Первая любовь

Сидя в своей машине в рождественскую ночь, Алек из всех сил боролся с желанием закурить. Он крутил в руках зажигалку, обычную, ничем не примечательную зиппу. Этот маленький металлический прямоугольник был с ним на протяжении многих лет, невозможно сосчитать, сколько мест он посетил вместе с ним, со сколькими людьми познакомился и скольких потерял. Открыв ее щелчком пальцев, он завороженно смотрел на танцующий от легкого сквозняка огонек. Все-таки прикурив, он наблюдал за тем, как пламя то почти затухает, а потом разгорается вновь, он невольно погрузился в воспоминания, того дня, когда в первый раз взял ее в руки. Тем летом он вместе с Джейсом и Иззи отдыхали в загородном домике их бабушки около огромного озера. Целыми днями они пропадали на пляже, исследовали лес, и ближайшие окрестности. Бабушка чуть ли не силой загоняла их по вечерам домой, она рассаживала их за большим дубовым столом и, разлив всем по кружкам горячий чай, начинала рассказывать о своей первой любви. Джейс не очень любил ее рассказы, он был уверен, что бабушка это придумывает, что такая сильная любовь может встретиться только в детских сказках. Сейчас, по прошествии многих лет, Алек понял, Джейс тогда изо всех сил старался склеить свое разбитое смертью родителей сердце. Ему было легче отрицать любовь, чем признаться в том, что он любил их и потерял. А вот Иззи их обожала, она часами могла обсуждать ее истории, делиться своими мечтами о такой же большой и светлой любви, как у их бабушки. Сам же Алек любил слушать рассказы бабушки и тихо по ночам мечтал, что найдется кто-то, кого он так же сильно полюбит, и его полюбят в ответ. Однажды, уже перед самым концом лета, Джейс потащил их ночью на пляж. Бабушка крепко спала в своей комнате, а они, прихватив парочку сэндвичей, и спрятанную в начале лета бутылку вина, побежали на пляж. Ночь была на удивление теплой, вода нагретая послеполуденным солнцем еще не остыла и радостно приняла их в свои объятья. Вдоволь накупавшись, они развели костер и, передавая бутылку вина по кругу, рассказывали друг другу страшные или смешные истории. В ту ночь Джейс рассказывал им истории о стране волшебных существ, которые по своей природе не могут лгать. Отхлебывая прямо из горлышка бутылки, он своим самым серьезным тоном утверждал, что если они сейчас пойдут по лунному следу на воде, то обязательно попадут в мир этих существ. Иззи смеялась, она подтрунивала его пойти проверить свой рассказ на прочность, а Алек сидел и наблюдал за ними, наслаждаясь ночью. Когда бутылка была допита, а все истории рассказаны, Джейс достал свой перочинный ножик, он рассказал им о нерушимой клятве дружбы на крови. Сделав маленькие надрезы на ладони, они втроем смешали свою кровь над костром и поклялись быть рядом с друг другом во что бы то не стало. Этой же ночью Джейс пришел к нему в комнату и принес эту зажигалку, он признался, что нашел ее на чердаке, пока они с Иззи помогали бабушке по кухне. Он думал, что она принадлежала их дедушке, именно той первой любви, о которой так преданно и восторженно вещает их бабуля, и ему почему-то кажется, что она должна быть у него. Взяв ее той ночью, Алек спрятал ее, и забыл о ней на долгие годы. Он вспомнил о ней только в старшей школе, Иззи и Джейс от него отдалились, они проводили все больше времени со своими вторыми половинками, а Алек остался с собой один на один. Сидя на крыше дома, куда он обычно выбирался из окна своей комнаты, чтобы наблюдать за звездами, он первый раз закурил украденную у отца сигарету. В ту ночь он окончательно признался сам себе, что он гей, ни одна девушка из тех с кем он пытался построить отношения, не вызывала в нем таких эмоций, как симпатичный соседский парень. Украдкой наблюдая за ним из окна своей спальни, Алек испытывал совсем не дружеские эмоции. Гибкое тело танцора вызывало у него восторг и возбуждение. Парень как будто знал, что за ним наблюдают и показывал себя во всей красе, никогда не зашторивая окна. Иногда Алек ловил в окне ответный лукавый взгляд раскосых глаз, сосед смотрел на него с теплом в глазах и молчаливым пониманием. Как бы долго Алек не врал сам себе, как бы не пытался себя изменить, соседский парень знал его главный секрет. Сидя на крыше в рождественскую ночь и курив свою сотую сигарету, он смотрел на теперь уже темные и пустые окна соседнего дома. Алек был в него влюблен и признаться себе в этом он смог слишком поздно. Родители сказали ему, что соседи переехали в Англию. Он даже не знал его имени, но ужасно