Не покидай меня снова

Да, как вы уже догадались, Дин Винчестер был мертв. Оглянувшись назад, он смог бы посмотреть на удивительно длинную жизнь, наполненную бесконечной чередой разных событий. Учитывая, что он был охотником, и все остальное дерьмо. Прошло 5 лет с момента, когда он, его брат и Джек победили в схватке с богом. Эти годы прошли взрывной волной — от части. После долгого времени нахождения под чьим-то контролем без ощущения какой-либо свободы они наконец заслужили свой чертов отдых. Целую неделю Дин провел за просмотром телевизора и лежании на кровати. Затем они с Сэмом выбрались на прогулку и просидели на скамейке почти час, ничего не делая. Он навестил Джоди и Донну, а потом и девочек. Заглянул к Гарту и его семье, к Чарли и ее очаровательной девушке; он наслаждался жизнью — ну или что-то вроде того. Потребовалось 2 месяца и большое количество алкоголя, чтобы открыться насчет Каса. Было тяжело даже думать о нем, не говоря уже об упоминании его в разговорах. А если Сэму все-таки удавалось завести диалог, Дин быстро вспоминал о Джеке или даже их собаке Чуде. Он просто не знал, что сказать. Хэй, Сэмми, извини, что признаюсь сейчас, но истинное счастье Каса было в любви ко мне, а я был слишком шокирован, чтобы ответить и подавлял это чувство годами, хоть ты и постоянно доставал меня насчет этого, а сейчас я даже не попрощался или не дал ему знать, что скорее всего чувствую то же самое. Вот. Ну нет, такое он точное не скажет. Уж точно не тогда, когда Сэм снова встретил Эйлин, он не смог бы разрушить неважно-что-у-них-там-было. Ну или то, чем они занимались каждую ночь, если вы понимаете, о чем речь. Дин знал, что Сэму не нужна была девушка, чтобы быть счастливым, ему было хорошо и рядом с братом. Но с Эйлин он действительно обрел что-то настоящее. Что-то чистое и прекрасное. Было немного больно смотреть на картину идеальной жизни, которая была перед глазами каждый день, но он мечтал о такой жизни для своего брата уже долгое время. На его лице сияла улыбка при взгляде на влюбленную парочку, даже если в этот момент сердце пронзало еще одним ржавым гвоздем. Он размышлял практически каждый свободный час и большинство времени ночью, что могло бы случиться, скажи он тогда хоть что-то. Или если бы сделал шаг, пошел бы на риск. Вы можете легко понять Дина Винчестера неправильно и подумать, что он был тем крутым парнем, которому нет дела до чувств, что он ни о ком не заботится. Но он так сильно заботился, что боялся самого себя. Он знал, что случилось с людьми, с их образом жизни, да Сэм практически был для него ахиллесовой пятой, более близкие люди могли бы быть глупыми и безответственными. Ну разве он не был самым большим дураком из всех? Конечно, он любил Каса. Как брата, да. И да, было что-то большее. И это совсем не потому, что его сосуд, Джимми Новак, объективно был самым горячим человеком в мире — нет. Все из-за его личности, его доброты, даже его человечности; вот, что заставило Дина полюбить его. Флиртовал ли он с Касом все эти года? Да, черт побери. Надеялся ли на что-нибудь романтическое с Касом? Хоть немного? Да, и настолько сильно, что иногда, когда Сэм думал, что его брат пьет из-за дела, он напивался, чтобы заглушить те чувства и одиночество внутри, которое он не мог больше терпеть. Тогда ему приходилось идти на свидания и искать кого-нибудь на ночь. Большинство дней он не мог с этим справится. А если и мог, то его мысли были только о синих глазах, бежевом плаще, о темных растрепанных волосах и иногда о мягких и пушистых ангельских крыльях, чьих прикосновений достоин