Ещё одна зима, и мы увидимся вновь

Нет на всей земле такого человека, который бы не верил в рождественское, или новогоднее чудо. Каждый в душе искренне верит, что его жизнь в последующем году наладится, краски станут ярче, а мечты наконец, спустя труд и пот, бессонные ночи, станут достижимыми. Ведь они этого заслуживают! Когда вся твоя жизнь — сплошное однообразие: проснулся, сходил в душ, позавтракал, уехал на работу, сидишь уставившись в монитор, от которого болят глаза, бесконечное количество текста и цифр уже мозолит зрачки, повздорил с глупым начальством, подумал о том, как ненавидишь свой труд, и вечером наконец вернулся домой, думая как можно скорее провалиться в страну грез, забыв всё напрочь… теряешь веру в то, что ты правда живёшь…? А может, существуешь? Если всё так действительно плохо, и верить в то, что всё наладится уже просто нет сил, ибо все соки уже давно выпиты ненасытным начальством и рутиной, и как раз таки отдых можно почувствовать именно в эти праздники. Рабочий день обычно не так тяжёл, хотя это зависит от того места, где ты трудишься и отдаешь половину себя. Лёгкая, холодная, свежая зимняя прохлада дарит облегчение, снятие тех камней с души и стресса. Даёт некий настрой на новый день и придает сил. Хруст снежка под ногами — кто не любит его? Будто бы в детство возвращаешься. А этот морозный воздух, что щекочет ноздри, при попадании в лёгкие словно охлаждает всё внутри? Тут уж кому как, на любителя. Есть те, кому нравится, и те, кому не нравится. В душе, будто огонек загорается надежда, идущая за руку с новогодним настроением. При его присутствии всё кажется не таким мрачным и обыденным, как казалось раньше, в обычные дни. Взять в пример даже простое дерево, которое растет вдоль дороги. Каждый день ты проходишь мимо него, видишь его. Замечаешь весной, как оно набирает почки и распускает в конце листочки. Осенью наблюдаешь за тем, как листья окрашиваются в разные цвета, и от безысходности держаться на ветке опадают вниз. А уж зимой смотришь, как голые ветки одеваются в белое пальто, чтобы было теплее, и ложатся в долгий сон, до самой весны… Кажись, так повторяется из года в год, что тут необычного? А ты взгляни на него с другой стороны, ведь оно отличается от всех других. К большому сожалению, это видят не все… Видят те, кто не считает свою жизнь серой, и ценит каждый момент, даже если он и похож на другой. Этому надо учиться… Под конец года все подводят свои итоги. Кто и чего достиг. Вот один например женился, и теперь счастлив находясь рядом со своей половинкой, как никто другой. Второй купил то, до чего очень долго копил деньги, и теперь тоже доволен собой. Покупкой может быть жилье, или машина. Ещё один, к примеру, объехал всю Азию, или Европу, и смог с полна насладиться красотами и странными, интересными и причудливыми традициями этих прекрасных стран, пообщаться с местными жителями и привести домой целое море разных эмоций, и запечатлённые на фотоплёнку моменты. И последний в кампании нашел своего родственника, или свою половину, с которым или которой общение так внезапно прервалось много лет тому назад по неизвестным причинам. Послужила этому то ли ссора, то ли глупая нелепость. Он смог восстановить свою семью, склеить те осколки, что когда-то отвалились от вазы… Но бывают и те люди, которые ничего не достигли, как им кажется… Так они хотят, чтобы наступило долгожданное облегчение, перестало сниться лишь во сне, и являться в мыслях. Кто-то верит и желает, что в его жизнь войдёт тот самый человек, который станет его спутником по жизни. Другой так долго был в разлуке со своим близким, что уже не может терпеть одиночество и бросив всё и всех покупает в последние дни года билеты на самолёт или поезд, и летит, едет туда, где живёт его кровинушка с тем чувством, что совсем скоро он будет дома. Будет там, где его ждут. А тот, кто рядом со своими может быть верит, что судьба наконец подарит ему и его половинке маленький, долгожданный цветочек. Чтобы наконец то, что никак не получалось удалось и принесло всем счастья. Другой хочет, чтобы у близкого человека прошла серьезная болезнь, которая забирает все жизненные силы и соки из жил, тела. Или очень сильно хочет, чтобы он оправился и поднялся с койки и инвалидного кресла. Смог пойти, а вскоре побежать своими ногами, без костылей и коляски. Или отстала вредная привычка, которая тянула его камнем вниз, на самое дно… Многие люди хотят, чтобы у их родственников и друзей, что пустили свою жизнь на самотёк наладилась жизнь. Так они хотят, чтобы тот остепенился и опомнился о всем прошедшем, а эти дурни этого не понимают. Жены мужей-бездельников хотят, чтобы муж наконец нашел хорошую работу, на которой задержится надолго, перестанет метаться из стороны в сторону и отлеживать свои бока лёжа на диване. Все эти желания такие обыденные для взрослых. Они треплют им душу, не дают покоя и заставляют надеяться на что-то лучшее даже в тех условиях, когда лучше уже быть не суждено судьбой и обстоятельствами… Их девиз:"Надежда умирает последней!». Некоторые буквально начинают жить думая только о том, чтобы то или иное свершилось. Это так скучно. Как же тогда можно жить, если мечтать только об этой цели? Тогда и никакого новогоднего, рождественского настроения не почувствуешь. Дух твой не насытится чувством наступления нового года, этими рождественскими сладостями и новогодними причудами. Разве можно так серо проводить эти праздники? Почему бы не радоваться этому промежутку времени — как дети? Смеяться, играть и ждать, пока под ёлкой появятся подарки от новогоднего волшебника. В письмах писать не о том, как тебе плохо и как ты ненавидишь свою жизнь, а писать о том, чего ты достиг. Писать о том, как хорошо себя вел, и наконец попросить у него желанную игрушку или вещь искренне веря в новогоднее, иль рождественское чудо… Многим людям этого не хватает в наши дни. *** — Mom, when are we going to dress up the tree? — Спрашивала маленькая девочка у рядом сидящей за столом матери, которая глядела в экран телефона, быстро прочитывая каждую строчку из новостей. В руках дочка держала маленького ангелочка, который должен был уже давно находиться на самой вершине ёлки, и охранять дом во время праздников и несчастий от всяких бед, а так же следить за порядком. Девчушка нашла его в одной из коробок с рождественскими игрушками. Он торчал оттуда, желая скорее попасть на своё место. (Мама, когда мы наконец будем наряжать ёлку?) Услышав милый голосок своей дочки мать на секунду перестала смотреть в яркий гаджет, отложила его на стол, будто бы у неё глаза устали от бесконечного количества букв, и больше попросту видеть их не может. В некотором случае так и было. Каждый день одни и те же слова и числа… Всё от них уже расплывалось, куда бы не глянь, голова забита только этим… После она так тяжко вздохнула, очень сильно о чём-то сожалея, глаза у неё заблестели как-то по странному. Причины этих сожалений никто не знал кроме неё одной. Остальные могли лишь думать и гадать по этому поводу, с каких пор она стала так часто ни с того, ни с сего впадать в такое состояние? Творится это уже которую неделю, перед рождественскими праздниками… Несколько лет подряд одно и тоже, не сходить бы к психологу, частенько задумывалась она. Странно каждый год сидеть с одним и тем же настроением. Каждое рождество, только дочке настроение портить… Женщина молчала, пытаясь что-то сказать, но решила это утаить. — Mom, is everything okay? — Побеспокоилась девочка о состоянии своей мамы. Тон её голоса сразу сменился со спокойного, веселого на обеспокоенный… От ребенка ничего не скрыть, как бы ты не пытался это сделать. Одно малейшее изменение в тебе: в настроении, самочувствии, и внешнем виде — чадо уже подходит с вопросом, или некоторыми словами-"Всё ли хорошо? Почему так?». Они читают родителей, как книги. Собственно, как и родители их самих. Родители и дети умеют предугадывать действия своих близких. Каждый знает, что при каком моменте лучше сказать, как лучше поступить чтобы не обидеть, не довести дело до наказания и ругани. Каждый ребенок очень тесно связан со своей матерью и отцом. Хочешь — не хочешь, эту связь не прервать никакими способами. Одну руку девчушка положила на прохладную ладонь матери, и слегка поглаживая нежную кожу заглянула в той в глаза, пытаясь что-то понять, но пока не особо удачно. — Are you sad? — В глазах у дочки мать могла уже просматривать резкое переживание, беспокойство. Дочка у неё была очень дотошная по поводу состояния мамы. Что-то произойдет, даже простая мелочь, а она уже волнуется. Кроме одной матери близких у неё никого не было. А бабушка и дедушка были не в счёт. Они вечно заняты, звонят только по праздникам… Глазки у той тоже заблестели, но не от падающего света лампочки, который попадал прямой линией в глаза. (Мам, всё хорошо? /Ты грустишь?) Женщина не хотела заставлять девочку переживать. Который раз дочка, если можно так выразиться, страдала из-за резких перепадов её настроения. Посмотрев на своё чадо, потом на ангела, которого девчушка сжимала руках она наконец слабо улыбнулась, тем самым немного разрядила обстановку. Стало как-то легче. — Of course, honey, it's all right. — Спокойно, пытаясь сделать тон своего голоса более весёлым проговорила та. Губы растянулись в улыбке ещё шире. Женщина наклонилась к своей дочери, и нежно поцеловала её в лоб, тем самым показывая, что всё хорошо и повода нервничать нет. В возрасте около 6 или 8 лет ничего ещё не может успокоить, как поцелуй мамочки. В такое время именно этот человек остаётся для тебя самым дорогим… Девчушке сразу стало спокойнее на душе. Всё как рукой сняло. Ну, а США очень уж не хотелось испортить себе и дочке рождественские праздники, не в этот год. Надо отпустить прошлое, отпустить его… — What makes you think there's something wrong with me? (Конечно, сладкая, всё хорошо./С чего ты взяла, что со мной что-то не так?) СШРФ посмотрела в пол. Потом опять на маму, и немного запнувшись в начале ответила: — But… As soon as I came over and asked if we were going to decorate the tree, you immediately became sad. — В голосе у неё было слышно чувство вины. Почему-то девочка в таком поганом настроении матери винила только себя, хотя была нивчем невиновна. Ведь такое повторяется из года в год, наверное, она делает каждый раз что-то такое, что очень расстраивает Америку. (Но… Когда я подошла к тебе и спросила, будем ли мы наряжать ёлку, ты сразу погрустнела.) Штаты поправила светлые волосы, что чуть вились на концах, заплела их в хвост, чтобы не мешали, ведь они идут наряжать елку к рождеству! Та прекрасно понимала, что если они не нарядят это пушистое, пусть и искусственное дерево сейчас, то уже потом не получится. Работа не позволит, потом столько дел свалится на голову… Сейчас только главное не думать о том самом рождестве, которое стало роковым…иначе она опять рискует испортить рождественское настроение своей дочери. Слушая дочь американка постаралась сделать на своем лице удивление. И получилось это у неё отлично. Кому, как не ей не уметь надевать различные маски на лицо? Да и актерские навыки здесь очень помогают. Тебе сейчас плохо? Нет, всё прекрасно, не бери в голову! В последнее время всё чаще случаются те ситуации, где такой навык просто необходим, чтобы выйти сухой из воды. Полезное умение, как ей казалось. Только жаль, что очень часто приходится носить эти счастливые гримасы на лице, а не быть естественной. Было стыдно перед дочерью, что даже с самым родным человеком приходится это делать… Когда-нибудь США всё же станет такой, какая она есть… — Me? Of course not! I'm just really tired at work. — Подделывая соответствующие эмоции под свои слова говорила Аме. Следующие фразы, которые нужно будет сказать возникали на лету, и все они были идеальными, чтобы не выползти в плохом свете. — Now I was sitting and reading the news, and you can imagine, half of the states have problems again! — Недолгая пауза. — I was very tired with them. (Я? Конечно нет! Просто очень устала на работе./Сейчас сидела, и читала новости, ты представляешь, у половины штатов опять проблемы! /Я очень замучилась с ними) Девочка молчала, до последнего выслушивая каждое слово матери, что очень искусно ей врала. И пожалуй было хорошо, что она этого пока не понимала, так как была ещё маленькой для того, чтобы распознавать ложь и фальши. — Aww… I understand… does this mean we won't be decorating the tree today? — Несколько минут назад ещё в задорном, тонком и певучем детском голосе теперь пропал яркий огонек надежды. Этот огонек был надеждой на то, а точнее давал ей топливо, что это рождество пройдет хорошо и счастливо хотя бы раз. Пройдет так, как бы ей хотелось. Без фальши, всей этой понурости со стороны своей матери. Счастливо. Эх, как давно маленькая СШРФ мечтает о том, чтобы сесть вместе с матерью возле ёлки, и открыть подарки, которые принёс добрый волшебник. Ведь вроде бы всё прекрасно. Наступает рождество, приходит Санта и дарит подарки, что ещё нужно для счастья и хорошего настроения? Но стоит только посмотреть на Америку, которая весь этот день держится от всего подальше, сторонится в дальний угол и кажется, что начинает лить там горькие слезы — весь праздник портится… Женщина ненавидит рождество, и всё то, что с ним связано. Никак не может она простить обиду из прошлого тому, кого всю свою жизнь любила, и кого так нелепо отпустила несколько лет назад, в рождественскую ночь… — We're going to decorate the tree right now, aren't we, my little angel? — Спросила Штаты у своего чадо, натянув улыбку как можно шире вновь себе на лицо. Опять эти маски…когда же они перестанут появляться у Аме на лице? Известно только одному всевышнему. Наверное только тогда, когда она сможет отпустить прошлое, перестав держать его за руку и грубо столкнуть в пропасть… Что ж, зато напряжение теперь и вовсе пропало. Стало проще дышать. Тогда уже и девочка начала улыбаться. Её улыбка была такой невинной, такой беззащитной. Всё же, она ещё ребенок, который не знает всех прелестей и суровостей жизни. Во снах снятся разные сказки с обязательно счастливым концом. Принцы, принцессы, рыцари, фрейлины, короли, королевы, драконы, маги… США так хотела, чтобы дочурка осталась в этом мире как можно дольше, и не распустила так рано свои крылья, чтобы вылететь в большой и опасный мир, как тогда это сделала она… Америка должна сделать для этого всё… Женщина ласково, несильно тыкнула пальчиком дочке в нос, заставив ту ещё и засмеяться. Умеет же та выкрутиться из ситуации, взяв её своими лестными словами под контроль. Как-то слишком просто… (Мы же собирались украсть елку сейчас, не так ли, мой маленький ангел?) — Yes! Let's go quickly! — Радостно воскликнула СШРФ чуть ли не подпрыгивая от нескончаемого счастья на месте. Радость услышанного, что они пойдут наряжать ёлку прямо сейчас наливало её хрупкое, как фарфор тело. Счастье переполняло все края, все жилы. Через секунду в комнате уже и след её простыл, будто бы и не было девочки тут вовсе. И только пятки сверкали. Девчонка будто испарилась, и след её простыл. А Америка только смотрела ей вслед думая о чём-то своём… Наверное, эти мысли вновь были о нем, и о той роковой рождественской ночи… Они так въелись ей в душу, как самый противный паразит, который ещё и никак вывести нельзя. Только о них американка и печется всё время, когда идёт подготовка к рождественским праздникам. Из тех лет женщина вынесла хороший урок на всю жизнь, узнала, что не стоит быть такой наивной девочкой и верить в чудо, чтобы потом остаться дурой, и поняла одно — любить ей суждено тоже только одного… Моментами Штаты вспоминала то, как несколько лет назад украшала ёлку к новому году с ним, готовилась к рождеству, чтобы провести его вместе. И под самый конец вспомнила то, как тогда хлопнула входная дверь… Вспомнила этот холод, что прошёлся по её коже… И то самое чувство, когда всё треснуло в один миг. Почувствовала, как из её жизни ушел самый главный человек. Поняла, что значит одиночество, которое захлестнуло душу бедной девушки… Даже бы своему самому худшему врагу США не пожелала ощутить эти самые чувства, что ощутила тогда она. До сих пор не может та забыть, как по щекам рекой стекали слезы, как они дрожали на глазах. Никогда из памяти ей не вычеркнуть ту секунду, когда они в последний раз посмотрели друг на друга, после так горько распрощались… А ведь он так и не услышал ту самую заветную новость, ушел, сбежал и бросил… Эх, что же ты натворил, Россия? *** — Бел, где там все остальные? В пробках стоят что-ли? — Интересовался Росс, у которого уже не было терпения ждать своих братьев и сестер, которые должны прибыть с минуты на минуту. И до сих пор их не было. Как хорошо, что сейчас его состояние было хорошим. Брат был весел, как и прежде. Он ждал братьев, скоростил минуты и желал скорее с ними увидеться, не то что потом… Белорусская вместе с россиянином вели обратный отсчёт до их приезда, который совсем скоро уже достигнет лимита. Всё надоест, и украшать дом и готовить закуски эти двое начнут без всех остальных. — Казахстан пишет, что и правда в пробке застряли. — Читала, напрягая свои глаза на мелкий шрифт букв девушка. Зрение у неё падало, и надо было лишний раз уже вглядываться во всё мелкое. Жутко неудобно, надо очки одевать. Через пару секунд телефон в её небольших ладонях, которые потели от горячего устройства завибрировал ещё раз. Пришло новое сообщение, и опять-таки от Казахстана. Напрягая свои глаза она начала вновь читать: — Будем наверное не скоро. Если что, нас не ждите. Возможно, что прибудем поздно ночью. Первые несколько секунд россиянин помолчал, будто бы о чём-то рассуждал, а после поправив каштановые волосы произнес следующее: — Значит будем сидеть тут до ночи. — Зевнув от усталости РФ поднялся со стула. Усталость у него была сильная. На ногах чуть ли не с 6 утра. А то и в 5 поднялся. Дел у него сегодня было много, побольше, чем у его братьев и сестер, это уж точно: разобрать некоторые документы, половину вообще пришлось выкинуть, ибо эти бумажки уже просто не нужны никому. Ни ему самому, ни государству, простой хлам и мусор. Затем нужно было записать новогоднее поздравление для граждан, а дело это тоже не быстрое, требующее нервов и пота. Возиться с бумагами куда легче и проще… Пусть у него и есть готовая речь, которую Федерация сам и составлял, первый блин всегда комом. Час с лишним уже потрачен. Потом опять какая-то неразбериха. Убил на неё 2 часа, вроде бы расхлебал. Потом стали названивать ему целым потоком с разных областей. У каждого свой косяк, который решить должен именно он, а не они. Ещё пара часов и потеря нервов. И вот дела вроде бы закончены. Надо ехать в аэропорт, встречать сестру, которая прилетела прямиком из Минска сюда, в Москву. Девушка тоже расправилась со всеми своими делами, и по договору, составленному семьёй отправилась на встречу нового года сюда. Чуть после должны прилететь и остальные, но они уже сами доберутся. Сестру встретил, обнялись, поцеловали другу друга в щеки. Поехали на место провождения праздника. Отмечать они решили в отцовском доме, где все выросли. Там, где им всегда будет легко. Там, где они чувствуют себя по другому. Там, где они будучи птенцами распустили свои крылья и вылетели из гнезда. Там, где всегда им будут рады. Там, где нет места крикам, суете и ругани. Это место — отчий дом. Роднее него в жизни не сыщешь. И вот теперь спустя часа 2 они приехали домой… Тут уже очень долгое время никого не было. Одни только пауки наедине с мелкими букашками стали его постоянными жителями, но это до поры, до времени. Кое-где уже было заметно, что дом повидал не лучшие годы… Доски в некоторых местах отсырели. Россия сам не заявлялся сюда много лет, а остальные уж тем более не бывали… Будто бы забыли об этом месте, как какой-то мимолётный сон, а ведь тут прошло их детство и половина юности. Весь участок спустя много лет пришел в негодность. Там, где когда-то был прекрасный материнский огород, на котором всё росло с таинственной быстрой скоростью теперь лежит большой сугроб, а под ним куча мусора небось… Русский боялся, что под слоем белой пелены валяется некоторый мусор, который накидали соседи и обычные прохожие. Дороги тут были не почищены, на машине не заедешь никак, только в снегу застрянешь, а его много в этом году… Выпала рекордная часть осадков. Кажется, кое-кому придется почувствовать холодный, неприятный снег в ботинках, другой в сапогах, а чуть позже вооружившись лопатой выйти на непроходимую местность вновь, чтобы расчистить и дорожку до веранды, и подъезд. И кажется, что Федерации это будет только в радость, не придется помогать делать уборку по дому и возиться с приготовлением новогодних закусок, ведь не мужское это дело, салаты резать! Ему лучше морозным воздухом подышать, распевать песни стоя на улице, где ему никто замечание не сделает, и заодно полезное дело сделать. В подсобке где-то должна быть старая лопата… Такой тяжело работать, но Росс справится. Россия был из той категории людей, которому лучше заняться другим делом, и только потом уже есть все приготовленное. Он был уверен, что в этом деле и без него все будет прекрасно, да и с готовкой у него особо не ладится… Всё часто пригорает. То пересолит, то наоборот, недосолит. Не понимает в этом ничего. Хотя тут достаточно лишь просто немного попрактиковаться, и навык быстро придет, как говорила сестра. Хотелось в это верить. С приезда прошло уже несколько часов. Снег давно был почищен там, где нужно было, и даже больше. Блюда почти приготовлены. Где-то осталось лишь через какое-то время добавить последние штрихи, чтобы добиться полной готовности. За приготовление других белоруска возьмётся уже завтра. Сегодня так поздно, она вся уставшая и обессиленная. Пока прилетела, пока ещё доехали, разобрала свои вещи, дом хоть немного изнутри привела в порядок. Имеется в виду, протёрла где-то пыль, осилила даже вымыть полы. Не все конечно, половину дела разделила с Россией. Сейчас на готовку потратила оставшиеся заряды, стараясь сделать всё совершеннее и вкуснее. И получилось у неё это отлично, никто не спорил с этим, и не собирался. Иначе проснуться живым на следующее утро тебе точно не светит… Оставим эту тему. Весь вечер кружилась Бел около духовки и стола, холодильника. За спиной только крылышек не хватает, чтобы быстрее передвигаться по кухне. То сидит, нарезает салаты. Отвернешься на секунду, а Беларусь уже запекает очередную вкусность в духовке. Всё трудилась она, не покладая рук, чтобы вся закуска получилось вкуснее к одному из любимых праздников всей их большой семьи. Даже будучи в том возрасте, когда детские забавы давно забыты, именно в эту ночь вновь ощущают себя ненадолго детьми. На пару часов ты вновь становишься маленьким непоседой. Начинаешь опять верить в доброго новогоднего волшебника, ждёшь от него подарки под ёлкой. Надо потрудиться на славу, чтобы этот год проводить хорошо, со всеми проблемами за спиной. Чтобы всё прошло именно так, надо иметь при себе хорошее, новогоднее настроение и капельку добрых, а то и детских эмоций. Это те чувства, когда радуешься каждой снежинке, упавшей во время снегопада с неба. Это то, когда никакая минута зря не проходит. Это то, когда ты по настоящему счастлив. Все это никак не может быть связано с Россией… И Росса девушка могла привлечь в свои дела, чтобы тот был как рука помощи и немного отвлекся. И не работала бы тогда одна. Подать что-то удалось бы тому запросто. Единственное место, куда бы белорусская его не подпустила даже на метр — это плита. В плане еды доверять ему не стоит…зря они так. — Ну дзе ж яны? — Задавалась вопросом обеспокоенная сестра накидывая на себя простую клетчатую рубашку, чтобы было теплее, похолодало на улице. Даже снег пошел, бился всей своей яростью в окно будто бы стараясь его разбить, чтобы попасть в помещение. В такую погоду только дома, по квартирам сидеть, в своих норках. Чувство холода та жуть как не любила. Ну, а эта мысль, где же пропали братья с сестрами не давала ей покоя уже весь вечер. — Так доўга стаяць дзесьці ў дарозе… Галодныя ўсё нябось… — Бел подняла свои худенькие ноги с пола и положила их на диван, чтобы их не продувало. Неприятное это чувство, когда морозный ветер щекочит твои пятки, затрагивает пальцы ног… Белорусская не представляла, как брат ходил по полу босиком. Без тапочек, или носков, это же так холодно! (Ну где же они? / Так долго стоят где-то в дороге… Голодные все небось…) — Позвони Казаху, или Украине. Кто там с ними ещё? Узнай, что там у них происходит. — Спокойным тоном голоса ответил ей Россия, тем самым заставляя сестру немного удивляться. Неужели он совершенно не беспокоится о том, где застряли его братья с сестрами? Так спокоен… Да, РФ, ты хорошо умеешь скрывать эмоции беспокойства, грусти и прочего выдавая всем спокойствие и невозмутимость. Очень часто никто не мог понять, даже родные ему люди, что Федерация испытывает сейчас. Именно в этом с ним и было трудно в общении… Мешала эта скрытность… Бел сделала вид, что ничего не слышала, ничего не заподозрила, ничего не поняла. Проблем и всяких мелких неразберих ей сейчас точно было не нужно. Узнает потом, если не забудет. Подгадает нужный момент и спросит, надеясь на то, что ей — родной сестре он доверится, и догадки по поводу того, что с ним что-то не так оправдаются. Хотя, как тут забудешь, когда такое происходит очень часто у неё на глазах? Что с ним черт возьми не так? Именно в эти праздники…- Ды тэлефанавала Казаху і Украіне некалькі хвілін таму. — Недолгая пауза в словах, по которой уже можно было понять то, что девушка через чур обеспокоена ситуацией. В плане близких Белорусская очень чувствительна. У неё для них отельные ряды в сердце. И если сказать что-то плохое о каком-то брате или сестре, жди беды… — Трубкі не бяруць… — Опять та замолчала. — Ці не здарылася чаго? Вось так будзе сюрпрыз у Новы год! — И под самый конец своих слов Беларусь развела руками, будто бы возмущается от чего-то. Оно ясное дело, от чего. Девушка не хотела испортить это торжество, когда у каждого получилось приехать на совместный, семейный праздник, дабы развести этот огонек семейного очага. В свою дурную голову та уже успела накрутить множество разных мыслей, что могло с ними случиться. То одна, то другая ситуация, и все почему-то не с самым хорошим концом… От них уже ломилась голова, становилось как-то страшно, внутри просыпалось опасение. Пора задуматься о чём-то другом, чтобы перестать себя накручивать… (Да звонила уже Казаху и Украине несколько минут назад / Трубки не берут… Не случилось бы чего? Вот так будет сюрприз в Новый год!) — У них телефоны дебильные, ты не дозвонишься. — Точно так же спокойно, не меняя своей натуры произнес русский. — Звони Таджу или Узбекистану, если ты не можешь спокойно сидеть на месте и ждать их приезда, заниматься своими делами… — Как-то грубо ответил РФ, тем самым отрезав всё то, что хотела ему потом сказать Беларусь. Что на него нашло? Чуть ранее был ведь совершенно другим! Весёлый, спокойный и рассудительный, как обычно, а сейчас…подменили его. Собирает новогоднюю ёлку, ну разве это не приносит радости? Похоже, что это не случай России, ему приносит это дело одно лишь расстройство. Настроение на продолжение разговора исчезло у него и неё. Испарилось, потерялось, упало, разбилось, рассыпалось…какие ещё сравнения можно там придумать? Гробовая тишина воцарилась в главном зале. Слышны были лишь гудки телефона Бел, она пыталась дозвониться до кого-нибудь из них всех. Ещё слышно было то, как РФ собирал ёлку. Крепил искусственные ветки к основе, потом выгиная проволку, которая была внутри веток и держала их форму расправлял иголочки. Делал он это всё старясь, хотя дело не доставляло особого удовольствия. Больше ничего не шумело. Можно было даже услышать без всяких усилий, как усердно дышал Федерация, будто бы скрывал что-то внутри себя, и как расстроенно выдыхала все из себя Белоруссия. Девушка так волнуется, а единственный человек который с ней сейчас рядом, родной причем не хочет даже как-то её приободрить. Будто ему наплевать. Неужели, такое настроение будет царить теперь тут вечно? Виновник всему этому Росс, над головой которого повисла серая, дождевая туча. Она мочит ему волосы уже несколько дней, тем самым заставляет русского переживать по непонятной причине. Эта причина ясна и понятна только одному россиянину, и рассказать о ней Росс вряд ли захочет… Ходит он постоянно нервный, раздраженный какой-то, уставший. Изредка только забывает, опускается на землю когда увлечется каким-либо делом. С чем это было связано, что произошло, и почему именно эти праздники? Так много вопросов, и так мало ответов… И вряд ли удастся получить к ним разъяснение. Кто бы ни пытался, родные близкие, друзья, хорошие знакомые — безуспешно. Тот наглухо молчит сначала, будто бы в рот воды набрал, а потом даёт резкое высказывание, мол:"Тебе показалось. Я в норме.» Будем честными, терзало его прошлое… То самое рождество, которое стало роковым, и тот Новый год, что пришлось встретить ему в полном одиночестве. Наедине с самим с собой. Наедине с болью разлуки, потери и утраты частички своей жизни… С тех пор прошло уже несколько лет, и вроде бы потихоньку, медленно Россия смирился со всем произошедшем, забил на то, что остался один, плюнул на все и всех. Живёт только ради своего государства, им и занимается, весь отдался работе. Прошлую страсть, любовь, чувства, секс и рвение туда, где была часть его души пришлось оставить где-то за спиной… Они так просто распрощались, ни сказав друг другу ни единого слова больше. Всё же вечной любви не бывает, и глупо в неё верить. Эта вера в невозможное делает из тебя больного дурака, который носит до сих пор розовые очки… Да, по началу есть чувства, любовь, связь и влечение, но это просто глупая иллюзия, которую внутри выстраивает твой мозг. И ты то и дело видишь её перед своими глазами, но в один прекрасный момент что-то толкнет тебя в бок, и вдруг вся прекрасная картинка испарится перед глазами… Тогда ты снимаешь розовые очки, оглядываешься, понимая, что хуже уже некуда…ты очутился на дне, сполна напившись этим вином искусного иллюзиониста. И рано или поздно это происходит с каждым. Киноплёнка обрывается, поезд твой ушел вдаль и больше не вернётся… Это и есть ваша любовь… Но если её не бывает, почему сердце болит и стонет сейчас? Федерация помнит очень хорошо всё происходившее за тот последний час, будто бы было только вчера… Помнит мокрые, воспалённые глаза своей милой возлюбленной. Он так не любил, когда она плакала… Нетрудно будет и воссоздать в голове тот громкий стук двери, последняя встреча взглядов. Такая пустая и холодная. Они многое друг другу не успели сказать тогда, хотя на тот момент слов просто не находилось… Дальше порог, такси, аэропорт, Москва… Оставленные вещи, возвращение абсолютно пустым как в прямом, так и переносном смысле… Русский не чувствовал тогда ничего внутри себя, он был пуст!.. Так пуст, что ничего не воспринимал, никого не слушал, и заново крутил на повторе ту самую пластину, что заклинила у него в голове… А ведь в планах было после вместе прилететь первым самолётом в Россию после встречи католического рождества… Вернулся лишь один, вернулась и его вредная привычка спускать всё в дым изо рта… Планы тогда очень резко изменились, и явно не в их сторону… Ах, если бы можно было вернуться в те года, в тот самый час и в ту самую минуту, у них был бы точно шанс всё изменить! Склеить эти отколовшиеся осколочки от их общей вазы, ведь клей бы точно нашелся…! Думая о том моменте РФ понимал, что он трус… Поступил как гнида, как последняя мразь и скотина… Федерация был готов обозвать себя всеми погаными словами, которые он знал. У него был шанс, у них был шанс, и так просто они его упустили… Винить ему лишь одного себя и только себя. Она тут не виновата, она просто жертва его большой глупости… простая жертва, которой стало вдруг резко так больно, кольнуло сердце… Если бы перед ним встал его двойник, то русский бы разбил ему лицо. Сейчас это уже не исправить… Почему россиянин тогда не полетел обратно…? Потому что струсил? Да, именно так. Но здесь же можно поставить и другой вопрос. Почему он не развернулся, когда стоял на пороге? Почему не побежал тогда обратно к ней, когда девушка всё ещё стояла на расстоянии в пару метров от него? Почему не сказал ей тогда:"Милая, прости, я не могу без тебя…!» Понимает Росс всё это только сейчас, когда всё уже потеряно, когда всё пошло на глубокое дно. Уже ничего не исправить… Эх, а вот если бы ты, Россия, поступил тогда иначе, услышал бы что-то важное… Какой же ты дурак… У тебя было всё, и это всё ты так легко упустил… — Россия, неужели тебе плевать на то, где твои братья? — Восклицала с большим недопониманием и возмущением сестра. — Вдруг с ними что-то случилось, а ты на это болт кладешь! — Возмущалась девушка. Ей было совершено непонятно, что с ним такое случилось. Из-за чего весь этот резкий прилив хладнокровия? — Я тоже переживаю, но не трясусь как ты. — Холодно ответил РФ продолжая собирать ёлку и крутить перед глазами один и тот же фильм-воспоминание из Вашингтона. Он едва то и слышал Беларусь. — Но они мне не отвечают! — Значит связи у них нет! — Уже повысив тон своего голоса прикрикнул на сестру россиянин. Она надоела со своими переживаниями. Кудахчет, как курица, у которой выдернули перо или отняли яйцо. Неужели нельзя успокоиться и заняться делом? А лучше просто помолчать… — Успокойся…и делом займись. Игрушки для ёлки достань… Белоруссия вздрогнула, когда услышала резкий возглас в её сторону. Он был как начало чего-то большего, если не замолчать. Кожа у неё похолодела от небольшого шока. Такой громкой реакции девушка не ожидала. Обычно, РФ никогда так не возмущается, громко… Первые несколько секунд Бел молчала, потом приоткрыла рот чтобы что-то сказать, и затем затем одумалась, что совершает ошибку. Та тяжело вздохнула. Наряженная ситуация получается. Каждый из них сейчас переживает смуту… Как в такой обстановке праздники встречать? И вот всё же после минуты молчания белорусская набрала силы в кулак и осмелилась начать разговор прямо тогда, когда ещё никто не отошёл от той ноты недопонимания… — Росс, объясни мне, што з табой такое? Ты моцна раздражнёны… Увесь на нервах, каб у цябе не спытай. — Заговрила монотонно, опустив глаза на старый деревянный, местами скрипящий пол Беларусь. (Росс, объясни мне, что с тобой такое? Ты очень раздраженный… Весь на нервах, о чём бы тебя не спроси.) Медленно девушка поплелась в небольшую, старенькую кладовую, находящуюся под лестницей, которая хранила когда-то давно в себе множество секретов и тайн. Хранит и сейчас. Запах старого дерева, который не кажется противным, звук старой дверцы уже напоминают о многом. В детстве для братьев и сестер она была и убежищем от злобных бандитов, и комнатой с привидениями, когда они играли там. Порой старая лампочка мигала, вот шуму то было! Духи пришли! — Кричали все хором и бежали в испуге в рассыпную. Кто куда. Кто к матери на кухню, которая готовила очередные вкусности, дабы порадовать всех своих-и детей, и мужа вкусным обедом и ужином. Кто-то выбегал на улицу, и мигом забывал весь свой страх когда видел, что возле ворот припарковался красный «москвич». Это означало, что отец вернулся домой со всех важных встреч и собраний для того, чтобы отдохнуть со своей большой семьёй. Как обычно все ожидали от папы то, что он привезет каждому мальчишке по игрушечной машинке, а каждой девочке по кукле. Если такого расклада не получалось, все получали по вкусному леденцу в форме петушка. Вкус детства никогда не забудешь. Главная женщина в доме получала по букету полевых цветов, которые мужчина нарвал остановившись в поле по дороге домой. Зимой она получала другой подарок — больше свободного времени у своего любимого. Вечером оба могли делать, что им только хотелось. Днём все заботы СССР уходили на детей. Зимой все рвались на улицу играть в снежки и лепить снеговика, просто гулять на морозном воздухе. Им и самим было весело, но с папой ведь гораздо интереснее! Его можно и в снег повалить. Поиграть в снежного человека, в роли которого будет Союз. Устроить снежную войну, прячась за деревьями и отстреливаясь гранатами-снежками. Правда, коммунисту игры в войну не очень нравились, но ради своих он мог забыть обо всем том, что ему пришлось когда-то пережить… Не будем о грустном. Ещё можно было всем вместе слепить снеговика. С папой было веселее. Он многое разрешал, например есть снег в тайне, пока мама не видит. Только в небольших количествах. Эх, хорошее было время, когда вся семья держалась дружно. Все были живы и здоровы. В этом старом домике ютилось счастье, сидело в каждом его уголке, которые теперь покрыты пылью… Так было хорошо, все скорее стремились домой, чтобы успеть на пирожки и блины со своих школ, позже с училищ и университетов. Зимой все торопились на сладкий чай из полевых трав, которые каждое лето всегда собирала Беларусь со своей сестрой Молдавией. Каждый год сестры ходили на поле, недалеко от дома, чтобы просто отдохнуть в кругу прекрасной, удивительной, нереально природы. Чего только одни поля стоят! Диво дивное! Никто больше них не любил природу так, как любили они вдвоём. Наслаждением для двоих было слушать чириканье задорных птиц, что сидели всегда группами на берёзе и жались друг к другу. Помимо отдыха девушки собирали цветы для плетения венков, чтобы потом набросить их на голову своим братьям, а вместе с тем рвали полезные травы: «Иван-чай», шалфей, боярышник, чабрец и зверобой. Принцип был таков:"увидели-сорвали». И вот нарвав целые букеты таких полезностей, порезвившись в поле сестрицы возвращались домой и засушивали до зимы свои травяные припасы. Они висели на верёвке около ванной и кухни, где обычно бывает жарче всего. Летом и осенью эти травы дарили приятный запах, а зимой чудный чайный вкус, и самое главное — полезность. А как вкусно получается, если туда добавить черники, или облепихи? Вкуснотища да и только! Но всё хорошее обычно вечным не бывает, может просто долго длиться…и рано или поздно ему приходит конец, настегает неминуемая карма… Случилось то, что раскололо их семью — как орех. Травы часто девушки собирали не для того, чтобы пить зимой различные чаи. Собирали, чтобы немного поддержать здоровье коммуниста, который угасал на глазах у всех членов семьи. Все понимали, рано или поздно они потеряют его. Мать останется без любимого мужа, дети, пусть уже и взрослые — без отца. Смерть близкого человека у тебя под носом — что может быть страшнее…? После войны отец сильно болел. Проявлялось это в сильном, больном сухом кашле. Каждый раз мужчина терпел сильнейшие боли в горле, когда наступали такие «приступы», если можно так выразиться. Бывало, кашлял Союз до посинения, задыхался, будучи не в состоянии сделать вдох. При приступе было такое чувство, будто бы с горла внутренности сдирали, или ещё хуже, казалось, что от кашля лопались мелкие сосуды, рвались и без того бронхи… От боли тот сразу хватался за горло, порой за грудь, если прихватывало сердце в надежде, что отпустит. В глазах темнело, равновесие словно терялось, голова кружилась, и ты падал в неизвестность, где нет ничего кроме ужаса…как рассказывал коммунист своим детям. Хорошо, что было это без крови… Эти приступы кашля не лечились. Всё, что оставалось СССР — пить таблетки и терпеть противное чувство… В последние годы Союз становился совсем плох… Жизненные силы покидали его тело с каждой секундой, оставляя его некогда горячее тело совершенно холодным, как лёд… Сколько бы не пытались забрать Совета в больницу, тот находя в себе последние силы, сжимал их в кулак, хриплым голосом давал отпор родным и врачам, которые крутились вокруг него — как пчёлы, всё о чём-то жужжали и трудились:"Не решусь я умереть в больнице, под надсмотром этих людей в белых халатах. Они там меня угробят…! Уж лучше я приму смерть здесь, чем там…» — и сильно кашлял… Каждому тогда было непросто. Сколько дней, бессонных ночей на стуле проведённых рядом с мужем на счету матери? Не сосчитать. Сколько эта бедная женщина не спала, сколько нервничала, и как радовалась каждой прошедшей секунде из-за того, что СССР ещё жив, ещё теплый, ещё дышит… В тот сложный промежуток на дворе была холодная зима, а точнее — её начало. И казалось, что отцу становилось даже лучше с каждым днём. Меньше случались приступы кашля, энергии появилось у мужчины больше. Он чаще шутил, всё улыбался… Врачи уже давно приписывали ему скорую смерть, а он всё ещё был жив, цеплялся как мог за все края, лишь бы только провести больше времени с каждым, кто был ему очень дорог… Союз чувствовал свой, приближающийся с каждой секундой конец… И вот на календаре 31 декабря. Все в этот день по своему чему-то рады. Рады простому снежку, рады атмосфере грядущего праздника, рады всему окружающему их. Какой же радостью было для всех, что Советский такой энергичный. Не лежит совсем неподвижно, как это было пару месяцев назад. В тайне от всех когда-то давно ярый атеист вдруг решил помолиться богу, обратиться к всевышнему с большой просьбой, надеясь на то, что его услышат. Перекрестился 3 раза, после тихо-тихо прошептал:"Боже, дай мне встретить этот Новый год с ними, я не готов уйти…не сегодня…не сейчас…» Тем временем в доме гремит посуда, слышны громкие голоса сестер и братьев. Кто-то спорит друг с другом, другие же наоборот, мило щебечут. Свет сегодня здесь будет гореть всю ночь… И вот все устремлены в телевизор, тишина, глаз никто не сводил… Транслируют в прямом эфире Красную площадь, чуть после Москву. И вот наконец на экране показывают молодого парнишку, одетого в чёрное, кожаное, идеально выглаженное пальто. Пепельные его волосы торчат во все стороны, как бы хорошо за кадром их не зачесывали. Новогоднее поздравление в этом году записывал Россия, а не Союз. Ему пришлось заменить отца в этом году. Было видно, как нервничал молодой парнишка осознавая то, что это будут смотреть все люди в стране… Облажаться нельзя. Каждое сказанное слово нужно сказать как можно четче и точнее, после сложить из него предложение и построить целую речь. Сколько тогда капель пота стекло с его лба, сколько раз сильно заволновавшись Росс запинался, приходилось переснимать… Устал тогда он знатно… И вот, когда пришло время восхищаться его речами, братья и сёстры только увидев лицо РФ залились громким смехом, хватались за животы, совсем не пытались остановится. Парнишка и сам посмеялся, глядя на себя со стороны. Конечно, он представлял, что будет выглядеть так забавно, но чтобы настолько… Для полного смехотвора ему не хватало только большого, красного клоунского носа, и голоса намного тоньше, чтобы не говорил своим басом, а пищал. Тогда бы у всех точно лопнули уши, но и смех семьи явно был бы намного громче, чем сейчас. Русский может вспомнить этот момент так, будто был он только вчера. Не составит труда воссоздать в голове то, как шептала на ухо ему мать:"Нужно было быть тебе быть чуточку попроще». В ответ на это Федерация неловко пожал плечами, после на что-то отвлекся, только вот на что уже не вспомнить. И вот все дожидаются заветных секунд, когда куранты пробьют наступление полночи. Казалось, что никто в тот момент не дышал, или делал это очень тихо, дабы не перебить звук кремлёвских часов из телевизора. В руках застыли миниатюрные бокальчики с шампанским. Сзади мерцает ёлка. Сейчас вся семья встретит новый год. Каждый уже готовится подводить итоги прошедшего года, который остался у всех за плечами. У всех на лицах замерли улыбки, большой интерес. Молодые готовились к новым начинаниям и новым поворотам в их жизни. Они смотрели на это позитивно, горящими глазами. Отцу и матери лишь оставалось радоваться, что их дети видят себя в жизни, знают о том, кто они, и что видят в своем будущем. А дальше большой отдых, вроде каникул, на которые практически все уже спланировали свои распорядки дня наперед. На несколько дней подряд. Казалось, что всё пройдёт гладко…если бы не смерть отца в самый первый день года… А следом за ним и мать через пару недель слегла в землю… Кажется, что все эти моменты хранила в себе, будто бы записывала на свою собственную старенькую плёнку та самая маленькая кладовка. Забылось что-то — приди сюда, поразглядывай старые вещи, подержи их в руках, и глядишь, как всё по кусочкам выстраивается заново… Белорусская была удивлена, что здесь сохранилось столько всего в том же самом виде, в котором было и много лет. Будто эти вещи кто-то в один момент положил на эти старые полки, после надолго ушел, словно забыл о них. Скорее всего, так оно и было. Она заметила сидящую на полке её любимую куколку — Алису, одежду для которой она будучи маленькой шила со своей мамой. Алиса была с ней везде. Во время различных поездок эта кукла была крепко прижата к груди маленькой девочки. Но Бел росла, и в один момент пришлось забыть о своей маленькой подружке. Та осталась её верно ждать все долгое годы. Одежда, косы, все осталось у Алисы на точно так же, как было много лет назад. Будто бы белорусская одевала и заплетала ей косы из её мягких, шелковых волос только вчера. Здесь стояли и любимые игрушечные машинки России и его братьев. Каких там только не было. Висели на небольшой верёвочке и цветные лампочки — самодельная гирлянда. Пусть она и не горела, своим видом удовольствие приносила тогда очень много. Здесь лежала и старая трубка отца, которой он так подолгу дымил во время войны. Сейчас уже настоящая реликвия… Таких в мире осталось очень мало. Столько и эмоций вызвали у неё эти вещи, аж слезы подступили к глазам… Возле век блестели слезы, одной даже удалось скатиться с щеки. Беларусь не планировала задерживаться тут надолго, но была вынуждена это сделать. Бел не могла не задержаться в этом месте, где у неё со дна всплыли разные воспоминания и ассоциации. Она ощутила себя опять той самой маленькой девочкой на пару мгновений. Россия всего лишь то дал ей небольшое поручение сходить сюда и принести пыльную коробку, с такими же пыльными, видавшими времена получше игрушками. А ведь когда-то они красовались на ёлке в их таком далеком детстве… Никогда не забыть того чувства в ожидании чуда в новогоднюю ночь. Девушка как только прошла сквозь узкий дверной проём, чуть не оступилась там. При входе в кладовую находилась маленькая ступенька после порога, насколько хорошо та помнила. Теперь же по каким-то никому неизвестным причинам она отсутствовала, вместо неё было большое пустое пространство. А может ступенька просто из-за времени прогнила и сломалась, теперь от неё остались лишь куски гнилого дерева… Возможно, что именно она и сломала эту самую ступенечку, наступив на неё. Как же Бел повезло, что она смогла удержаться на ногах. Иначе бы наделала шуму, да и не отделалась одним синяком… Точно бы получила множество небольших ушибов на коленях, локтях. Из-за маленького пространства ударилась бы и головой. Если бы повезло, получила бы шишку, да и никто не знает ещё какого бы она была размера. А если бы всё пошло по худшему сюжету — разбила бы лоб, ударилась бы виском… О последствиях похода за ёлочными игрушками лучше не думать. — Ты скоро, Бел? — Раздался голос РФ из зала. Тот уже заждался сестру, которая вдруг пропала. Достать старую коробку дело вроде бы простое, 5 минут на себя точно не требует. Что же заставило тогда Беларусь так надолго застрять там? Ожидание это уже начинает ему надоедать. — У тебя всё в порядке? Ты там опять что ли ушла хер знает куда? Недолго помолчав, будто бы раздумывая что ответить сестра ответила: — Я иду… — Протянула она голосом, который не был похож на её обычный тон голоса. Хотя вряд ли Россия заметил разницу. Напоследок та ещё и выкрикнула: — Имей хоть немного терпения! — Та не услышала ответа. Белорусская вздохнула, потом от чего-то вздрогнула. Мурашки прошли неприятной дрожью по коже. Странные чувства только что девушка испытала. Но тем не менее, она быстро смогла от них отойти. Глаза упали на ту самую коробку с игрушками, что так тихо и непритворно стояла где-то под всеми полками. Так обидно было, что все эти вещи вдруг однажды стали никому ненужными, бесполезными пылесборниками…только и всего. А ведь когда-то в них все души нечаяли. Вот спустя несколько небольших усилий коробка оказалась на руках у белорусской. Она едва то могла её удержать в своих руках. Та была оказывается такой широкой и тяжелой… Раньше та такой не казалась, Бел точно помнит! Здесь бы пригодилась помощь брата, но ей не хотелось его утруждать. Настроения у него нет, рискует потом выслушивать нудные нотации, по поводу:"Зачем я здесь нужен? Можете встретить Новый год здесь сами, без меня. Мне лучше в одиночестве…» Так как Беларуси очень не хотелось этого, она решила справиться со всеми тяготами самостоятельно, своими усилиями кое-как донести этот груз. Девушка Белоруссия сильная, справится и без него. Ещё несколько тяжёлых шагов, от которых прогибался, устало скрипел старый пол и белорусская добралась до зала, где и находился Россия. Тот по видимому, уже заканчивал с ёлкой и готовился идти отдыхать. Это искусственное дерево было пусть и новым, но тяжёлым в сборке. Дело было не в том, что ему было сложно или непонятно. Нет, совсем нет. Всё было понятно и ясно, крепления веток были ужасны. Вроде хорошо должно крепиться и легко, но всё еле влезало. Чтобы зафиксировать ветку и заставить её держаться — требовались усилия. Пришлось РФ знатно попотеть, чтобы собрать это искусственное дерево. Несколько раз русский находился на грани риска поломать веточку, если слишком уж сильно на неё давил. «Очередная китайская херня… Ещё и кучу денег за неё сорвали…» — Бурчал россиянин где-то у себя в голове, говорил своим внутренним голосом своему угасшему внутреннему миру. Раньше это был настоящий голос, теперь же просто глухое эхо. Хотелось как можно скорее закончить со всем этим делом. Полусухая кожа на ладонях ныла от сильного упора. Голова ещё раскалывалась. Опять мигрень… Устает Федерация сильно, что и выливается потом головной болью и раздражительностью. Тот мысленно считал время и скоростил минуты до конца задания. Душой уже сам уходил в даль самого себя, пусть тело ещё по прежнему оставалось рядом с сестрой. В последние годы он так сильно загнал себя, стал невыносим. Одна сплошная серость поселилась в нем, и нет там больше ничего кроме неё одной. А ведь когда-то его сердце полыхало от огня, который в нем горел таким высоким неудержимым пламенем. В нём было все: любовь, забота, юмор