отражая солнечный свет

Кею восемь, когда он впервые смотрит волейбольный матч. Он зачарован плавными движениями игроков, не позволяющих мячу коснуться пола. В процессе Акитеру объясняет ему правила, шутит о том, как однажды станет профессиональным игроком, говорит, что это, должно быть, потрясающе — стоять на площадке плечом к плечу с товарищами, будто бы на поле боя. Кею восемь, он совсем еще прост, наивен. Надолго это не затягивается. * Хината Шое — крошечный комок энергии и безрассудства. Он раздражает. Своей выдержкой и высоким голосом, от которого звенит в ушах. Он никогда не сдается и возлагает такие большие надежды на волейбол, на жизнь в целом, что Кею становится тошно. Хината Шое — полная противоположность Кею. Он беззаботный, глупый, чересчур неприхотливый и, несомненно, слишком невысокий. Он постоянно рискует, выкладываясь по полной в попытках прыгнуть выше головы. Хината не понимает, что побеждать дано не всем, что жизнь — капризное дитя, которому нет дела до твоих стараний. Врожденный талант решает все. Кей-то знает. Кей видел своими глазами. Но затем Хината Шое прыгает. Засранцу хватает наглости даже взлететь. * — Из тебя бы вышел отличный блокирующий, — говорит Савамура. Он улыбается от чистого сердца. О, Кей знает. Знает, что мог бы потягаться даже с Железной Стеной. Знает, что мог бы спасти игру, остановить мяч, предоставить Кагеяме превосходную возможность дать пас Хинате, Танаке или Адзумане, чтобы они забили. Он знает. Но он также знает, что стены в волейболе принято сносить, что первоклассный игрок с легкостью прорвется сквозь его защиту, и это будет стоить им сета, матча или всего турнира. Он мог бы стать отличным блокирующим, да, но ничто не вечно. Когда-нибудь его заменят. Лишат титула. Втопчут в землю. — Спасибо, капитан, — бормочет он. Он мог бы, но чего ради? * От слов еще разочек Кей моментально стискивает зубы. Все ему мало, да? Хината разбегается, ждет паса Кагеямы и взмывает ввысь, невзирая на то, что Кей не позволит, невзирая на то, что он выставит руки и остановит мяч, отправив его обратно за сетку. Хината скулит, капли пота блестят на лице, и Кей не может сдержать садистской улыбки. Он хочет, чтобы мальчишка усвоил свое место. Осознал, что никакие усилия не принесут ему гарантированной победы. Хината рычит, словно мелкий зверь. — В этот раз я забью, Цукишима, — кряхтит он, бросая на Кагеяму взгляд. Его большие глаза полны решимости. — Давай еще! Кею хочется обрезать ему крылья. * Каждый визит брата наполнен радостью. Он улыбается, смеется, травит байки об университетской жизни. Родные, как всегда, тают от его горящего взгляда и участия, просят, чтобы приезжал почаще. Кей шарахается от Акитеру, как от чумы. Мама обычно спрашивает, в чем дело, но он просто пожимает плечами и закрывается в комнате. Надевает наушники, включает музыку и абстрагируется от смеха и баек. Кей любит брата, но тот постоянно напоминает ему о горьком разочаровании. * Хината подходит во время перерыва. Ямагучи безутешно тренирует планирующую подачу вместе с Нишиноей, раз за разом повторяя одно и то же действие, но все равно с треском проваливаясь. Кей цокает и делает глоток воды. — Почему ты всегда такой злой? Огромные глаза Хинаты кого угодно могут пригвоздить к месту. Он тебя словно читает, словно в душу заглядывает, разоблачая самые темные твои секреты. Бесстрашно. Это бесит. — Я не злой, — отвечает он. — Просто реалист. Хината скрещивает на груди руки, пытаясь выглядеть угрожающе, но лишь как будто бы еще сильнее уменьшается в размерах. Он склоняет голову вправо и поджимает губы, но ни на секунду не сводит с Кея своих жутких глаз. Тишина оглушает, пока Кагеяма вдруг не выкрикивает имя Хинаты с противоположного конца зала. Мальчишка, однако, реагирует не сразу. Он моргает, все еще глядя на Кея, его лицо разглаживается. — Это печально, — вздыхает он, явно с жалостью. Затем качает головой и грациозно удаляется в сторону Кагеямы. Кей смотрит ему в спину, позабыв про бутылку с водой. Ты даже не знаешь, что такое печально, проглатывает он. * Летний лагерь — долбанная катастрофа. Они проигрывают, и