mon cher étranger

      Знаете как это бывает — из-за небольшого разнообразия в лицах окружающих приходится довольствоваться тем, что видишь изо дня в день, путая обычную привязанность с влюбленностью, которая должна кружить голову, а не оставлять сердце в безмолвной тишине (давно заболевшего оркестра).       Она была знакома с ним почти с самого рождения, а с учётом того, что их дома находились так недалеко друг от друга, что, взглянув в телескоп, стоящий в её комнате для просмотра звезд по ночам, можно было заметить каждую деталь его нового наряда или обстановки в самой спальне. Для юных дам подсматривания могли считаться баловством и непристойностью, но в тайне это дело казалось не таким запретным, а скорее забавным, тем более что интерес вызывался от большого любопытства. Молодой человек в свою очередь не замечал за своей «старой» подругой таких проделок, хотя даже если бы и узнал, его это нисколько бы не огорчило, ведь намерения и чувства были прочны уже давно, а милая шалость лишь подогревала бы их тайное желание вырваться наружу.       Вот и в один из обычных дней, своё утро Адель Делаж, невысокого роста девушка с волнистыми от рождения каштановыми волосами до колен, начала именно с просмотра представления в окне малыша Гилберта, который только просыпался, зевая и рукой нащупывая одеяло, лежавшее на полу. Не сдерживая улыбки, она отступила от телескопа и подошла к огромному платяному шкафу, достав оттуда повседневное платье, слишком скромное для приема гостей, но самое удобное для того, чтобы бегать среди высокой травы, заполненной яркими цветами. И пока её мысли летали снаружи, голос матери снизу заставил девушку окончательно проснуться и спуститься к родителям на завтрак.       Род Делаж относился к тому числу семей, которые могли позволить себе многое, но королевскими, по наличию богатства и домашнего убранства, не считались. Однако это нисколько их не волновало, они были довольны тем, что имели, не кичились этим и уж тем более не трезвонили всему миру. Мсье и мадам Делаж были скромны, добры, в меру строги и заботливы, это сказывалось и на поведение мадемуазель, столь же прилежной, как мать, и серьёзной, как отец.       Завтрак начался с молитвы, продолжился небольшим разговором о погоде и предстоящих делах на день и закончился общим благодарением Бога и друг друга. Адель помогла служанкам отнести посуду на кухню, за что получила похвалу от матери. Оставшись наконец наедине с теми мечтами, что гуляли в ее голове с первыми лучами солнца, девушка направилась во двор, перед этим прихватив с собой одну из книг. Она хотела было зайти за своим другом, Гилбертом Моссом, но внезапно передумала. Побыть в одиночестве и так получалось редко, поэтому предоставленным шансом следовало воспользоваться. Улыбнувшись, Адель со всех ног пустилась к небольшому озеру, о котором кухарки рассказывали легенды, больше похожие на ужастики.       Солнце пекло беспощадно, поэтому скрывшись за кронами огромного дуба, мадемуазель Делаж раскрыла книгу на нужной странице и углубилась в чтение, пока не почувствовала на себе взгляд со стороны. Она осторожно поднялась с земли, готовая резко повернуться, чтобы напугать Гилберта. Её намерения прервал свист, похожий на пение птицы. Друг детства вряд ли мог похвастаться таким умением, и от этого мурашки прошлись по телу девушки. Она одновременно испытывала чувства страха и любопытства, но первое постепенно исчезало. Адель повернула голову и заметила недалеко от себя незнакомца. Он был высок и хорош собой. Чёрные кучерявые волосы закрывали его широкий лоб, глаза, направленные теперь в её сторону, были темнее тучи, они заставляли бояться, не переставая при этом притягивать. Белая рубашка из батиста, небрежно заправленная в узкие панталоны ниже колен, казалась ему большой по размеру. Он явно спешил и возможно даже не позавтракал, но цель его посещения озера была не ясна, от того вызывала ещё больший интерес.       Адель пыталась отвести взгляд от незнакомца, но не могла. Он приковал её к себе, и если бы только в ее руках оказался бинокль, она бы рассмотрела каждую деталь его тела, спрятавшись за деревом, чтобы скрыть нарастающее смущение. Но они продолжали молчать, пока девушка не произнесла: — Действительно хороший день для прогулки.