Прощение

Лин просыпается с криком. Резко садится, запутавшись в мокрой от пота простыне. Она судорожно тянется к маленькому предмету на тумбочке. Меняет форму кусочка металла. Что бы только напомнить себе что она может. Амон забрал ее магию. Корра вернула ее. Она вернулась. Время, когда у нее не было магии было одним из худших в жизни Бейфонг. Изгиб — это единственное, что дала ей мать. Она не может его потерять. Лин наклоняется вперед, крепко сжимая металл в кулаке, и утыкается лбом в колени. Амон побежден, никто и никогда больше не сможет настолько ее унизить, ей не о чем беспокоиться. Она чувствует металл в ладони, слышит землю. Ее магия вернулась. — Лин? Бейфонг вздрагивает. Дверь приоткрылась, Пема заглянула не дожидаясь ответа. Бесхитростный взгляд и младенец на руках. Сама невинность. Лин должна простить ее за то, что она вышла замуж за Тензина, она должна была простить ее давным-давно, но она все еще чувствует этот знакомый приступ гнева, когда видит ее. — Пема. Женщина, очевидно, воспринимает это как приглашение, поскольку открывает дверь и входит. — Я слышала, как ты кричала, — говорит она. — Я хотела убедиться, что все в порядке. — Все в порядке. — огрызается Лин. — Возвращайся в постель. Пема не уходит. Вместо этого она делает несколько шагов поближе, озабоченно приподнимая брови. — Ты уверена? Ты не слишком хорошо выглядишь. — Я в порядке, — повторяет Лин, бросая на Пему самый убийственный взгляд, на который сейчас была способна. — Уходи. Женщина не уходит. Кажется, она очень плохо понимает понятие «приказ». Вместо этого она подходит и садится на кровать рядом с Бейфонг. — Ничего страшного, если что — то не так, — мягко говорит она. — Ты была ранена еще до сражения с Амоном, и я знаю, в тюрьме тебе пришлось не сладко. Пема протягивает руку, чтобы коснуться руки Лин, но Бейфонг хмурится и отдергивает ее. — И тебе было непросто потерять магию, — тихо добавляет женщина. Лин стискивает зубы. — Я в порядке. Может ты просто уйдешь? — Лин. Гнев Бейфонг выплескивается наружу. — Вон! Пема смотрит взволновано, но она по-прежнему упорно остается. Лин ненавидит ее. Она перекидывает ноги через край кровати и пытается поднятся, но ей даже не удается полностью встать. Она сгибается пополам, резко выдыхая. Слишком быстрые движения тревожат незажившие раны. — Лин! — В голосе Пемы слезы. Она осторожно усаживает Бейфонг обратно на кровать. Шеф полиции резко отстраняется. Возня будит Рохана, малыш заплакал.  — Ой, тише, дорогой, все в порядке, — быстро говорит ему Пема, нежно качая его. — Тише, Рохан, все в порядке, не плачь! Рохан продолжает плакать. Пема пытается заставить его успокоиться, но ничего не помогает. Бейфонг смотрит на измученное лицо женщины. Она должна испытывать злорадство, но чувствует лишь сочувствие.  — Дай мне ребенка. Пема смотрит на нее широко раскрытыми глазами. — Да ладно тебе, — ворчит Лин. — Я не собираюсь его есть. Просто отдай его мне. Мать колеблется, но все же отдает малыша. Шеф полиции берет его на руки — она не держала ребенка много лет, но помнит, как — и начинает его укачивать. Забыв, что Пема рядом, она тихо напевает колыбельную. Голос с чуть слышной хрипотцой, немузыкальный, но успокаивающий.  — «Это просто моя прямая выгода. Просто хочу, что бы он заткнулся.» — Лин старается убедить саму себя, что усталый вид Пемы тут совсем не причем. — Как ты это сделала? — изумленным шепотом спрашивает женщина, когда ребенок засыпает. — Я не знала, что ты так хорошо общаешься с детьми! — Моя младшая сестра родилась, когда мне было шесть лет. Мама всегда была занята, поэтому я много смотрела за Су. — Я не знала, что у тебя есть сестра. — Мало кто знает, — немного горько ответила Лин. — Я не разговариваю с ней почти тридцать лет. — Тридцать лет? — Пема выглядит напуганной. — Почему? Лин вспоминает жгучую боль в щеке, когда концы кабеля разрезали ей лицо, вспоминает гнев, когда ее мать отпустила Суинь, даже не ругая ее, вспоминает унижение, которое обожгло ее щеки, когда Тоф покинула пост год спустя. — Это длинная история. Пема смотрит на Рохана, спящего в объятиях Лин. -Он проснется, если я попытаюсь взять его. Лин хмурится. Она и так слишком много выболтала за сегодня. — Разбирайся с выблядком Тензина сама. Пема выглядит обиженной. Неудивительно, учитывая, что Рохан тоже ее ребенок. — Почему ты ведешь себя так ужасно? — Ты действительно спрашиваешь меня об этом? Я не собираюсь притворяться, что у меня и Тензина все шло хорошо до того, как ты пришла, но я думала, что мы разберемся с этим сами, как взрослые люди. Затем внезапно появляется этот ребенок на пятнадцать лет младше нас, и Тензин даже не имеет обыкновенной порядочности расстаться со мной до того, как завязать с тобой отношения. Пема качает головой, распахнув практически кукольные глаза. — Нет, Тензин и я никогда ничего не делали, пока он не расстался с тобой. Он почти не проводил со мной времени, до того как поговорил с тобой. Лин моргает, немного отрезвленная. Он говорил это тогда, но Бейфонг была слишком зла, что бы слушать.  — И Лин, — осторожно добавляет Пема, — прошло уже больше десяти лет. Разве ты не можешь простить Тензина? Разве ты не можешь простить меня? Лин скрипит зубами и смотрит в сторону. Есть причина, по которой она не разговаривала с Суинь почти тридцать лет, почему она не разговаривала с матерью более пятнадцати лет. Ей сложно доверять людям, но Тензин был одним из тех немногих, кому она доверяла безоглядно.  — Я устала, — говорит она вместо того, чтобы признать это. — Бери ребенка и уходи. Пема молча забирает Рохана из рук Лин. Бейфонг смотрит, как Пема встает и идет к двери. — Тензин скучает по тебе, — говорит она перед уходом. — И я всегда хотела, чтобы мы были подругами. Я понимаю, почему ты злишься на нас, но ты пожертвовала собой ради моей семьи. Это очень важно для меня. Линь сжимает губы. — Дверь закрыть не забудь. Пема уходит, а Бейфонг укладывается обратно в кровать. Завтра она наконец то уедет и весь этот кошмар закончится. Она будет в своей уютной квартире сама себе хозяйка, а Пема с детьми тут. Великолепно. Не надо будет ничем жертвовать и не ломать собственный характер под кого-то. Но. Лин морщится, но признает. Она должна отпустить. Пема не заслуживает гнева. Прошло десять лет. Она всегда считала Пему хорошим человеком и матерью. И она скучает по Тензину. Даже не сколько по любовнику, как по другу. Они выросли вместе, они были друзьями с детства, и теперь этого простого товарищества больше нет. Она должна простить его. Она никогда не умела прощать, но ей стоит попробовать. Лин перекатывается на бок. Кладет руку под голову и смотрит на кусочек металла на тумбочке. Когда она защищала семью Тензина в революцию, она сказала себе, что делает это для Аанга. Она даже представить себе не может, что бы с ним было, если бы последние четыре мага воздуха потеряли магию. Она сказала себе, что сделала это для него, а не для Тензина. Она солгала. Она сделала это, чтобы спасти Тензина и его семью. Да, она подумала об Аанге, но он не был ее первой мыслью. Она сделала это не для него. Она сделала это для Тензина, Пемы, Джиноры, Икки, Мило и Рохана. Она сделала это для живых, а не для мертвых. Лин делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает. У нее будет время поговорить с Пемой и Тензином. Может быть, они вполне смогут поладить. Лин делает еще один вдох, протягивает руку, на мгновение ощущая твердый каменный фундамент, затем закрывает глаза и засыпает. На этот раз спокойно.