проигрывают, и проигрывают. Как бы ни старались, как бы ни были близки к победе, они проигрывают. И не проигрыши беспокоят Кея. Нет. А то, что его это волнует, то, что ему горько, то, что из всех людей на свете именно Ямагучи говорит ему собраться, засунуть пренебрежение куда подальше. Начать гордиться их делом, их игрой. Когда-то Кей гордился. Он гордился, а закончилось все разочарованием. Однако он смотрит за ними. Смотрит за тем, как Карасуно отдают себя целиком. Смотрит, как они проигрывают и просят еще. Еще пас, еще подбор, еще удар. Еще разочек. Он смотрит, как взлетает Хината, раз за разом, расправляя руки перед прыжком, как расправляет крылья птица, готовясь взмыть в небеса. Летний лагерь — долбанная катастрофа, потому что все, во что Кей верит, рушится, оставляя его с чувством растерянности и желания. О, как же он ненавидит желать. * — Какие классные очки, — удивленно восклицает Хината. — Ты в них сразу такой крутой! Кей поправляет спортивные очки на переносице, ухмыляясь. — Никогда не видел таких, что ли? — отвечает он, вложив как можно больше желчи в свой голос. Они как солнце и луна, он и Хината. Восторг на лице мальчишки моментально сменяется раздражением, и это ну очень забавно со стороны выглядит. Его щеки краснеют, большие, теплые глаза застилает мрачной дымкой, и он щурится. — Ух ты, чуть не забыл, какой ты говнюк. Кей наблюдает за тем, как он удаляется в поисках Танаки или Нишинои - до смешного маленькая фигурка, гневно топающая, напряженная. Многое в Хинате выводит Кея из себя. Его рост, голос, поведение, его душа. Он выглядит таким хрупким. Кей хочет раздавить его, вмазать прямо по носу. Хочет сломать его, довести до слез. Хочет схватить его, как злые дети хватают бабочек — грубо, за крылышки, чтобы никуда не улетели. Кей хочет прижать Хинату к стенке и глупо так поцеловать. * Учиться легко. Учиться ничего ему не стоит. Он умен, сообразителен и без труда сдает все тесты на отлично. Здесь он может сражаться бесстрашно. Здесь не нужно полагаться на команду или удачу. Только на себя, книгу и мозги. — Слышал, оценки у тебя ого-го, — с улыбкой отмечает Сугавара. — Даичи говорит, что с твоей головой можно даже этих двоих чему-то научить, — шутит он, указывая в сторону орущих друг на друга из-за сложного паса Кагеяму с Хинатой. Кей улавливает намек в словах Сугавары, но никак это не комментирует. Связующий улыбается, почесывая затылок. — Видишь ли, учатся они просто паршиво, — добавляет он. Сугавара дружески похлопывает его по плечу, еще раз окидывая взглядом Хинату с Кагеямой, и вымученно вздыхает. С усталым видом связующий трогается с места и бежит туда - наверняка, спасать бестолковые головы этой парочки от разъяренного Танаки. Кей наблюдает за ними, бессознательно крутя в руках мяч. — Да ни за какой хрен, — ворчит он себе под нос. * В уши бьет громкая, громкая, громкая музыка, и больше ничего его не волнует. Он забывает о сильной усталости, о сладкой, ноющей боли в мышцах после долгой, но хорошей тренировки. В комнате темно, лишь одинокий серебряный луч света просачивается сквозь занавески, порождая на стенах бесформенные тени. Он закрывает глаза, запускает руку под резинку штанов и отключает голову. * Кей теперь выше подпрыгивает при блоке. Если не может остановить мяч, то принимает это близко к сердцу. Он даже начинает тренироваться с братом — с тем, кто его подвел, с тем, кого винил в своем раздрае. Он не пытается быть достойным этой команды, этих ребят, что хлопают его по плечу после гола или говорят не переживать, если все летит коту под хвост. Он не пытается стать одним из них, нет, дело вовсе не в том. Он делает это для себя. Он хочет победить. И это бесит. — Отличный блок, Цукишима! Кею и оборачиваться не нужно, ведь самый громкий голос точно принадлежит Хинате. * Он постоянно их стебет. Безобидно. Это весело, и несмотря на устрашающую физиономию Кагеямы, он чувствует себя в своей тарелке. Местный гадкий засранец, который делает вид, что ему на все наплевать. Иногда ему становится страшно: не выдает ли он себя, не выпадает ли из образа. Время от времени Ямагучи бросает на