не подружимся

Массивное платье жутко мешает, а корсет сдавливает грудь настолько, что Бэлла жадно дышит ртом, словно собака. Лишь немного выпившая Горб, стоящая рядом с Бэллой, тихо вздыхает, устало сжимая переносицу. — Блять, ебаный г..хс..ет... — шипит блондинка, пытаясь управлять своим заплетающимся языком. Макияж окончательно размазался, а слегка завитые локоны растрепались. Алина косится на пыхтящую Бэллу, стягивая парик и, кидая его на пол, почёсывает голову, прикрывая глаза от удовольствия. — У меня болит всё, нахуй, — Кузнецова тщетно пытается растянуть голубоватое платье в зоне груди, матерясь себе под нос. В больничном коридоре прохладно и пахнет хлоркой, сильно въедающейся в нос. Блондинка поворачивает голову в сторону Алины и, не стесняясь, засматривается на неё, пьяно растянув губы в доброй улыбке. — Алина? Тебя так зовут? — топчется, чтобы встать ближе, но чуть не падает, шатаясь от опьянения. — Да, — Бэлле кажется, что ее только что обожгли холодом, исходящим от будущей одноклассницы. — Ты к..хг..асивая, пизд..ец, отвечаю, — тихо говорит она, не в силах отвести от Алины взгляд голубых глаз. Кузнецова видит, что та вскидывает бровь, недоуменно поворачивая лицо в ее сторону. — Ну ты и пьяная, Бэлла, — протягивает гласные в имени блондинки, будто пробуя ее имя на вкус. Кузнецова достаточно пьяна, чтобы наслаждаться вкусом шампанского с бала и говорить, какая темноволосая красивая, но недостаточно, чтобы держать язык за зубами и дрыхнуть в палате под номером шесть. Она сомневается, что сможет когда-либо напиться до такой степени. По позвоночнику Кузнецовой пробегает электрический разряд от такого до жути приторного произношения ее имени. Особенно от той, чей голос, словно мёд, радует ушки младшей. Бэлла вытягивает подбородок, раздувая ноздри тонкого носа и, пытаясь быть ещё ближе к Алине, слышит ее хриплый смешок. — Что ты делаешь? — Горб вопросительно смотрит в полуприкрытые глаза соученицы. — Ты вкусно пахнешь, — секундно молчит, после начав смеяться, поняв, что она сморозила. Бэлла берет холодную бутылку отвратительной водки и, делая глоток, запивает пивом. Алкоголь сильно ударяет в голову, блондинка икает и пятится, пытаясь унять желание обнять вкусно пахнущую Алину.

Но даже всего пойла в мире сейчас не хватало бы, чтобы утопить это желание.

— Водку с пивом? Ну ты даешь, — от ее улыбки блондинку бросает в жар, и она прикладывает к пылающей щеке бутылку пива, надеясь отогнать красную краску от лица. Кузнецова холодит свою щеку бутылкой пива до того момента, как тонкая рука с кольцами не тянется к лицу, забирая её из трясущихся бледных рук Бэллы. Бэлла одобрительно улюлюкает и хлопает её по плечу, та покачивается вперёд, чуть не падает и, хихикнув, вновь прислоняется к стене. — Я даже не заметила тебя, там, на балу, — смотрит, как Горб ухмыляется, делая ещё глоток противного пива. Алина молчит, выжидающее смотря на красную одноклассницу. Бэлла пытается отвести от неё взгляд, но не может, начиная напрягать соученицу. — Блять, че ты так пялишься? — Алина смеётся, шуточно и мягко ударив ее по горящей щеке. У неё такие красивые и тёплые руки. Пьяная Бэлла вдруг хочет, чтобы Алина касалась своими руками ее щёк перед тем, как поцеловать. Отгоняет назойливые мысли, смахивая это на то, что слишком много выпила. Настолько много, что ей теперь хочется говорить, какая голубоглазая Алина Горб красивая, попутно целуя ее губы. — Смущаю? — вскидывает свои накрашенные брови, все ещё пытаясь растянуть корсет. — Нет. — Пиздишь, — Кузнецова ещё шире улыбается, все же стянув верх платья. Наконец вдыхает полной грудью, положив голову на плечо Алины. Горб улыбается, но плечо не одёргивает, лишь немного выпрямившись. Тут, на ее плече, так спокойно и уютно, можно вдыхать полной грудью запах, исходящий от неё и засыпать, вялой и утомлённой. Главное, что рядом с ней. Я просто пьяная, а это девчонка просто стояла рядом. Девчонка, у которой блестящие темные волосы и в глазах ее чистота снежных горных вершин. «Алина. Алина. Алина Горб», — крутила она в голове, улыбаясь, как дура и, держа голову на ее плече. Темноволосая резко поворачивает голову, случайно коснувшись ее губ своими. Бэлла густо краснеет, округлив глаза. Одной рукой сжимает ее подбородок, а другой мягкие волосы на затылке, жадно целуя то верхнюю, то нижнюю губу. А Горб охотно отвечает, положив руку с серебряными кольцами на ее бедро. Блондинка серьезно меняется в лице, когда Алина хочет повернуть голову обратно, ведь их губы так запретно близко, схватив ее за подбородок.

Всегда, каждый их жаркий, сладкий поцелуй, Кузнецова хватала ее за подбородок. Каждый, гребаный, раз, когда она проходила своим языком по ровному ряду зубов Горб, сжимая грудь соученицы через толстовку, она хватала ее за подбородок.

***

— У тебя какие-то личные обиды, неприязнь ко мне, Алин, почему я конченая?

Ей больно от того, что её Алина сейчас рядом с Митрониной, ей больно от того, что приходится спрашивать, почему та, что стягивала ее серый топ, мокро целуя грудь, обсасывая ее твёрдые соски, похожие на красные спелые вишенки, назвала Кузнецову конченой.

— Бэлла как бухала, так и бухает, изменений ноль просто.

***

Тянется к ее губам, сильнее сжимая рукой подбородок и, метнув взгляд в сторону, убеждается, что в больничном коридоре только они и валяющаяся у входа в кабинет врача-терапевта, утка, дышит в губы Горб. — Так хочется? — шепчет Алина, наблюдая, как та облизывает свои губы и бегает испуганными глазами по её лицу. Поддаваясь головой вперед, темноволосая чмокает ее терпкие пухлые губки, замирая на пару секунд, а потом отстраняется, улыбаясь. Они ещё не знают, что с этого нелепого чмока начнётся их странный, непонятный многим, скорее всего, непонятный даже им самим, роман.

— Протрезвеешь, поговорим, — шепчет Горб ей на ухо. — Кажется мне, что мы с тобой не подружимся, Бэлла.