был только он. Так был ли он напуган? Можете поспорить на этот счет. Он не особо боялся реакции Сэма. Они были братьями, несмотря ни на что, и Сэм тоже экспериментировал в старшей школе на той вечеринке в Стэмфорде. Так что ничего нового. Больше всего его пугала реакция отца. Да, Джона не было в живых, спасибо Чаку за это, но он всегда чувствовал себя опозоренным перед ним абсолютно без какой-либо причины. Он боялся общества; боялся, потому что потерять Кастиэля было бы в сто раз ужаснее, если бы они были вместе; но больше всего он боялся самого себя. Он не был Дином «О-посмотри-на-меня-мне-так-легко-говорить-о-своих-чувствах» Винчестером. Черт, нет. Он был Дином «миру пришел конец и я правда тебя люблю, но ты никогда не узнаешь потому что если ты покинешь меня сейчас или заставишь уйти я так и сделаю потому что я не из парней которые встают на одно колено» Винчестером. Так что можете назвать это все дерьмовым шоу. Не поймите его неправильно — всемогучий и ужаснейший Чак вышел из игры, и Джек присматривает за ними с небольшими любезностями тут и там, наконец-то он смог вздохнуть без боли, что была с ним 15 лет. Но все, что произошло с Касом, до сих пор сильно ранило и обжигало где-то глубоко внутри, и с этим нужно было что-то делать. Сначала, он хотел подавить это как и все остальное. Когда метод не сработал, он просматривал варианты спасения ангела из Пустоты, но в итоге ничего не вышло. Все могущественные создания больше не хотели выходить с ним на контакт, а если Джек и мог вернуть его, то сделал бы это. У него просто не было бы выбора. Конечно, он просил, молился Джеку чаще, чем признался бы. Он просто хотел вернуть Каса, но с каждым разом терпел поражение. Кас не смог бы ступить на Землю еще раз. Он заключил сделку из любви, а балансом было отсутствие Каса в этой вселенной. Дин не смог вспомнить, когда пролил столько же слез за долгое время, как в эту ночь, и похмелье после было сравнимо как после какой-нибудь братской вечеринки. Он знал, что ему нужна помощь, что ему нужно признаться в каком-то смысле. Что он и сделал. Сперва, он поговорил с Донной за бургерами. Просто сказал: «Если честно, нет, у меня не все хорошо.» На самом деле, он сказал, что все случившееся утомило его, но это было началом. Затем он поговорил с Клэр. После ее рассказа о новой девушке, которая ей очень понравилась, но она стеснялась заговорить с ней первая и признаться, он тихо сказал: «Знаешь, я скучаю по Кастиэлю. » Клэр лишь кивнула и сделала большой глоток молочного коктейля. «Нет, я серьезно. Я бы сделал все, чтобы он сидел рядом со мной сейчас», добавил он и застыл на время от сопливости своих же слов. Клэр встала из-за стола и крепко обняла его, и если кто-то скажет, что в тот момент Дин проронил слезу, то он прострелит им колено. Сейчас, спустя два месяца, он пил пиво с Сэмом в парке. Они и правда выбрались на пикник в местный парк — можете в это поверить? Мамочка-Сэм сделал сэндвичи с какой-то травяной хренью, и Дин никогда бы не признался, что на вкус они были лучше, чем любой мясной бургер за последнее время. Одно пиво превратилось в два, а следом уже и в шесть. Он знал, что была проблема, которую стоило бы уже решить, но сначала нужно разобраться с эмоциями. Когда все встанет на свои места, он был уверен в сокращении количества алкоголя в его жизни. Дин наслаждался широкой улыбкой довольного Сэма с порозовевшими щеками, который икал каждые 50 секунд. — Сэм, — начал Дин с учащающимся пульсом; он решил, что сейчас подходящее время для разговора. — Я хотел поговорить с тобой кое о