него такие взгляды, будто знает что-то, чего не знает Кей. Кей надеется, что просто накручивает себя. Надеется, что Ямагучи не видит его внезапной потребности вписываться, его тайных тренировок, пристального внимания к пасам Кагеямы, спасительным маневрам Нишинои и атакам Адзумане. К парящему над всеми ними Хинате Шое, сияющему, словно солнце. * Это все же случается. По правде говоря, он не хотел, но это случается. Теперь нужно храбро мириться с последствиями. Ему пятнадцать, он ужасный придурок, и он целует Хинату. Кроме них в клубной комнате никого нет, и время, кажется, замирает. Последний луч солнца проскальзывает в окно и обдает волосы Хинаты пламенным ореолом. Он тихо напевает песенку себе под нос. Сегодня он не особо назойливый, непривычно спокойный. Кей смотрит на него какое-то время, отчаянно ища за что бы зацепиться, какую бы гадость сказать, как бы его поддразнить, но слов просто нет. Ни одного. Такой уязвимый. Он делает шаг вперед и осторожно подталкивает Хинату к стене, одними кончиками пальцев задевая футболку мальчишки. Растерянный, Хината широко распахивает глаза, но послушно поддается. Кей загоняет его в угол, держа ладонь над грудью - призрак прикосновения. — Чего? — спрашивает мальчишка. Он хмурится, предвкушая ссору. И Кею очень хочется поддаться искушению, спровоцировать его, обозвать или даже ударить. Однако он только и может что стоять и смотреть на этого чудика, на человека, которого просто на дух не переносит. — В чем дело? — повторяет Хината уже тише. Кей делает глубокий вдох и наклоняется, очень медленно, давая Хинате время убежать. Но Хината стоит. Кей касается губ сокомандника в подобии ласки. Застывает так, едва прижимаясь. Застывает и чувствует, как резко Хината втягивает воздух, как учащается его сердцебиение, сбивается дыхание. Кей целует его снова (еще разочек), на этот раз чуть напористее, давая ему понять, что это такое, что это значит. Он хочет поцеловать его и в третий раз, но передумывает. Затем он выпрямляется, ожидая, что сейчас комнату на щепки разнесет шквалом ругани и психов. Но ничего не происходит. Хината просто пялится на него, чуть покраснев и приоткрыв рот. Несколько долгих мгновений спустя, Кей цокает, фыркает и уходит. Он ненавидит Хинату Шое и его нежные губы. Но себя он ненавидит сильнее. * Поход за булочками с мясом он пропускает, прикрывшись жалкой отмазкой. — Не могу сегодня, дела есть. На лжи его поймать никто не пытается, так что он поскорее уходит домой, оставляя Карасуно позади. Только позже он замечает, что бежит со всех ног, а в ушах оглушительно стучит кровь. Добравшись домой и затворив дверь, он пытается убедить себя, что не струсил. Но что-то подсказывает ему, что это неправда. * В ретроспективе, он, скорее всего, украл у Хинаты первый поцелуй. Это просто отвратительно, но в то же время он собой гордится. * Они избегают этой темы целую неделю. Кей забрасывает произошедшее на задворки сознания, и поведение Хинаты, кажется, никак не меняется. Тренировки проходят гладко, и Кей начинает считать, что так даже к лучшему. Притворяться, что ничего не было (притворяться, что ему не хочется), вроде как его конек. На протяжении целой недели Хината кричит, а Кей его дразнит. На протяжении целой недели команда оттачивает приемы и подачи. На протяжении целой недели Кея ничерта не волнует. Затем наступает пятница. * Савамура просит их с Ямагучи закрыть клубную комнату, и они соглашаются, хотя Кею и хочется поскорее уйти домой отдыхать. На улице уже темно, когда они заканчивают с уборкой, собрав все старые мячи, обертки от батончиков и даже грязную одежду. Просто слов нет, насколько отвратительными могут быть его товарищи по команде. — Эй, — раздается позади голос. Кей оборачивается и видит голову Хинаты, торчащую в дверном проеме. Он замирает с мусорным пакетом в руках. Хината начинает мяться, но не произносит больше ни слова, и ах, так разговору все же быть. Он представляет, как здорово было бы его помучить, заставить покраснеть с ног до головы, прям тут, на месте, поговорить при Ямагучи. Наконец обрезать ему крылья. Однако Кея настигает внезапный