и красота. О чем тогда ещё можно было мечтать? Было заполнено оно лишь одной девушкой с другого конца света, этой самой светловолосой, порой такой капризной и ревнивой, очень гордой, иногда эгоистичной, но чертовски любимой. Россию очаровывали её глаза, которые вечно прятались под темными очками. Прикосновение нежных, теплых любимых рук со жгучим маникюром дарило ощущение того, что она рядом, и это вовсе не мираж или сон. Запах сирени от её мягких волос, в которые он так любил зарываться носом — его никогда не забыть. Не забыть и запах тела, что был очень приятен и вызывал у того ассоциацию с вином-любимым её напитком в алкогольной индустрии. Если не брать в счёт спиртное, девушка обожала какао и горячий шоколад. Никогда это не забыть… Никогда… Вернуть бы эти мгновения счастья сейчас. РФ бы кинулся к ней, прижался к груди, руками обхватил бы её тело и высказал бы всю свою душу, всё своё нутро, как есть. Столько накопилось у него за эти годы… Жаль, им не суждено больше быть вместе, надо всё забыть, но Россия не может! Она снова и снова навещает его во снах, при уходе в самого себя встаёт этот любимый образ и гладит его по рукам, что-то шепчет, только что-разобрать не суждено. Боже, да ты сошел с ума, Росс! — сказал бы ему каждый. Он и сам это знает и не пытается отрицать, наоборот, соглашается. Говорит сам себе:"Будь проклят тот день, когда я встретил её…» Ах, если бы не то проклятое 8 декабря несколько лет назад, когда ему пришлось лететь на саммит в Штаты. Зачем он только помог этой самой светловолосой, которая сломав каблук ещё и умудрилась как-то вывернуть ногу? Вывернула она её так, что и ступить на больную ступню девушка не могла. Морщилась, когда пробовала докоснуться и проверить пальчиком ноги свои ощущения. Нет, больно… Передвигаться та могла только глуповатым, неудобными прыжками на одной ноге. Смотрелось смешно, одновременно позорно. С другой стороны она понимала, что у неё нет другого выбора. Эх, ну зачем же тогда РФ откликнулся, вдобавок проводил её до такси и доехал вместе с ней до её квартиры, так мило улыбался? Зачем? Зачем?! Мог бы проигнорировать, как все остальные и пойти мимо…но нет! Губит Россию щедрая душа… Теперь же, когда огня в сердце больше нет, остался только испортившийся фитиль. Федерация так пуст внутри, всё в нем однажды умерло без оживления за долгие годы. Не суждено залечить эти кровоточащие, проливающие миллионы литров крови в год раны. Никто не сможет их залечить кроме неё одной. Никто… — Я ледзь данесла гэтую скрынку! — С трудом, задыхаясь, жадно глотая воздух выдавила из себя Беларусь наконец освободившись от тяжести, что оттягивала ей руки. Ей хотелось надеяться, что она не надорвалась пока тащила новогодний груз. Лучше бы Россия пошел за игрушками, а она бы собирала ёлку, честное слово. — Цяжкая такая… (Я еле донесла эту коробку! /Тяжёлая такая…) В ответ россиянин только устало промычал, будто бы соглашался с сестрой. В любом случае, китайская ёлка уже как минуты 2 была собрана и красовалась своими пушистыми искусственными ветками, дела России были закончены. Дальше её нужно было украсить игрушками. Они решили не покупать дорогущие новые, пусть денег и было предостаточно. Оба решили, что будет лучше украсить деревце чем-то старым, что так и будет навивать детское прошлое, волшебные чувства. И как же было хорошо, что игрушки остались в доме и никуда не пропали. Если бы их не было здесь, брат с сестрой очень расстроились, после мигом отправились растранжиривать все свои сбережения на новогоднюю ерунду. Душно было в комнате от его пусть и не такого частого, но глубокого дыхания. От него и становилось жарко. Русского тогда вновь обхватили воспоминания, встали перед глазами и начали маячить, хотел Федерация этого или нет. Он отдаленным эхом слышит девичий смех, видит, как сам же собирает пушистую ёлку и при этом смотрит на возлюбленную. До того треска оставалось всё меньше и меньше времени… Уже у него наверное было как сформировавшийся рефлекс, новая привычка или чувство — при очередном мираже так глубоко дышать. Дышать так, словно ему было за что-то очень стыдно, и смотреть на это ему было больно. Сердце пропускали удары, колотилось. В горле вставал ком. Он явно сошел с ума, причем так давно… И чтобы не смотреть ещё один мираж, или воспоминание Россия надумал сходить и проветриться по родной улочке детства. РФ был уверен, что именно там его перестанут навещать миражи. Может быть лучше назвать это галлюцинациями или признаками, первыми звоночками сумасшествия? Здесь уже можно назвать так, как кому хотелось. Хотя россиянин бы предпочел никак не называть, а просто забыть об этом кошмаре. Хочется ему не думать о том вечере, задуматься о другом, например, как прошел сегодняшний день и что его ждёт завтра, эх, увы, не получается. Была бы только такая возможность… Его мозг словно переклинило не в ту сторону, и теперь русский частенько думает о своем прошлом. Вот что значит сильно зациклен или помешан… Пусть у Беларуссии уже была неудачная попытка обсудить с Россией то, почему этот такой мрачный, девушка решила испытать свои силы ещё раз. Может быть, через некоторое время, пусть и небольшое, но что-то изменилось? Хотелось в это верить. И вот, поставив тяжелую коробку та надеясь на свою удачу и обаятельность в общении начала: — Росс, хватит хранить сухое молчание. Скажи, что с тобой? — Небольшая пауза. — Ты вдруг резко стал так раздражителен… Что стряслось опять? — Она была такая, что не отстанет, если не выяснит у человека то, что ей нужно. Как говорится в простонародье:"Пока плешь не проест». Как и ожидалось, ответа нужного ей Бел не получила. Получила лишь обычное, неловкое молчание, потом пару несвязанных тихих слов. Белорусская даже не смогла толком разобрать сказанное Федерацией. Тот явно питал большое нежелание говорить сейчас. — Может… Тебе я мешаю? Давай к себе пойду, а ты уж сам как-ни… Резкое:"Хватит!» прервало девушку. Та вздрогнула, чуть отошла назад прижимая горячие руки к своей груди. Пот прилил ко лбу, сердце застучало от неожиданности. Это слово словно опустошило всю её голову, стёрлось всё то, что Беларусь хотела дальше сказать. Умеет же брат усмирить сестру. — Прошу тебя, прекрати. — Уже гораздо спокойнее произнес Россия, опираясь на стену. Он закрыл свои глаза, тяжко вздохнул. Федерация чувствовал себя так скованно, ощущал тяжёлый груз на своей спине, единственное, не видел его глазами. Быть может, когда-нибудь тяжесть сама спадет с его плеч, и у него наконец появится возможность вздохнуть полной грудью…? Нет, точно не сейчас. Не в это время. — Я в норме, или не видно? — Не видно. — Резко отрезала та собрав всю себя вновь. Мелкий шок, если его можно было его так назвать, уже прошел. Быстро отлегло, Белоруссия вновь готова идти в бой. — Ты пытаешься прикинуться перед той, которая с тобой всю жизнь? С самого детства. Зачем, Росс? — Бел тихо к нему подошла, так, что было еле слышно. Она сдула со своего лба прядь волос, чтобы не мешала. Немного прищурилась, чтобы видеть брата точнее. Зрение у неё было в минусе, нужно было скорее покупать очки, пока не поздно. Своей небольшой ладонью та легонько докоснулась до холодного плеча россиянина. Казалось, что температура его тела пропала совсем, ведь он такой холодный… Живой ли он? Быть может, перед ней уже стоит мертвец? Пожалуй, ему бы подошло называться мертвецом… Холод был такой неестественный. Видимо, когда-то огонь горевший раньше в нем и давал то самое тепло, которого хватало на всех. Теперь от костра остались только сгоревшие палки, серый пепел и лёгкий, еле заметный дымок. — Цябе нешта гложит? — Так тихо произнесла сестра. Что ж, брата она знала наизусть, и от кого-кого, а от неё Россия ничего не скроет, даже если придется надевать столько масок, ей удастся заподозрить неладное… — Ты же знаешь о том, что от меня ничего не скрыть. — Беларусь так ласково с ним общалась, так как мать общается с любимым сыном. Ну, а Федерация был бы совсем слепым, если бы не чувствовал это столь нежное отношение к себе. Ощутил он себя сейчас так противно, как не чувствовал себя никогда. Неужели, русский действительно стал так жалок и…немощен? Его уже начинает опекать родная младшая сестра. Боже, куда ты, РФ, скатился? Куда заводят его эти перепады? Пора одуматься и отпустить прошлое, жить настоящим… Быть может, в дальнейшем у него появится та, кто залечит раны, но… Федерация не полюбит другую. Никогда не полюбит другую девушку так, как любил её, но… Она в прошлом, всё в прошлом, каждая прошедшая секунда тоже в прошлом… Очнись, очнись от этого кошмара. Тот дёрнул плечом так, чтобы сис его отпустила. Чтобы он не чувствовал эти мягкие пальцы у себя на плече. Вся эта теплота, нежность… Через чур её много: сопливые книги, тошнотворные фильмы, где всё кончается соплями. Он на них смотреть не может, не любит ласку, любит одиночество, особенно в последнее время. Но ведь ему вполне знакомо чувство нежности и любви. Русский сам когда-то любил. Что же в нем вызывает такое отвращение…? Даже к собственной сестре, которая просто хочет помочь. Россиянин отошёл от Бел подальше, скрестил руки на груди показывая большое нежелание говорить на данную тему. Больную для него тему. Затрагиваешь её — затрагиваешь его итак больную душу за воспалённое, заставляешь болеть больше. Уж очень Россия не хотел рассказывать подробностей сестре, но в то же время русский понимал, что иначе она от него не отцепится. Хотя, он и не будет говорить подробностей, ведь тут не допрос в конце концов. — Проблемы с личной жизнью. — Недолгая пауза. Резко из-за чего-то вдруг начали мешать его каштановые волосы, что росли у него в густоту на один левый бок больше, чем на другой. Они росли почти до бровей на левый бок. Густотой волос его природа точно наделила. И вроде бы никогда это не было для него преградой, ведь такую стрижку он делал не где-то в парикмахерской или салоне, а дома, доверившись способностям и вкусом своей половинке. И как было видно, исход был хороший. Такой хороший, что сохранился практически без изменений до сих пор. — Поверь, тебя не касается. — Холодно, сухо и монотонно проговорил Росс. Та развела руками: — Когда ты так загнулся, дело меня касается! Извини, братец…— Выражение её лица выражало явное беспокойство, а ещё больше возмущение. Она хочет помочь, но для того, чтобы разобраться в ситуации, Белоруссия обязана знать причину. А он по любому хранит скелет в шкафу на эту тему. Причем шкаф этот уже такой старый, пыльный и грязный… Сам скелет уже небось, начал гнить и сыпаться на мелкие кусочки. И это усугубляет дело. — Я должна знать. — Девушка сократила расстояние между собой и братом всего за пару шагов. Тот не хотел к ней поворачиваться, стоял спиной. Бел чувствовала, с ним что-то не то… Есть камень на душе. Есть то, что его гложит. Роднее брата у той никого не было. Белорусская словно чувствовала его состояние на себе, стоит лишь ей вступить с ним в диалог. Подойдя к РФ, будь точнее, к его спине, она вздохнула. Тяжело вздохнула, испустила свой пар прямо ему в спину от чувства безысходности. Ей искренне хотелось поддержать брата в трудной жизненный период. Кончено та понимала, что ей ничего не добиться от него. Он нем в таких разговорах. Молчит. Если даже начать его пытать самыми жесточайшими пытками, всё равно ничего не скажет. Будто бы это какая-то военная тайна. Ну, а девушка попросту тратит свое время на пустой расспрос, делает сама себе хуже. Ей это не приносило никакого удовольствия, как и допрашиваемому. Сутью этих бесполезных действий был жгучий интерес. Она прислонилась любом к лопатке России, положила свои мягкие и горячие ладони к его телу, чтобы лучше чувствовать Россию. Дальше приоткрыла рот и заговорила: — Ты правда думаешь, что я не вижу того, что с тобой происходит? Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы не замечать тебя, твое настроение, да всю твою жизнь! Давай, тебе есть что рассказать… — Здесь сис перешла на шепот, положила руку опять на его плечо, и будто бы обожгла этим действием ему кожу. И Росс хотел отойти опять, но не стал. Лишь вздохнул думая о том, как он жалок. Эти руки сестры обжигали потому, что давали окунуться в далёкое прошлое, когда этих самых плеч касались другие руки, по настоящему согревающие. Тем временем Беларусь продолжила: — Проблемы с личной жизнью… Тебе наверное, не хватает интимной близости и прочего? Без чего там ещё мужчины стонут…? — Давай я сам буду решать, чего мне не хватает! — Резко ответил русский, тем самым вновь прорубив этот провод их по сути бесполезного диалога который не завязался с самого начала. Стало так противно от темы, шёпота, от всей этой обстановки что воцарилась здесь. Резко стало жарко и тесно. Его словно сдавили со всех сторон, и усердно продолжают это делать. Мало того, бьют в живот, вставляют ножи. И Россия прекрасно осознает всю боль, чувствует, но понимает, что удержать эти оковы уже становится тяжело, да и ноющую боль тоже нужно терпеть… Надо отойти…подальше от этого недопсихолога… — Да, и… К херам всё это… Забей. — В спешке он отошёл от Бел в какой-то растерянности. РФ был потерян, потерян душой, своим нутром, потерян собой. Во взгляде его была пустота. Зрачки — словно стекло. И тем не менее, голос его прозвучал тихо. Сис еле разобрала, что тот сказал. Наверное, она даже не пыталась вслушиваться в сказанное. Бел просто не было это нужно. Итак было несложно понять, что Россия не хочет продолжать. Да, если бы Беларусь была на месте Росса, тоже бы не стала терпеть, когда кто-то пытается словно паразит влезть в твою личную жизнь. Белорусская его прекрасно понимала, и не стала больше перечить и останавливать. Его жизнь, её жизнь. У каждого она своя, свои сюжетные линии и сюжетные повороты, которые так резко меняются. Тебя будто бы ставят перед выбором: один верный, другой нет. Что же ты выберешь, когда не знаешь правильного ответа? Ты совершенно уверен в том, что опять окажешься прав, и вдруг нет! Это был неверный ответ, и всё катится в неизвестную бездну! Всё! Это конец… но, должен быть выход…? Из всех ситуаций есть выход, ведь так? Кто-то идёт у нему очень долго, кто-то быстро, кто-то вообще не хочет выходить… Всё плохое когда-то кончается, если верить словам отца. Должен Россия рано или поздно выйти, или же он предпочтет здесь и остаться? Остаться разбитым… И зачем только девушка пытается влезть в его личный мир, когда у неё самой, в её собственном мире всё плохо? Ей бы о своих заботах позаботиться, а она всё лезет так навязчиво к другим. Не замечает себя. Будто бы жизнь других важнее, чем её собственная? — Напэўна, мне не варта было закранаць гэтую тэму. — Вздохнула та опуская голову, кладя руки себе на таз. Девушка постепенно закрыла глаза, будто бы надеялась увидеть в темноте то, что не могла увидеть наяву. Хотела разглядеть это, прикоснуться к нему собственными руками…только вот к чему? Вдруг Бел замотала отрицательно головой. — Нет. У меня внутри у самой непорядок, а я зачем-то лезу к другим пытаясь помочь… Извини, если… А хотя, не обращай внимания. — Недолгое молчание, которое показалось вечностью. — Ты просто, когда только начал собирать ёлку так помрачнел, словно весь мир для тебя рухнул в этот момент… А…а мне было просто интересно, что случилось. Вот и всё… (Наверное, мне не стоило затрагивать эту тему) Россия обернулся, удручающе посмотрел на сестру, которая явно тоже была не хуже его самого. А всё было из-за попытки разобраться, которая окончилась неудачей, грустью и обидой. После он опустил свой пустой взгляд на пол, который теперь, казалось, тоже опустел. Дальше в спешке россиянин накинул своё пальто, даже не стал застёгивать пуговицы, ибо это было просто не нужно сейчас. На ноги накинул свою рабочую обувь, которую ему сейчас было совершенно не жалко опустить в мокрый снег. Всё это Росс делал молча, желая скорее скрыться с глаз сестры, которая за весь вечер успела надоесть. Хлопнула входная дверь, закрылась со скрипом старого времени. В дом зашёл сильный холод и мороз. По коже пробежалась дрожь. Хотя Россию не сильно волновало то, сколько холода он запустил в помещение. Если Бел замёрзнет, что вряд ли произойдет, она найдет какой-нибудь плед и укроется, тем самым защитит себя от неприятной прохлады. Тот был уверен, что оставив её одну девушка сможет хоть немного отойти, развеется, как раз остынет начав украшать искусственное дерево. Будучи маленькой девочкой она это дело очень любила, и вряд ли спустя столько лет эта любовь могла пропасть. Впервые за последний час россиянин почувствовал себя не таким скованным. Вышел из этого дома, и стало гораздо легче… Быть может его ущемляло присутствие сестры, а может не давали покоя старые воспоминания? Столько всего пришлось пережить в этих старых стенах. Они хранят немало семейных тайн. Когда-то что-то здесь обсуждалось, происходило, потом забывалось… И всё сохранял этот дом. Запечатлял на свою плёнку, как диктофон. Имел свои фотографии, как фотоальбом. Сохранял хорошее, и не очень. Были моменты, которые лучше забыть раз и навсегда… В любом случае, он был не в своей тарелке. Ну, а здесь, на улице будто бы слетела с его плеч какая-то тяжесть, или обуза. Эта смута в общении, когда никто не может ничего выяснить… это так утомляет. Ничто сейчас не могло его так согреть, как промозглый мороз и холод. Холодный ветер трепал русские волосы, путал их, как в подростковом возрасте. Будучи совсем юным сорванцом, в возрасте около 15-и лет парнишка любил снять свою шапку зимой, наплевав на сильный холод пройтись по улице, только потому что было модно. Только потому, что пытался привлечь к себе больше внимания со стороны друзей и подруг. И первое время то было хорошо, он так красив без этой шапки, которая портит весь образ, но вот как-то однажды Росс умудрился заболеть. Заболеть не так, что почихал с соплями 2 дня. Умудрился слечь на диван на полмесяца. Но даже придя в норму паренек не перестал красоваться. Мороз жёг лицо, кожу начинало пощипывать. В скорости всё оно краснело больше не выдерживая сил зимней прохлады. Не знаю, что на счёт других, а вот РФ любил это чувство. В то время, как все прятали свои носы и щёки, он же ничего не предпринимал и просто наслаждался. И сейчас Россия ловил кайф с этих самых пощипываний. Как там писал Александр Сергеевич? Мороз и солнце — день чудесный. В эти самые секунды Россия бы поспорил с этими словами великого поэта. Но ведь этого великого человека русской литературы не переплюнешь. Да и кости его давно сгнили в земле. Росс бы сказал:"Мороз и холод — день херовый». Или ещё что похлеще придумал, лишь бы не слышать этого «День чудесный»… Чудесного в этой жизни не бывает, как его заверила эта жизнь. Быть может, чудеса в ней видят другие люди, но только не он… Не в этой жизни россиянину суждено видеть счастье. А ведь раньше то он был счастлив… Это вопрос, или утверждение? Пусть все воспринимают так, как они хотят. Лично бы сам Федерация выбрал бы не то, не другое. Ему самому сложно сказать, был ли он когда-то по настоящему счастлив, и не натягивал глупую маску счастливой рожи. Но ведь были в его жизни времена, хорошие времена, когда в политике отношение к нему было не самым плохим, когда в личной жизни было всё — лучше некуда… Тот сидел на периле дряхлого крыльца и на дальний фонарь, возле которого в горячем танго кружились белые крупинки-снежинки. Снег ложился иногда нежно, а иногда бурей бушевал. Совсем как его душа. В ней то всё гладко, то она бушует по давно утерянному… Россиянин глядя на пургу задумался о своей политике в отношении других стран, понял то, что что-то требовать от Германа бесполезно. Упертый немец никогда не пойдет на компромисс с Россией. Ну и чёрт с ним, пусть дальше бесится и упирается рогами. РФ это особо не волнует. Плевать совершенно. Не нравится — катись к шутам. Также российский думал о том, как там она. Как у неё сложилась жизнь, хорошо ли всё идет? Действительно ли ей стало легко после его ухода, и девушка совсем о нём не думает? Наверное…нет. Кто теперь, после этого он для неё такой, чтобы она ещё и пропускала о нём в своей голове эти мысли? Ясное дело, никто. Нашла ли та себе новую половинку, вот что интересно… Определённо, да. За такой как она все мужчины по пятам всегда ходили. Всегда та была прекрасна собой: золотистые волосы средней длины всегда вились в небольшие волны, пахли ароматом сирени. Фигура — точно как у куклы, миниатюрная. Всё в ней в меру, ничего не переходит границ. Росс любя даже называл её куколкой. Причиной так её называть служила ещё её бледная кожа, которая не была изъяном. Пухлые губы, точно сладкая вата, такие мягкие. Густые черные ресницы, которые практически никогда не нуждались в туши. Длинные пальцы на руках с всегда прекрасным маникюром. Ровные, узкие ножки, которые делают её ещё более элегантной. И пожалуй, самое любимое, вишенка на торте для РФ — родинка на шее, что так же приятно пахла. Это место всегда было таким теплым, порой даже горячим. Именно там помимо груди Федерация мог чувствовать, как бьётся её маленькое сердечко. Никогда не забыть ему того, как он касался пальцами, чуть после губами этого теплого места. Не забыть, как она тогда охнула, как по её телу прошла приятная дрожь, как только девушка ощутила прикосновение его холодных рук на себе. Там, где раньше трогать запрещалось… В последнее время он так часто думал о ней… Вспоминал каждый момент, что они провели вместе. Россия помнил их все так, будто бы это было не несколько лет назад, а вчера. Его даже не затруднит назвать месяц и число. Может даже приблизительное время сказать, хотя тогда ни он, ни она за часами не следили. Обоим было плевать на время. Они были готовы быть друг рядом с другом сутки напролёт. Обоих тогда не трепала работа, государственные проблемы и политика. Всё шло ровно и гладко. Как по маслу. Кажется, оба тогда будучи вместе нашли своё золотое в жизни звено, смело его несли вместе. Именно с ним всё и было в их жизни так хорошо, ведь те дополняли друг друга. Она усмиряла его пыл в некоторых моментах и вливала в жизнь красок. Он смешил её и был той самой рубашкой друга, в которую можно было поплакаться, только с ним девушка могла не просто облокотиться на плечо и вылить то, что накопилось внутри. Нет. Та могла сесть к нему на колени, или лечь на них, буквально закатить истерику по поводу своей тяжелой жизни, совсем при этом не боясь услышать осуждений, мол:"Истеричка, прекрати слёзы вечерами ныть!». Девушка вместо этого получала тепло от любимого, на ухо слышала лишь приятный шепот. Ложилась головой тому на грудь и начинала слушать сердцебиение своей половинки. Этот отчётливый, спокойный стук так её успокаивал. На душе становилось так спокойно от этого, было хорошо. Ещё лучше становилось, если крепкие руки обхватывали её плечи. Дальше следовали нежные прелюдия, легкие поцелуи и ласки… Как давно это было… Сидя на заснеженной террасе россиянин, как раньше говорилось, глядел куда-то в даль. Смотрел на снегопад и наблюдал за сильной вьюгой, которая его особо не касалась. Ветер с мокрым снегом так сильно в его сторону не залетал. Теряясь в потоке своих бесконечных мыслей, дум и размышлений, воспоминаний о доме и о его прошлом, совсем об этом не думая тот машинально начал шариться по своим карманам пальто, которое Россия предпочёл не застёгивать. Было совсем не холодно. «Ничто сейчас не могло его так согреть, как промозглый мороз и холод». И, как нестранно, что-то там смог нащупать. И нащупал он там полупустую, старую пачку с сигаретами, которую он покупал когда-то давно в местном маленьком магазинчике с продуктами. Небольшая зажигалка, что была куплена в тот же день вместе с пачкой никотиновых трубок лежала в том же месте. Россиянин практически не курил, да и не очень уж и уважал это дело. Лишь иногда мог себе позволить задымить, между делом, когда хуже уже не будет. Никотин хоть и вредил, но иногда мог чем-то помочь, пусть и слабо. Словно с этим дымом изо рта уходил какой-то напряг и внутренние душевные переживания. В этом дыме можно было даже разглядеть небольшие остатки или же вырезы того, что русский сейчас испускал в пар. Будто бы отпускал то или иное, но ненадолго. Казалось бы, как у того, кто мёртв внутри могут быть всё ещё какие-то чувства? Наверное…никаких? Но вы ошибаетесь, ещё и как. Если в нём живет ещё что-то, похожее на старые чувства, то поверьте мне наслово, этого человека ещё сквозь труд и пот, но возможно достать из могилы и поставить на ноги. И вот сигарета оказалась у него на губах. Зажегся небольшой огонёк от зажигалки, который был слабо заметен сквозь такую пургу. Сама зажигалка уже подходила к концу своего пользования. Жидкость внутри неё кончалась. Ибо зажигалкой РФ пользовался гораздо чаще, чем сигаретами. Где-то подсветить например, если за телефоном чтобы посветить лезть далеко. Пусть свет был и слабым, но от этого хоть был тоже какой-то толк. Теперь уже то самое огниво лежало у него в кармане, на том же самом месте, откуда Росс его и достал. За это время Федерация успел испустить первый дым, имеющий немного резкий запах, сделать вторую затяжку, задержать её ненадолго внутри, после тоже отпустить лететь в неизвестность на самоуничтожение. Каждый раз выдыхая медленный яд из себя он напивал мотивы песен группы БИ-2. Одна из любимых