралась в ее дом, лишь успела столкнуться с нахальными изумрудными глазами, блестящими в свете луны, пробивающейся через окно. Ярость, охватившая все ее тело, обескуражила в тот момент. Лекса лишь легко отпустила уже на тот момент мертвую цель, не обращая никакого внимания на глухой стук, когда тело соприкоснулось с полом. Она дерзко смотрела на Кларк и победно ухмылялась, будто бы давая понять, что ее никто и никогда не победит. Частое и горячее дыхание срывалось с мертвенно бледных и пересохших губ. Кларк затуманено смотрела на лезвие ножа, окрашенное в красное. Ее опередили. Снова. За несколько секунд до ее прихода. Снова. — Кто ты, черт подери?! — прошипела она, делая шаг вперед и сжимая в руке пистолет с глушителем. — Разве это имеет значение? — Лекса пожала плечами и присела рядом с телом, обтирая свое оружие об одежду цели. — Работа сделана, можешь гулять. — Ты работаешь на Организацию?! — Кларк нацелилась на невозмутимую девушку. Лекса хрипло рассмеялась, вставая с корточек и выпрямляя плечи. С какой-то странной полуулыбкой она смотрела в дуло пистолета, чуть склонив голову вбок: — Убери, а то еще поранишься. — Да как т… Кларк положила палец на курок, всей душой желая нажать на него, но отчего-то не делала этого, лишь гневно смотря на Лексу. — Ты пристрелила Сильвера. — Какая ты догадливая, — Лекса ухмыльнулась и показательно зевнула. — Кто ты такая? — Разве это имеет значение? — вновь повторила свой вопрос Лекса. Кларк дернула рукой, в которой сжимала пистолет, и приподняла верхнюю губу в оскале: — Ты не в том положении, чтобы не отвечать на мои вопросы. — А ты не в том положении, чтобы их задавать. После этих слов Лекса с молниеносной реакцией перехватила нож, сжимая его за бледно-красное острие, и метнула его в Кларк. Та едва успела среагировать. Нажала на курок за секунду до того, как нож столкнулся с пистолетом, заставляя изменить траекторию прицела. Со звонким стуком нож упал на деревянный пол, а разъяренная подобным неожиданным маневром Кларк ненадолго отвлеклась. Когда все ее внимание оказалось вновь приковано к Лексе, оказалось, что той уже и след простыл. В стене виднелось отверстие от пули, а ранее закрытое окно было раскрыто настежь. — Сука, — прохрипела она, а потом услышала, как в другой комнате кто-то начал ходить. Схватив нож с пола, она выскочила в окно, мягко приземляясь на траву. — Mademoiselle, — низкий голос вырвал Кларк из воспоминаний, и та перевела взгляд уставших голубых глаз на высокого мужчину во фраке. Его голову украшал высокий цилиндр, а лицо закрывала черная мужская венецианская маска, — могу я пригласить вас на танец? — Не заинтересована, — взглянув на протянутую руку, облаченную в белоснежную перчатку, Кларк холодно улыбнулась. — И все же… — Excusez-moi, меня это не интересует. Явно недовольный отказом, мужчина все же кивнул и отправился искать ту, кто совершенно точно не откажет подарить ему танец. А Кларк вернулась к мыслям о Лексе. После того, как она лицом к лицу встретилась c ней в доме Хайцманов Кларк стала искать информацию. Нож с гравюрой «L.W.», которая та по наивной глупости оставила, стал первой зацепкой в поисках. Честно признаться, это было довольно легко. Кларк довольно быстро узнала в той незнакомке Лексу Вудс, которая была бывшим сотрудником Организации, но сейчас работала на Корпорацию. Главные соперники. Те, кто крутились в мире заказов и убийств до сих пор гадали, где же работать было прибыльнее. Кларк никогда не думала об этом, потому что Организация подходила ей буквально во всем, в то время как Корпорация славилась постоянной шумихой и отсутствием какого-либо уважения. И все же, Лекса Вудс долгие годы занимала первые места в рейтингах Организации. Что заставило ее уйти в Корпорацию? Весь интерес сам собой иссяк, когда, благодаря огромному количеству денег выложенным за информацию, она узнала, что все немногие сорванные задания Кларк были рук дела некой Хеды. Как выяснилось позднее, «Хеда» было рабочим прозвищем Лексы Вудс во время работы в Организации. Кларк, по количеству качественно выполненных заданий, была первой, кто хоть как-то приблизилась к ней, за что ей дали прозвище «Ванхеда». Однако осознание, что все цели, до которых Кларк не успела добраться, уничтожала Лекса заставила ненавидеть ее так сильно, что хотелось придушить эту нахалку голыми руками. Смотря в таблицу рейтинга на главном экране, Кларк поняла окончательно и бесповоротно, кто скрывался за