порыв благородства, и он поворачивается к другу. — Ты, наверное, можешь идти, — говорит он, скорее как приказ, нежели предложение. — Я сам тут закончу. Ямагучи пару раз моргает, переводя взгляд с Кея на Хинату. Пожимает плечами. — Ладно, — бормочет он, подбирает рюкзак и выходит из комнаты. Кею уже известно, что секреты хранить Ямагучи умеет, но это не значит, что позже он не насядет на него с расспросами. Тишину нарушает лишь непрерывное жужжание флюоресцентных ламп. Кей бросает мусорный пакет на пол и кладет руку на бедро. — Чего? — спрашивает он. Хината делает глубокий вдох и устремляет на него свои огромные, круглые глаза, от которых у Кея внутри все сжимается. Он заходит внутрь и захлопывает за собой дверь. Подходит ближе - щеки горят, в глазах решимость, - почти вплотную к его груди. Хината поднимает взгляд (угол, должно быть, жутко неудобный) и облизывает губы. Кей смотрит, весьма заинтересованно. Хината хватает его за руки, поднимается на носочках и целует. Это намного, намного лучше всех его ожиданий. Этот поцелуй совсем не такой, как первый, не легкое прикосновение к губам - Хината жмется к нему более яростно, горячо, храни Боже его непоседливость. Кей выдыхает через нос и смыкает пальцы у Хинаты на талии, пытаясь притянуть его как можно ближе. Спустя какое-то время стоять так становится больно, и Кей отстраняется, бурча раздраженно: — Почему ты такой карлик? — прямо Хинате в губы. Хината бесится не меньше. Кей на секунду задумывается о том, какой же он милый, а потом хочет себя пристрелить. — А ты почему такой дылда? — огрызается Хината. Кей такой тон не оценивает и решает взять дело в свои руки, потому что от Хинаты чего-то ждать просто бесполезно. Он опускается на пол и утягивает его за собой, возможно, чересчур грубо, но Хината в результате удивленно вскрикивает, и это прекрасно. Как только они оказываются на матах, он нависает над ним и вырывает поцелуй. Они понятия не имеют, что делают. Пару раз болезненно стукаются зубами, и Хината все никак не перестанет дергаться, постоянно забывая о существовании носов. — Ты отстойно целуешься, — шепчет Кей. Хината красный до кончиков ушей. — Кто бы говорил, — ворчит он в ответ. Кей правда не в настроении. Он хватает Хинату за запястья и заводит их тому за голову. — Лежи ты смирно, блин, — предупреждает он, наклоняясь затем, и оставляет на губах Хинаты мимолетный поцелуй. Потом еще один такой же, и еще один, и еще, постепенно выравнивая темп, удлиняя поцелуи, двигая губами все нежнее; дыхание затрудняется. Кей по-прежнему держит Хинату за запястья, когда не торопясь просовывает ему в рот язык. Это... это непривычно, мокро и странно, но под ложечкой растекается что-то теплое и густое, когда Хината этот язык непроизвольно засасывает, и у него отключается мозг. Он разжимает хватку, и Хината мгновенно сгребает его за волосы, наклоняет голову, углубляя поцелуй. Кей думает о том, как кстати сейчас приходятся эти его отличные инстинкты. На бедрах смыкаются крепкие ноги нападающего, и Кей не может сдержаться - кладет ладонь на оголенное колено, большим пальцем оглаживая нежную кожу, исследуя языком рот Хинаты. Кей разрывает поцелуй и опускает взгляд - Хината облизывает раскрасневшиеся губы, его щеки горят, глаза стеклянные, - отрада для его души. Они так смотрят друг на друга, Кей поглаживает его бедро. — Ты мне даже не нравишься, — выдыхает Хината, бросая быстрый взгляд на блуждающую ладонь. Возможно, у Кея немного стоит. — Понял, — отвечает он хриплым голосом. Хината хватает его за ворот футболки. У него такой чертовски искренний взгляд, что Кею тяжело дышать. — Еще разочек? — спрашивает он своим дурацким высоким голосом. Боже, ну и заноза в заднице. Кей прочищает горло. — Давай. * В этот раз трусом он себя не называет. Хотя по-прежнему делает вид, что ему наплевать. Даже в объятиях Хинаты, даже плотно прижав его к полу - Кей знает, что так безопасней. * Кею пятнадцать, он в полном раздрае, с титулом самого вредного парня в команде. Он не знает, удалось ли ему обрезать крылья Хинате Шое, или это Хинате Шое удалось заставить его вырастить собственные.