групп россиянина. В них он что-то чувствовал, когда каждый раз включал в машине… Чувствовал странное чувство, видел в этих строках свою жизнь, а точнее её куски… Небольшой огонек от сигареты было видно гораздо лучше. Чтобы падающий с неба снег не мешал ему, тот отвернулся от сильного снегопада. Метель пусть и была сильной, но так сильно скрыть за собой вредное действие россиянина не могла. Видели бы его родственники с этой гадостью во рту, точно бы хорошо не оценили. Она бы тоже хорошо точно не оценила, вдобавок надавала бы по шее… А ведь однажды был такой случай, когда девушка застала его с этакой вредной привычкой. Хорошо ли это закончилось? Не очень на самом деле… Он от неё отхватил, выслушивая морали и брань. С тех пор РФ больше так часто никогда не курил, можно сказать, даже бросил. А когда очень хотелось, старался делать это всё быстро, так, чтобы та не видела. Но ведь запах перегара не скроешь так быстро… Росс уже заканчивал со своим делом. Давно тот не запускал в свои лёгкие столько дыма… Вначале было в горле неприятное ощущение… Потом стало получше. Он уже отвык от этой не самой хорошей привычки, главное только опять не вызвать привыкания и не стать курильщиком. Конечно нет, Россия им не станет. Он дал обещание… В подростковом возрасте, помнится, тот воровал сигареты у отца. Пробовал курить вместе со школьными друзьями где-то за школой. Практически все мальчишки это пробуют. Кому-то нравится, и они это усугубляют. Другому наоборот, лишь одного раза хватило. Ну и куда же без тех, кто вообще сторонится от этого дела? Таких людей тоже достаточно много. Вся его одежда успела пропитаться запахом перегара. Как только вернётся в помещение, то станет эпицентром внимания. Того самого предмета, от которого несёт жженым табаком. Сам Россия никаких запахов от себя не чувствовал, оно и ясное дело. Чего не чувствуешь ты, чувствуют другие. Всегда так получается… Уже было хотел он бросить свою сигарету в снег, при попадании на который та сразу потухла, но вдруг заметил свет фар чьей-то машины. Обычно в такой достаточно поздний для этой деревни час тут уже никто не ездит. Все её жители, большую часть которых составляло пожилое поколение в такое время уже сидят дома перед экраном телевизора, сидят и попивают чай вспоминая молодость. Все их взрослые дети давно уехали отсюда, оставив своих стариков проживать последние года своей жизни здесь, в такой глуши. Дачников здесь нет, это не коттеджный посёлок. Да и здесь нет строительства каких-то новых домов, которые строят москвичи, чтобы летом здесь отдыхать. Никому из столичных граждан не нужна дача в таком месте. Они могут найти участок в месте гораздо лучше. Об этой деревне теперь словно забыл весь мир, она осталась где-то в далеком прошлом. Мало людей знают о ней, скоро и вовсе забудут, и тогда деревушка совсем опустеет. Увидеть здесь современную машину, а не жигули или волгу — увидеть настоящее чудо. Уже сразу было понятно, кто это, чья машина. Долгожданные братья с сёстрами наконец до них добрались. Ну вот, и Бел зря так переживала. Все живы, целы и здоровы, раз смогли добраться в такую глушь, без навигатора, по своей памяти, по заснеженной дороге, которую небось, никто зимой вообще не чистит. Ну конечно, ещё бы. В этой деревне никто толком не живёт. Слава богу, хоть фонари тут есть. Правда, некоторые уже давно перестали светить… Если идти или ехать, придется переться до пункта назначения в полутемную… Честно сказать, при всей своей любви к семье, РФ не ждал их сейчас. Но ведь не отправить же путников обратно? Такое даже представить сложно. Что ж, раз Росс тут как раз кстати, придётся встретить, помочь, если потребуется. И самое сложное, замять себя, делать вид, что рад их видеть…ждал с большим нетерпением. Хотя на самом деле тот очень хотел посмотреть на братьев и сестер, посмотреть на то, как они изменились с момента их последней встречи года 3 назад. Так же русский хотел узнать, как там они сами, что с ними вытворяет проказница-судьба? Быстро сделав последнюю затяжку, на скорость успев выпустить из себя дым Федерация быстро кинул сигарету в снег, чтобы никто не заметил того, что он курил. О пропахшей одежде россиянин совсем не волновался. Если кто почувствует и спросит, почему от него несёт перегаром — уж тогда сознается, что немного покурил. Накинув на себя пальто получше, чтобы было как-то потеплее он мигом спустился по старым, дряхлым ступенькам террасы, выбежал в снегопад, который немного успокоился. Эта метель — словно олицетворение его души. Совсем недавно она буйствовала, стучала каждому дому в окна, была так неспокойна… Теперь же пурга чуть успокоилась, стала ложиться ровнее, кружилась не в горячем танго, скорее, танцевала что-то похожее на спокойный вальс. Природа удивительна — ещё минут 5 назад всё было так ожесточённо… Заметало абсолютно всё по сантиметру снега в секунду. Крыши и дворы, дорога — всё покрывалось беленой больше и больше. А сейчас снежок стал гораздо спокойнее. Было такое чувство, что погоду что-то очень сильно беспокоило, вместе с ней беспокоился и Россия. Было нечто такое, что заставляло его душу болеть изо дня в день, каждый месяц, года подряд… Только что это…? Знает один лишь всевышний… К небольшому подъезду, где уже итак стояла машина РФ кое-как припарковалась, скорее уж втиснулась ещё одна. Другая машина была гораздо больше в размерах автомобиля Федерации. Ещё бы, все бы не вместились туда, где только 4 или 5 мест, если считать часть задних сидений посередине, которая их соединяет между собой. По виду машина была больше похожа на какой-то мини автобус, мест на 7-8. Теперь только главное, чтобы в доме всем мест и комнат хватило. Мест дома тоже хватит. Есть в подсобке пара лишних раскладушек, так же сохранились их старые кровати, которые ещё многим будут идеально подходить по размеру. Нужно только пастельное белье заменить на чистое. Об этом позже. — Россия! — Радуясь долгожданной встрече завопила самая младшая из сестер, да и вообще самая младшая среди их всех. Эта была Молдавия. Она была такой яркой и жизнерадостной девушкой, жизнь которую особо не трепала. Ничего такого, что могло бы расстроить эту ярую оптимистку ещё никогда не происходило, и никогда не произойдет. Этому можно было позавидовать… Та вылезла из машины самой первой, и собственно, самой первой разглядела Росса. Старшего брата молдаванка очень любила, всегда была так рада его видеть. Собственно, как и он её. Буквально через несколько секунд это маленькое счастливое чудо понеслось на потоке радости скорее к России, чтобы обняться. Тогда россиянин даже по естественному, так мягко улыбнулся впервые за этот вечер. Он уже был готов подхватить младшую, как обычно всегда они это делали в детстве играючи, и при встрече. Снег и холод не были для тех преградой. Ещё секунда, и девушка на несколько мгновений оказалась в воздухе, ловя языком несколько снежинок, которые сразу же растворялись лишь попав к ней на кожу. Русский поднял Молдавию за талию, потом сразу же опустил. Для полного воссоздания их детской забавы из детства, которая носила простое название «Самолётик» сестре только нужно было расправить руки в стороны, а Федерации подержать в воздухе чуть больше. Но куда больше, когда все её волосы итак стали иметь пепельный цвет из-за снежинок, застрявших у неё в волосах. — Mă bucur să te văd! — Проговорила та, когда встала ногами в снег. У неё на лице точно замерла улыбка, которую никакими способами нельзя было убрать. Вот бы и РФ уметь сохранять всё так же… Для него это будет слишком тяжело. Нет сейчас в его жизни таких моментов, чтобы улыбка совсем не исчезала у него с лица… Да и наверное, будут они ещё нескоро… (Я так рада тебя видеть!) Россия хоть и не мог говорить на румынском, если не брать в счёт пару фраз и предложений на других языках, которые в совершенстве знают его братья и сёстры. Языки эти тот плохо знал, но с лёгкостью понять, что та ему сказала. Перевод Россу не требовался. Только в крайних случаях, если предложение было очень большим и заковыристым, что без помощи понять сказанное было сложно. — Молдова, дай нам з Росією привітатися! — Недовольно высказался украинец за всех приехавших вместе взятых в сторону младшей. Заняла всё внимание брата, другим ничего не останется. Да и вообще, она раздражала паренька своей чрезмерной радостью и постоянным детством, из которого та всё никак не может вылезти. То и дело так радуется всякой мелочи, аж тошно… Давно уже не маленькая девочка, а до сих пор всеми силами пытается зацепиться за юношество и детские сказочки, где у всех всё так хорошо и прекрасно… Украина никак не мог понять принципов её жизни, ведь взгляды и намерения на свои судьбы у них очень разные… Парень живёт больше реализмом, принимает все жизненные прелести — как они есть, плохие или хорошие. Это совсем неважно. Он просто не носит те самые розовые очки и никогда не надеется, не подбадривает сопливыми словами себя и окружающих:"Завтра будет лучше», как делает это Молдавия. У этих двоих совершенно разные интересы, и наверное поэтому они так часто спорят по всяким мелочам, и тем самым лишь дают окружающим смеяться над собой. На это украинец обижается, может огрызнуться. А вот девушка продолжает хохотать вместе с другими. Будем честными, со старшим у того отношения не самые хорошие. И приезжать сюда он не хотел, его уговорили на этот перелёт в Россию лишь под тем предлогом, что никто не будет его трогать лишний раз, и он будет сам расправляться со своими проблемами, в одиночестве, как делает это уже много лет подряд. Украина из тех, кто очень любит побыть наедине с самим с собой, и вторжение любого другого человека в его жизнь парня очень «травмирует». Но в этот раз пусть этого одинокого волка пришлось уговаривать на приезд, но всё же в душе было что-то такое, что помогло ему согласиться. Что-то его подтолкнуло, чтобы Украина прилетел сюда. Может, в коем-то веке надоело быть одиноким, захотелось наладить небольшое общение со своими близкими. Если это действительно так, быть может, это небольшой шаг к началу чего-то нового. (Молдова, дай нам с Россией поздороваться!) В ответ та лишь показала брату язык, тем самым успела ещё словить несколько снежинок. Выражение лица у молдаванки было таким, будто бы та хочет вывести украинца из себя. После девушка залилась звонким смехом, точно свирель, или трель какой-то маленькой лесной птички. Было что-то схожее с этим. Украинец ничего не ответил ей, просто отвернулся громко сопя, одновременно бормоча себе что-то под нос на своем языке. Что же он говорил, было понятно только ему одному. Наверное, это было очередное возмущение, или ещё что-нибудь похожее на него. Остальные как-то не пытались выяснить, что именно опять у него стряслось. Все обычно в таких ситуациях говорили:"Перебесится и успокоится». Оно и правильно с его сложным характером. Лишний раз лучше не трогать, если не хочешь проблем. И в кого он такой…нервный какой-то. Следующей вылезла из салона эстонка. Делала она это не торопясь, без особого желания спрыгнула в снег и сразу же прикола рот своей тонкой рукой, ибо она начала зевать. Показывать всем свой рот как-то не очень хотелось… Дальше та зажмурила свои глаза, пытаясь опомниться от недавнего сна в машине. Эст не выдержала, и сразу же отрубилась, как только села на сидение. Видимо, очень устала от перелетов… Холод конечно, оживил ту, но не так уж и сильно, чтобы полностью быть в здравом уме. Эстония взялась рукой за голову, немного почесал затылок и поправила свои короткие, немного запутавшиеся волосы, окрашенные в черный — её неестественный цвет. Раньше у неё они были русые, россиянин это точно помнил. Да, и казалось, они были чуточку длиннее… Подстриглась Эсти, выходит. — О, Росс! Давно не виделись. — Ещё сонным, но более менее отчётливым голосом пробормотала эстонка начиная заступать в мир настоящий. Спать конечно, хотелось. Она была недовольна тем, что поспать удалось так мало, учитывая весь шум, который стоял у них в салоне. Молдавия подрубила музыку на полную громкость, аж уши заболели. Таджикистан — ещё один самый разговорчивый этим вечером пытался поделиться с братьями какой-то не особо важной, но интересной информацией. А из-за кричащей музыки его было очень плохо слышно, и он пытался перекричать певца, лишь бы только все его сейчас услышали. Вообщем, отдохнуть не вышло. Эстония попадала между 2-мя ямами. Либо провалиться в сон, либо просто дремать, слушая окружающих, делая вид, что спишь. Получалось что-то между. Она уже привыкла к текущей песне, её тембру и биту, громкости, смирилась с большим желанием Таджа разговаривать. Начала наконец засыпать, как вдруг резко новая песня как заорёт, и брат вместе с ней едва ли не срывая своего голоса. Каждый раз Эсти вздрагивала на таком моменте от неожиданности. Только уснет — сразу просыпается под резкие звуки. Да и сестра какие-то такие песни подбирала, неспокойные… Отдохнуть как всегда не вышло с такой-то кампанией. Собственно, эстонка даже не надеялась подремать даже минуты 2, зная свою весёлую семейку. Настроение сейчас у Эст было не самым лучшим по понятной причине. В теле сидела усталость, некая странная сонливость. В любой момент та могла не удержать себя тяжелую на ногах и упасть в снег. С самого утра Эстония не выспалась. Так и не увиделась перед перелётом с Фином, из-за чего немного расстроилась. В душе только сидело большое желание, мысли о том, что он позвонит или напишет ей вечером… Так же оставалось желать того, что девушка сможет передохнуть в старом семейном домике, где у каждого остались свои секреты и незаконченные дела, ждущие продолжения на протяжении многих лет… — Да… Правда давно. — Еле слышно проговорил россиянин, дальше двигаясь ко своей второй сестре. С ней у него общение в прошлом было не всегда хорошее, поэтому вести диалог сейчас было трудновато… Может, было бы легче, если они тогда не делали перерыв между собой во много лет. — Добро пожаловать домой, Эсти. — Спокойно, каким-то нейтральным голосом, будто бы тому было совершенно наплевать, что она сюда приехала спустя такой долгий промежуток времени, когда здесь успели отцвести все цветы и погаснуть огни жизни. Эсти — так раньше ласково называл эстонку отец. С тех пор и пошло у каждого так ласково её называть. По началу та смущалась услышав уменьшительно-ласкательное имя не от папы, а от старших братьев. Иногда даже злилась, но потом уже правда привыкла, смирилась с этим. Единственное, что могла сделать, так это громко засопеть и показать язык всему миру, за то что её так назвали. Эстония позволяла делать это только отцу и матери, никому больше. Будто бы это было что-то неприкосновенное. Правда, став взрослою, расправив свои крылья и вылетев в открытое небо Эст позволила себя так называть ещё одному человеку, с которым в будущем она когда-нибудь решиться связать свою жизнь. Этот человек — Финляндия. — Ты же знаешь, я не люблю, когда меня так называют… — Произнесла девушка перед этим вновь зевая. Вдруг ни с того, ни с сего Эсти подошла к россиянину. Она взглянула на него. Глянула в его уставшие от такой жизни глаза. Ей стало вдруг почему-то русского так жалко… Он сильно поменялся с момента их последней встречи, как и она сама в принципе. Но всё же в той ещё можно было заметить что-то родное, что осталось с ней ещё с тех времён. В нём не было ничего, что помогло бы сестре узнать своего старшего брата на все 100 процентов. РФ какой-то не такой… В памяти Россия остался веселым молодым человеком, у которого пусть и жизнь иногда бывает сложной, но он гордо держится крепким орешком. Сейчас перед ней стоял всё тот же молодой человек, что стал заметно выше, а может Эстонии просто показалось…? Этот молодой человек показался незнакомым, таким потерянным. В глазах его была одна лишь пустота, душа тоже какая-то нескладная… Самое интересное, ей удалось это почувствовать. Росс — словно одинокий путник, что ищет утерянное счастье, но уже давно растерял все надежды. Теперь душа его мечется, а он вместе с ней… Стал как призрак, сквозь которого всё проходит насквозь… Любое слово, какие-то душераздирающие истории больше никогда не смогут задеть его сердце. И что-то подтолкнуло Эстонию в спину подойти и обнять этого страдальца… Делала девушка это очень редко, даже с любимым человеком та не допускала никаких объятий. Даже для Фина она неприкосновенная недотрога. Но сейчас словно было исключение. Исключение для как-никак родного ей человека. Та словно получила толчок в спину, или удар в голову от невидимой силы, из-за чего и заключила брата в объятия. Обниматься та совсем не умела, делала это всё так неловко и нерешительно, куда бы деться. Складывалось такое ощущение глядя на неё, словно ей было страшно это делать. Один лишь всевышний знает, что всё же заставило, или подтолкнуло Эстонию обнять россиянина, который зная её характер был весьма удивлён. Отвергать её Росс не стал. Просто для чего это делать? Сейчас политика точно не важна. Важны семейные отношения брата и сестры. Вряд ли они должны быть плохими… Но тем не менее, вставал вопрос-Эстония это делает из-за долгой разлуки, просто для того чтобы поприветствовать его, или же есть ситуация гораздо глубже…? — Я пойду… в дом. Там есть кто-нибудь? — Прекратив обниматься, словно сейчас Эст стало о этого противно и тошно. Эстония на самом деле так рано закончила, ибо почувствовала запах табака от пальто России. От него у Эсти начинала болеть голова, вообще этот едкий дым, что будто бы обжигал ей внутренности носа вообще не нравился девушке. Когда другие к нему относятся нейтрально, она его не переносит. Ну и помимо табака просто иссёк тот период, когда Эстонии было не противно от объятий. — Да. Там Бел…вся извелась. — Холодно произнёс россиянин, обжигая сестру своим взглядом, полным мороза. Его пусть и заставило задуматься, что этим вечером с этой недотрогой такое, душу его это ничуть не тронуло. Максимум, Росс удивился. Но посадили бы его сейчас именно с Эстонией в комнату, где они были бы одни, и их никто не слышал, он бы многое ей сказал… И по поводу политики, и просто бы высказался на счёт некоторых моментов. Но для этого лучше выбрать другой момент, точно не сейчас… — Aga. Noh… Me saame rääkida veel hiljem? — Спросила еле слышно Эстония. Голос сейчас её прозвучал так истощенно, словно у неё отняли все силы на продолжение её жизни. Сейчас бы лечь и умереть. Умереть в кровати, и отправиться туда, где обстановка явно будет лучше. Туда, где ты не будешь чувствовать трудностей. Туда, где можно гордо расправить свои плечи и с улыбкой смотреть дальше… Девушка тем временем уже отошла от брата на несколько шагов, держалась ближе к террасе. Та удручающе обернулась, чтобы узнать ответ. Ей тоже было что обсудить… Обсудить не по поводу политики, всех споров что между ними происходят. Обсудить то, что касается только его самого. Хотелось наконец раскрыть глаза этому ослепшему, задохнувшемуся в своей личной жизни дураку. (Ага. Но… Мы ведь сможем поговорить позже?) Даже особо не задумываясь о смысле сказанного сестрой Россия согласился. Согласился так легко, ведь думал, что у неё просто назрел очередной вопрос, или претензия к нему политического характера. Как же тот заблуждался… Дальше на очереди на выход были 2 сестры-близняшки. Литва и Латвия-девочки, поддерживающие любой движ. Для них было большим счастьем, если они куда-то едут и знают о том, что там скучать не будут. Эти обе были так похожи друг на друга. Одинаковый русый свет волос, похожий тембр голоса, одинаковый размер ноги, да и всё остальное! Недаром они и близнецы, с разницей в рождении всего лишь несколько минут. Литва родилась раньше, поэтому так часто любила шутить над литвой, что она старше. В детстве и школьном возрасте этим двоим не нужны были друзья, лучшие подружки. Они и без них обходились прекрасно, дополняли всегда друг друга. Нередко даже их путали. Очень часто им на руку шла их практически одинаковая внешность, которую умели различать-кто есть кто только в семье. Для их проказов и детских шалостей, например запутать мальчика из соседнего двора одинаковость служила главным оружием. И сколько смеху потом было, если шалость пройдёт удачно, и бедный мальчишка так и останется в недоумении от только что произошедшего. Но теперь эти проказницы выросли, появились дела гораздо важнее всяких хулиганств. Это всё пришлось оставить далеко за спиной, в далёком детстве. Сейчас их было не узнать. Девушки вытянулись и похорошели. И что самое главное, уже не пытаются быть похожими друг на друга. Не заплетают те же самые прически, не носят одинаковых одежд. Внешне хоть как-то отличаются. Но Россия на все 100 был уверен, что характер у них ни капли не изменился. И он ни сколько ни ошибся. В душе они не хуже молдаванки, такие же маленькие девочки, что продолжают жить у них внутри. Вот, сейчас уже спорят, кто какую комнату займёт. Вместе ночевать в одной комнате девушки не хотели… Только приехали, уже слышны их громкие речи. Кто виноват из них, кто прав, судить не нам. И всё, что могли сделать остальные, так это просто посмеяться над этими вечными детьми. И если сёстры часто спорили, то братья Таджикистан и Узбекистан как раз жили дружно. Пусть и Узбекистан был старше Таджа на года 2, это не мешало им тоже считать себя братьями близнецами. Как ни крути, получились похожи друг на друга всё равно. Будто бы на одно лицо. Они жили спокойно, очень редко спорили. А если такое случалось, то только из-за какой-то мелочи. Оба всегда помогали друг другу в детстве, помогают и сейчас. Им можно позавидовать. Вот у кого настоящая братская дружба. У них и быт, и культура была чем-то между собой схожа. Похожие блюда национальной кухни, в которой те были мастерами, и могли переплюнуть любого по приготовлению шашлыка и мант. В этом им не было равных. На всех праздниках, которые семья отмечала вместе чаще всего у мангала стояли именно эти двое. И сказать честно, оно того стоило. На очереди, последний, кто вылез из машины был второй по старшинству брат — Казахстан. Именно он был тем, кто всегда был за РФ. Всегда поддерживал его мысли и новые начинания. Принимал активное участие в новых проектах Федерации. Был хорошим торговым и политическим партнером. В трудной ситуации Казах всегда был готов подставить своё дружеское плечо и помочь выйти из данной не самой хорошей ситуации. У русского Казахстан всегда носил звание не только лучшего брата, но и лучшего друга. Он всегда в школьном возрасте вытаскивал РФ из передряг. Любые споры, драки, в которые ввязывался старший, ввязывался и младший. Ни одна веселая история без этих двоих никогда не обходилась. И если уже родителям кто-то настучал, мол произошла какая-то передряга, то сразу было понятно, кто в ней уже был замешан. Если получали по фингалу, то на одном глазу у обоих. Их крепкая дружба не смогла пропасть даже спустя долгие годы, как с другими. Они по прежнему хорошо общаются и помогают друг другу, заключают контракты и прочее. Нередко видятся между работой. Этим летом вот например Россия летал к нему, и они вместе ходили на рыбалку. Пожалуй, брат единственный, кто мог видеть его в это трудное для Росса время настоящим. При других тот вечно носит маски. На все праздники, такие как новый год Казах всегда прилетал в Россию, чтобы вместе со своими отметить этот значимый праздник, просто отдохнуть и потусить. Но вот сейчас целью его визита было не только. На днях Казахстан узнал очень много того, что брат столько лет скрывал от всей семьи. Теперь он знает слишком много… Знает даже больше, чем Эстония. И если она хотела вразумить Федерацию после празднования, уже в новом году, то он намерен сделать это прямо сейчас. Все сумки их сестры похоже, повесили на Украину, Россию и Казаха. Они так быстро ушли в дом. И след их простыл. Видимо, очень уж им хотелось увидеть белорусскую. А вот Россия наоборот, не хотел видеть её сейчас. Тут раздался громкий свист. Он прозвучал так четко и шумно, что на него было просто невозможно не обратить внимание. Собственно, РФ и взглянул в сторону резкого звука. Его он узнает из тысячи. Это, как говорит брат, фирменный казахский свист. Казахстан подзывал этим самым Росса к себе. — Россия, чего встрял? Иди сюда, помогай нам! — Крикнул парень, открывая багажник их взятой на прокат машины на эту неделю. Первые сумки, что попались под его поле зрения он выдал рядом стоящему украинцу, чтобы и тот ворон не ловил. — На вот тебе, не стой, заноси.  — Ти Росію не клич, він у нас глухий. — Со слышимой вредностью в голосе, большим нежеланием что-либо делать произнес Украина нехотя беря сумки в руки. Нет, ещё одно слово, и удар под зад и снег за шиворот ему обеспечены. Договорится сейчас. (Ты Россию не зови, он у нас глухой.) — Не хуже тебя, Украина. — Резко произнес Росс, что так быстро появился у украинца за спиной. Тот вздрогнул, не ожидая заметить эту махину сзади себя. — Хочешь снега в морду? — Добавил россиянин, немного отстранившись от своих дум. Сейчас он был не где-то там глубоко у себя. Сейчас он был здесь, вместе с остальными. Только семья помогала ему выйти ненадолго из этой хандры. На лице его расцвела хитрая улыбка. Он ловно на какое-то мгновение забылся. И русский уже нагнулся и взял холодный снег в такие же холодные руки, чтобы припугнуть лентяя и заставить его шевелиться. Но если и нужно будет, то Россия смело кинет эту самую мокроть брату за шиворот. Украинец лишь недовольно цокнул языком, и точно ослик, на которого повесили столько тяжёлого груза и он не может даже и шага одного сделать, поплелся к дому, ставя ноги в сугробы, и нехотя вынимая их оттуда. — Ну, давай рассказывай. — Хватая в руки оставшиеся рюкзаки и чемоданы спросил Росс. Он взял так много сумок, но ему нисколько не было тяжело. Видела бы его сейчас она, точно бы забеспокоилась, что Россия надорвётся и немедленно бы потребовала поставить хотя бы часть на землю. — Что рассказывать? — Не понимая вопроса спросил Казах. Что именно то он должен рассказать? У того в жизни вроде ничего нового. Всё точно так же, всё потихоньку делается, в своем ритме. Вообще, этот вопрос должен задавать не Россия Казахстану, а как раз наоборот. Зреет небольшая тема… — Как что? Рассказывай, как ты, как твоя жизнь складывается? Как там у тебя с Аидой? Скоро ли свадьба? Я хочу погулять на вашей свадьбе! — Засмеялся россиянин, похлопав одной свободной рукой того по плечу. Но вот только парнишка услышав имя «Аида» заметно приуныл. В чем же там дело? — Да сам то я нормально, всё по старому. А вот Аида… Эх. — Казахстан вздохнул, опустил свой взгляд на блестящий белый снег, явно о чём-то задумался. Неужели в их отношениях что-то произошло? Ну как же так! Они были такой хорошей парой… А Россия здесь уже начал думать о гулянке на свадьбе, ведь всё к ней и шло! Неужели, всё так просто взяло и сломалось…хотя, у него самого ничуть не хуже… — Не будет свадьбы у нас. Мы это…ну… Завязали. — Бля, ну вы даёте… — Расстроился Федерация. А ему так хотелось, чтобы у брата сложилось всё хорошо. Видимо, тоже не судьба. Значит не эта девушка судьба Казахстана. А ведь он мужчина хоть куда! От чего же от него все бегают? — А почему расстались? Колготки ей не купил? — Она говорит, что я так много работаю, что ей совсем время не уделяю… — Парнишка вздохнул, окинул взглядом полным сожаления все в округе, и брата в том числе. Недолго помолчал, а дальше вдруг решил выразиться погромче: — Дура!.. я же для неё только одной стараюсь, из кожи блять вон лезу, чтобы только обеспечить её… Уже даже кольцо купил… Хочешь покажу? — Он ненадолго вернул сумки в багажник и стал париться по карманам своей куртки. Нащупать маленькую бархатную коробочку не составило и труда. И вот что было интересно, только купил Казах ей это кольцо, специально выбрал самый красивый камушек, столько денег за него отдал, и ровно через 20 минут звонит возлюбленная со словами полными «радости». С тех пор так и лежит в кармане эта коробка, никому не нужная. Надо кому-нибудь из сестер отдать… — А она бросила меня… Росс стал рассматривать то самое колечко в той самой бархатной коробочки, купленной его братом. Оно было очень красивым, таким элегантным. Она бы точно хорошо оценила, прыгала бы от восторга, не веря своим глазам, что это самое украшение красуется на её маленьком пальчике. Та бы плакала от счастья, а россиянин был бы окрылён сидя на одном колене, легко одевая колечко той на ручку. На секунду Федерация начал думать об этом таком желанном, но несбывшемся моменте… И он тоже купил кольцо за несколько дней перед из расставанием… — Красивое… Каждая бы девушка оценила на отлично. — Сказал русский, но видя то, что Казахстан по прежнему сер решил немного его подбодрить. Если бы только это могло помочь хоть чем-то… — Этих женщин хер поймёшь. То все прекрасно, то в следующую секунду уже всё, расставание. — Говорил это он таким голосом, будто бы прожил достаточно времени на этой земле, много раз всё это повидал, насмотрелся на все женские выкрутасы и теперь точно уверен, женщины — сосуды самого дьявола. Пожалуй, отчасти он был в чём-то может быть и прав. Казах только кивнул, но потом вдруг резко оживился. Будто бы что-то его только что очень обрадовало, вырастило крылья за спиной. Что только что произошло? Секунду назад ещё горевал, а сейчас так радостен… — И знаешь что? Я даже не жалею! Нисколько! — Резко закричал тот, как обезумевший. РФ же не радовался, не смеялся, ни грустил, молчал. Наблюдал за своим братом, у которого сейчас что-то очень резко переклинило. Быть может, это была попытка подбодрить самого себя? — Пусть делает теперь, что хочет. Я устал за неё переживать. Не нравится как сыр в масле кататься-пусть катится к херам! — Выходит, ты нужен был ей только ради денег? Обычно, девушки сейчас только из-за них налетают на состоятельных… Только чтобы бабло с них тянуть. — Этого я не знаю, и знать не хочу. Пусть идёт к шутам. — Гордо заявил парнишка о своей бывшей пассии. Надо же, как всё резко изменилось… Когда-то он в ней души не чаял, восхищался её красотой и прочим, а сейчас так легко посылает куда подальше… Уметь бы и россиянину точно так же всё отпускать. Нет, её парень никогда не сможет отпустить от себя, это точно… — И знаешь, как я её отпустил? — Радостно поинтересовался тот. Он уже был готов давать старшему урок, как отпустит то, что когда то было дорого. Может, в этом есть хоть какой-то толк? Может, оно сможет помочь русскому? Ведь того самого лечебного метода Федерации не может уже найти который год… Россия устал мучиться каждую ночь. Помогите ему! — Смотри. Щас тебе мастер-класс запилю. Запоминай, там всё легко. — Казахстан поставил ноги на ширине плеч, вдохнул полной грудью весь морозный воздух, не боясь остудить себе дыхательные органы. У Казахов это всё стальное! Их никакой мороз не берет, никакая простуда никогда не возьмёт казахский дух! — Думаешь том, что тебя мучает, а дальше орешь как полоумный, знаешь что? Россиянин пребывал в небольшом недоумении от действий младшего. То были попытки посмеяться, или причиной было что-то другое? В любом случае, Россия уже весел на волоске, чтобы не засмеяться только от одного его выражения лица. — Не знаю. — Нахуй! — Резко на всю улицу закричал Казахстан используя все силы своего могучего казахского духа. Этот народ силен душой, духом и голосом, силой. Парнишка совсем не боялся, что из соседних дворов могут выйти бабушки, совсем не понимая в чем дело. В таком случае, у него найдется для них ответ. — Нахуй? — Нахуй! — Так же громко, хотя нет, ещё ответил, нет, закричал брат. По всей улице это слово доносилось каким-то эхом. Главное, чтобы это никто из девочек не услышал. Вряд ли они поддержат их идею кричать на всю улицу таким «лестным» словом. Мало того, скажут, что уже крыша у этих двоих поехала… И пожалуй, в некоторых смыслах этого слова с Россией это было чистой правдой. У него иногда крыша правда едет… Он сумасшедший? Дальше последовал громкий смех и хохот, от которых братья хватались за свои животы. Чего-чего, а такого от Казахстана россиянин точно не ожидал. Хотя от его брата можно ожидать многое, если крышу снесёт. Помнится, несколько лет тому назад, на каком-то летнем празднике Казах почти что до гола разделся. И на этом же самом праздновании полез купаться в фонтан… Что было тогда в его голове, что толкало к таким странным действиям? Известно только одному Казаху. А может он сам и не знает. После этакой причуды парнишка засветился, стал заметно улыбчивее. Лишний силы появились у него в теле. Та ситуация с Аидой и расставанием кажись, теперь совсем не беспокоила. Её вполне смогли закрыть другие вещи, гораздо важнее чем эта девушка. Казахстан смог всё то, что между ними раньше было так легко отпустить, и даже глазом не моргнуть. Все вечера проведенные вместе, поездки и прогулки. Кофе по утрам и фильмы вечером… Теперь это где-то осталось далеко за плечами. Душа его почти не дрогнула, когда Казаха заставили всё это резко взять и забыть. Конечно, было внутри первое время противно от обиды, от того, что всё вот так вот плохо получилось. И пожалуй, единственное, что хорошо, что эти двое ничем друг другу не обязаны. Она птица свободного полёта, и он вольный степной орёл. Всё удалось пережить, и оказывается это было так легко… но может всё потому что они совсем не любили друг друга? Были вместе ради того, чтобы просто кто-то имелся за брюхом? Пожалуй, так оно и было на самом то деле. Как сейчас говорил Казахстан, Аида тянула с него деньги и желала красивой жизни. А он сам просто имел её, как хорошую подругу. Только сейчас Каз понял, что и не любили то они друг друга никогда. Понял, что все эти годы вместе были попросту прошедшими впустую. Но единственное, за что парнишка мог отблагодарить свою бывшую, так это за волшебные часы сладкой игры в чувства. — Так вот я всё это и отпустил. Легко и просто. — Уже чуть сбавив пыл безумца, вернувшись в мир настоящий произнёс Каз. От весёлых криков вдруг в горле заболело, что-то запершило. Кадык заходил по шее. Не стоило так сильно кричать… Что ж, бывает, на секунду голову отшибло. И Росс задумался сейчас опять… Брат его умеет так легко отпускать всю ситуацию. Значит, это не было ему так дорого, что с этим он смог так быстро смириться. Зная его, это произошло буквально за пару часов, если даже не меньше. Значит правда эта девушка не была той, кто ему предназначен по жизни быть верным спутником. Почему же у него всё так сложно? Сложно жить с этим… Оно давит каждый день, что даётся ему прожить. Давит тем, что где-то далеко его кто-то продолжает ждать… Ждать тихо и верно, как пёс Хатико ждал своего хозяина. Только там далеко верный пёс, там то, что гораздо больше этого… И он как чувствовал, если бы смог это исправить каким-то образом, то пришёл бы конец всем его мини фильмам из воспоминаний перед глазами. Ушёл бы тот камень с души, дав России возможность всплыть на поверхность… Пора бы уже заносить вещи в дом и не держать багажник открытым… Щас снега туда наметёт выше крыши, не очистят. Да и салон могут выхолодить. Потом фиг прогреют. Итак за ночь там становится очень холодно, что приходится долго греть, так щас они там абсолютно всё застудят… И самим парням становилось холодно. Да и к одной теме в разговоре пора переходить, чего это они всё о Казахстане? О России тоже ведь должно быть интересно послушать… Очень интересно взглянуть в глаза настоящему… Пришло время открыть тебе истину, РФ… — Росс? — Вдруг тихо спросил Казах своего брата по имени. Как раз сейчас и наступил тот самый час вытягивать его из этой трясины. Пусть Федерация перестанет думать, что у него отлично выходит прикрываться от окружающих… Понятно, если это чужие, совершено незнакомые тебе люди, которым в принципе всегда плевать, что с тобой и как ты. Но семья… От родных людей тяжело что-то скрыть, если они тебе по настоящему родные… И почему-то только сейчас младший ощутил неприятный запах табака. Неужели, брат вновь вернулся к этой своей противной привычке, что привязалась к нему ещё со старших классов. Россия то бросал, то опять тянул эту гадость. Его нельзя было назвать курильщиком. Купил тот не так уж и сильно часто. Да и кого Казахстан обманывает? Парнишка ведь сам порой не прочь пропустить одну на неделе… — Ты чего, курил что-ль? Брат не стал ничего скрывать, в этом не было особо смысла. Скрыть было бы всё равно сложно, от него итак несёт гарью за километр… От Казаха осуждений он точно не получит. По шеям бы прилетело от сестер, но никак не от брата. Оправдания себе бы сейчас он точно не нашёл. А если бы и стал оправдываться, обман бы так и так сразу же бы раскрылся. Семья имеет раскрывать его вранье. Понимать, где правда, а где ложь: — Ну так, подымил паровозом… — Эй, ты же говорил, что бросил! — Хлопнул Каз своего брата по плечу с особой силой. Было вроде как не больно, но удар чувствовался лагким пульсированием на коже. Россия тогда многим пообещал, что больше не будет этого делать, завяжет с этой привычкой навсегда. Ведь вредно для здоровья… Да и стоять с человеком, пропахшим перегаром нравилось далеко не всем. Когда волосы и одежда впитали в себя этот едкий дым, рядом стоящему вряд ли будет приятно этим дышать. — Иногда я разрешаю себе нарушить это обещание. — Серьезным, немного грубоватым тоном голоса ответил РФ. Почему-то его эта тема раздражала, и вести беседы по её поводу русский не очень то и хотел. Реагировать на неё спокойно не выходило уже который месяц. Что самое плохое, привычка начала обостряться всё чаще. — Порой я не могу себя удержать… — Да ладно тебе. — Спокойно ответил Казахстан. Младший ведь сам тоже разрешает себе поджечь тростинку с табаком. В этом нет ничего страшного, просто вредная привычка, что пагубно складывается на их здоровье. Хотя, они уже давно сползли с пелёнок, вырвались из-под родительских крыльев. И им самим решать, что делать. Курить, или не курить. Пить, или не пить… — Можно иногда. Я и сам ведь покуриваю, пока никто не видит… — На лице у младшего возникла грустная ухмылка. Было такое чувство, что эта самая привычка была его пороком, которая ему явно мешала. И парнишка очень хотел от неё избавиться, но всё не получалось… Она не отпускала далеко от себя, а в трудных моментах крепко держала за руку. Порой ничто так не согревало, как теплота от дыма в груди… — Брат, слушай… Я должен тебе кое-что рассказать… — Каз не успел договорить. Федерация резко его перебил своими резкими словами:"О нет. Давай позже?». Русский так не любил все эти сопли, по типу:"Я должен, или должна тебе что-то сказать…» Так это надоедает своим длинным концом. Как начнет кто-то, так фиг потом закончит. И будешь стоять здесь, ещё выслушивать… Да и время сейчас для разговоров неподходящее. Согласитесь, можно же найти времечко в другой день, на свежую голову сесть и обсудить что-то там, что там нужно Казахстану… Но эта тема не требовала переноса. — Это очень важно! — Резко отозвался младший на попытки старшего отмазаться. Не сейчас, не сегодня… Не выйдет, Россия. — Это касается тебя. Россиянин закатил глаза. Его в последнее время всё касается, и даже там, куда РФ и носа своего не совал… То одно ему припишут, то другое. Совсем уже взбесили, гады. Так лень было выслушивать, в чем он опять там замешан, куда по случайности влез, в какую лужу наступил…? Уши от этих слов закладывало… — В чем я опять провинился? — Устало выдавил тот. Ему на данный момент точно не хотелось обсуждать что-то подобное. Сил уже на это никаких нет… Все их выпили, как коктейль из трубочки. — Во многом, брат, во многом… — Небольшая пауза. Казахстан пытался собрать все свои мысли в кулак, всё то о чем парнишка думает, собрать в кучу всю правду. Пора пролить на это дело чистой водицы! — Скажи, как давно ты ослеп? Прозвучал странный вопрос, довольно специфический, который каждый мог воспринять по разному. Кто как услышит, как поймет. Можно воспринять, что зрение упало, а можно и так, что он совсем перестал видеть себя, во что он превратился за все эти года… Перестал видеть окружающих. Перестал чувствовать и стал немощен… И Федерация очень удивился, вошёл в ступор. До него никак не могло дойти, что значит «ослеп»? Очередная запутанная история, с сопливой историей… Дело точно не в его зрении, ведь так? Нет. В чем же тогда? — Что значит, «ослеп»? — Задал вопрос тот всё пытаясь сообразить своей больной головой, которая раскалывалась на части от сегодняшнего дня, как разбитый орешек. И тем не менее о чём-то там Россия мог размышлять… Только вот все размышления, которые всплывали из моря его бесконечных раздумий тут же в нём же тонули. Так что придумать не получалось на мутную свою голову. — Зрение вроде хорошее, так в чём проблема? — Конечно Россия осознавал, прекрасно понимал, что дело не в его зрении. Дело в чём-то другом, и вот только в чём слушать не очень хотелось… Но к сожалению, придётся разобраться в чём же там дело как бы то ни было. — А ты ещё спрашиваешь? — Удивился младший. Он заметно изменился в лице. Стал другим… Казах в один момент стал каким-то враждебным, каким-то не таким, как был ещё минуту назад… Парень словно стал настраиваться против России, будто бы тот совершил все грехи за раз. С каждой секундой, казалось, у Каза росло отвращение к брату. Нарастала смута в текущей обстановке. В чём же дело? Дело в одной большой ошибке Росса, что свершилась несколько лет назад. Эта самая ошибка и поставила ему клеймо на грудь на все эти долгие годы… Клеймо жжёт кожу из года в год, делает носителю всё хуже и хуже. Россиянин освободиться от него может ненадолго… Сам того не замечая Росс тонет в своём же болоте. По миллиметру в день русский тонет в этой пучине, скоро совсем увязнет без возможности выбраться… Утонет глубоко в себе. Утонет там, откуда нет выхода. — Ты серьёзно не можешь догадаться, о ком идёт речь? — Удивлялся Казахстан. Хотя, реакция РФ была вполне ожидаемой, и в принципе понятной. Ничего не сказав на того резко налетели с непонятным вопросом, поставили в ступор. Попробуй здесь ещё догадаться, о чём речь… Ну конечно, мало кто сможет так сразу догадаться, в чём же заключается суть. Немудрено, что практически каждый растеряется услышав вопрос без каких-либо разъяснений… Вот и Россия растерялся… Надо бы смягчить обстановку, попробовать с другой позиции. Зная старшего, тот не станет мелочиться и просто напросто уйдёт так ничего и не выслушав. — Блять, давай сразу к делу… В чём я опять виноват? — Резко отрезал Федерация, будто бы поставил жирную точку в этих бесполезных самих по себе разборках. Он не хотел показаться растерянным, не хотел показывать, что встал в тупик. Он уже был готов взять сумки сестёр в руки, развернуться и уйти, если брат продолжит тянуть кота за хвост. Для него было трудным стоять здесь полтора часа и думать, к чему же клонит младший. Да и прохладно уже становилось… Росс не мог понять, да и не очень хотел что от него требовал Казахстан. — Коротко и понятно. — Скомандовал старший, ожидая чёткого и понятного ответа. Скоро уже все каштановые его волосы побелеют от снега. Ладони мерзли в карманах пальто. И сёстры наверное их уже заждались… Естественно, первое время их развлекут два брата Таджикистан и Узбекистан своими весёлыми рассказами, но потом то всё равно все поймут, что этих самых двух товарищей не хватает в обществе. Какая же тусовка без них? Ни один семейный праздник не пройдет по семейному, если их не будет там. Он пройдет не так ярко, скучно. А в душе будет чувство, что чего-то, или кого-то здесь не хватает… — Если коротко и понятно… — Недолгая пауза. Парнишка набирал в грудь больше воздуха, пытался собраться и уже готовился внутренне к примерной реакции старшего. Это будет либо гнев, либо раскаяние, либо что-то другое… Что именно — он не знал. Вот как раз прошло время узнать. — То у тебя есть дочь, РФ… — Выдавил из себя Казах. Почему-то после этих слов парнишке понадобилось вдвое больше воздуха, чем тогда. Ну, а Россу требовалось теперь всего больше… И воздуха, и всего остального… Россия встал в ступор, сейчас то уж точно… Его явно ошарашила эта новость, ввела в некое заблуждение, вогнала в смуту. Россиянин заметно поменялся в лице. Зрачки его глаз значительно уменьшились, будто бы он напуган. Напуган очень сильно… Напряжённые брови резко расслабились. Губы слегка приоткрылись, пропуская холод в лёгкие. Но ведь если подумать логически… то нет у него никакой дочери! Ведь так, правда…? Это розыгрыш такой…? Если эта шутка, то она «очень смешная»… Слов нет. — Откуда у меня дочь? — Растерянно затараторил старший. РФ это очень потрясло. И было видно, как Росс хотел верить в то, что это простой розыгрыш, а не правда. Ибо русский все эти долгие годы вообще не вступал в отношения, и интимные уж точно. Он не мог предположить, с какого это потолка такое Казахстан содрал…? — Ты блять откуда это взял? У меня последние годы вообще не было отношений… Это розыгрыш такой? — Сейчас в нём начинал свой шторм огонь злости. Он верил сам себе, знал все свои отношения. Они были только одни… Больше ни с кем. Федерация оставался верен своей половинке, которая так далеко от него сейчас. Верен той, что навещает его каждую ночь, посылая в прокат воспоминания проведенных вместе дней. — Взял оттуда, что ты умудрился бросить беременную… — Казахстан тоже повысил тон своего голоса в ответ. Младший прекрасно видел, что старший ему не верил. Отказывался в это верить, считал глупым розыгрышем и полным бредом. Думал, что Каз его дурит здесь. Но брат не привык врать, не был этому просто напросто научен. И он не стал бы впустую стоять и шутить над Россией. Делать будто бы нечего… И всё же, как бы русский не отнекивался, ведь от правды не убежишь… На секунду Казахстан задумался… Пытался вспомнить, как же старший несколько лет назад называл свою любимую, чтобы дать сразу понять, о ком пойдет речь. Он быстро перебирал разные мысли, рылся в своем архиве памяти. Всё никак не мог найти нужное слово, и вот наконец нашёл: — Бросил свой лучик света, свой день, своё солнце, своё сокровище, часть себя, свою самую дорогую! — Резко выкрикнул Каз прибавив громкости к своему голосу, чтобы старший не смог закрыть уши. Парнишка смог вспомнить все те слова, которыми Россия назвал свою любимую при нём. И пожалуй, этих слов старшему хватило, чтобы догадаться о ком идёт речь… Речь идёт о ней. Да-да! О ней самой! В этот раз брат не сможет закрыться, обязан будет выслушать всё как есть. Приготовься чувствовать себя самым настоящим мудаком, РФ… — Она была беременна, когда ты ушёл, и… родила девочку, которую растит сейчас одна. США растит твою дочь, Россия! — Резко ударил брата в плечо в порыве своих эмоций Казах. Паренёк не следил за своей силой, и не боялся сделать тому больно. Наоборот, даже хотел, чтобы тот ощутил боль от кулака. — Девочке 7 лет уже… Имя ей СШРФ. Соединённые Штаты Российской Федерации… И ты правда ничего не знал? — Удивлённо, но всё на тех же повышенных тонах спросил младший. И Россия лишь покачал головой. Покачал головой так сухо, безэмоционально, смотря вновь в пустоту. — Тебе и этой информации недостаточно, чтобы поверить мне?! — Резко, так вызывающе спросил брат опять разъяренно хлопая Россию по плечу. На этом пыл у Казахстана становился всё больше и горячее, а вот пыл россиянина так резко стих… В ответ младший ничего не получил, потому быстро залез в карман за своим телефоном, чтобы показать фотографии маленькой девочки, дочери россиянина. И вот уже холодный, черный смартфон у него в руках. Отпечаток пальца не срабатывал на морозе, из-за чего с уст того невольно вылетело парочка матерных слов. Пришлось вводить пароль, который вечно выскакивал у Каза из головы. И в чём проблема, на холодные пальцы экран тоже срабатывал очень плохо, потому чтобы ввести ключ разблокировки — пришлось минуту попотеть. Ну, а найти фотографию девочки в галерее видео и других фото не предоставило трудностей. Фотка с девочкой была самой новой, и найти её было проще простого. Вот наконец перед глазами у Федерации появилась та самая маленькая милая девочка. Внешне она переняла черты как маминого, так и папиного. Глаза Штатов, такие же красивые и выразительные с длинными черными ресничками, совсем как у неё. Нос маленький, курносый, в точности как у Мурики. Губы, это что-то смешанное. От одной стороны, и от другой. Слегка пухлые, но и в то же время не очень. Личико овальное, как у Росса в детстве. Девчушка ростом была невысокой, малюткой, как казалось на фотографии. Волосы были заплетены у той в две маленькие косички, что украшали девчонку. В руках та держала какую-то куклу. И что же бросилось в глаза — длинные и худые пальчики. Как у русского. Но и у Штатов тоже ведь пальцы короткими никогда не были. Может, малость пухлые, но это никак не делало их толще или короче. Как ни крути, а догадаться о том, что это настоящая дочь Федерации не составляло труда. Даже тот, кто не знает что они оказывается родственные души предположил бы, что они подходят друг другу в роли отца и дочери, потому что так сильно похожи… Россия слушая это упал мысленно в неизвестность, провалился в какую-то бездну… Пучина его затягивала, как только он вновь опускал глаза на свою дочь. Пусть это и была только фотография, но внутри она уже вызывала у россиянина ураган… Ураган того, сколько же он пропустил за все эти годы, какая была их дурацкая ссора, какой Россия дурак, что ушёл и ничего не выслушал… бросил просто так… Оказывается, где-то там, на другом конце света растёт часть его души. Частичка его сердца. Маленький цветок, который постепенно раскрывается в дали от него… Всё возникло у него перед глазами: первая встреча с США, после дружба, где при каждой удачной минутке девушка смеялась буквально на каждом шагу. Им никогда не было скучно вдвоём, никто никогда не надоедал, смены этой обстановки не хотелось… Россия вспомнил, как Сашка обожала песни певицы Ёлки, особенно любила песню «Грею счастье», и нередко напевала её строчки при удобном моменте. А порой они оба вместе пели. Дальше их отношения, такие нежные и чувственные… В воздухе летали феромоны, безграничные чувства… Вспомнил их первое уединение, когда оба чувствовали горячие тела друг друга, всё тогда было так страшно… Потом второе, и третье, когда они полностью прониклись, узнали всё то, что раньше знать запрещалось. Русский вспомнил все секреты, которые когда-то Штаты ему одному лишь смогла доверить. Он не тянул, рассказывал ей всё о своей жизни. Как вырос, как то, как сё… Им было так хорошо вместе, до этого самого раскола, что смог разрушить всю жизнь обоим. Уж ей то особенно…ведь Аме была в положении… А Федерация так и недослушал этой