Как Новый Год ты встретишь, так его и проведешь

На часах уже полдвенадцатого. Темная ночь за окном, снежинки падают, кружа в поистине невероятном танце, где партнером им служит зимний ветер. В комнате полумрак, разбавляемый только сияющей гирляндой. Цвета медленно зажигаются и потухают в определенном порядке. Но думать в каком именно никому не хочется. Стекло снаружи покрыто морозными узорами и даже с внутренней стороны оно холодной. Спина медленно мерзнет через тонкую рубашку. Только в некоторых местах, где легли обнимающие его руки альфы, все ещё хранится тепло. Дима молчит, прикрыв глаза и просто сопит, наслаждаясь минутой спокойствия. Омега ласково гладит его по голове, иногда спускаясь к плечам. А ещё изумительно пахнет мятой. Запах достаточно сильнее обычного, скоро должна была течка начаться. Младший Колбая уже привык к тому, что почему-то их календари синхронизировались. Поэтому и сам сейчас чувствовал тяжесть внизу живота. Гона ещё не было, но он грозился появиться уже как пробьют колокола, оповещающих о наступлении Нового Года. Вздохнув, альфа завозился, заставляя Андрея хихикнуть от потока теплого воздуха. Прошли уже те времена, когда они были в ссоре. Почти целый год прошел с того момента, как в доме двух Колбая появилось сразу два чуда, притянутые непонятно зачем возникнувшей благотворительностью старшего. Но сейчас Дима готов был на коленях благодарить отца, мир, дядю Рому и самого Андрея за то, что сейчас он стоит в обнимку с лучшим человеком в мире и его не отталкивают. - Родители начинают догадываться о нас, - младший Фильченков говорит редко, поэтому альфа старается не пропустить ни слова. Не потерять ни единой нотки этого чудесного голоса. Не всегда получается и он всегда корит себя за потерянную фразу. Но здесь явно не тот случай. - У них свои отношения есть, не до нас сейчас, - бурчит Дима, крепче прижимаясь к омеге. - Эх, Диманчиг, Диманчиг. Говоришь так, будто никто о тебе не заботится. Колбая замирает, пытаясь записать себе в память этот тихий смех. Записать и обвести в кружочек красной пастой, чтобы никогда не потерять и не забыть. - Ты замерз, пойдем уже от окна, - невольно улыбается альфа, прижимаясь щекой к чужому плечу. - Ну так согрей меня, - дерзкий тон, вскинутые брови, вызывающая усмешка. Это его родной омега, на которого молодой организм возбуждается почти без перерывов. - Я-то согрею, но что мне взамен будет, а? - младший нервно сглатывает, пытаясь смочить пересохшее горло. Его желание показаться таким же крутым в заигрывании, но кого он обманывает? Домашние шорты уже позорно оттопырились от такой невинной фразы. Невинной, если не знать двойного контекста. В ответ молчание. Достаточно и того, что наедине Андрей может давать ему неплохие разговоры. Ну а сейчас видимо не тот день. Однако когда Дима уже хотел поднять омегу и донести до кровати, как его поцеловали. Жадно и с упоением, как всегда делает этот школьный гений. Так, что невозможно не поддаться и не позволить ему большее. Хотя альфа и сам целовался с не меньшим желанием. Поэтому и сейчас, прекратив поддаваться, он отстраняется, вызывая недовольный стон у Андрея. Правда новый поцелуй быстро его заглушил, но теперь уже Колбая сместил руку с прохладной кожи на спине к затылку. Волосы все же отросли и нехотя омега не стал бриться снова. Подрезал их, чтобы никакого каре, укладывал иногда. Хотя с его режимом скорее срывался с кровати и убегал в школу, на ходу меняя домашнюю одежду на уличную. Ноги на талии сжимаются сильнее. Похоже прошлый трюк с разрывом поцелуя уже не сработает. Но так даже лучше. Хотя все готовится к немного большему, чем просто прикосновению губ и языка. Андрей уже одной рукой принимает чужую футболку, а второй старается нашарить завязку на шортах. И при этом словно специально едва не елозит рукой по возбужденной плоти. Наверно это логично, все же именно поверх неё должен завязываться служащий поясом шнурок, но вот только сейчас это казалось лишь ещё одним способом его раззадорить. После ещё одного долгого поцелуя Андрей остается в мягкой прострации, ощущая уже начавшуюся от таких активных действий течку. И это автоматом значит и Димину реакцию на неё. Которая уже произошла, ведь теперь спину холодит не стекло, а прохладные простыни. От теплых прикосновений губами к ключицам омега выгибается. Вот же