именем «Хеда», и кого она стремилась перегнать с того самого дня, как стала работать в Организации. Лекса, хоть и ушла к конкурентам, все равно осталась в таблице, занимая первое место и побуждая других побить ее рекорд. И Кларк бы побила, если бы та не отобрала у нее две цели. Позже к ним добавилась и третья. Роман Перов. Русский. Влиятельная шишка России, убийство которой должно было не только повлиять на политический ход, но еще и прибавить репутации убийце в столь щепетильном бизнесе. Кларк не сомневалась, что Лекса придет за ним. И хотела опередить ее. Оттащив бессознательное тело в укромное место, Кларк выдохнула, сидя на корточках, и быстро огляделась. Она убрала всю охрану чисто и без проблем. Хакер, которого ей приставила Организация, разобрался с камерами еще на первых минутах исполнения задания. Оставалось самое последнее и главное. Сжав пистолет двумя руками, Кларк встала и осторожно направилась к двери, за которой скрывалась ее цель, даже не подозревающая, что совсем скоро ее жизнь оборвется. Именно на этом задании она вела себя не так, как обычно. Кларк была из тех, кто любил выжидать, кто любил подлавливать свою жертву в самый неожиданный и беззащитный момент, но из-за Лексы время играло против нее. Отчего-то она была уверена, что в этот раз она будет первой. Обхватив оружие покрепче, Кларк со всей силы ударила ногой в дверь, заставляя ту распахнуться. — Необязательно так врываться, — послышался хриплый голос, а Кларк, совершенно не ожидая подобного, нацелилась на ту, кто сидела в кресле, вальяжно закинув ноги на стол и держа в одной руке стакан с виски, а в другой крутя нож-бабочку. — Я специально открыла дверь, чтобы облегчить тебе задачу. Взгляд метнулся в сторону, где на диване, в неестественной позе, лежал Роман Перов. Кларк начала быстро анализировать, не специально подмечая тот факт, что крови не было, а значит его скорее всего задушили или просто сломали шею. Но все это было неважно. Она вновь опоздала. — Опусти пушку, — нагло ухмыляясь, Лекса сделала глоток виски и сморщилась. Ее темные волосы были завязаны в высокий хвост на затылке, из-за чего и без того острые черты лица стали казаться еще острее. — Российский виски отстой. — Какого черта?! — воскликнула Кларк, сталкиваясь глазами с изумрудами, в которых плескались чертята. Она видела, как сильно вся эта ситуация забавляла Лексу. — Что ты тут забыла?! Он был мой! — Это не так работает, солнышко, — усмехнулась Лекса, сосредоточиваясь на своем ноже-бабочке. — Цель не может быть твоей, потому что на нее мог… — Да знаю, как это работает, — раздраженно фыркнула Кларк, опуская пистолет, но крепко стискивая его. — Почему ты портишь мне жизнь? Почему берешь мои заказы? — Солнышко, — Лекса медленно убрала свои ноги, обутые в грязные берцы, со стола и поставила на него локти, — это заказы международного уровня. Чего ты хотела, м? — Я тебя убью, — резко выдала Кларк, нацеливаясь на нее. — Валяй, — Лекса широко улыбнулась, откидываясь в кресле и закладывая руки за голову, — даже сопротивляться не буду. — Серьезно? — Когда человек предупреждает о том, что собирается убить тебя, это значит, что он этого не сделает, — Лекса впилась зубами в пухлую губу, наслаждаясь тем, как сильно выводила Кларк из себя. — Ну, в большинстве случаев. — Я это… — У тебя ручки дрожат. Небось перенервничала, пока убирала тех амбалов на лестнице. Кларк постаралась скрыть свое искреннее удивление, когда действительно поняла, что руки, сжимающие пистолет, мелко дрожат. Они никогда не тряслись… — Заткнись! — прошипела она. — Ну давай уже, стреляй, — Лекса скучающе взглянула на свои наручные часы и цокнула. — У тебя не так много времени. — Ненавижу тебя! — Ты не первая и не ты последняя. Зато смотри какая у тебя возможность, — Лекса стала уже в открытую издеваться над Кларк, которая так и стояла нацелившись на нее, не нажимая на курок, — ты можешь прикончить меня прямо сейчас. — Почему ты ушла из Организации? — вдруг спросила Кларк. — О, порылась в моем грязном бельишке? — Лекса была явно не удивлена вопросу. Лишь самодовольно прищурилась. — Деньги, Кларк, и возможности. — Ты предала нас. — Какое громкое слово… — она устало зевнула и причмокнула, вглядываясь в потемневшие от переполняющих эмоций голубые глаза. — Я лишь выбрала тех, кто мне более удобен. В нашем деле, знаешь ли, — Лекса вальяжно начала водить острием ножа по подлокотнику, — это очень важно. — Что ты имеешь ввиду? — Кларк