Ответь мне, мой брат...

      Тоскливо завывал ветер, гоняя по тропинкам сухую листву. Нарушая ночную тишину, изредка всхрапывали кони или ворчал Хуан, спрятавшийся за кустами. Умный валинорский пёс не одобрял поступков хозяина, но не мог отказаться следовать за ним.       Зато отказались остальные. В решающий момент они предали своих вождей и ушли под знамёна дома Финарфина.       Одни против рока и воли Валар. Одни, так как бремя клятвы Феанора непосильно для тех, в ком не горит его пламя. Они смогут. Они вернут то, что принадлежит их роду. А он получит руку принцессы Дориата, как награду за страдания и потери… — Брат? — Куруфин бросил охапку веток в костер. — О чём задумался? — О справедливости, — ответил Келегорм. — Когда к нам были справедливы? Злой рок преследует наш род, а… — А Лютиэн предпочла тебе смертного, — перебил Куруфин. — Говори прямо, тебя это гложет больше, чем то, что сильмариллы могут оказаться в руке Беоринга.       Келегорм с досадой отмахнулся. Младший брат не всегда был прозорлив, но порой бил наотмашь своими догадками. — Ты слишком громко стонешь по ночам, — пояснил Куруфин. — И часто зовешь её по имени. Я даже думал предложить тебе помощь, чтобы прояснить твои мысли. Когда мы настигнем Лютиэн и её… Избранника, тебе как никогда потребуются трезвый ум и твёрдая рука. — И чем ты можешь помочь? — Ответь мне, мой брат, — Куруфин сел рядом с Келегормом и положил руку ему на плечо. — Ты никогда не думал, что воля тела сильнее воли сердца? — Допустим, но к чему это? — Исполни прихоти своего тела, и тогда совладаешь с сердцем, — Куруфин лукаво улыбнулся.       Келегорм задумчиво покосился на брата. Он прав, без сомнения, но разве братья могут быть настолько близки? — Вспомни Маэдроса, — напомнил Куруфин. — Как он залечивал душевные раны… И кто помог ему в этом.       Келегорм поперхнулся от неожиданности. Он был уверен, что никто из братьев, кроме него, не знал о той связи между их старшим братом и сыном Финголфина, Фингоном. Третий сын Феанора видел её своими глазами, и очень долго гнал от себя эту картину…       Сколько прошло весён с того дня? Келегорм тогда часто охотился в окрестностях Тириона и забредал порой в самую глушь чащи леса. В тот день он уже возвращался домой с пустыми руками, когда услышал звонкий смех и тихие разговоры. Кто-то шёл навстречу Келегорму, не таясь и не скрываясь. И эти голоса были знакомы сыну Феанора, оттого он и бесшумно прижался к дереву, прячась за него. Что эти двое забыли тут?       Из-за поворота тропы вынырнули Маэдрос и Фингон. Келегорм скривился — брат и родич шли, фривольно обнимаясь. Такого при отцах они себе не позволяли. — Остановись уже, мы далеко зашли, — попросил Фингон. — Никто нас здесь не увидит… — Зашли далеко, не спорю, — согласился Маэдрос. — Но ты же не будешь против, если мы зайдем еще дальше? — Снова ты играешь словами… — Игры слов предшествуют игре тела, не так ли? — перебил Феаноринг, обнимая за пояс… Друга? Келегорм сильно засомневался в этом. Особенно когда Маэдрос прильнул губами к губам Фингона, заглушая его ответ. Эти двое явно уединялись не первый раз и по взаимному согласию, иначе бы Фингон не запускал пальцы в рыжие волосы Феаноринга, притягивая его ближе к себе…       «Что сказал бы отец», — подумал Келегорм, наблюдая, как его старший брат помогает Фингону снять наручи, а тот расстегивает застежки камзола Маэдроса. Сам Келегорм, к своему удивлению, не находил ничего противоестественного в происходящем. Только… Зависть? Жажда такой же нежности и страсти по отношению к себе? — Погоди, — выдохнул Фингон, расстилая на земле плащ. — Не торо… Маэдрос решительно, но осторожно подтолкнул родича, жестом предлагая тому опуститься на их ложе. Нетерпеливо стянул через голову рубаху, оставшись в одних штанах, заправленных в высокие легкие сапоги, и сел на ноги Фингона, прижимая того к земле. — Никогда не налюбуюсь на твоё тело, — Фингон, приподнявшись на локте, протянул руку и провёл пальцами по груди Маэдроса, прикоснувшись к соску. — Иди сюда…       Феаноринг навис над любовником, скользнул ладонью по его груди, животу, спускаясь к завязкам штанов. Фингон нервно выдохнул, когда у него на шее замерли губы Маэдроса. Обхватил его руками, лаская спину, выгнулся, когда Феаноринг поцелуями добрался до сосков Фингона и спустился ниже — туда, где спущенные штаны уже не были преградой между телами.       