чем. — Нет, Дин. — прервал его Сэм несвязными звуками. — Я тебе не позволю меня выселить. Если мы с Эйлин слишком громкие или — ну, не важно — мы все решим. Я просто не вытерплю и мысли о том, чтобы быть вдали от тебя после всего. — Сэм посмотрел серьезным немного расплывчатым взглядом. Как Сэм мог выложить все так сразу? — Нет, я не об этом, — успокоил Дин. — Это…насчет Каса. — Он готов поклясться, что слышал, как брат пробубнил что-то вроде «наконец-то», но решил не заострять внимание. — Ты же знаешь, как он спас меня? Сэм лишь кивнул, и это оказалось спусковым крючком для всех слов и эмоций, которые посыпались из уст Дина на траву между ними. Он рассказал про сделку Каса с пустотой, как он признался, что истинное счастье не в обладании, а в словах, и как ангел всегда думал, что не смог бы быть с ним. Он рассказал, как застыл в тот момент, рассказал об улыбке Каса и его прощании, рассказал, как он держится. Что ему уже было лучше, да. Но также и о том, что он не мог перестать думать о Касе. Все сказанное витало где-то в воздухе между ними какое-то время, пока Сэм не открыл им по еще одному пиву. Вскрыв бутылки, Сэм притянул Дина в долгое-заслуженное объятие. — Так ты любишь его? — прошептал Сэм, хоть и мог говорить в полный голос. — Я все еще люблю его. Я очень сильно люблю его, Сэм. — Прошептал Дин в ответ. Он не понимал, что по его щекам стекали слезы. Теперь он по-настоящему был свободен. В перерывах между всхлипами и непрекращающимися слезами он повторял: «Почему я не смог сказать что-нибудь раньше? Он умер, потому что любил меня, и это делало его счастливым. Я должен был умереть, Сэм. Я должен был умереть.» Следующий день был ясным, солнечным и счастливым. У Дина было ощущение, что Джек был доволен ими, улыбаясь им с небес, или Дин просто превратился в старого болвана. Дин рассказал одно за другим, но никогда не слышал осуждения. Бывало поздно ночью он ругался на себя за отсутствие мужества сказать все раньше. За отсутствие решимости, чтобы верить, что он мог быть любим. Позднее в его снах был только Кас, и боль мало-помалу утихала. Сэм с Эйлин усыновили ребенка, а он получил работу механика. Он был занят любимым делом и наслаждался жизнью, как мог. Через год он снова начал выезжать на охоту вместе с Эйлин и Сэмом. И в один день Дин Винчестер умер. Охота пошла плохо, что-то вроде этого должно было случиться в каком-то смысле. На самом деле, он был удивлен, что прожил так долго. Когда он умирал в своей кровати, рядом были его брат и Эйлин. Их малыша не было в комнате, когда Дин сделал свой последний дрожащий вздох. Не было той боли, что он представлял и ощущал в другие разы. Он больше не был напуган. Да, все могло случиться в другой раз, на другой охоте, или он мог умереть во сне. Но ему полагалось умереть 15 лет назад, если бы не его брат. Сэм был счастлив, Дин тоже, но самое главное, он был счастлив за себя. И ему так хотелось спать, что это было неким приглашением. Также, если небеса были тем же местом, что они посещали время от времени, то он надеялся — умолял — чтобы для него это было воспоминание с Кастиэлем. Только тогда он смог бы по-настоящему успокоиться и расслабиться. На Земле он пытался завести свою семью, но Кастиэль никогда не покидал его мысли и сердце. Фотографии, его одежда, слова Дина «я люблю тебя» повторялись раз за разом — все это было в его мечтах и мыслях. Он видел в мире то, что хотел увидеть, и, безусловно, делал все, что хотел. Он знал, что им с Сэмом было суждено встретиться снова, так что, когда Сэм наконец сказал, что он может идти — именно это он и сделал.