по нему скучал, ему не хватало его ласкового и понимающего взгляда в окне, немой поддержки, которая для него так много значила. С тех пор прошло уже много лет, но каждый год перед рождеством он невольно вспоминал его и благодарил его за то, что тот даже не зная этого, помог ему принять себя. Потеряв его, Алек как будто потерял маленькую часть себя. В течение многих лет он искал этот взгляд в каждом своем партнере, но ни кто из них не смотрел на него так, как тот соседский мальчик. Он бросил свои бессмысленные попытки, и с тех пор пустота поселилась в его сердце, подвинув ставшее ему уже родным ощущение одиночества. Резким движением захлопнув зажигалку, он выбрался из машины, сейчас ему предстоит улыбаться и рассказывать родственникам, что он счастлив и доволен своей жизнью, до тех пор пока они ему верят, он будет продолжать этот маленький спектакль одного актера. Достав ворох подарков из багажника и надев дурацкие, по его мнению, оленьи рога, он направился в родительский дом. Взглянув на свое отражение в окне, Алек усмехнулся, из него вышел неплохой двухметровый олень, Иззи будет в восторге. Он остановился и быстрым движением поправил лезущую ему в глаза отросшую челку. — Большой брат, заходи уже, мы тебя заждались, — прокричала, распахнув дверь Изабель. — Иду, иду, — улыбнулся ей Алек. Он вошел в дом и, обняв сестру, поцеловал ее в щеку. — С Рождеством, Иззи. — И тебя, большой брат, проходи, скоро приедут все остальные, а ты пока нам поможешь. — О, Алек, ты прямо Свен, — прокричал муж Иззи, Саймон. — Рад тебя видеть, дружище, Иззи мне все нервы вытрепала, переживая, что ты можешь отметить Рождество в одиночестве. — О, не переживай, с моей семьей одиночества мне не видать, — отшутился Алек, осторожно обнимая Саймона, чтобы не испачкаться, казалось, будто на бедного парня высыпали мешок муки, он был покрыт ей с головы до ног. — Не обращай внимания, мы с Иззи пытаемся повторить знаменитый яблочный пирог вашей мамы, — улыбнулся на его попытки Саймон. — Я надеюсь, помощь моей сестры в приготовлении минимальна, — в притворном испуге округлил глаза Алек. — Я, между прочим, все слышу, — крикнула Иззи из гостиной, где продолжала накрывать на стол. — О нет, — заговорщицки подмигнул ему Саймон, — Сегодня моя жена делает то, что у нее получается лучше всего. — И что же это? — нахмурился Алек. — Командует мной. — Вот еще одна причина, почему я гей, — с улыбкой закатил глаза Алек. — Большой брат, возьми с кухни блюдо с закусками и принеси мне. — Вот теперь она командует не только мной, — хмыкнул Саймон. Преувеличенно тяжело вздохнув, Алек взял в руки блюдо и понес. Войдя в гостиную он обомлел, Иззи превзошла сама себя. Огромная пушистая ель, стоящая в углу около камина, была украшена синими и серебряными шариками, золотистые огоньки плотно оплетали дерево, от верхушки до основания, и казалось, что она сошла с обложки какого-нибудь модного журнала по дизайну. Праздничный стол был украшен по центру лапником и длинными свечами в тон праздничной елки. — Это великолепно, — сказал Алек, еле уместив блюдо на столе, — мама и папа гордились бы тобой. — Спасибо, — улыбнулась Иззи. — Родители любили Рождество. Обняв сестру со спины, он положил ей голову на макушку, они часто так делали когда были маленькими, и сейчас смотря в окно на начавшийся снегопад, Алек почувствовал себе чуточку менее одиноким, чем всегда. — Ты опять курил, от тебя пахнет сигаретами. Алек молча, выдохнул ей в макушку заставив хихикнуть. Он бы простоял так целую вечность, вдыхая родной запах шампуня Иззи и смотря, как снег медленно ложится на землю, если бы не звонок в дверь. — Это, наверное, Джейс со своей девушкой, — радостно взвизгнула сестра. — Почему я о ней не знаю? — нахмурился Алек. — Потому, что они познакомились совсем недавно во время его деловой командировки в Лос-Анджелес, она художник. Он посещал ее выставку до тех пор, пока она не согласилась пойти с ним на свидание. Будь с ней мил, для него это важно. — Джейс на выставке, я в шоке, — присвистнул Алек. Он последовал за сестрой к двери встречать гостей. Через мгновенье дом наполнился радостными голосами, смехом и шутками. Работа и обязательства не так часто позволяли Алеку вырваться к семье, и сейчас сидя за праздничным столом в компании своих родных и их половинок, он ощущал себя на удивление умиротворенно. — Я хочу поднять тост, — радостно вскочил со своего места Джейс. — Подожди минуту, мы ждем еще одного гостя, — остановила его Изабель. — Кого? — все удивленно повернулись в ее сторону. — Наш сосед, он недавно вернулся из-за границы и еще ни с кем не познакомился, я не могла допустить, чтобы он праздновал рождество в одиночестве, — пожала плечами Иззи, — а вот и он. Она поднялась из-за стола и направилась к входной двери. А сердце Алека в одно мгновение ускорило свой ритм, это был он, он сразу узнал эти раскосые золотисто-зеленые глаза, даже несмотря на то, что с тех самых пор, как он видел их последний раз, прошла куча лет, один только взгляд в них пробудил в нем все то, что он чувствовал, но боялся себе признаться. И ту горечь от того, что он слишком поздно понял. — Ребята, знакомьтесь, это Магнус, — представила гостя Изабель. — Рад познакомиться, — вскочил со своего места Саймон и энергично затряс руку гостя. — Я Саймон, муж Изабель, это ее брат Джейс и его девушка Клэри, а это еще один брат Алек. — Я тоже очень рад, — улыбнулся Магнус, он по очереди осмотрел всех ребят взглядом, лишь слегка дольше положенного задержавшись на Алеке. Как бы Алек не старался отвести от него взгляд, у него не получалось, он выглядел великолепно. Высокий, подтянутый, облаченный в узкие брюки и серебряный пиджак Магнус своей красотой лишил его дара речи. Сев с противоположной стороны стола от Алека, Магнус принялся ближе знакомиться с ребятами и рассказывать о себе и своей жизни, а в ушах Алека как будто стоял белый шум. Он неотрывно смотрел на него, стараясь запомнить его в мельчайших подробностях. Маленькую родинку над бровью, золотисто-зеленые глаза, подведенные черной подводкой с блестками, аккуратный нос и блестящие чуть пухлые губы. Постаравшись стряхнуть с себя наваждение, Алек включился в беседу и постарался получать удовольствие от ужина, он лишь изредка вздрагивал, замечая на себе заинтересованный взгляд раскосых глаз. Допивая уже пятый стакан виски, Алек сдался, извинившись перед Клэри, которая, увлеченно рассказывала ему о своей выставке, он выскользнул в коридор и поднялся на второй этаж в свою детскую комнату. Привычно щелкнув шпингалетом, Алек с легкостью выбрался на крышу. Расчистив себе место от снега, он сел, подтянув к себе ноги, достал из кармана зиппу и прикурил. Выдыхая из легких дым, он на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной. — Так и знал, что найду тебя здесь, — рядом с ним с пледом на плечах опустился Магнус. — Ты за мной наблюдал? — О, дорогой, а ты думал, что только ты за мной подглядывал? Алек в ответ лишь пожал плечами. — Ты изменился. — Магнус выдохнул облачко пара и плотнее закутался в плед поджав ноги к подбородку и обхватив их. — Я даже не мог себе вообразить, что ты станешь таким огромным и чертовски привлекательным. Знаешь, я думал о тебе каждый день после переезда и все ругал себя, что не набрался смелости чтобы познакомиться, а потом уже стало слишком поздно. И вот, живя в дождливом и холодном Лондоне, я все представлял, как ты живешь, как выглядишь. — Можно я кое-что тебе расскажу, — чуть ли не прошептал Алек, — только учти, во мне полбутылки виски, и я неприлично откровенен, когда пьян. — Ха, именно этого я и ждал, Александр, — подбадривающее улыбнулся ему Магнус. Закрыв глаза и погрузившись в воспоминания, Алек секунду помолчал, а потом улыбнулся. — Когда мы были подростками, бабушка нам часто рассказывала истории о своей первой любви, она всегда говорила, что первая любовь не забывается, — он открыл глаза и повернулся в сторону Магнуса. — Она была права, не забывается. Знаешь, кто был моей первой любовью? Магнус отрицательно помотал головой. — Ты. — Тогда можно я сделаю то, о чем мечтаю уже очень долгие годы? — Магнус как завороженный смотрел ему прямо в глаза. В его взгляде неуверенность смешалась с надеждой, смотря в такие родные глаза, Алек не нашел в себе сил ответить, он был уверен что если сейчас попытается заговорить его голос дрогнет, поэтому, закрыв глаза, он просто кивнул. Сначала он почувствовал на своих губах теплое дыхание Магнуса, а потом уже несмелое касание. На секунду мир как будто замер, Алек, все также не решаясь открыть глаза, осторожно обхватил губами нижнюю губу Магнуса и осторожно положил руку ему на шею, придвигаясь ближе. Время как будто замерло, давая им пережить, выплеснуть им все те эмоции и чувства, что они хранили в своих душах. Все те годы нерешительности, переживаний, одиночества вылились в этот поцелуй. Они как будто прощались с друг другом, и знакомились заново. — C Рождеством, Александр, — прошептал Магнус, ему прямо в губы, оторвавшись на мгновение. — С Рождеством, Магнус.