Метод Того-Кого-Нельзя-Называть

      Гарри стоял посреди небольшого уютного дворика и смотрел на девушку, стоящую к нему спиной. Та была одета в простые синие маггловские джинсы и чёрную футболку. По плечам и спине струились волнистые тёмные волосы. Гораздо прямее и светлее, чем должны были быть. Он уже было подумал, что произошла какая-то ошибка, и это не та девушка, которую он ищет, как из-за угла дома показалась наглая рыжая морда, принадлежавшая здоровенному коту, передвигающемуся немного в развалку. Выглядел кот жирнее, чем Гарри его помнил. Девушка же знакомым жестом откинула волосы, после чего полуоблегчённо-полураздражённо произнесла:       — Ах вот ты где!       Котяра в ответ посмотрел на хозяйку пренебрежительно-снисходительно, а потом заметил гостя.       — Гермиона… — тихо позвал Гарри.       Девушка резко повернулась, выхватывая волшебную палочку. Бук и волос единорога — одна из первых палочек, сделанных Оливандером после освобождения из Малфой-Мэнора специально для Гермионы Грейнджер. Оставлять себе трофейную палочку Беллатрисы Лестрейндж девушка не хотела. В этот момент Гарри окончательно понял, что не ошибся. Она именно та, кого он ищет вот уже год.       Юноша с удивлением отметил, что на девушке были надеты очки, которые вкупе с другим цветом волос делали её почти неузнаваемой, и парень с трудом всё же признал знакомые черты лица, но мимика, жесты, привычка хмуриться ясно говорили о том, что перед ним стоит его лучшая подруга. В груди приятно кольнуло. Как же он скучал! По её жестам, голосу, нравоучениям, а главное по её присутствию в своей жизни. Ещё год назад он не мог представить, что она (впервые в жизни!) оставит его. Не мог представить, как ему будет больно и плохо без неё.       — Гарри… — удивлённо произнесла девушка.       На неё сначала накатила паника и она уже собиралась сказать что-то вроде: «Молодой человек, вы обознались…», но поняла, что уже выдала себя с головой. Впрочем, она смогла быстро взять себя в руки и спросила, чтобы убедиться, что перед ней именно он:       — Что ты сказал мне, когда Рон тогда ушёл?       Уточнять, что значит «тогда», было лишним.       — Что он идиот и тебе не стоит так из-за него убиваться.       Девушка немного расслабилась, но палочку всё же не убрала и продолжила допрос, явно нервничая. Гарри даже показалось, что он заметил страх в её глазах. Это больно кольнуло. Она не может… не должна его бояться! А подруга тем временем продолжила допрос:       — Как ты меня нашёл?       — Может, пригласишь меня в дом? — предложил Гарри, кивком указывая на палочку — мол, не стоит привлекать лишнее внимание.       Девушка что-то прикинула в голове, молча кивнула, направилась к двери, сделав приглашающий жест рукой. Гарри прошёл за ней в дом. Живоглот же остановился на пороге, видимо, размышляя о том, хочет он заходить внутрь или нет. И спустя пару минут под нетерпеливый взгляд хозяйки всё же соизволил зайти внутрь, всем своим видом показывая, что делает ей одолжение.       — Располагайся, — кивнула Гермиона в сторону дивана в гостиной. — Я пока сделаю чай.       После чего девушка спешно удалилась на кухню, прежде чем Гарри успел сказать хоть слово. Казалось, она его то ли избегает, то ли пытается выиграть время, отсрочивая тяжёлый разговор. Парень сел на диван, огляделся и обратил внимание на медицинский справочник, лежащий на журнальном столике. Он взял его в руки и начал листать, чтобы хоть чем-то занять себя в ожидании подруги. Минут через пять с подносом в руках, на котором дымились две чашки чая, источающего приятный аромат, вернулась Гермиона. Заметив книгу в его руках, она улыбнулась, поставила поднос на столик и пояснила:       — Осенью планирую пойти учиться на фармацевта.       После этого повисла неловкая пауза. Никто не знал, с чего начать разговор. Гарри взял чашку, отхлебнул напиток, отмечая его великолепный вкус, и, собравшись с духом, обратился к расположившейся рядом Гермионе:       — Почему?       — Почему «что»? — переспросила девушка. — Почему решила учиться на фармацевта? — она явно пыталась уйти от ответа.       — Нет, то есть и это тоже… Но для начала скажи, почему ты сбежала, ничего никому не сказав? — пояснил Гарри, не давая сбить себя с толку.       — Не сбежала, а ушла! — поправила Гермиона. — И я оставила записку! И просила не искать меня! — видимо, она решила, что лучшая защита — нападение.       — Записку? Ты правда думаешь, что записку можно считать полноценным прощанием? Поэтому повторю: почему? — Гарри не дал сбить себя с толку.       Гермиона опустила взгляд, собираясь с мыслями и наконец тихо произнесла:       — Потому что мне нет места в том мире.       — Как это нет места? — от возмущения Гарри чуть не облился чаем, благо реакция ловца не подвела и он успел поставил чашку на столик — на всякий случай. — Ты героиня войны! Если бы ты не помогала мне всё время, Волдеморт до сих пор был бы жив! Тебе всегда найдётся там место!       — Какой же ты наивный, Гарри, — с горькой улыбкой произнесла Гермиона. — Скажи, разве что-то сильно поменялось в магическом мире со смертью Волдеморта? Может быть, изменилось отношение к таким, как я? К «грязнокровкам»? — пояснила она Гарри, не давая сбить себя с толку. Последнее слово она произнесла тихо и с задержкой. — Если это так, то почему Малфои не в Азкабане? Только потому что они решили сменить сторону в самый последний момент? И ладно Нарцисса! Она не выдала тебя Волдеморту и чёрной метки у неё нет, но почему Люциус и Драко на свободе после всего, что натворили? И скольких ещё сподвижников Волдеморта готово простить Министерство? Мне казалось, мы боролись против этого… — Гермиона замолчала и отвела взгляд в сторону.       Гарри же был слегка ошарашен. За всей этой борьбой с Волдемортом он как-то не смотрел на проблему с этой стороны. Они победили, казалось бы, чего ещё надо? Но даже не погружаясь в глубокий анализ, парень вынужден был признать, что в словах подруги заключается горькая правда. Но он не может её потерять снова! Не после того, как год искал её!       — Но ведь два месяца с последней битвы всё было нормально! Я думал, ты планируешь вернуться в Хогвартс, чтобы доучиться последний курс, — он ненадолго замолчал, после чего продолжил с горечью: — А потом мы нашли твою записку… Почему ты хотя бы не попрощалась и не объяснила всё лично? Как сейчас? Думаешь, мы бы… я бы не смог тебя понять? Мы же друзья, Гермиона…       — Потому что ты бы уговорил меня остаться… Только ты смог бы… — после небольшой паузы произнесла девушка. — А я этого не хотела. Не хотела обременять тебя, мистера и миссис Уизли, да и вообще всю их семью… Кто я им такая, чтобы жить в Норе? Я там никому не нужна…       — Нужна. Мне. Всегда была нужна. Нужна и сейчас, — твёрдо заверил Гарри.       — Я так не думаю, — в её словах чувствовалась горечь. — Точнее, я действительно была тебе нужна в Хогвартсе и первые месяцы после битвы, а потом ты более менее пришёл в себя, и необходимость в моей поддержке отпала. К тому же у тебя есть Джинни…       — Да при чём тут Джинни-то? — удивился Гарри, искренне не понимая, что имеет ввиду подруга. — Ты это ты, а Джинни это Джинни… Ты всегда была и будешь самым важным человеком для меня…       — А мне казалось, вы хорошо проводите время и она тебя здорово поддерживает, — девушка замялась, но всё же продолжила: — Знаешь, я видела вас в ту ночь, когда решила уйти…       Гарри слегка покраснел, догадываясь, свидетельницей чего стала Гермиона. Тогда ему хотелось забыться, погрузиться в новые ощущения, да и Джинни была совсем не против. В конце концов, он тогда думал, что любит её и такое развитие их отношений казалось закономерным, правильным и чертовски притягательным. Но вспоминая это сейчас, осознавая, что Гермиона в курсе, он почувствовал