Келегорм, казалось, забыл, как дышать. Зрелище, как его старший брат… Ублажает? Другого слова при виде лица Фингона, не подбиралось — того, кто родственен по крови, было диким и манящим одновременно. — Маэдрос… — спустя время простонал Фингон, закрывая глаза. Феаноринг облизнул губы, довольно улыбнувшись, и потянулся к губам любовника за поцелуем. Не отрываясь от него, Маэдрос опустил руки на бедра Фингона и закинул его ноги к себе на плечи, одновременно полностью стянув с него штаны. «Они же не будут…» — успел подумать Келегорм, прежде чем увидел, как брат расстегивает свой пояс.       Эти двое состояли в связи давно. Слишком легко Фингон принял Маэдроса в себя, охотно подавшись ему навстречу. Слишком уверенно двигался Феаноринг, предугадывая желания своего любовника…       Маэдрос устало откинулся на плащ рядом с Фингоном, часто и глубоко дыша. Вместе с ним впервые выдохнул Келегорм, до этого нервно теребивший пряжку ремня. Его брат был… Привлекательным в таком виде. Удовлетворенном и довольном. Глядя, как Маэдрос лениво целует Фингона, Келегорм снова испытал легкую зависть. Возможно, между этими двумя не было любви в том виде, какой её понимают Нолдор, но их связь была истинной и искренней. — Не буду спрашивать, откуда ты знаешь про Маэдроса и Фингона, — спохватился Келегорм. — Так что ты предлагаешь? — На эту ночь дать волю телу, — прошептал Куруфин, невзначай опуская руки на пояс брата. — Ответь мне, мой брат, зачем сдерживать свои желания?       Вместо ответа Келегорм потянулся к брату, чтобы коснуться губами его губ. В этом поцелуе не было любви, только обоюдная жажда тела, переходящая в страсть без нежности.       Куруфин вслепую зашарил руками по одежде брата, отыскивая застежку плаща, затем — охотничьего камзола. Келегорм разомкнул объятия, позволяя одежде соскользнуть с его плеч. Куруфин довольно усмехнулся, осыпая поцелуями шею брата. Некоторые из них больше походили на укусы, оставляя отметины на коже, но стон Келегорма подсказал, что ему нравится такое обращение.       Тем временем руки Куруфина спустились ниже, к пряжке ремня брата, и расстегнули его. Заметив, как дернулся от неожиданности Келегорм, Куруфин поймал губами его левый сосок и начал ласкать его языком. — Ты не хочешь раздеться? — вдруг спросил Келегорм, откидывая голову и позволяя брату снова целовать шею. — Успею, — ответил Куруфин, толкая Келегорма на ворох одежды. — Расслабься, тебе же нравится… Вот так, да… И не мешай мне, пока не надо… — Нравится, — согласился Келегорм, опускаясь на землю. — Ты же видишь это… Куруфин лишь утверждающе хмыкнул, стягивая с брата штаны и оставляя его полностью обнаженным. После долгого воздержания Келегорм не мог сдержать возбуждения, охотно поддаваясь на ласки. Еще немного, и он начнет просить сам прекратить его дразнить… — Хватит дразнить, — выдохнул Келегорм. Куруфин, ждавший этого, неторопливо провел пальцами по животу брата до самого низа, чтобы коснуться крайней плоти и обхватить её ладонью. «Откуда ты знаешь, как надо, чтобы…» — хотел было спросить Келегорм, но вместо этого смог только резко выдохнуть, полностью отдаваясь во власть чутких и умелых рук младшего брата. Все мысли отступили, уступая ранее неизведанному чувству. Противоестественно? Неправильно? Какая разница, если так хорошо?       Келегорм не сдержал стона, когда по телу растеклась волна тепла и удовлетворения. Куруфин был прав — воля тела оказалась сильнее воли сердца. А тело впервые за долгое время ощущало себя свободным и наполненным силой… — Тебе полегчало, брат? — спросил Куруфин, глядя, как Келегорм расслабленно лежит на одеждах, не обращая внимания на прохладный ветер. — Да… Пожалуй… — Келегорм, спохватившись, сел и дотянулся до рубахи. — Одевайся и ложись отдыхать, — посоветовал Куруфин. — А ты… — в памяти Келегорма снова всплыл образ Маэдроса и Фингона. Их встреча не закончилась так быстро. — Не сегодня, — усмехнулся Куруфин, угадав ход мыслей брата. — Разве что ты сам очень этого пожелаешь… Но это же не последняя ночь в этом походе. Так что когда захочешь — скажи. Давать волю телу очень важно, чтобы сохранить свою…