Ссадар

      В лаборатории постоянно копошились учёные. Прогресс не стоял на месте больше одного дня. На одной стене даже висела доска на которой говорилось о том, сколько прошло дней без новых изобретений. И значение никогда не превышало больше одного дня.       Я попал сюда впервые, когда мы с подругой играли. Бегая по тёмным коридорам подземного замка мы никогда не терялись, но постоянно открывали для себя что-то новое. Пытаясь догнать подругу, я споткнулся и упал. Снова.       — Хатод, что ты вечно падаешь? Ты бегать не умеешь, что ли? — недовольным голосом спросила Нэтра.       — Я просто засмотрелся на стены, — попробовал оправдаться я.       — А не верю. Ты ведь даже не заметил, что на стене гравюра? — с задором произнесла подруга.       Гравюра? В следующий раз стоит придумать что-то более правдоподобное. Но это было так сложно, мой мозг совсем не хотел что-то придумывать. Отец от этого постоянно расстраивался. В моём возрасте многие дети уже создают механический бур, который умеет стрелять разными снарядами и защищать владельца. Я же не придумал ничего круче, чем доску с мячиком на верёвке.       Нэтра помогла мне подняться, правая нога снова начала барахлить, далеко я теперь не убегу. Поднимаясь я действительно решил осмотреть стену. На ней был изображён наш народ, который развивался от обычных инструментов по типу кирки, и до самоходящих механических буров.       — Как думаешь, насколько далеко мы зайдём в науке? — спросила подруга.       — Не знаю. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем избавиться от механических конечностей, — подавленно сказал я.       — Ты что? Они же делают нас более совершенными. Мы никогда бы не узнали о мире сверху, если бы не те возможности, что дают нам механизмы.       А я просто не хотел чувствовать ту боль от механических стержней, что впивались мне в мой обрубок ноги.       Внезапно стена с гравюрой отодвинулась. Из образовавшегося прохода вышло несколько ахемов-учёных с какими-то инструментами. Нэтра сразу же тогда захотела посмотреть что за тайны там хранятся. Но это были не совсем уж и тайны. По крайней мере для меня. В лабораторию пускали только учёных и членов королевской семьи, к которой я как раз относился.       Быстро поддавшись уговорам подруги, мы оказались в лаборатории. Большие колбы, звуки ударов молота, дым из разных сторон — это было место кишащее прогрессом. Скитаясь мимо разных устройств, мы с Нэтрой быстро друг друга потеряли. Но было не до этого. Зачарованный я ходил то тут, то там, рассматривая устройства, которые в скором времени станут для нас обыденными.       Так и продолжалось до тех пор, пока я не заметил мою подругу. Я шёл к ней, но она меня не замечала. Это было похоже на недопогоню, ведь я не мог за ней побежать, а шла она быстро. Через несколько минут я заметил, что Нэтра зашла в другую комнату. Я лишь надеялся, что там будет не так много всего, чтобы не потерять её снова. Но как оказалось позже, там уже она потеряет меня. Точнее среди меня.       Комната практически никак не освещалась. Единственными источниками света тут были огромные капсулы с зелёной жидкостью. Поначалу я не особо понимал для чего это. Потом заметил, что в этих капсулах находятся ахемы. Зачем они залезли в те капсулы? Почему я об этом раньше не знал? Я чувствовал тревогу на подсознательном уровне. А что ещё можно почувствовать, когда видишь представителей своего же народа такими? Чувство тревоги нарастало всё больше, когда я начал рассматривать таблички возле капсул.       «Новая версия IC» — коротко было написано на первой табличке. Рядом со входом, через который я вошёл сюда, стоял стол. В этой комнате не было других ахемов, кроме тех в капсулах, да и подруги видно тоже не было. Я решил посмотреть что на столе, и не прогадал. Там был дневник. Я перелистнул на последнюю страницу и начал читать.       «Новая модель Хатод IC более совершенна прошлой версии IX. Недостатков, как и прежде, много. Мозговые показатели отстают от нормы процентов на шестьдесят, а тело отторгает механизацию. Но это не так важно, поскольку у версии IC будет целая правая нога, это прорыв генной инженерии, который позволит выводить более совершенных ахемов, чем выводятся сейчас. С таким прогрессом, в будущем мы сможем увидеть способного на правление королевством даже Хатода. И хоть нам придётся пережить для этого ещё несколько поколений, оно того будет стоить.»       Я опешил после прочитанного. Я отказывался понимать что там написано. С ужасом я начал рассматривать капсулы с ахемами и обнаружил, что у всех них одинаковое лицо. Моё лицо.       Дверь в комнату отворилась. Позади меня послышался металлический лязг. Я обернулся и увидел трёх ахемов. Двое, по бокам, стояли с пушками направленными на меня, а центральный был в броне учёного. Учёный скрестил руки и рассматривал меня.       — Королевский сын снова узнал тайну своего происхождения, — без каких-либо эмоций произнёс учёный.       — Снова? — мой голос немного дрогнул. — Сколько раз я уже погиб?       — Мы считаем не количество смертей, а количество модификаций модели Хатод, — ответил учёный и добавил. — Всего сорок восемь улучшений.       — Я не достаточно хорош? — спросил я.       — Когда мы вывели первую модель из генов короля, Хатод версии I погиб на следующий день. Вот вы и узнали откуда берутся ахемы, принц. Но знать этого не должен никто, — сказал учёный и отвернулся.       Стражники активировали пушки, и чем-то выстрелили в меня. Я не заметил, что это было, и не уверен что успел что-либо почувствовать. Но в голове крутился один вопрос: неужели снова в чём-то оплошал?