смущение, смешанное с… виной? Но ведь он же тогда ещё не знал, что принимает за любовь обычное влечение, а за дружбу — настоящую любовь. Да и откуда ему это было знать? Ему, выросшему без родителей? Гермиона всегда занимала особое место в его сердце, он всегда относился к ней иначе, чем к другим девушкам, но сам для себя определял это чувство как братскую любовь. Да и откуда ему, выросшему без сестры, знать, что значит «любить как сестру»? А вот почему Гермиону вообще интересуют его отношения с Джинни и, если он правильно понял, причиняют ей боль? А может быть… Впрочем, он отогнал от себя эти мысли — не хватало ещё обнадёживать себя раньше времени, поэтому он решил узнать, к чему же клонит подруга.       — И как это связано? — как можно непринуждённее спросил он. — То, что было между мной и Джинни, не имеет отношения к тебе и совсем не значит, что ты мне не нужна…       — Было? — казалось, из всей его фразы Гермиона услышала только это слово, пропустив весь смысл мимо ушей.       — Мы расстались, — пояснил Гарри.       — Почему? — спросила Гермиона. — Мне казалось, что вам было хорошо вместе…       Ну зачем она поднимает эту тему, заставляя Гарри оправдываться и чувствовать себя неловко?!       — Да. Было, но я понял, что Джинни не та девушка. Да, она милая и классная, но она не для меня, — как можно спокойнее ответил он.       — Почему? — Гермиона же явно не собиралась сдаваться и была намерена довести допрос до конца.       — Я не знаю, как это объяснить. Просто после твоего бегства…       — Ухода, — поправила Гермиона.       — После твоего ухода я просто понял, что не готов связать с Джинни свою жизнь, — Гарри решил быть с подругой искренним.       — Почему? — она же не унималась.       — Не знаю… Понял и всё. Кстати, Рон тоже расстроен твоим уходом, — сменил тему Гарри. — Ладно ты бро… — он осёкся, — оставила меня, но как ты могла бросить его?       — Расстроен, говоришь? Тогда почему я вижу здесь тебя, а не Рона? И что значит бросила? — девушка начала раздражаться, а Гарри поймал себя на мысли, что скучал даже по этому.       — То и значит! Я думал, вы нравитесь друг другу.       — Неправильно думал. Рон мне никогда не нравился как парень, а после того, как он нас оставил тогда в лесу, я бы никогда не связала с ним свою жизнь… — теперь наступила очередь Гермионы быть откровенной.       — Как это не нравился?! Мне казалось… И я думал, ты его простила после того случая.       — Я просто боялась обидеть его прямым отказом. Это бы могло отразиться на нашей дружбе, а в тех обстоятельствах это могло оказаться критичным. Но я никогда не обманывала его и не давала лишних надежд! Просто не отталкивала! И да, простила, но простить вовсе не значит вернуться к прежним отношениям. После того случая я не могу быть полностью уверена в нём.       «Эх, Гарри, если бы ты только знал, что мне всегда был нужен только один парень и только с ним я готова была бы связать свою жизнь. Но я его никогда не интересовала», — горько подумала Гермиона.       Гарри потребовалось пару минут, чтобы переварить услышанную информацию, после чего он продолжил:       — Знаешь, я, если честно, поначалу подумал, что ты отправилась в Австралию, чтобы вернуть родителям память, и вскоре вернёшься… — от взгляда Гарри не укрылось, как при упоминании о родителях Гермиона вздрогнула и опустила взгляд. — Что такое? Я сказал что-то не то?       Гермиона не ответила, и в гостиной установилась гробовая тишина, и когда юноша подумал, что девушка так и будет молчать, она тихо произнесла, слова давались ей тяжело:       — Я не стирала моим родителям память, Гарри… — всхлип. — Моих родителей убили пожиратели…— боится смотреть на него. — Ещё до свадьбы Билла и Флёр… — прячет лицо в ладони.       — Но почему… — Гарри замялся.       — Почему я солгала тебе? — не отнимая рук от лица, переспросила она. — Потому что не хотела, чтобы ты винил себя в их смерти и из-за этого отправился бы на поиски крестражей без меня. А ещё я думала, что если мы победим Волдеморта, то в том мире что-то изменится… Но не изменилось… Это ещё одна причина, почему я ушла, — последние слова было почти невозможно разобрать — девушка рыдала и уже не могла скрыть свои слёзы.       — Гермиона… — только и смог произнести Гарри.       И что он может сказать? Что ему жаль? Что он её понимает? Но ведь он как никто другой понимает, что слова утешения не помогут, а только сделают ей больнее. Поэтому он просто обнимает её, давая возможность выплакаться. Пожалуй, это единственное, чем он может помочь ей сейчас. Ей пришлось многое пережить, и да, пусть она поступила неправильно, солгав, но он не имеет права её осуждать за это. Тем более она сделала это для него. Да, он об этом не просил, но ему никогда и не нужно было её просить. Она всегда помогала сама. Гарри в который раз удивился, сколько смелости, самоотверженности и… любви? — скрыто в этой хрупкой девушке.       После того, как она немного успокоилась и была готова продолжить разговор, Гарри не мог не поинтересоваться:       — Но как ты тогда живёшь одна? Тебе же нужны средства…       — У родителей остался счёт в банке, плюс я продала их дом — я всё равно не смогла бы там жить, после того… — девушка сглотнула слёзы. — Теперь снимаю этот домик и ещё я подрабатываю в чайной лавке у одного сквиба: помогаю ему собирать травы, как обычные, так и магические. Правда никто из покупателей не в курсе, что за чудо-травы помогают им хорошо засыпать и снимать стресс, — Гермиона кивнула в сторону чашек с недопитым чаем. — А ещё я хочу помогать людям. Действительно помогать, поэтому и планирую выучиться на фармацевта. Правда, для этого пришлось немного поколдовать и подделать документы об окончании обычной школы.       — А как же Статут? — поинтересовался Гарри.       — Статут не запрещает колдовать вообще. Он запрещает делать это при магглах. Но раз уж мы об этом заговорили… Гарри, как ты меня нашёл? Я старалась тщательно спрятаться. Даже сменила имя и внешность…       — Кстати, тебе идёт. Я даже не сразу тебя узнал.       — Хочешь, чтобы тебя перестали узнавать, просто смени причёску и надень очки, — пояснила девушка. — Но всё же, как?       — Знаешь, я перепробовал много способов, но все было тщетно. Потом мне пришло в голову воспользоваться… методом Волдеморта, — заметив ужас в глазах подруги, он тут же попытался её успокоить: — Ничего такого, не подумай! Помнишь, ты сама вдохновилась когда-то его идеей с протеевыми чарами! Только я решил наложить табу на имя Живоглота. Но пока мне пришло это в голову, пока нашёл нужный ритуал… Прошёл целый год.       — Я не ослышалась? Ты решил сделать что?! Наложить табу на имя моего кота? — возмущению девушки не было предела, а Живоглот осуждающе мяукнул, поддерживая хозяйку.       — Но сработало же, — нелепо улыбнулся Гарри. — И я ни о чём не жалею! Я рад, что нашёл тебя!       Они поговорили ещё какое-то время, после чего Гарри собрался с духом и проговорил:       — Знаешь, я уважаю твой выбор, Гермиона, и если ты решишь остаться в маггловском мире — я не против. Я даже готов остаться здесь с тобой, потому что мне не нужен магический мир без тебя. Ты нужна мне, Гермиона. Кстати, у меня есть для тебя подарок, — он достал что-то из кармана и протянул. — Нашлась в Малфой-Мэноре.       Это была палочка. Виноградная лоза и сердечная жила дракона. Её палочка. Палочка, с которой она училась в Хогвартсе. Палочка, которая почти семь лет служила ей верой и правдой. В голове замелькали воспоминания, большая часть которых была связана с тем, кто сейчас сидел рядом. С тем, кто смог её найти. С тем, кто был ей дорог больше всех на свете. Тот, по кому она скучала. С тем, кто был ей нужен. С тем, кому она была нужна. С тем, кого она… С тем, кто её…       Гермиона протянула руку к своей волшебной палочке.