***

Когда Дин Винчестер впервые открыл глаза на небесах, можно сказать, он был удивлен. Его окружали зеленые холмы, небо было таким чистым, что слепило глаза, и все вокруг казалось теплым и гостеприимным. Как будто кто-то создал это место, проводя мазками золотой краски по холсту, и сделал его похожим на чудо. От такого вида хотелось затаить дыхание, хоть Дину больше не требовалось дышать, но раньше он не был в этом месте. Это должно было его пугать. Разве небеса не должны быть повторением самого счастливого воспоминания? Или местом, связанным с настоящим счастьем? Он не был уверен, будет ли по-настоящему счастлив, если не сможет увидеть Каса снова. Но это место подавляло чувство страха. Внутри было лишь чувство умиротворения — будто каждая угроза проигрыша подошла к концу и наконец он мог отдохнуть. — Ну, по крайней мере, я попал на Небеса. — сказал он себе, немного осваиваясь. Если бы Сэм услышал с каким удивлением прозвучали слова, он, вероятно, обнял бы его, как в тот раз в парке. — Ага. — ответил кто-то, и Дин повернулся с шоком во взгляде. Когда его глаза привыкли к яркости, контрастирующей с его кроватью в бункере, перед его глазами возник деревянный дом. Птицы вокруг напевали красивую мелодию. На вывеске было написано «Дом у дороги», и его губы расплылись в яркой улыбке, что даже стало больно. Перед зданием — может быть, хижиной — сидел Бобби, приветствуя, и его сердце екнуло. Ноги не могли нести его достаточно быстро к сидящему Бобби. Он обнял его так сильно, что глаза старика неожиданно расширились, и он потерял дар речи на несколько секунд. Но взял себя в руки и успокаивающе похлопал Дина по спине, при этом ни сколько ни с искоркой удивления в глазах. — Я тоже рад тебя видеть, сынок. Когда Дин ослабил объятие и отступил на шаг, спросил — Что это за воспоминания? — Это не воспоминание, тупица. Даже это заставило Дина улыбнуться. Да, последние годы на земле изменили его. — Нет, должно быть. Потому что последнее, что я слышал, ты был в тюрьме на Небесах, — мечтательно сказал он, чтобы не быть грубым, а просто констатировать факт. — Было. А Теперь нет. Этот ваш паренек — Джек, я слышал, — прежде чем куда-то пропасть, изменил здесь кое-что. Вытащил меня из заключения. А потом он, ну, сделал некоторые вещи такими, какими они и должны быть. Снес все стены. Небеса это больше не просто заново переживание твоих золотых воспоминаний. Теперь это то, чем должно было быть всегда. Все счастливы, все вместе. Руфус живет в милях пяти на запад. С Аретой. Думал, у нее вкус получше. И твоя мама тоже где-то здесь, ее дом немного дальше. Это не просто рай, Дин. Это Небеса, которые ты заслужил. И мы ждали тебя. В глазах покалывало, и лишь спустя некоторое время Дин понял, что это слезы. Все было… все было гораздо лучше, чем он представлял. Не только встречу с друзьями, но и с семьей. Он чувствовал необходимость сесть и все осмыслить — так он и сделал. — Значит, Джек все это сделал? — Он озирался с удивлением в глазах, рассматривая что-то. Хотел бы он видеть Джека чаще. — Что ж, Кас помог. Теперь это большой новый мир. Вот увидишь. Дин встал так быстро, что у него закружилась голова. Его сердце бешено колотилось. — Кас? — его голос звучал потрясенно, но за словами скрывалась большая надежда. — Он здесь? — Да, здесь. В последний раз я видел вместе с Эллен, Джо и Эшем. — Дин больше не слушал. Кас? Здесь, в раю? Может, для это был действительно рай для Дина. У него возникла странная мысль проверить, как он выглядел, и, закатив глаза, вошел в большую деревянную дверь в «Дом у дороги». Когда его глаза привыкли к внутреннему освещению, он различил длинный бар, несколько обычных и бильярдных столов. Эллен стояла за стойкой бара, а Джо сидела и смеялась вместе с ней. — Дин! — они одновременно вскрикнули счастливо. Но в этот момент Дину было все равно. Каса не было внутри. — Где он? — только выдавил он. Он не хотел показаться грубым, но он слишком долго