черт. Знает, что ему нравится такое и пользуется, чертяга малолетняя. Вот, как прямо сейчас, нежно целуя и прикусывая кожу. Заодно и оставляя мимолетные засосы, которых завтра уже и не будет. Они все таки дорожат своей тайной. Тем более после того, как родители поженились и сейчас они фактически братья. Но, честно говоря, плевать они на это хотели. Особенно сейчас, когда теплое дыхание переходит на живот, заставляя сильнее поджимать его. Приподняв бедра, омега послушно позволил стянуть с себя оставшуюся одежду. И тут же он едва удерживается в этой позе, ведь Колбая опускается ещё ниже, обхватывая губами возбужденную плоть. И двигается по ней яростно, как буквально пару дней назад ощущал чужие движения, выгибаясь и зажимая рот рукой, лишь бы не застонать. Эмоции зашкаливают полностью, когда он вновь спускается ниже. Здесь запах интенсивнее, от него в глазах мутнеет. Дима на какое-то время просто замирает, смотря на скатывающиеся из ложбинки между ягодиц капли густой смазки. Они падают на одеяло, расцветая на нем мокрыми пятнами, но от нетерпеливого шевеления тазом сбиваются, стекая теперь на до сих пор поддерживающие нижнюю часть тела омеги в воздухе руки. И как же тут выдержать? Но если Андрею по душе скорость, толчки, от которых все тело отзывается, от которых его может вжимать в матрас, постоянно стимулирующаяся простата, то вот у альфы есть свои принципы. Например как можно дольше помучить парня, оставляя без желаемого. Как сейчас, когда он активно работал языком, но даже не пытаясь как-то симулировать толчки. И от жара внутри Андрей отзывался, постанывал от ласк, но тело желало большего. И терпение в желаниях у омеги не бесконечное. Удар в солнечное сплетение и Колбая повалили на кровать самостоятельно. Андрей улыбается лукаво, словно тот самый демон, с которым его сравнили когда-то. Ухмыляется и самостоятельно проникает в себя пальцами. Вот только Дима знает что будет потом и держит руки при себе. А омега его дразнит, насаживаясь себе на пальцы и тяжело дыша. Это просто пытка для связанного своей памятью альфы, ведь он готов кончить просто от одного зрелища. Но вскоре его все же перевернули на живот и первый палец осторожно погрузился внутрь Колбая, заставляя проскулить что-то. Он давно отбросил мысли о том, что это не правильно. Ему нравится, он едва ли не желает вывести из себя Андрея и заставить сделать это. Блять, в нем сейчас двигаются пальцы возбужденного омеги, смазанные его смазкой и Дима поддается, сам насаживаясь на них. - Блять, ты даже не представляешь как охуенно выглядишь сзади, - Андрей прерывисто дышит, смотря на это зрелище. Хорошо, что течка и смазки много. Её можно пустить на благие дела, ведь искать оставленный где-то в тумбочке фабрикат нет ни единого желания, - это тебе за то, что не трахнул меня сразу. Болезненный шлепок от разозлившегося снова омеги опускается на одну из ягодиц, заставляя вскрикнуть, но тут же зажать рот руками. Стены пусть и не тонкие, но за ними сидят родители и едва ли они спят. Однако сейчас Фильченков не хочет забивать этим свою голову, спешно размазав смазку по не менее возбужденной, чем у лежащего снизу альфы, плоти и толкаясь вперед. Он знает, что нужно приостановиться, пережидая тихий скулеж. И пока не то, чтобы приспособенный под подобное организм Димы привыкает, он ложится на альфу, нежно водит ладонями тому по спине, гладит бока и пересчитывает позвоночники, ласково касаясь губами сейчас выступающих лопаток. И медленно входит полностью, постепенно. Угол неудачный, омега быстро это понимает и подается тазом назад, вынимая член из парня. А тот снова потерялся в своих желаниях, не зная больно ему или хорошо. Новый толчок отзывается слабой болью, но зато полное попадание. Колбая судорожно сжимает простыни рукой и утыкается в заглушающие стоны подушку. Анус быстро привыкает, это ведь не впервые. Поэтому альфа постыдно, наверно, насаживается самостоятельно, изредка всхлипывая от такого количества ощущений. Да, сейчас уже просто хорошо. Темп быстро поднимается, а поза меняется на коленно-локтевую, в которой Дима с трудом может устоять под напором парня. Если бы не подушка, то их мог слышать весь дом. Какой же полезной бывает эта часть постельного белья. Найдя в себе силы наконец-то прекратить это "наказание", альфа возвращается обратно в лежачее