самой новости, что Шура беременна. Хлопнул дверью, запустил холод в бывшее гнёздышко двух влюблённых и ушёл. Бросил теперь то не одну Сашку. Дурак, ничего не знал… Поступил как трус, что не вернулся туда… А ведь он мог бы… мог бы остаться! Тогда бы не было ничего того, что сейчас происходит у обоих сторон… В ушах даже прозвенели те слова, которые Россия сказал ей последними перед тем, чтобы поставить свою ногу через порог:"Мне всё равно, что ты будешь делать дальше среди денег и вранья…» Смотря на только что обретённую дочь России хватало лишь одной секунды, чтобы понять то, что вот он, этот самый его кусочек, из-за которого болит душа, а из-за США жмётся его сердце… Та причина, которая не имела на себя ответа долгие годы наконец нашла объяснение. Вот же, вот оно то больное место… Кто бы мог подумать, что Казахстан сможет капнуть так глубоко, что сможет найти дочь РФ, сможет узнать, что же там на самом деле произошло, достать со дна этот камень. Достал парнишка его по сути с глубокого дна, на которое он успел опуститься за такой большой промежуток времени… Глубже, чем Титаник. Ему одному известна история происходящего в ту рождественскую роковую ночь… Только вот один вопрос… Как Каз смог это узнать, когда эта история была похоронена внутри Штатов и РФ? Она не выходила никогда за рамки их воспоминаний и ноющих сердец, как же удалось…? История предпочтёт умолчать. Ну, а ответ был очевиден-России плохо без своих девочек, как и девочкам без него. Пусть и Мурика привыкла, что всё одна, своими силами, но поверьте мне, это далеко не так… Она тоже не может отпустить своего никчёмного русского… Ненавидит рождество из-за этих самых событий, считает его праздником самого дьявола… Не лила бы она по ночам солёные капли из глаз, если бы не жалела, что всё так обернулось… Но помимо сожаления есть такое чувство, как злость и обида. Та безумно злится на Росса, пусть и прошло столько лет… Америка дала себе обещание, что больше никогда не пустит его на свой порог, если вдруг он заявится к ней вновь… Она не даст себя обидеть второй раз, не даст обидеть и дочь… Россия заметно изменился в лице. Была бы воля, пролил бы немало слёз, но не его выбор лить слёзы… Он сейчас потерялся… заблудился в самом себе. Русский растерянно оглядел всё вокруг… Эту улицу, рядом падающие снежинки кружащиеся в медленном вальсе, старый дом и брата, который тёр холодными, раскрасневшимися пальцами свои пульсирующие виски. В глазах тогда почему-то всё стало таким незнакомым, будто бы видит он это всё впервые. Всё и все стали такими незнакомыми… Будто не был Федерация здесь никогда раньше… Но потом всё резко потемнело… Перед глазами неким видением возник образ Штатов, в ушах раздался эхом Россиянин перестал чувствовать себя. Тело стало таким лёгким, тот больше не чувствовал опоры на своих ногах… Что-то вновь опустошило его душу, от чего стало так легко… Все тяжести, камни и бури упали и затихли. Камни залегли на дно, на смену бурям пришла переменная облачность. Осталась лишь одна боль… Только она лишь всё никак не могла пройти. Что же делать…? Внутри словно начался ливень, капли которого были черны. Эта чернота — все его тяготы, что копились в глубинках темного внутреннего мира. Они смывались с него. Русский словно проходил своего рода очищение… Освобождение от тягот и грязи. Вася душа его тогда перевернулась… Что-то в нём резко изменилось, словно кто-то нажал нужный переключатель… Изменилось всё внутри. Изменился взгляд на мир, на жизнь… В голову как вдруг что-то резко ударило, что смогло осветлить ему мозги. промыть их и подтолкнуть к тому, чего он сторонился долгие годы — взять и полететь через океан, к тем, по кому стонет душа. У него будто бы глаза открылись… Столько он жил в сумраке, не мог оттуда найти выход, загонялся по своему поводу и уже был готов принять, что лучше ему уже никогда не станет… Сейчас ему дали шанс выбраться из этой дыры, подняться со дна. Главное только, чтобы он сумел ухватиться за этот шанс так крепко, как только получится, сколько сил есть в нём-так крепко держаться. Не упустить бы… Нет, Росс не простит себе того, если не сможет так нелепо потерять всё и всех вешать… Пришло просветление спустя долгие годы… Где же оно было раньше? В пучине страха и лжи самому себе, я вам так отвечу. В висок Федерации будто бы кто-то камень кинул. Причем так идеально точно… Только камешек этот был невидимый. Он словно выбил всю ту дурь из головы, что засела там надолго… Эта самая дурость не давала покоя, постепенно его самого и убивала. Было медленное самоубийство, если так выразиться. Но сейчас россиянин заставил себя переосмыслить всё. Переосмыслить всю свою жизнь полностью… Сейчас русский смог понять всё положение, как низко Россия тогда поступил… Не по мужски… Струсил, как ребенок. Хотя, дети и то смелее его будут уж точно. Какой же он… глупый… Сколько прошло мимо его ушей и глаз… А ведь после своего ухода тот даже не пытался связаться со Штатами. Девушка не получала ни причем, ни смс, ни звонков… Любимый номер надолго умолк баз пробуждения. Собственно, она сама не пыталась наладить контакт, потому что просто не видела в этом никакого смысла. Им даже поговорить теперь не о чем… Наглый, подлый трус ты, или мудила одним словом ты, Россия… — Какой я мудак… — Еле слышно выдавил из себя из себя Росс. Он смотрел вниз, в этот глубокий белый снег, словно пытался в нём что-то увидеть… Но увидеть на снегу ничего не получалось, как ни крути, он всё равно остался таким же девственно белым. Всё что РФ мог увидеть перед глазами, так это своих девочек и свою некчемность… Осознать то, что у него есть ребенок, которому уже 7 лет было трудно, но русский справлялся. Пытался с этим справиться в своих мыслях, как бы тяжело это принять не было. Вчера ты ещё свободный человек, а сегодня и сейчас у тебя уже есть дочь… Отрицать этого он не собирался. Какая в этом суть, когда девчонка так на него и на США похожа? — Я… У меня есть дочь… — Проговорил Россия и взялся за голову. Столько всего он умудрился пропустить будучи таким слепым и глухим… Годы его жизни, все эти 7 лет были считай, прожиты зря, как в темнице. Прошли в каком-то сумраке, быстро пролетели… Казалось, тогда Федерация совсем за временем не следил. Проживал каждый день свой одинаково и даже не пытался взглянуть на себя со стороны, как делал это прямо сейчас… — Я был так слеп… Перестал что-либо слышать… Жил только своими проблемами… А сейчас у меня… будто бы глаза открылись…- Недолгая пауза. Россия не мог больше говорить, не было сил, он потрясен! Росс на миг задумался о Штатах… Бедная его нежная прелесть, через что ей только пришлось пройти… Всё сама, всё в одиночку, зная её характер. Девушка вряд ли бы пустила в свою жизнь даже близких: брата и родителей… Она закрылась в себе. Захлопнула эту дверь и заперла на замок. Погасила свой свет, но тем не менее продолжает жить дальше, цепляться за всё возможное ради дочери… Только она одна, эта маленькая девочка ей родна и любима. Часть её души точно содержится в маленьком ребенке. И Аме как мать безусловно хочет для своего ребенка всегда лучшего… — У меня такая красивая дочь оказывается… а я ведь даже позвонить ей не пытался… Всё думал, что забуду со временем… И постепенно всё заживёт, но нет… всё болело… — Вдруг сердце застучало в груди, разгорячилось. Сейчас вылетит вон, и никакие таблетки там не помогут. Но на смену стука пришла давно знакомая ноющая боль. Который год она не даёт покоя? — Внутри всегда было такое чувство, что я должен вернуться туда, но… я думал, что это просто так… Херня. И будто бы меня кто-то там так усердно ждал… И я всё думал, кому я там нужен? Да никому нахер не нужен… а теперь…? — Федерация тяжко испустил воздух из своей груди. Сейчас он был подавлен так, что хуже уже просто было некуда. Вот и пришел Россия к той самой яме, что была вся черная, покрыта густой тиной. Она невольно притягивала к себе, манила голосом:"Тебе уже никто не поможет, иди же сюда». И Росс отчаянно ей сопротивлялся, но стоило только подумать, что где-то там, далеко-далеко на другом конце мира живёт родная кровь, что сил держаться на земле не было. — Моя дочь наверное, даже не знает обо мне ничего… Кто я такой, кем являюсь? — Эти вопросы русский задавал сам себе. И если он должен был задать их молча, то сейчас РФ говорил это вслух. Не было смысла сглатывать на каждом произнёсённом слове встающий ком в горле. Какая суть молчать? Молчание убивает, медленно и верно, если не выражать свои мысли вслух. Пусть даже твоим единственным слушателем будет пыль на полке, стены, цветы — этого достаточно будет, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. — Я никогда подумать и не мог, что у меня будёт рёбёнок. Что спустя 7 долгих лет я только узнаю об этом… Я бы сказал, что это не моя дочь, не была бы она на меня так сильно похожа… где же я был раньше? — И старший бы продолжил свою реплику на тему философии и своих размышлений, монотонную реплику и тяжёлую, продолжил бы творить хаос внутри себя и смуту, но тут его прервал Каз: — Не в этом мире. Не здесь, Росс. Где-то там… — Казахстан просвистел резким, но тем не менее не больным для ушей звуком. Свист давал понять, что он говорит об облаках и бесконечном, высоком небе. Брат показывал вечно блуждающий ветер, что щекочет большие, отдельные от всех куски воздуха и неба, девственно-белого цвета. — В небе. Хорошо, что не вознёсся… оттуда тебя бы мы точно не достали… И что же ты собираешься делать дальше? И тут словно из спины, из лопаток вырвались большие белые крылья. Хлынула невидимая кровь, брызги, что каплями падали на мокрый белый снег и окрашивали его в красивый алый цвет. Это инородное тело, чувствуя которое сложно ощутить старые чувства… А ведь когда-то Россия чувствовал эту силу за спиной каждый день, что был дан ему провести вместе со Штатами. Крылья, их большие перья тоже были в крови россиянина, но готовы взлететь вверх без страха, лжи и гнили. Спустя столько лет что-то опять подарило ему крылья. Осталось только расправить опахало, выкидывая весь лишний противный пух вдохнуть в грудь воздуха и умчаться туда, где он действительно был нужен, наперегонки с ветром. Странное чувство кажется таким незнакомым, Федерация не мог понять, откуда столько новых ощущений. Почему руки сжимаются сами в кулаки, и почему такое сильное желание заявиться ненужным гостем и всё объяснить… От чего в груди так громко заиграла свирель? Музыка очаровывала, напоминала о той самой девушке, что мечтала набить на шее татуировку в виде звёзд. Теперь это не девушка, это женщина… Разбитая, но сильная женщина… Та, что полюбила одиночество. Отказывалась от чьей-либо помощи, ведь чужие сопли были ей совсем не нужны. После такого резкого переворота событий Аме не суждено стать той, прежней США-заводной, весёлой, но и в тоже время грубой в политической игре. Там она играет очень жестоко, готова направить на своего врага все пешки, чтобы наконец сказать ему:"Шах и мат». Сейчас игра с её участием стала ещё грубее, ни для кого это не секрет. Прошлая Штаты мертва навсегда. Ласковой отныне та может быть только со своей дочерью. Но всё же идеальной матерью её назвать нельзя… больно тяжело ей это удаётся… Быть может, всё вспыхнуло с новой силой, готово начать жизнь с чистого белого листа? В груди зародился огонь, нет, пламя! Резкая тяга попасть туда, на другой конец света теперь становилась самым сильным желанием. В нём что-то переменилось… Россия за такой маленький промежуток времени, какая-то пара минут смог осознать практически всё. Себе он никакого названия кроме: Мудак, придурок, долбоящер и прочего подобрать больше не мог. Внутри творился хаос, буря, цунами, но невидимые крылья за спиной давали равновесие, возможность решиться на один очень важный поступок… Нельзя больше здесь оставаться… — Я улечу в Штаты… сегодня же. Прямо мать твою сейчас! Я не могу больше быть слепым. Спасибо, за то что глаза открыл… — Это прозвучало с его уст так решительно и твёрдо, громко и смело, что мыслей о том, что это простые слова и после них последует бездействие совсем не возникало… Правда ли, что он готов всё взять и исправить? Спустя 7 лет, когда у него уже что почти взрослый ребёнок… Лучше поздно, чем никогда. Должен же был когда-то Россия открыть истину. Возможно, у того есть ещё шанс всё исправить, а может быть и этот самый шанс, возможность выйти на белую полосу давно сгорели и стали пеплом, рассеянным по округе. Может, всё уже не вернёшь…? Вряд ли найдётся тот самый клей, способный залечить тяжелые раны на сердцах обоих. С этих ран вылилось много алой крови, да и донор дабы закрыть эту точно не найдётся. Хотя… Кто это сказал? Мысли в голове? Раздумия? Хватит им верить, поддаваться панике:"А вдруг не получится?». В голове часто творится различного рода бред, которому лучше не верить иногда… Ну, а что на счёт Росса? Было понятно, в нём не было места панике, горело неудержимое, неконтролируемое пламя. Русский словно был орлом в заточении, и вот когда прутья железной клетки сгнили, птица вольного полёта готова умчаться в свои степи. Его было не остановить. Теперь уже точно нет… На пути нет никаких преград. Одна лишь прямая дорога туда… Сердце бешено стучало, вылетало из груди и рвалось вон, к той самой двери, к тому самому многоквартирному новому дому в небольшом райончике, стены которого помнили абсолютно все моменты, все их секунды, помнили и ту нелепую ссору, из-за которой всё резко и пропало… Тем временем дверь старого семейного дома так громко хлопнула, что тот аж, казалось, пошатнулся. С крыши его упал снег, делая имеющиеся сугробы ещё больше, чем они были. Зима в России в этом году была довольно снежной и холодной. Люди не успевали чистить свои подъезды и участки от этой белой пелены, как вдруг погода подкидывала ещё и ещё. Но ведь речь сейчас идёт совсем не о снеге… Зашатались старые стены, будто вздрогнули от испуга. В помещение зашёл резкий холод, заставивший сестер чуть сжаться. Когда сидишь в тепле, уже согрелся давно, и вдруг опять тебя заставляют ощутить мороз, кожа невольно покрывается небольшими выпуклостями, как принято называть, гусиной кожей в простонародье. У тех девушек, кто особенно быстро замерзал тотчас кожа именно такой и становилась. — Как же холодно… — Пробормотала сжимаясь Латвия. Холода девушка не любила ужас как. Была бы возможность, удалила бы их с земли. Сделала бы так, чтобы не было на земле зимы и снега. С ним одни только муки. Не успеваешь убрать, опять падаёт черти сколько… Ещё и одеваться надо, как капуста. Всё электризуется и липнет. От одного прикосновения к своему ближнему, к одежде и прочим вещам, как вдруг резкая, мимолётная, но тем не менее неприятная боль пронзала кожу. Ещё один дискомфорт… — Россия! Наконец вы зашли! Мы уже заждались… — Радостно начала солнечная девушка, которая в отличие от своей сестры не жалась от зашедшего в дом холода. Молдавию грела её весёлая и заводная душа, горячий нрав. Она даже на северном полюсе не замерзнет. В то время, как сёстры одевались потеплее, та наоборот, одевала вещи полегче. Очень редко носила шапки, зимние куртки и утеплённые джинсы с начёсом. Кажется, холод никогда не мучал молдаванку. Но сейчас что-то заставило испытать такое странное чувство… И дело было не в том, что старший запустил холод в дом, хотя заняло это долю секунды. В чём же дело? Может в том, что её просто так холодно проигнорировали? Вряд ли кому-то понравится, когда его слова пропускают мимо ушей. Никто толком то и не заметил, как быстро мимо них всех прошёл Федерация. Мало кто обратил внимание на быстрые громкие шаги, прошедший мимо ветерок. И если не замечали его, то и он не замечал их. Россиянин не слышал, что тогда говорила младшая. Её голос для него был отдалённым, глухим эхом издалека. Россия даже не пытался разобрать слова Молдавии. Уши словно ему закрыли, голову забили только одним — желанием улететь отсюда как можно скорее, оказаться там, где его правда ждут, а может и нет…? Это было неважно… Главное, заявиться туда как можно раньше. Взять самый близкий самолёт прямиком в Штаты. Лететь туда долго… Но эти часы и пересадки не помеха для русского. Это только так, соринка, которую можно просто взять и сдуть. Ему судьба дала шанс всё наладить, главное не упустить эту возможность… Возможность разбудить в себе и в своём сердце любовь, чувство отцовства… Эта новость знатно потрясла весь его внутренний мир, перевернула с ног на голову. Каково это, интересно, узнать спустя много лет, что у тебя есть ребенок…? Сейчас нужно только постараться быстрее найти все документы, паспорт и кошелёк в одной своей единственной сумке, в которую так неаккуратно были сбросаны все вещи на эту неделю, провести которую по плану он должен был провести здесь, в старом семейном очаге. Но всё резко изменилось за этот вечер. Все планы были переписаны по новому, как и жизнь России. Саму сумку тот брать не планировал, вряд ли она ему понадобится… Поездка будет небольшой, всего-то на один день, с одной лишь целью сказать пару слов о том, что он любит их, и что очень сожалеет, что тогда, в то самое рождество всё нелепо обернулось… что он хотел бы извиниться, но вряд ли сможет подобрать достойных слов, чтобы США его простила. Вряд ли она слушать его захочет… Найти нужные документы не составило особого труда. Русский положил их в боковой карман своей сумки. Их можно было легко нащупать пройдясь пальцами по внешней стороне кармана. Благо ещё то, что он запоминал всегда, куда кладёт такие нужные вещи. Вдруг что, и долго шариться не придётся, сразу предъявит свои документы. Капашаться в своих карманах ему никогда не нравилось. Помнится, и Штаты РФ этому учил. Девушка любила затолкать тот же самый кошелек в самую глубинку своей сумочки, и потом искать пол часа среди вской всячины, что там она себе клала…? И по видимому, учитель из него был хороший. Аме стала класть всё самое важное в отдельные места, и запоминать куда. В жизни нередко эта привычка помогает. Выручает во многом… Кошелёк и паспорт, телефон, зарядка — ничего больше не было нужно. Всё это поместилось в карманах пальто и джинс. Управился россиянин быстро. За несколько секунд. Федерация заходя в дом ничего кроме обуви снимать не стал. Не было в этом надобности никакой. Он всего то на минуту, забрать всё самое важное. Вещи в комнате, где ему пришлось бы гнездиться с Украиной и Казахом тот ещё не успел разобрать, оно сыграло ему на руку. Придётся братьям без него. Кажется, Украина будет этому только рад. Старшего он недолюбливал… Да вообще, к кому он по настоящему хорошо относился? Точно так же, как и тогда, Россия пронёсся мимо всех пулей, пролетел. Слышно было только громкий, быстрый топот ног по старому деревянному полу. Доски его скрипели от времени. Они видали лучшие годы… Отец тогда всё ещё ремонт хотел сделать. Мастер он был на все руки. Своим сыновьям он и лошадей резных, и модельки машинок делал, дочерям небольших деревянных куколок, а любимой жене мог и вовсе деревянные розы вырезать. Станок у него специальный для этого был, только, продали его, когда тот умер… Так же мужчина сам для этого дома сделал обеденный стол, стулья. Занимался он этим на досуге. Жаль, что руки до ремонта так и не дошли… — А куди це він? — Спросил задумчиво украинец смотря в бог, пытаясь разглядеть краем глаза прихожую, куда и промчался старший. Его это пусть и не особо интересовало, но заставляло задуматься о том, что же нашло на РФ. К чему такая спешка? Весь дом от него трясётся… — Носиться тут… Туди-сюди… (А куда это он? / Носится здесь… Туда-сюда) — Отправляется восстанавливать свою жизнь. — Спокойно ответил Казахстан, проходя в гостиную, занося все тяжелые сумки с вещами сестер. Девушки, кажется, даже не вспомнили о том, что в машине по-прежнему лежат их чемоданы. Бедный казах еле донёс это всё в одиночку, а ведь в этом деле ему должен был помочь Россия. Но теперь у того свои новые заботы. Ничего, парнишка справится сам. Досталась ему эта роль потому, что остался на улице самым последним. А как гласит правило их семьи — кто последний, тот и сумки все тащит. Федерация сел в холодный салон своего автомобиля. Изо рта в машине шёл пар. Кожа на лице постепенно краснела, не хуже чем на улице. Было так холодно там…но времени прогревать не было совсем. Каждая секунда на исходе… Замешкается хоть на одну минуту — рискует всё упустить. Этого никак нельзя допустить… В руках он держал холодный телефон, пытался найти нужный номер. Так быстро РФ водил пальцами по экрану. Белый свет бесконечного количества отражался в его глазах таким же белым отблеском… Сложно представить, сколько у него было этих самых номеров, и каждый из них был подписан. Был в этой общей куче даже номер США, вкладку которого Россия так давно не открывал, и сейчас не хотел открывать. Лучше потом… И всё же спустя минуту, может 2 россиянин нашел нужный контакт. Контакт аэропорта. Благо, у него там в регистратуре работала хорошая знакомая, девушка Марина, которая при различных перелётах заранее могла оформить ему все билеты на любой нужный рейс, если тот был. Всё, что тогда оставалось ему — расплатиться и забрать свой билет на нужный авиарейс. Маринка всегда выручала, говорила все расписания рейсов самолета, стоимость. Ему никогда практически никогда не приходилось стоять в очередях, длинной в километр. Пришёл, забрал, улетел. — Марин, выручишь? — В ответ в трубке россиянин услышал дружелюбный, приятный женский голос, который уже был готов диктовать тому расписания всех самолётов. — Будет рейс до Вашингтона сегодня…? — Спросил тот надеясь всей душой услышать, что тот самый самолёт, последний авиарейс будет сегодня, что он успеет. А если будет опаздывать — будет гнать, лететь пулей по дороге. К его большому счастью, оставался последний самолёт, что улетал уже через час с лишним… — Да, готовь билет… *** В Вашингтоне в этот день выпал первый снег. Он мягко и равномерно ложился на улицы большого шумного города, успокаивал его пыл. Словно убаюкивал столицу и её жителей, настраивал на долгий зимний сон, на отдых, наслаждения легкой прохладой. Наступает то время, когда нужно доставать свой любимый плед и свитер из шкафа, заваривать ароматный чай с мятой, разжигать небольшой, приятный огонёк в своём камине, садиться на подоконник и смотреть на метель, или легкое приземление снега, наслаждаться этой зимой. Последняя их совместная зима была именно такой. У обоих было по 2 свитера, один большой общий плед, под которыми они любили укрываться и смотреть очередную мелодраму по выбору США. Пусть Росс и не очень любил такой жанр, но ради Штатов готов был посмотреть её любимые «сопли», пусть и по душе ему был совсем другой жанр. Иногда правда они любили посмотреть и ужастики для разнообразия. И если русский сидел почти что с каменным лицом, то при каждом страшном моменте Аме прятала своё лицо руками и облокачивалась на россиянина, чтобы было не так страшно. Вечером так же те любили заварить себе по чашке кофе с сахаром, чтобы было вкуснее, сесть возле камина, о чём-то просто поболтать. О чём-то таком неважном и простом, что не нагружало голову. Потом, обнимаясь, они уходили в спальню, где продолжали свои разговоры. Федерация удивлялся, сколько же тем у Мурики было для разговоров. Всё время что-то она ему рассказывала и смеялась, а он слушал с интересом, и в свою очередь тоже начинал разговаривать без остановки. А если вспомнить, сколько километров всего они прошли по небольшому парку через дорогу, гуляя после ужина каждый вечер — не сосчитаешь сколько. Особенно любили Россия и Штаты прогуливаться зимой, как раз тогда, когда с неба сыпался мелкий белый снежок. Совсем как ребенок та ловила снежинки языком. Ну, чего уж тут говорить о русском, он куски снега с небольшого сугроба ел. И почему-то Сашка всегда была против этой затеи… Так же зимой, во время прогулки Федерация отдавал ей свою шапку, а девушка повязывала ему свой шарфик на шею. Иногда, когда снега было много, россиянин закидывал Аме снежками. Тяжело забыть ему тот момент, когда холодный комок снега по случайности попал ей в лицо. Хорошее было время… В иллюминаторе виднелось столько небоскребов, что с легкостью могли достать своими верхушками облаков. Внизу бурлила жизнь. Американцы куда-то спешили. С автобуса на автобус, бегом до совей цели, непокладая рук работали, а кто-то развлекался сидя с друзьями в баре, держа в руках до верху наполненный бокал пива. Даже здесь, на бешенной высоте РФ ощущал бешеный ритм этого большого города. Это тот самый город-мегаполис, где вечно шумно. Где происходит какой-то необъяснимый движ. Тусовки, потасовки — всё это про крупные города Соединенных Штатов Америки. Спокойная жизнь идёт только где-то загородом, в небольших райончиках, отдалённых городских жилих кварталах. Повезло Аме приобрести себе квартирку как раз в тихом, мирном, ухоженном районе, где всё время тишь да гладь. Россиянин не мог дождаться, когда уже самолёт выпустит шасси и окажется на земле, в национальном аэропорту Рональда Рейгана. Именно туда Россия и держал свой путь. Аэропорт находился на самом краю Штатов, на востоке страны. Своё название он получил в честь 40-го президента США — Рональда Рейгана, который так же был известен как актер, профсоюзный и политический деятель и 33-й губернатор Штата