ждал, чтобы снова увидеть Каса. Он даже попытался осмыслить идею никогда с ним не встретиться, но никак не смог это принять. А теперь с возможностью снова увидеть своего ангела, своего брата, своего лучшего друга и теперь, когда Кас значил для него намного больше — у него явно было только одно желание. Все остальное могло подождать, потому что на этот раз он был уверен, что останется мертвым, и его это полностью устраивало. — Эш… — Джо остановилась, увидев взгляд Дина. Она видела этот взгляд раньше и точно знала, что он означает, — Извини, Кас ушел несколько минут назад — или лет — кто знает. Время здесь странное, но он обязательно вернется. — Мне нужно увидеть его сейчас же! — настаивал Дин. — Он любит проводить время около воды. Можешь поискать его там. Дин выбежал из бара так быстро, насколько это было возможно в этой замедленной версии Небес. Он увидел Бобби, кивнувшего в направлении чего-то перед ним. Там стояла его Импала, его Детка. Именно это ему сейчас было нужно. Подбежав к машине, нахлынуло внезапное желание обнять ее, но Дин широко улыбнулся и ограничился похлопыванием по крыше. Стоило ему повернул ключ зажигания, как в тот же момент его оглушила до боли знакомая «Highway to Hell», и он усмехнулся про себя. Поразмыслив пару секунд и решив, что теперь у него достаточно храбрости, он завел мотор и вдавил в пол педаль газа. Интуиция подсказывала ему дорогу. Желание увидеть Каса было настолько сильным, что служило навигатором среди длинных лесных дорог. Ему даже пришла мысль, а что если интуиция вела его на путь к хорошему пиву или бургеру, но, мотнув головой, он отогнал эти мысли — все это могло подождать. Добравшись до красивого широкого моста, раскинувшегося через шумную реку, он остановил Импалу, и внезапно все его тело окутало тепло. Да, это определенно были следы Каса. Он вылез из машины и пошел по небольшой набережной. Дин сразу понял, что ангела здесь нет, но, должно быть, он покинул это место незадолго до прибытия охотника. В момент его сердце словно перевернулось. Может, да, а может, Кас просто не хотел его видеть. Может быть, он боялся, что то признание было его счастьем, а если Дин сейчас разрушит его надежды, возможно, ему придется покинуть Небеса? Это было возможно? Или у Каса появился кто-то другой. Или чувств к нему больше нет. Даже здесь, в раю, он почувствовал, как волна печали накрыла его. Как и мысль о Сэмми, который больше не хотел иметь что-либо общее с братом, такие мысли о Касе причиняли схожую боль. Но все же Дин попытался сосредоточиться и закрыл глаза. Он желал увидеть Каса, вроде как молился, чтобы он был рядом. Когда он снова открыл глаза, воображение нарисовало перед глазами образ Каса, бегущего по лесу. Нет, он не бежал, а передвигался осторожными плавными движениями. У него перехватило дыхание от такой картины. В голове снова и снова появлялись видения, воспоминания, а может это было что-то иное, от чего по всему телу пробежали мурашки. Дин чувствовал, как его сердце подсказывает определенное направление, и был уверен, что и Кас движется туда же. Он знал, что Кас должно быть чувствуется тоже самое, но так отчаянно надеялся, что ангел не заметил этого или не придаст значения. Иначе зачем ему прятаться от Дина? В раю. Бежать было не от чего, абсолютно не от чего. Так почему он убегал сейчас? Дин размышлял, стоит ли ему просто повернуться и поискать Руфуса, маму или Чарли. Но он не мог заставить себя, после всех этих лет. Он следовал по пути Каса через лес, всегда доверяя разуму и сердцу. Все вокруг светилось разными оттенками зелени, а лес вовсе не казался страшным, скорее он привлекал сочностью красок и ощущением жизни. Полная противоположность чистилищу, что осталось далеко в прошлом. Он знал, что подходил все ближе и ближе, и образ Каса в голове, казалось, замедлялся по мере приближения. В глазах ангела был взгляд, который он не мог уловить, но четко выделялось беспокойство. Дин прошёл слишком