нахмурилась, завороженно наблюдая за действиями той, кто выводила ее из себя сильнее обычного. — Так ты собираешь меня убивать или нет? — Сука, — яростно прохрипела она, опуская оружие и глубоко выдыхая. — Я же говорила, — ехидно проговорила Лекса, из-под ресниц наблюдая за ней. Однако она никак не могла ожидать, что из-за этих слов в нее понесется уверенно кинутый нож. Лезвие вонзилось в мягкую обивку кресла буквально в миллиметре от лица Лексы. Секундный испуг, который пронесся в зеленых глазах, сменился удивлением. Она чуть повернула голову и столкнулась с родными инициалами «L.W.», которые были на уровне ее бровей. Сдавленный смешок сорвался с мягких губ. Лекса хотела было ответить, вынимая свой нож из кресла и разворачиваясь к Кларк, но вдруг поняла, что той и след простыл. Кларк устало выдохнула. Сегодня должно было все закончиться. Она уничтожит Хеду и займет первое место в рейтинге. Кларк могла лишь мечтать о подобном задании, но сама Организация поняла, что Лекса Вудс чересчур часто стала им мешать, из-за чего их репутация начала значительно уступать репутации Корпорации. А это значило только одно. Заказов станет во много раз меньше. Она огляделась. Ей претила эта атмосфера. Ее бесил Париж и его жители, но еще больше ее бесило то, что она никак не могла найти Лексу Вудс в толпе. Организация дала ей четкую информацию о том, когда, во сколько и где Хеда будет находиться сегодня, но ее не было. Кларк уже даже пожалела, что отогнала от себя официанта с шампанским. Выпить бы ей сейчас, определенно точно, не помешало. Неожиданно музыка в зале затихла, а все танцующие в непонимании уставились на оркестр, который прервался на середине мелодии. Кларк хмыкнула, поправляя свою маску и сделала несколько шагов вперед, дабы поближе разглядеть что происходит. Внезапно, пухлый мужчина, одетый в строгий костюм и держащий дирижерскую палочку, схватил микрофон и виновато улыбнулся возмущенным гостям. Кларк еще никогда не видела, чтобы дирижер обращался к толпе. — Désolé mesdames et messieurs. Il est temps de faire quelque chose de spécial pour ce soir. Cavaliers, veuillez inviter vos dames à cette danse vraiment magique de passions et d'émotions [Простите, дамы и господа. Пришло время исполнить нечто особенное для этого вечера. Каваллеры, прошу, приглашайте своих дам на этот истинно волшебный танец страстей и эмоций], — мужчина взмахнул рукой и обворожительно улыбнулся, проводя ладонью по взмокшему лбу. — L'amour danse sa dernière valse avec la mort. La danse de l'amour ou la danse de la mort dépend de vous, mesdames et messieurs. Je t'en supplie! [Любовь танцует со Смертью свой последний вальс. Танец Любви или танец Смерти — решать только вам, дамы и господа. Прошу!] Отойдя от микрофона, дирижер развернулся к оркестру и развел руки в стороны, как орел разводит свои крылья. Несколько секунд все смотрели с замиранием сердца после торжественной речи, а потом началась магия. Оркестр ожил под командованием мужчины, выдавая всем знакомую, но от того не менее будоражащую классическую музыку.«Masquerade Suite I. Waltz — Moscow RTV Large Symphony Orchestra» (прошу, поставьте это, чтобы картинка стала более красочной)
Кларк громко выдохнула, закатывая глаза и делая шаг назад. Для чего эта помпезность? Для чего столь странная речь? И для чего нужно было прерывать предыдущую не менее приятную мелодию? Она медленно повернула голову и замерла, сталкиваясь с яркими-изумрудами под маской в стиле стимпанка, скрывающей лишь пол-лица. Они смотрели друг на друга и знали, кто есть кто, даже несмотря на маски. Время остановило свой ход для них. Мир погряз в страстях и безумии и лишь музыка, которая становилась все громче и громче, будто бы подначивала их поскорее покончить со всем этим. Лекса была одета в элегантный классический черный костюм, а ее в волосы, как и при последней встрече, были завязаны в высокий тугой хвост. Кларк еле сдержалась от того, чтобы не фыркнуть от банальности выбора. Хотя, вспомнилось ей, она и сама не была оригинальна. Но времени размышлять о чем-то большем не было. Она присела на корточки, стремительно отодвигая подол своего красного платья и отцепляя нож от лодыжки. Однако, когда Кларк подняла, решительно и скрытно держа небольшое, но смертельно опасное оружие в своей руке, перед ней уже стояла Лекса. Та без слов схватила ее за кисть, сильно стискивая, и повела в центр бальной залы. Кларк не ожидала такого, а сердце отчего-то слишком громко начало биться в ее груди, эхом отдаваясь в ушах. Гибкая мелодия вальса неожиданно покорила их своим грустным, чуть меланхолическим оттенком и еле уловимой окрашенностью в восточные тона. Она начала звучать у скрипок, сопровождаемая скупым аккомпанементом, и постепенно разрасталась, один мотив постепенно выливался из другого. Лекса слегка заломила кисть Кларк и прижала к себе, кладя одну руку на талию, а другой объединяя их горячие ладони. Она ощутила холод железа нежной кожей и ухмыльнулась, смотря в удивленные голубые глаза. Полные аккорды аккомпанемента и размашистая мелодия побудили их вступить в головокружительный вальс. Они не разговаривали, лишь смотрели друг на друга, сжимая меж соединенных ладоней небольшой нож, который должен стать погибелью для одной из них, и передвигая ногами, отдавая во власть музыки не только тело, но и душу. Вокруг мелькали другие пары, которые отражались в зеркалах в позолоченных рамах и также кружились в страшно-завораживающем танце. Но Кларк было все равно. Для нее существовали лишь музыка, становящаяся громче с каждым новым шагом, и пронзительные изумрудные глаза. Хотелось сорвать эту маску, которая скрывала вторую часть лица, но она понимала, что находится сейчас не у власти. Сильная, но в то же время хрупкая рука крепко держала ее за талию и вела сквозь вальсирующих, которые постепенно стирались из поля зрения. Казалось, что сердце ускоряет свой бег вслед музыкантам, которые так умело шли за дирижером, направляющим их. Кларк пыталась успокоить себя мыслью, что ее орган стучит так быстро просто из-за энергетики и физической нагрузки, но, почувствовав, как чужие пальцы на талии чуть тянут на себя, дабы избежать столкновения с другой парой, она поняла, что это была не музыка. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди из-за той, кто бесстрастно, но в то же время с дикими огнем, пылающим в изумрудных глазах, смотрела на нее. Нельзя было отвлекаться. Она здесь, потому что ее цель Лекса Вудс. Та, кто предала Организацию и та, кто мешает ей стать первой. Кларк уверенно разомкнула их ладони, обхватывая влажную рукоять, но не переставая двигаться. Однако, к ее собственному удивлению, Лекса не растерялась. Она будто бы ждала этого шага, потому что в то же самое мгновение, как их руки разомкнулись, положение поменялось. Если до этого Лекса была ведущей, то теперь ей стала Кларк. Они продолжали вальсировать, а рука Кларк прижимала к пояснице острие ножа. Победная ухмылка заиграла на ее лице. Она сделала ее. Сделала Хеду. Но Лексу будто бы и не волновало то, что в ее спину сейчас упирался нож, который мог в любой момент оказаться в ее шее. Она смотрела на Кларк пылающим взором, не желая справляться с тем, что творила с ней эта музыка, атмосфера и безумный танец Смерти. Она внезапно наклонилась к самому уху и обдала его горячим воздухом, торопливо шепча, дабы не сбить дыхание: — Подари мне еще один вальс. Голубые глаза расширились, а нож, прижимаемый к пояснице, упал на полированный керамогранитный пол. Она слишком резко сделала шаг назад и столкнулась спиной с вальсирующей парой. Но ей было все равно на ругательства, которые посыпались на нее. Кларк смотрела лишь на своего врага, стоящего посреди бального зала, вокруг которого кружились люди. Лекса была похожа на ангела Смерти, спустившегося на Землю, чтобы забрать в свои объятия очередную душу. Маска, скрывающая половину ее лица, словно приросла к ней и поддерживала образ, которым Кларк окрестила ее в голове. Дышать было почти невозможно, а отвести взгляд еще невозможнее. Она стояла всего в десяти шагах от нее, мешая людям танцевать, но ей было все равно. Их молчаливые гляделки закончились именно в ту секунду, когда взор голубых глаз пал на нож, лежащий на полу. Никто даже не заметил его. Никому не было дела до того, что происходило. Кларк медленно перевела взгляд на Лексу и тяжело вздохнула. Она не знала, что творила, но ноги сами понесли ее тело к ней. Объяснить эту ситуацию у Кларк просто не получалось. Лекса была ее конкурентом, врагом, который не раз выполнял ее заказ первее и в последние два, а особенный самый последний, дождалась ее, чтобы показать свое превосходство над ней. — Один вальс, — прохрипела Кларк, не узнавая свой собственный приглушенный голос. — А потом я тебя убью. — Договорились, — тихо выдохнула Лекса, сжимая ладонь Кларк в своей и кладя руку ей на талию. И они вновь закружились в danse de la mort.