Калифорния. Этот самый аэропорт являлся одним из самых ближних к Вашингтону, доехать оттуда до столицы тоже будет несложно. Прямо там можно и обменять валюту — рубли на доллары США. Территория его пусть и небольшая, есть аэропорты и побольше, но чтобы принять и отправить большое количество людей — всего вполне достаточно. Виднелись яркие огни взлётно-посадочной полосы. Особенно ярки они были, когда небо было тёмным, когда на нём блистали звёзды. Прилетел РФ в ночь по часам Вашингтона. Все американцы давно спят в это время, а вот русские только просыпаются. В то время, как в России было уже 10:00, в Штатах было только 02:00. Разница во времени между этими странами составляет 8 часов, и всему виною расположение их на разных материках. Помнится, когда русский впервые приехал к своей любимой на довольно большой промежуток времени, месяца 2, ему было тяжело первое время. Голова часто болела, он толком не высыпался. Всё из-за часовых поясов. Благо, потом смог привыкнуть. Но как только вернулся в Москву, опять началось то же самое, только на другом конце света. Но чего не сделаешь ради любви? Вполне возможно пережить этот небольшой дискомфорт. Быть честными, головные боли Федерация почти не ощущал, и всё благодаря Аме, которая могла легко закрыть собой эту идиотскую боль. Наконец самолёт приземлился. Посадка была довольно мягкой. На памяти русского бывали такие, которые трудно назвать мягкими… То сбой с шасси, то ещё что-то, и вот, уже весь самолёт начинает трясти. Летел в этот раз россиянин в эконом-классе, где летели все остальные, простые граждане. Среди всех людей, что находились здесь больше было русских, нежели американцев. Оно и ясно, что американцы забыли в России? Да и что русские забыли в новом свете? У каждого на это есть свои причины. Полител бы он и в бизнес-классе, да мест там не было. Да и зачем церемониться, когда у него с собой нет совсем ни сумок, ни багажей. Все уместилось в карман. Ему едва-то удалось выхватить чудом место эконом. Тот был согласен на все условия полёта, даже багажное отделение, лишь бы только улететь этим рейсом… Конечно бы, не разрешили бы ему среди чужих сумок и чемоданов сидеть, но он настырный, упрямый. С ним не поспоришь, во многих спорах почти всегда побеждала его сторона. Добивался победы тот любыми способами. И будьте в этом уверены, Россия бы смог уломать всех, чтобы полететь там. Во время перёлета, который длился 10 часов, может чуть больше Федерация успел немного передохнуть. Уснул, крепким сном спал часов 5 точно. Видел в своем сне тот только темноту, ничего больше. Ему этого вполне хватало, чтобы уверенно держаться на ногах. Оставшееся время русский пустил на свои бесконечные думы и мысли… Откуда же младший брат узнал то, что давно лежало в гробу? Это не давало покоя… Кто ему донёс, или сам смог раскопать? Хотя, теперь это уже не столь важно… То, что должно было свершиться, уже свершилось. Зачем ещё что-то раздувать? Есть темы важнее… Что Росс скажет ей, когда та откроет дверь своей квартиры, и увидит его на своем пороге? Что изменится у неё на лице? Вряд ли она обрадуется… Наверное, Аме будет стоять, просто молчать, а вскорости отправит туда, откуда он ушёл. Или США вообще не откроет дверь… Но если всё же откроет, что сказать…? Трудно подобрать нужные слова… Словами не загладить эту обиду… Простых слов:"Прости, я был дураком» не хватит. Раны эти, кажется, никогда не заживут. А с его приходом всё вновь начнет кровоточить… Может, зря он это затеял? Вдруг станет ещё хуже? И ему и ей, и дочери… Лучше бы остался бы там, с остальными, сидел бы в том, в чём был всё остальное время. В этой трясине… Но домой уже не вернуться. Россия давно за пределами родной Москвы. Надо всё исправить, или хотя бы просто сказать, что он смог всё понять спустя столько лет… Чего он боится? Боится заявится на порог? Нет, вовсе не боится. Боится сделать собой больно. Россиянин был уверен, что для Штатов он давно мертв, и резкое восстание в мир живых она вряд ли оценит хорошо… Наверное, единственного, чего РФ сможет этим добиться — её слез, или крика с просьбой, чтобы катился отсюда. Пусть будет так, но пусть разрешит увидеть рождённое от него чадо…или…? Нет, пусть не видит лучше. Не хочется ещё одному человеку сделать больно. — Именно от этих самых мыслей голова раскалывалась, делилась на части. Всё будет так, как должно быть. Всё будет так, как сделает госпожа судьба… Федерация очнулся от комы. И вот уже пора на выход из салона. Все люди лениво встали со своих мест, стали одеваться, доставать свои мелкие сумки, идти за своим багажом. Вышли стюардессы, радостным голосом, с вечной улыбкой во все 32 зуба, от которой Россия успел очень устать за всё время перелета. Девушки что-то проговорили на блестящем английском, наверное, благодарность за то, что летают на их самолётах. Голос их был таким звонким и мелодичным, слушать было приятно, но только не русскому. Отчего-то с самого начала они ему не особо понравились. Хотя девушки просто выполняли свою работу и ничего больше. Следовали правилу всех стюардесс — всегда улыбайся, будь нежна и приятна на вид. Пока все тормозили выход и образовывали небольшую пробку, Федерация уже сходил по трапу чуть ли не бегом. Ему повезло выйти самым первым. Сумок у него не было. Никаких тягот, что могли бы его затормозить. И вот русский ступил на асфальт взлетно-посадочной полосы. На земле тот чувствовал себя гораздо увереннее, чем на воздухе. Гуляющий здесь на большом открытом пространстве холодный ветер сразу же затронул его густые каштановые волосы. Начал их путать, всячески играть с ними, пока Россия глазами в сильной спешке пытался найти вход в помещение аэропорта. Глаза его ходили ходуном, туда-сюда. Всё никак не выходило разглядеть, куда дальше ему бежать. И какое же было облегчение, когда Росс смог разглядеть ту самую большую дверь входа. В ту же секунду россиянин пустился к ней бегом. И только пятки его сверкали. Издалека он был похож на безумца, что носился по полосе. В его ушах свистел тот самый вольный ветер. Бегал тот довольно быстро. Ноги у РФ были сильные. Не было трудностью резко взять и побежать куда-то, куда глаза глядят. Он громко дышал, при каждом вдохе жадно глотал грудью воздух. Бежал, как угорелый, будто бы сзади была какая-то сильная опасность. И единственный шанс на спасение — бег. Он так торопился… Торопился скорее к ним, к своим вновь бесконечно любимым девочкам. Правда, до одного момента была только одна девочка… Но чем больше — тем лучше, верно? Как жаль, что его остановили охранники аэропорта. Сбили весь его пыл и скорость, которую россиянин смог набрать за эти несколько минут. Сканирование пройти на всякие подозрительные вещи. положить свои сумки, чтобы те проехали через сканер, если те есть. Как же его это раздражало… Ну какие запрещённые вещи Росс мог привезти, если так подумать? Но этих несчастных охранников тоже понять можно. Мужчины просто выполняют свою работу, да ещё и в ночную смену… Время для работы не лучшее… Но что поделаешь, каждый хочет иметь хоть и мелочь, но в своем кармане, а не клянчить её из чужого. Люди цепляются за всю возможную работу, пытаются всеми способами прокормить себя и семью, если та имелась. Не удивительно, что так называемое сканирование Росс прошел быстро, пусть его и попросили вывернуть свои карманы. Мол, подозрительный он, без сумок там всяких. Что за приезжий, и без вещей? Таких похоже, охранники вообще никогда не видели. Для них это в новинку, и соответственно, вызывает подозрения. Все вполне объяснимо. Пришлось вспомнить свои знания английского, чтобы вырулить из данной ситуации. Пришлось доставать паспорт, доказывать, что он гражданин Российской Федерации. Приехал всего-то на один день. Повезло, что мужчины не стали с ним мелочиться, и быстро пропустили. Тот мог идти дальше. В желудке который час уже ничего съестного не было, разве что только полностью выпитая бутылка воды, купленная в московском аэропорту. Но разве водой возможно закрыть чувство голода? Вполне возможно, но ненадолго. Не сидеть же на одной воде. Нужно было себе ещё гамбургер купить, и съесть по дороге, чтобы хоть немного перекусить. Ну, что поделаешь, лоханулся, бывает… Сейчас русский точно не пойдет разыскивать в этом аэропорту, или возле него небольшую забегаловку, пусть Россия и был голоден, причем сильно. Но желание скорее оказаться там, где нужно всё собой перекрывало. Федерация просто не думал о голоде, и он как-то сразу же переставал беспокоить. Перекусит в другом месте, возле квартирного дома США. Помнится, там недалеко, 2 минуты пешком была их любимая небольшая кофейня, в которую те были частыми гостями по вечерам. Оставалось только надеяться, что эта самая кофейня осталась там же, спустя эти долгие 7 лет. Как вариант, что-то себе взять можно будет оттуда… Качество их продукции всегда было хорошим, ни разу те ещё не подкачали. Всегда всё было свежим и вкусным. Ну, а спешки русского продолжались и дальше. Он скоростил минуты, торопил время, пытался всё делать как можно быстрее, и уже начинал жить мечтой о приезде в тот самый район. Почему-то в глубине души тот искренне верил, хотел надеяться, что всё там осталось таким же, как в его памяти. Как тогда, когда всё замерло с того самого момента его ухода… Иначе не испытать ему тех чувств, что русский испытывал тогда, 7 лет назад. Сейчас главной задачей являлось теперь найти способ уехать отсюда прямиком до Вашингтона… Как же быть? Автобусы так поздно точно не ходят. Единственным выходом являлись только таксисты, которые стояли вокруг аэропорта круглые сутки и ждали своих клиентов. Правда, машины их не всегда были блестящими… Далеко не всегда. Снаружи она какая-нибудь разрисованная уродливыми надписями или рисунками, или облеплена всякими наклейками полуобнажённых женщин, или различными шуточными надписями, юмор на которых нередко бывал чёрным, не самым приятным. Салон внутри иногда красотой тоже не светил. Иногда там воняло дымом перегара от сигарет. Глядишь, а вон там и пепельница стоит. Немного замусоренная обстановка. В салоне лежит всякий ненужный хлам. Пустые бутылки из-под воды, или чего-то другого лежали возле коробки передач, при езде очень часто бились друг о друга и звенели, если были стеклянными. Где-то неподалеку валялись старые диски от исполнителей 90-х годов. Радио всегда было включено, откуда часто играли шансоновые песни. Не все таксисты были такими. Такие люди обычно просто подрабатывали таким образом, не работали в такси. Таксовали ради лишней пары денег в кармане. Деньги нужны были всем и всегда. Кто откажется от лишнего, пусть и небольшого, но заработка? Лишняя прибыль всегда весьма кстати, какой бы размер она не имела. Очень сильно такие люди выручали тем, что стояли практически везде в отличие от обычных таксистов. Поехать с обычными — только звонить и ждать, пока приедут за тобой. Это так долго и нудно. Проще поехать в такой веселой обстановке, выслушать рассказы из жизни, за более низкую цену и сразу, чем ждать и потом за то же самое расстояние переплачивать космическую цену. Самозанятые ошивались возле аэропорта круглосуточно: в любое время, в любой час. Целый день эти люди не покидали свою машину, даже спали в ней. Вечно оставались на посту, если так можно выразиться. Повезло России как раз увидеть того самого таксиста-самодеятеля. Он был единственным его спасением. Тем, кто сможет вывезти его отсюда. Но если бы и его не было, то пришлось бы РФ ждать утра в аэропорту, а после уже ехать на рейсовом автобусе. Такой план не очень устраивал, был не самым лучшим на взгляд Росса. Ему хотелось как можно раньше попасть туда… Да и ночевать на местах ожидания — затея тоже не из лучших. Неудобно, да и фиг знает, кто на них сидел до этого. Но на это можно закрыть глаза, если бы не было других вариантов. Россия бы выкрутился любыми способами. Машины самозанятых таксистов можно было отличить от других сразу по своей яркой, специфической раскраске. То ли это был такой вкус, то ли для того, чтобы выделялась из толпы. Такие люди есть везде, во всех странах. Видеть их — картина вполне привычная. Сейчас главное только освежить в памяти свой английский, который нельзя было назвать блестящим… Когда россиянин жил с США, то хорошо знал этот язык, мог свободно на нём говорить, понимал, что ему говорят, и всё благодаря Штатам. Но если не практиковать, то всё может забыться напрочь, хоть заново учи. Все эти 7 лет Федерация не разговаривал на английском. Сколько к нему людей приезжало из-за границы, разговор шёл только с помощью специальных переводчиков. Большая часть забылась, пора бы её вспомнить. Иначе не справиться ему здесь никак, русского просто не поймут. — Hey, can you give me a ride to Washington? — Спросил РФ, легонько стуча в стекло спящему таксисту, чтобы тот проснулся. Мужчина, что находился в салоне открывал глаза нехотя. Видимо, спал крепко… В словах России, в говоре был слышен небольшой акцент, от чего можно было сразу понять, что тот иностранец. Иногда русский запинался в своей речи, как ни пытался говорить четче. Перед тем, как что-то сказать обдумывал эти слова в голове, чтобы потом выдать их грамотнее. Не хотелось показаться тем лошарой, который прилител в Штаты, и очень слабо понимает английский язык. Его можно было понять. 7 лет этот язык не использовался им, конечно будет сложно… (Эй, сможешь подбросить до Вашингтона?) Когда наконец мужчина открыл глаза и увидел россиянина, то выражение его лица резко сменилось то ли на удивление, то ли на небольшое непонимание. Непонимание того, от чего он тут так поздно, что вообще делает здесь, каким ветром его занесло на аэропорт в такой поздний час… Вообще по лицу таксиста сложно было понять, что за эмоции он испытывает… Спросонья тот кажется, мало чего ещё понимал. Он всё ещё пытался прикрыть свои глаза, но в то же время хотел смотреть ясным взглядом. Мужчина приоткрыл окно, что скрывалось с неким противным скрипом и скрежетом. Сонный таксист плохо услышал, что тогда сказал ему Росс и хотел, чтобы тот повторил сказанное. Из-за сна в ушах шум, ничего не слышно. — What? — Хрипло спросил мужчина, смотря на русского, пока ещё не понимая чего он хочет. Голос того был с хрипотцой, похоже, что прокуренный. Слушая его возникало такое чувство, что ему вообще тяжело говорить. С голосовыми связками может просто что-то не то? Болеет может быть? В любом случае, не нам судить, что с ним и его голосом. На то есть свои личные причины. (Чего?) — Give me a ride to Washington. — Гораздо четче и громче произнёс Россия на этот раз, чтобы тот его точно услышал, и скорее разрешил сесть в машину. Чего ему сейчас очень не хотелось, так это стоять и разъяснять этому мужику, куда точно ему надо. Время только тратит впустую… Хотя, может ему и некуда спешить… Время сейчас всё равно позднее… Они наверняка спят сейчас. Кто будет бодрствовать в такое время с маленьким ребёнком? Только родители с отмороженной головой. Зная саму Аме, девушка поздно никогда не ложилась, не могла протянуть до этого времени никогда, вырубалась. Она была больше жаворонком, нежели совой. Максимальное время для неё, лимит — час ночи. Больше держаться у неё не получалось. Да США сама как-то и не пыталась. В делах держаться до утра героем та не была. (Подбрось до Вашингтона) — Ah, Washington! — Воскликнул водитель наконец понимая, что хочет от него россиянин. Все вопросы ушли за раз, стоило только услышать просьбу чётче. Проблема была решена тут же. Пропала и сонливость у водителя. Мужчина явно взбодрился, будто бы и не спал тот вовсе. Руки у него начали чесаться, тянулись к рулю, лишь бы только быстрее начать выруливать и наворачивать повороты. Ноги тут же встали в нужную позицию — к педалям, газ и тормоз. Похоже, этот человек был из тех, кто правда любил своё дело. Кто любил машины, и всё связанное с транспортом, знал об этом абсолютно всё, как все свои 5 пальцев. Хорошо, когда ты любишь свою работу, трудишься, но не устаёшь. Можно позавидовать… — Sit down, I'll take you right now. — Проговорил водитель нетерпеливо ожидая, пока его ночной пассажир сядет в автомобиль. И Росс был рад не хуже его самого потому, что не придётся больше разъяснять что ему нужно. Дошло наконец-то. Хорошо ещё то, что таксист так быстро оживился, стал бодр. Надежнее будет ехать с таким, чем с тем, кто засыпает и не следит за дорогой. Свернёт ещё куда-то не туда, и Россия руль перехватить не успеет… Тогда точно всё, кончится поездка местом на больничной койке в палате столичной больницы. Неизвестно ещё, на сколько можно туда загреметь… А можно вообще и не выбраться больше… Эта поездка может стать последней и решающей. Той, что сведёт все счёты с жизнью… Нет, лучше не думать о таком… (А, Вашингтон! / Садись, довезу тебя сейчас) РФ вздохнул с облегчением. Ветер обдул его со всех сторон, вновь потревожил густые волосы Федерации. Кожа лица краснела от прохлады, хотя там, откуда россиянин улетел ветер ещё похлещще будет, морозы суровые… Здесь так, цветочки. Ветерок был ласковым, но и в тоже время таким холодным… Он порой будто бы обжигал его. В душе возникало чувство, что это не ветер, а прикосновение чьих-то рук… Когда-то давно родных нежных рук, которые теперь обжигают от одного только прикосновения… Сердце застучало жалобно и больно… На секунду вновь стало тяжело, в ушах зазвенело. Как только русский начинал думать о них, вновь впадал в некий транс. — Where are you going? — Спросил водитель, как только Росс сел на соседнее переднее сиденье. Ему нужно было знать, куда тот держит свой путь, чтобы завести мотор и умчаться по направлению к столице. Мужчина был готов ехать в любое указанное место. (Куда едешь?) Россия вначале промолчал, закрыв свои глаза. Он отправился куда-то далеко в себя, в свои мысли и воспоминания. Нужно было вспомнить, как назвался тот самый район, где жила Штаты… Как же он назывался…? Федерация не простит себе, если не вспомнит название сейчас же… Не хотелось задерживаться здесь надолго и пытаться вспомнить тот самый небольшой жилой квартал… Такими темпами таксист просто выгонит его из машины и никуда не повезёт, вдобавок скажет, что нужно заранее знать место, куда ему нужно. Давай же, РФ, вспоминай немедля… Тот открывал различные ярлыки своей памяти, и всё было безуспешно… Нет, не помнит. Единственное, что крутилось в голове, так это слово «Льюис» — первое слово в названии… Больше ничего… Или нет…? Что-то есть… Точно! «Льюис Сабдивижен!» — On the Lewis Subdivision. — Наконец ответил россиянин спустя 40 секунд раздумий. Смог вспомнить всё-таки… Было бы ему позором, если бы забыл… Сумел сохранить в памяти, где-то в самом отдалённом её уголке. Интересно, что всё же было, если бы он не вспомнил? Отдувался бы как-нибудь. Конечно, выкрутился бы. В крови у него красиво выходить из разных ситуаций, или не очень красиво… В любом случае, вышел бы полусухим из воды — How much is that? — Поинтересовался тот открывая свой кошелек теперь заполненный не российскими рублями, а долларами США. Прямо возле выхода стояли обменники валюты, там и разменял. Много времени это не заняло, и вот теперь он уже может свободно расплачиваться государственной валютой этой страны. Вернётся обратно, обменяет всё на рубли. (На Льюис Сабдивижен / Сколько я должен?) Таксист молча кивнул, но после добавил — 3 hours to go there… — От аэропорта это было довольно далеко. Не очень хотелось ехать в такую даль, да ещё и так поздно, но деваться ему некуда. Придется везти туда, куда сказано. Пол бака бензина истратит точно… Хорошо, что только вчера заправился. Тяжело было за рулём, 3 часа не отрываясь от дороги. Но мужчине не привыкать, нередко целый день куда-то ехал, без перерывов. Не в первый раз. — Fate has brought you far… Three dollars from you, I won't take any more. (3 часа туда ехать… / Судьба далеко тебя занесла… С тебя 3 доллара, больше я не возьму) *** Решил выпасть лёгкий, ласковый снежок этим зимним утром. Он мягко падал, кружился в вальсе и в конце, когда опускался, беленой покрывал всю землю. Было так красиво… Белым покрылись крыши, собранные из маленькой и аккуратной коричневой черепицы небольших квартирных домиков, цвет которых был нежно-кремовый — приятный, не раздражающий глаза цвет. Некогда маленькие зеленые деревца в сквере через дорогу давно сбросили большую часть своих листьев, и сейчас тоже покрылись мягкой белой шалью, одеялом, и уснули долгим сном до самой весны. Асфальтированные дорожки стали белыми, миниатюрный декоративный заборчик тоже побелел. Мягкий, любимый всеми жителями этого района зелёный газончик, на котором так хорошо проводить пикники скрылся под тем же самым белым одеялом. Рядом со сквером та самая кофейня выставляет на продажу новогодние и рождественские сладости и напитки по особо низкой цене. С самого утра по всей улице разносится приятный запах свежеиспечённых булочек и горячего шоколада. Как вариант, на вечер можно зайти на 5 минут и закупить сладости именно там. Потом прийти домой, и наслаждаясь прекрасным ароматом всего самого наисвежайшего пить чай. Всё осталось здесь, как и прежде. Ничего не менялось и вовсе. Всё будто бы замерло несколько лет назад, так и стояло без жизни, но стоило вернуться, вся жизнь вновь пошла полным ходом. Люди продолжили здесь жить, каждый своим чередом. Чья-то жизнь течёт спокойно, без происшествий, а чья-то наоборот, только и состоит из одного движа. У каждого она своя, каждый распоряжается сам, каков будет его быт и всё остальное. — Mom, look, it's snowing! — Радостно завопила маленькая девочка, что сразу пришла в восторг увидев за окном медленно падающие белые хлопья. Снег она видела редко. Лежал он у них очень мало, часто таял и превращался в некрасивую грязную слякоть, при виде которой всё настроение сразу портилось за раз. Девчушка ещё сонная, но такая радостная этим утром, в спальной одежде и распущенными волосами, которые лезли во все стороны и неаккуратно торчали, побежала к окну смотреть на белый двор. Каково было её удивление, что ещё вчера дорожку было видно, а теперь из-за белены совсем не поймёшь где она проходит. Чудеса! (Мама, смотри, выпал снег!) Штаты, что так увлечённо занималась приготовлением завтрака на кухне тоже выглянула в окно. И правда, там шёл снег. Она совсем его не заметила, так сильно увлеклась готовкой, либо же ей просто было наплевать, какая погода сегодня. Белые хлопья всё падали и падали с неба нескончаемо. Их было так много для этих земель, хотя… для места на другом конце света это просто цветочки. Аме не очень хотелось смотреть в окно, и уж тем более радоваться, что там выпали белые хлопья. Они вызывали у неё не самые хорошие ассоциации, какие именно — лучше умолчать. Да, США занята важным делом. Нужно сделать что-то съестное, и побыстрее, та была голодна. Вечером ложиться спать ничего не перекусив, выпив простой воды было не самой лучшей идеей. — Yes, it's really snowing, honey. I didn't even notice it right away. — Проговорила Мурика опуская глаза вновь на сковородки и тарелки. Хоть на погоду ей и правда было наплевать, дочку нужно было поддержать, и порадоваться этому «маленькому чуду» вместе с ней. Не хотелось расстраивать ребёнка с самого утра. (Да, правда идёт снег, милая. Я даже не заметила его сначала.) — He's so beautiful, isn't he? — Восторгаясь сегодняшней погодой в отличие от своей мамы продолжала СШРФ. Девочка уже успела получить порцию хорошего настроения с самого утра. Для этого ей хватило всего-лишь выглянуть в окно, и уже начать радоваться. Поучилась бы мать у своей дочурки этому полезному умению. Наверное, правда говорят, что взрослые не умеют радоваться как дети, перестают замечать в этом мире прекрасное. Очень жаль… Ведь есть столько ярких и красивых красок, а люди попросту их игнорируют. (Он такой красивый, правда?) — Very beautiful! — Подтвердила слова дочери Аме. Если присмотреться, то погода сейчас и правда очень красивая. Ласковая и нежная, пусть и холодная. Холод был не такой уж и сильный этим утром. Снег наверняка мокрый и отлично лепится. Как вариант, чуть позже можно выйти и слепить снеговика, назвать его Джоном. Одеть тому на голову старую дырявую шапку, которую давно никто не носит, и повязать старый шарф на шею, чтобы он уж точно не замёрз. Помнится, когда-то давно Штаты лепила снеговика вместе с Россией. Соберут пол снега со всего сквера, сделают огромного и толстого снеговика, оденут на голову всякий хлам эмитируя волосы, глаза, нос и рот. Потом стоят, любуются своей работой. — Listen, what did you ask Santa for? — Поинтересовалась Саша у своей дочери. Она обязана была узнать под предлогом обычного интереса, чего СШРФ хочет получить в подарок на рождество от доброго Новогоднего волшебника. Лучше пока не раскрывать тайну того, что Сантой она сама и являлась. Пусть ребёнок искренне верит в то, что каждое рождество добрый волшебник дарит всем детям подарки, главное только письмо ему успеть написать. Штаты должна была знать, что покупать дочери. Главное только надеяться на то, что это ни какой-то там хомячок или собачка, а какая-нибудь игрушка. Не готова Штаты держать здесь пока что никакую животину. (Очень красивый! / Слушай, а что ты попросила у Санты?) — I won't tell you. — Сказала девочка, облокачиваясь руками на холодное окно. Снег завораживал девчушку. Кажется, ближайшие