положение, переворачивается на спину и резко насаживает на себя омегу. Так, что выбивает из него протяжный стон и слышит шлепок кожи о кожу. Андрей ерзает, тяжело дышит и смотрит таким взглядом, что сразу становится ясно - если сейчас Колбая не возьмет в кулак свое мужское достоинство, то ему его оторвут и заставят кончать от одной простаты. Поэтому пришлось усаживать парня на колени и нагибать вниз. А как же пульсировал анус все ещё не удовлетворенного омеги. Сегодня растягивал его совсем не Колбая, но в общем это его работа. Приятно осознавать насколько же он кого-то возбуждает. Настолько, что сейчас Андрей тихо скулит, виляя задницей. А затем снова задыхается в стоне от грубого толчка, при котором все переворачивается. Отклоняется немного в сторону и альфа без слов его понимает, на несколько сантиметров выходя и тут же попадая по простате. Теперь уже мелкие, едва заметные толчки, ровно идущие прямо по простате, от которых глаза закатываются и воздух кажется слишком горячим. Теснота вокруг плоти сводит Колбая с ума. Он тихо рычит и снова резко толкается вперед, до шлепка яичек о чужую кожу. Его это попросту с ума сводит, провоцируя на эту грубость. Но на грубость уже не страшную, не как их первое соитие. Сейчас уже никому от этого не больно. Оргазм накрывает на новом толчке и омега устало поджимает пальцы на ногах. Он словно через глушащую все подушку ощущает как Дима снова быстро и с размахом проникает внутрь. И судя по тому, как он сейчас замер, навалившись на омегу, то тоже кончил. Фильченков снова уже на автомате подставляет ладонь к плечу, ощущая на них болезненный, точно до крови, укус. Сущность альфы требует оставить метку, показать, что лишь его омега. Но метка ведь на всю жизнь, а они только в выпускном классе. Не время. - Ты противозачаточные выпил? - слабо интересуется омега, осторожно переворачиваясь на спину и ощущая связавший их узел. Колбая вздрагивает, но быстро ощущает ободряющее поглаживание по щеке, - зато я выпил, бестолочь. Ну не могло же быть по другому, думай в следующий раз головой, - видимо Андрея и правда все утомило, раз даже нагоняй он дает лениво.. - Пошли в душ, - облегченно выдыхает Дима, поднимая парня с кровати и ощущая молчаливый кивок. Сил хватило ровно на то, чтобы намылить друг другу волосы, слабо дурачась, дождаться окончания сцепки и вымыться полностью. - Я тебе в следующий раз руки гирляндой свяжу, - мечтательно проговорил младший Фильченков. Его кровать они завтра уберут, а поспать можно и на Диминой. Вот и плюс иметь два спальных места в комнате. - Фетишист. Я же на тебя когда-то в полицию за насилие над несовершеннолетними пожалуюсь, - хмыкает альфа. Да, ему все ещё только семнадцать, в отличие от совершеннолетнего омеги. - А разве тебе не понравилось? - делает невинное лицо Андрей. После душа они все же решили одеться, чтобы все сначала не началось. Но вот так как джинсы промочились смазкой, то омега раздраженно натянут какие-то короткие шорты и теплые гольфы. В тот момент наблюдающий за этим Дима едва слюной не подавился. И сейчас этот самый мягкий гольф медленно скользил его к паху. - Блять, нет, все чудесно и просто замечательно! - проскулил альфа. Он-то устал и заебался, но вот тело явно так не считает, раз от давления одетой в приятную на ощупь ткань ноги и просто перебирания пальчиками по паху он снова возбуждается, - блять, Андрей... Тебе мало что ли?! Но на этот раз все закончилось быстро. Омега все же убрал ногу, потянулся и жалобно попросил сходить за водичкой. Это все таки течка, страшно представить сколько организм требует воды на создание смазки. Так что быстро отдрочив себе, пока чайник заваривался, Дима проскочил мимо спальни спящих родителей и поставил теплый черный чай с молоком. А благодарный взгляд от обычно дерзящего омеги был не менее удовлетворительным, чем оргазм. Только удовлетворение это было моральным. Говорят, что Новый Год нужно встречать с учетом того, что так ты оставшиеся 365 дней проведешь точно также. Чтож, Дима был совсем не против и всю свою жизнь встречать, будучи уставшим от приятных, пусть и не цензурных дел, с любимым на нем. И может это просто подростковая влюбленность, может любовь на всю жизнь. Сейчас это было не важно, ведь Андрей рядом. Правда родители все ещё не догадываются о их отношениях. Но что поделать, у них своих дел полно.