далекий путь, чтобы повернуть назад, но сейчас он чертовски нервничал. Когда охотник наконец добрался до заветного места, он оказался на красивой поляне. Свет переливался разными оттенками золота, попадал в густые темно-коричневые кудри ангела, что создавало иллюзию небольшего нимба. Кас неподвижно стоял спиной к Дину. Тот запыхался, но не из-за того, что бежал. Горло будто пересохло, и ему нужно было сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Привет, Кас. — Дин удивился, что слова прозвучали с неожиданной легкостью. Кастиэль обернулся, и Дин был уверен, что мог потерять сознание в любую секунду. Кас выглядел не лучше, нет. Гораздо лучше в реальности, чем помнил Дин. Намного лучше, чем на фотографиях, которые он держал под подушкой в бункере. Те, которые он вытаскивал поздно ночью, когда в его организме было достаточно выпивки, и рассматривал их, поглаживая одним пальцем. Ему всегда хотелось почувствовать, как волосы Каса вьются вокруг его пальцев. Как его щетина будет ощущаться на руках и как мягко его губы будут касаться его губ. Или как грубо. Кас выглядел взволнованным. — Здравствуй, Дин. — Оба смотрели, можно сказать, будто проверяли друг друга, но при этом во взгляде каждого было сокрыто огромное количество эмоций. Дину хотелось бы сделать несколько шагов вперед и обнять Каса, но он не был уверен, позволит ли ему ангел сделать это. Никогда нельзя было быть уверенным, когда дело касалось Кастиэля. — Я не хочу, чтобы здесь ты чувствовал себя плохо. — сказал Кас, и Дин в шоке распахнул глаза. Прежде чем он успел спросить, что это значит, ангел продолжил. — Джек вытащил меня из Пустоты, чтобы я смог обрести покой на небесах, хоть я никогда больше не смогу спуститься на Землю. Я…я хотел сделать небеса лучше, я переделал их для тебя. Но я не думал, что ты придешь так скоро. К тому времени я должен был уйти. Меньше всего я хотел, чтобы ты чувствовал себя некомфортно. — Ты хотел уйти? — осторожно спросил Дин. Он не верил во все, что говорил Кас; ему было больно, и это отражалось во взгляде. — Да. — Кас потупил взгляд. — Почему? — Для тебя, Дин. Все, что я когда-либо делал, я делал для тебя. — Он чувствовал, что эти слова тоже ранили ангела, и он так сильно хотел, чтобы все это прекратилось, но Дин не знал, что сказать. — Кас, знаешь… — начал он, но его прервали. — Нет, пожалуйста, не говори этого. Я знаю, что ты собираешься сказать, и тогда это не будут те небеса, которых ты заслуживаешь. И небеса, которых я заслуживаю. — Кастиэлю было больно, когда он сказал следующее. — Дин, просто отвернись, и я уйду. Я могу заставить тебя забыть о том, что произошло. Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться. — Нет! — крикнул Дин. Резкий шум казался неправильным в этом месте, но если бы сейчас Кас ушел и позволил бы забыть обо всем, он никогда бы не простил бы себе этого. Все это время его сердце словно пыталось выпрыгнуть из грудной клетки. — Пожалуйста, не покидай меня. — Дин звучал как маленький мальчик. — Пожалуйста, не покидай меня больше никогда. — Несколько лет назад он бы посчитал, что эти слова звучат жалко. Теперь же он знал, что ему нужно не только всегда продолжать сражаться и если проигрывать, то достойно, но и всегда продолжать бороться, особенно за все, что любишь. Кас был удивлен, когда поднял взгляд на Дина, но позволил ему говорить дальше. Он просто кивнул, но если присмотреться, можно было увидеть, как дрожат его губы. — Я знаю… — начал Дин и замолчал. Сделав глубокий вдох, он попытался набраться храбрости, которой сейчас совсем не хватало. — Я знаю, что то, что я собираюсь сказать, вероятно, уже слишком поздно. Но я бы возненавидел себя, если бы я никогда не произнес это вслух. Я только и делаю, что закрываю глаза на чувства и никогда не признаю, чего я действительно хочу. Он сделал шаг вперед, и теперь они с Касом были всего в нескольких футах друг от друга. Кас был сосредоточен исключительно на Дине, и охотник даже не был уверен, моргнул он или Кас. Они пронзали взглядом души друг друга. — Дело в том…я хочу тебя. И хочу уже очень давно. Я думал, что мы никогда не сможем быть вместе. Я думал, что такой человек, как я, никогда не сможет быть с тобой, с ангелом господним. Я просто…я и не думал, что это возможно. Любить тебя было…любить тебя было легко, потому что я мог прятать это чувство глубоко внутри, как и все остальное. Для нас с Сэмми ты стал членом семьи. Но для меня ты был чем-то гораздо большим, а я никогда не признавал этого. Кас шагнул в сторону Дина, и охотнику потребовалось сделать два глубоких прерывистых вдоха, чтобы произнести следующие слова.  — Когда ты…спас меня, сказав, что любишь, я не мог в это поверить. В тот момент я подумал, что, может быть, ты просто сказал это…на самом деле, я не знаю. Я желал этого, но больше всего я не хотел потерять тебя. Все было в твоих глазах, твоя боль, твое счастье — ты не лгал. Теперь я знаю это. Я был слишком шокирован. Я знаю, что ты действительно хотел меня. Что думал, что ты не сможешь заполучить меня, даже если бы я был твоим все время. На следующем шаге лица Дина и Кастиэля оказались всего в сантиметрах друг от друга, и он почувствовал дыхание Кастиэля на губах. В тот момент ему необходимо было за что-то держаться, он чувствовал, что падал. В животе было полно бабочек, что хотели вырваться наружу. — Я…я искренне, честно люблю тебя больше всего на свете. Слеза стекла по его щеке, но он не потрудился смахнуть ее. — Если ты больше не чувствуешь то же самое, я пойму. Нужно было сказать тебе, что я любил тебя все это время. И никогда не переставал любить тебя. Если честно, вероятно, и никогда не перестану. Если ты не хочешь этого, я переживу — или нет — но, пожалуйста, не покидай меня снова. Больше Дину Винчестеру сказать было нечего. Его сердце, словно измученный комочек, лежало на земле этой чудесной поляны. Сейчас он был таким открытым, как никогда раньше. Это было одним из самых страшных поступков, которые он когда-либо совершал в жизни, но в то же время, даже после смерти, он никогда не чувствовал себя более живым. Кас сначала не двигался, его лицо замерло в потрясении. Губы были слегка приоткрыты, и что-то предательское блестело в его глазах. — Как ты мог подумать, что я больше не чувствую того же? — прохрипел он своим низким голосом. Прежде чем Дин успел что-нибудь сказать, Кастиэль сделал последний шаг вперед, приподнял голову, крепкими руками обвил его шею и притянул охотника. Когда их губы впервые соприкоснулись, это было совсем не так, как оба себе это представляли. Они думали, что это будет грубо. Грубо и отчаянно. Поцелуй был отчаянным, но таким мягким и хрупким, будто оба боялись сломать то, что есть между ними. Их грубые губы соприкасались нежно, что бабочки в животе Дина Винчестера танцевали бешеный танец, и, если бы он не был мертв, он, вероятно, умер бы снова. Казалось, будто он летит и падает одновременно, но единственное, что удерживало его — губы его ангела. Он обнял бедра Каса, чтобы не упасть, и почувствовал жар во всем теле, когда руки ангела начали играть с волосами на его затылке. Поцелуй стал более горячим, и тело Дина двигалось само по себе. До этого поцелуи в его жизни всегда контролировались и точно планировались. Он знал, когда и как нажать на кнопку. Впервые он не имел малейшего понятия и доверился тому, что ему нравится, вместо того, что должно произвести наилучшее впечатление. Он исследовал то, что он хотел, своими губами, языком и зубами. Всем своим телом он ощущал чистое счастье. Это было похоже на наркотик, и он определенно стал зависимым. Когда им обоим пришлось оторваться друг от друга, чтобы сделать вздох, они прижались лбами и пытались отдышаться. — Я никуда не уйду. — прошептал Кас в тишине, и Дин сильнее прижал ангела к себе. Они оба улыбались, и сейчас — прямо в этот момент — рай был тем местом, где Дин Винчестер был по-настоящему счастлив.