минуты она так и будет смотреть на эти белые падающие хлопья, ведь они безумно красивы! Хотя, пусть взгляд и был прикован к снегу, мысли её были совершенно не о нём. Она активно поддерживала разговор с мамой. Говорить она не захотела, что попросила в письме у Санты. Услышала где-то, что если проговоришься, то волшебник ничего не подарит. Происходит точно так же, как и с обычными желаниями. Если скажешь, что загадал — не сбудется. (Я не скажу) — Why not? — Услышав такой ответ США очень удивилась. Это её малость поразило. От чего вдруг СШРФ решила утаить своё желание к рождественскому волшебнику? Всегда говорила, сейчас скрывает. Есть повод задуматься, почему так…? Надо постараться выяснить эту проблему. К сожалению, если у неё ничего не выйдет, придётся вскрыть конверт, который предназначался Санте. Делать такие дела Мурика не любила, считала их злодеянием. Всё равно что чужие смс и переписки читать… (Почему нет?) Девочка недолго думая, сразу же дала чёткий и понятный ответ — If I tell you, Santa will be offended and will not give me anything. — И тут ведь не поспоришь никак. Не станет же Саша уговаривать дочку сказать, что же она пожелала увидеть под рождественской ёлкой, которую они недавно нарядили. Быть может она всё же захотела себе собаку, но зная, что мама их не будет заводить молчит? А может там другая причина? Что именно там, известно только одной девочке. Без секретов там не обошлось, это точно. (Потому что если я скажу тебе, то Санта обидится и ничего мне не подарит.) И Аме хотела что-то ответить, начиная выстраивать планы незаметного выуживания нужной, очень важной информации у себя в голове, но прервал её резкий звонок в дверь. Прозвенели раз, потом второй… Кого там принесло? Штаты когда уходила в рождественский отпуск дала всем чётко и ясно понять, что её лучше не беспокоить до того времени, как она не вернётся на работу. Похоже, кто-то этого не так понял, или вообще, не смог уложить у себя в голове… Наверное потому, что мозги в этой голове слишком маленькие… А может быть это соседи? Может быть пришла соседка Джейн с этажа выше, чтобы вернуть взятые неделю назад тарелки? А может вообще какую-то посылку принесли, ибо США недавно заказывала себе новые крема, полотенца и прочие средства для душа и ухода за кожей? В любом случае, сейчас она это узнает… Узнает, кто решил помешать её спокойному утру, которое начиналось именно так, как ей и хотелось. Пришлось готовку прервать. — Someone's here. — Тихо прошептала девчушка отворачиваясь от волшебного снега, поворачиваясь в сторону звука. Звонок не был навязчивым. Человек, который стоял за дверью не пытался навязаться, не звонил то и дело, как делают это некоторые. Стоят и звонят, пока ты не выйдешь… Раздражают такие, хоть себе уши вырви, а им пальцы поотрубай, чтобы больше не касались кнопки звонка. СШРФ было интересно узнать, кто это может быть. Скорее всего пришли не к ней, вероятнее всего это к Аме. Вряд ли её позовёт играть во дворе Джейкоб, ещё рано… (Кто-то пришёл) — I know…- Устало выдавила та из себя. После американка что-то проговорила себе под нос. Наверное, какие-то возмущения, что кому-то дома не сидится. Быть может, она ворчала на то, что её отвлекают от готовки. Та очень не любила, если очень была занята каким-то делом и кто-то, будто бы специально начинал отрывать её от важного занятия. Но США не могла не открыть дверь. Разве есть суть притворяться, что никого нет дома? Это глупо с её стороны. Открыть нужно, вдруг там что-то важное? А может какая-то фигня вовсе… Нежелание и любопытство смешались в ней, а после образовали войну между собой. Идти не хотелось, так лень… Это нужно будет ей что-то накинуть на себя, не пойдет же она в одной ночнушке встречать незваного гостя. Но в то же время ведь было интересно, кого это ветер принёс к ней на порог. — I'll go see who it is. I'll be right back. Stay here. — Сказала Штаты, бросая всю кухонную утварь и сразу же уходя к себе в комнату, дабы переодеться. Стыдно выйти к незнакомому, а может и знакомому человеку в ночном. Удобную ночнушку и тапочки пришлось снять к сожалению. А в этом было так легко и удобно… Не было ни жарко, ни холодно. Ничего к коже не липло. Всё было идеально. Но не всегда дозволено ходить в самом комфортном, как ни крути. Пришлось одевать старенькие шорты, которые были у Штатов только для дома, и такую же старую, купленную примерно в это же время футболку, которая была исключительно домашней. Ей в этих вещах было удобно ходить дома, но никак ни в другие места. Они уже были кое-где порваны. Швы чуть расходились. Были небольшие дырочки, образовавшиеся от времени. Эта одежда явно видала лучшие годы. Поверх этого, чтобы смотрелось солиднее та накинула на себя свою любимую домашнюю клетчатую кофту. В ней было как-то комфортнее. Возможно, потому что она принадлежала раньше её матери, которая была родом из Испании. Звучит так, будто бы она умерла. Но нет, она ещё жива, в полном расцвете сил. Эту кофту женщина потом просто отдала ей, своей одной, любимой и единственной дочери — США. Именно мама выручала её в самых трудных жизненных ситуациях, которые совсем не касались политики. Которые касались её самой… Вот, например, после того больного расставания более менее вытягивала её из состояния сильной подавленности и растерянности только мать. Безусловно, она для неё одна из самых дорогих людей, которая всегда готова бросить всё и в трудную минуту прилететь к ней из Испании первым самолётом. От неё одной остались только самые лучшие эмоции. И в те периоды, когда они не могут увидеться, помогает эта самая кофта. Есть в этой вещи что-то такое, что всегда успокаивает Америку, даёт настрой двигаться дальше, плюс ко всему она ещё и очень тёплая. Единственным их контактом сейчас является телефон, иногда видеосвязь. Нередко Штаты звонит вместе с дочерью своей матери, чтобы просто по-человечески поговорить, чтобы просто рассказать, как прошёл день, поделиться, чего нового у СШРФ, и в конце концов уже нажаловаться на всяких безмозглых, тупых как пни политических деятелей. Мама — самая лучшая подружка и опора, который раз Аме уже в этом не перестаёт убеждаться… (Я знаю… / Пойду, посмотрю кто это. Сейчас вернусь. Оставайся здесь.) Терпеливым оказался тот, кто стоял за дверью. Звонок был слышен всего раза 3. Он просто давал о себе напомнить, что по-прежнему стоит и ждёт возле двери, пока ту откроют. Терпения много, однако… Штаты нехотя переодевалась и плелась к двери, продолжала тихо возмущаться, что побеспокоили её не в нужный час… А таинственный человек, объявившийся так внезапно и побеспокоивший воцарившуюся гармонию, как верный пёс, ошивался у порога. И вот он наконец дождался, когда дверь медленно распахнулась… Усталый, без каких-либо сил россиянин, проделавший весь этот большой и долгий путь наконец увидел ту, о ком тосковал все эти долгие, казавшиеся вечностью 7 лет… Штаты и есть причина всех сердечных и душевных его тягот. Причина, из-за которой тот и попал в ту пучину и почти увяз в ней… Ну вот же она, США, стоит прямо перед ним…! Чего же он ждёт? Зачем медлит? Сказать ему просто нечего, чтобы оправдать себя перед ней… Не подобрать и слов, достойных прощения! Перехватило всё, и дыхание, и даже сердцебиение… Всё, он беспомощен перед Америкой! Сердце его резко заныло, душа мигом заболела сильнейшей болью, хоть за грудь рукой хватайся… Ему жарко, ему холодно! Что с ним…? Что же вытворяет с Россией Аме…? Хочется кинуться к ней, прижаться к груди, чтобы отогреться ото льда и вечного холода, чтобы избавиться от этой изморози, и сказать, как же он соскучился… Но страшно получить ожог… Не описать сейчас словами его чувства, не описать тот резко начавшийся ураган… Перед ним стояла та самая, ничуть не изменившаяся внешне девушка, волосы у которой были распущены, с самого утра ещё не тронуты расческой и всякими резинками и заколками. Они свободно лежали у неё на плечах, длинные прядки ложились на грудь. Помнится, волосы всегда пахли чем-то сладким, таким приятным… И как же он любил рукой в них зарываться, трогать эти локоны… Одета та была в свою любимую домашнюю одежду, в которой РФ привык видеть её вечером. Ничего выделяющегося, всё скромно, всё закрыто… Простой, непринуждённый домашний наряд и ничего больше. То, в чём было девушке очень удобно. Глаза у неё были ещё сонные, немного усталые. Это и был тот самый образ, в который Федерация был бесконечно влюблён… Всё и вправду никак не поменялось с тех пор, как он покинул эти места… Не поменялась даже Штаты… В свою очередь она лишилась дыхания, когда увидела перед собой того, кто сделал ей больно… Аме увидела ту самую рану на сердце, что так долго кровоточила, лила из себя столько красной жидкости. США увидела того, из-за кого пролила потом немало слёз по ночам. Увидела того, кого с трудом смогла отпустить из своей жизни ради дочери… Как тяжело ей было зачёркивать то счастливое время, проведенное время чёрным маркером… Он — Россия принёс ей немало бед и страданий, заставлял переживать, рвать сердце и душу, а потом, в заключении нанёс удар в сердце со спины, и смог всё благополучно разрушить… Ему это запросто удалось. Поздравьте русского с великой победой! Сердце её резко защемило, будто бы новой 100 изрезали его по всякому, потом резко затрясли, сильно ударили кулаком и выбросили, почти безжизненное. Трудно описать её эмоции. Это что-то смешанное… Та не верила своим глазам, думала, что это у неё видение, и вместо россиянина там стоит совершенно другой человек… Ах, как хотелось ей на это надеяться, что это не он… Но глаза не обманывали, и не было никакого дурного видения… Вставал вопрос, зачем он вообще здесь…? Почему не объявился раньше?! Ведь Мурика его так ждала, думала всё, что вот, совсем скоро он позвонит, прилетит и объявится… Встанет на этот самый порог, и вновь вернётся в её жизнь… И конфликт бы забылся, со временем всё бы зажило, не осталось бы ни единой царапинки, но теперь… Ему совершенно нечего делать здесь… Время ожидания давно истекло, нельзя повторить… Он опоздал. Опоздал на несколько лет… Та резко получила сильное эмоциональное потрясение. У неё был шок и непонимание ситуации… Что сейчас вообще творилось, Штаты не понимала, и не хотела… Она так сильно хотела закрыть свою дверь и зайти обратно, ни сказав ему ни единого слова. Хотела продолжить заниматься завтраком и всё забыть, поверить, что у неё просто уже едет крыша… Но нет, он же настоящий! Стоит перед ней такой усталый… Близкий и родной, но безумно нелюбимый человек стоял перед ней не во сне, наяву. Та испытывает к нему столько чувств… Это боль, ненависть, дальняя обида и презрение, которые тяжело забыть. На на них трудно закрыть глаза, просто невозможно… Но нельзя позабыть и о любви, которая почти что иссякла, изжила себя, но продолжает жить где-то глубоко внутри неё… Американка не хотела его слушать, Россия уже всё сказал 7 лет назад. Нет у него больше права на своё слово в её доме… Пусть уходит. Больно на него взгляд, что резко стал таким холодным и безжизненным, таким злым и строгим, словно исчезло из него всё живое, что когда-то там было… РФ всё испортил вновь… Пытается испортить ей чудесное утро, пытается вновь испортить ей жизнь… Не пройдет, довольно боли и слёз. Хватит… Разве Америка этого заслуживает…? В ней точно так же, как и в нём, её заклятом, теперь уже холодном враге обожженной любви начиналась буря… А может это только затишье перед ней…? Между ними встала холодная, но в то же время обжигающая тишина… Такая, что от неё становилось плохо и больно, тошно и противно… Оба боятся взглянуть друг другу в глаза. Она теряет равновесие, еле стоит на своих двух ногах, из которых резко ушла вся сила. Он в свою очередь дышал так громко, изучал её глазами, всматривался в тот самый дорогой и любимый образ, который он когда-то покинул… Покинул без каких-либо слов и объяснений не зная того, что под сердцем у неё живая душа… — Здравствуй, США… — Проговорил так медленно, знакомым ей своим басом русский. Наконец тот смело поднял голову, посмотрел на неё своими глазами… Кажется, от одного только взгляда стал ей делать больно…уже… Когда-то давно та ведь обожала этот голос… Мурика ловила наслаждение от его завораживающего шёпота ей на ухо. От него по телу шла лёгкая приятная дрожь. Никогда не забыть ей этих ощущений… А в обычной жизни чего только стоили простые его слова, такие как «Доброе утро, сладкая», или же «Спокойной ночи, любимая»… Слушала бы Штаты его голос вечно… Американка в свою очередь тоже разглядывала его взглядом, полным потрясения. Росс ничуть не поменялся. Те же самые густые каштановые, её любимые волосы, высокий рост, скромный и важный, элегантный вид, внутренности которого доводилось видеть только ей одной… Вечно серьезное, до безумства красивое лицо, к которому она когда-то давно была так близко… Его красивые скулы и глаза — та была влюблена в них! Но теперь это всё в прошлом, является простой сопливой сказкой… — Зачем ты здесь…? — Так холодно и серьёзно спросила Аме, испепеляя его в свою очередь своими стеклянными глазами, внутри которых были смешаны и слёзы, и воспаление, боль от одного лишь взгляда на того, кто причинил больше всего страданий… Голос её был так холоден, казалось, даже жесток… Россия не узнавал его… Было сразу понятно, что та не желает его даже слушать, желает послать туда, откуда РФ и пришёл… Штаты просто должна знать, что ему очень о совершившемся… — Я… я пришёл чтобы… — Русский заметно растерялся, когда начал это говорить… Ему было тяжело это произносить потому, что вина всегда будет лежать на его плечах, никак ни на её. Было тяжело, потому что он не мог подобрать никаких слов, чтобы Штаты смогла ему поверить… Чтобы та смогла поверить хотя бы меньшей доли его слов… Вряд ли Америка захочет его слушать… Он попросту упускает весь свой шанс из-за того, что ничего не может сказать… — Молчишь… — Холодно, так что стало не по себе от её слов проговорила она. Глаза её уже блестели, на них дрожали слёзы, которые та пыталась задержать среди своих густых и чёрных ресниц всеми силами… Русский не должен видеть её слёз! Федерация должен забыть о том, что она умеет плакать… Он сотворил из неё ту, что научилась переживать всё в себе, скрывать глубоко внутри, так пусть теперь же любуется своим творением и верит в то, что люди не становятся прежними, если когда-то взять и резко поменять всю его жизнь и всё его нутро. — Сказать тебе нечего? Так значит пошёл прочь… — Холодно выдавила та. До последнего Аме старалась держаться стойко, но когда поняла, что больше не может держать солёные капли за глазами, решила резко скрыться за дверью, на этом закончить всю бесполезную дискуссию, и об этих минутах забыть, как о страшном сне… — Стой! — Резко прокричал Федерация останавливая закрытую дверь своей рукой. Удерживать было больно. Аме сопротивлялась, пыталась закрыться, но сил не хватало… Среагировал он молниеносно, за несколько секунд. А если бы не стал ничего делать — те же самые несколько секунд, и дверь бы безвозвратно закрылась, и тогда бы Штаты точно ушла навсегда… Нельзя было её упустить… Не в этот раз… Она не сможет закрыться от него за холодной дверью, как он сделал это 7 лет тогда… Повёл себя так низко… Этот поступок был ниже его достоинства… США пыталась изо всех сил закрыть дверь, дёргала ручку, казалось, что сейчас оторвёт её. Тогда утро точно будет ещё хуже… Всё так хорошо начиналось, но потом пошло всё не по плану… С щеки невольно, выбравшись из-за густых ресниц, стекла горячая слеза. Осталась тонкая, мокрая дорожка на её коже, что тоже блестела ярким отблеском, как и её глаза. В них, в тех чёрных маленьких зрачках виден был страх, а вместе с тем небольшие блики света. Глаза были почти что мокрыми, совсем скоро придётся похоже, солёные капли убирать… Перед ним Аме не могла держаться… Сохранилась та самая, старая подставная привычка быть нежной и чувственной перед ним… Только перед ним она плавилась, как льдинка перед костром. Именно перед россиянином из-за этой ледяной оболочки вылезали её настоящие чувства. Вылезало то, что никогда не видели другие… Дурацкая привычка… Осталась бы она в прошлом…  — Я знаю, ты меня не простишь… Потому что я блять не заслуживаю никакого прощения! Просто я хочу, чтобы ты знала… Что я очень жалею о содеянном! — Тут уже и его эмоции вышли из-под контроля… Россия переставал чувствовать себя и своё спокойствие. В нём загорался яркий огонь. Огонь не ярости, или чего-то ещё… Огонь тех самых смешанных чувств, что бурлили в нём сейчас кипящим котлом, и всё только поддавало жару… РФ так не хотел упустить Аме из виду, не хотел упустить свой шанс… Но с каждой секундой тот понимал, что ему всё равно ничего не вернуть… Что его попытки пытаться что-то донести до неё тоже проходят впустую… — То, что я тебя бросил 7 лет назад… это не заслуживает прощения. Никак я не смогу его заслужить у тебя! Это… невозможно простить… я всё понимаю… — Недолгая пауза возникла в его словах, доверху наполненными эмоциями. России, чтобы продолжить требовалось больше воздуха. Больше сил, чтобы удерживать дверь своей рукой. Ещё больше смелости, чтобы не переставать смотреть ей в глаза… Тот прекрасно понимал, что ей от этого больно… Что Американка не хочет его больше слушать… Не хочет больше видеть, а русский — тот, кого она ненавидит всей душой насильно здесь удерживает, заставляет слушать какой-то лепет, в котором толку нет… Что же должна Мурика чувствовать при таких моментах? Боль? Грусть? Смятение? — Ты не захочешь мне верить, но я всё так же люблю тебя… Люблю тебя, блять, Шура! Слышишь? И дочь я люблю… Я не могу больше без вас… хоть знаю, что ты этому не поверишь… США отрицательно замотала головой, давая понять, что не верит ему. Что она отказывается верить! Ни единое его слово не является здесь правдой! Россия лжёт, продолжает лгать как и прежде… По щекам катилось всё больше слёз. В этом была его и только его вина… Во всех её бедах и жизненных тяготах виноват только он, этот проклятый русский, которого Америка когда-то любила… И тут уже Мурика не вытерпела, и силой того оттолкнула от двери. Оттолкнула от себя, от своего порога, от своего внутреннего мира, который тот пытался злостно нарушить… Та выстраивала его так медленно, по кирпичику для своей дочери, чтобы та была счастлива… А Росс это всё нагло рушит! Американка больше не думала себя удерживать, дала волю своим эмоциям… Бесполезно было что-то скрывать… Хватит… — Отпусти! Хватит! Пошёл прочь! Я тебе не верю! — Эти слова вылетали с её уст так же быстро, как текли и слёзы с воспалённых, красных глаз… Ну зачем Федерация продолжает делать ей больно… Ему это нравится что-ли? Плохой способ получить наслаждение… Тут Штаты закрыла свои уши руками от того, что в них начало звенеть от происходящей обстановки… — Ни единому твоему слову больше не поверю… никогда… — Прошептала та, роняя на холодный грязный кафель солёные, кристально чистые слёзки с щёк… С ней творилось что-то необъяснимое… Сдавали напрочь все нервные клетки. Всё летело к чертям, начиналась истерика, или что-то похожее на неё. Можно было удивиться, как она реагирует на того, кто её ранил так сильно, практически растоптал каблуком и выбросил… И Аме смогла собрать себя по частям… Делала та это так долго и шатко, не могла всё с ним распрощаться… — Видишь, куда привела меня эта твоя любовь?! Ты разбил меня! Да ты меня уничтожил! — США не останавливалась ни на одном слове. Гнев так и вылезал из неё, как вода лилась. — Чего же это ты вернулся сейчас, когда мы совсем в тебе не нуждаемся? Я ждала тебя! Ждала! А ты… ты… Не порть мне прекрасное утро без тебя! Видеть тебя больше не могу! Уйди с глаз моих… — И тут Мурика подняла свой больной взгляд на него. Стала смотреть на того так, чтобы ему больно внутри было… Так, чтобы внутри у него что-то закололо, заиграло у на сердце как-то туго, воспалённо… Хотелось ей, чтобы на сердце его завязались узлы, такие крепкие, что больно будет вдохнуть… — Непонятно сказала? Go away! Ты не нужен нам здесь… (Уходи!) Слушая это Росс получил тысячи кинжалов в грудь, в спину, а самое главное место, где было больно больше всех — сердце… Боль была такая сильная, что от неё хотелось упасть на пол и вправду умереть… Было тяжело выслушивать это от той, которая была бесконечна любима… Теперь перед ним совсем другой человек. Не та самая Штаты, которая была так чувственна ко всему, не умела особо и голоса своего повышать… Сейчас это каменная леди, ледяная сказка. Вместо сердца — камень. Вместо чувства — маска. И что? Больно всё равно… Как там пелось в той песне дальше…? Видимо, попытка всё объяснить была напрасной, а может быть он просто не смог найти нужной позиции. Одним своим только присутствием вывел, нет, выбил Аме из колеи в раз… Внутри тому было дико больно… Он знал, что поездка будет напрасной, что станет только хуже… — Я уйду, и больше никогда не появлюсь в твоей жизни. Даю слово. Только перед этим разреши увидеть дочь… — No! — Резко ответила та, не дав ему возможности даже договорить. Она очень опасалась, что Россия сделает больно и СШРФ — той, ради кого Аме сейчас и держится на этом свете. А ведь девочка совсем ещё кроха, столько всего не знает об этом большом и жестоком мире… Не дай бог получить первый ожёг сейчас… Штаты этого не допустит. Никогда… только через свой труп… — Не появляйся больше в моей жизни…никогда… — На этом сил уже точно никаких. Он выпил всевозможные соки, разбил все чашки и стаканы. Мурика с громким хлопком захлопнула свою дверь… Захлопнула, казалось, так, что пошатнулся от этого весь дом. Наверное, все соседи слышали её безумные крики на фоне эмоций и потом придут с вопросами… Большими вопросами. Скажут, что с утра с кем-то поругаться захотелось, что совсем та с катушек съехала… Быть может, частично это и являлось правдой… Бедная СШРФ, которая всё это невольно слышала. Девочка, наверное, сильно испугалась, убежала к себе в комнату, там и спряталась от всех кошмаров, под тёплым одеялом с мягкими игрушками… Как она потом будет это дочке объяснять…? Объяснять эти странные вопли, которые наверняка тоже испортили ей всё настроение… Придумает что-нибудь бредовое, так и объяснит всю ситуацию… Это же надо… Какая через чур агрессивная у Америки реакция на своего бывшего возлюбленного… Чтобы человек так реагировал, нужно сильно его запугать, или очень сильно обидеть… Ну, разве это не повод его ненавидеть — бросил беременную девушку одну перед началом рождества, и всё из-за какой-то обычной ссоры, которая переросла в такой сильный, болезненный конфликт… Американка дала волю слезам, чтобы те вытекли из глаз все чуть ли не полноводными реками… После та медленно скатилась по двери вниз, облокотившись на неё спиной, и опустилась на колени. Тогда уже она зарыдала в пол голоса. Так громко, что были у неё силы… Она вновь отпускает от себя того, кем бесконечно дорожила… У неё только что был шанс всё исправить, начать с белого листа все их отношения… Ведь Россия сам заявился сюда, по собственной воле. Никто его не заставлял… Просто тот захотел восстановить семью, попытался начать восстановление их семейной вазы, но всё пошло не по плану… Да кого США тут обманывает? Штаты тоже любит его… Любит, дурака такого, которого невозможно простить… Если подумать… то зачем Аме наговорила весь этот бред ему только что? Ради чего…? На фоне эмоций? С эмоциями всякого наговорить можно… И чего же она добилась? Да ничего! Второй раз глупо отпустила Россию от себя…дура! На ладони упали 2 слезы, и сразу же разбились. О них никто и тосковать вовсе не будет… Все простят им эту смерть… Только вот не простит Америка… В ней сейчас загорелось такое неутомимое желание вновь всё вернуть… Простит она эти 7 лет… уже простила. Причем так легко… Давай же, Штаты, не упусти свой шанс, пока он есть… Тут она встала, и почувствовала внутри себя что-то новое, но в то же время знакомое чувство… Аме захотела вновь чувствовать его объятия по ночам, не быть одинокой, как раньше… Хотела, чтобы тот нежно касался её рук… Хотела, вновь быть любимой и желанной… Хотела опять ложиться к нему на колени… Хотелось восстановить те вечера, когда они ходили и гуляли по скверу, только теперь не вдвоём, а втроём… Так хотелось, чтобы у СШРФ появился настоящий отец, не выдуманный. Тот отец, который будет готов с дочерью горы свернуть, и море ему будет по колено. А зная Россию, тот именно такой… Так чего же Штаты ждёт? Пусть двигается навстречу желанному! Та взяла первое попавшееся пальто с вешалки в прихожей, еле как накинула его на себя, и выбежала из квартиры вон, совсем забыв закрыть за собой дверь… Это сейчас было неважно. Совершенно неважно! На ногах были обычные домашние тапочки, в которых было неудобно быстро спускаться по лестнице, но она старалась как могла. Так сильно торопилась, лишь бы не упустить… И вот наконец США выбежала на улицу, прямо в тот жуткий снегопад, который весьма сильно разыгрался за последнее время… Холодный ветер обдул её волосы, в них начали застревать снежинки. Метель дула прямо в лицо, явно была против желания Мурики всё восстановить. — Russia! — Раздался громкий крик среди метели и сильной пурги, которая обычно несвойственна Вашингтону. Из-за ветра голос американки, которая его итак срывала был слышен плохо… Но Аме не планировала останавливаться на этом… