Дом

Вечерами, возвращаясь в особняк, который теперь называет домом, Майкл ловит себя на странных мыслях. В этом месте он пережил худшие дни своей жизни. Майкл помнит, как били в глаза яркие, контрастные цвета висящей на стене картины, когда он требовал от Эдгарса ответов на свои вопросы. Майкл помнит, как чуть слышно скрипел пол под ногами, когда он вполне серьезно обещал Эдгарсу отдать в обмен на эти ответы Джона. Майкл помнит, как ощущалась под ладонями кожаная обивка дивана в тот момент, когда он объяснял Эдгарсу способ, с помощью которого можно выследить и поймать Шеридана. Майкл помнит вкус какого-то жуткого пойла в том кабаке, где он сам и осуществил им же придуманный план. Майкл помнит марсианскую тишину посадочной платформы, где встречался после всего этого с Бестером. Майкл помнит все так отчетливо, словно это происходит здесь и сейчас. И все же он иррационально любит этот особняк. И мебель, подобранную по вкусу Эдгарса, и пол, отмытый от пятен крови, и стены, с которых хороший телепат наверняка считает след его ужаса и отчаяния. Но этот особняк и в самом деле стал его домом. В этом особняке была Лиз. Майкл покрывается липким потом ужаса при одной мысли о том, что стало бы с Лиз, если бы в момент раскрытия заговора против телепатов его не было на Марсе. В такие минуты он почти благодарен ублюдку Бестеру. Ведь если бы не он… Если бы не он, Майкл никогда бы не связался с Вилли Эдгарсом. Они с Лиз могли бы не встретиться вновь. Или встретиться слишком поздно. А раз так… Раз так — оно, наверное, того стоило.

Конец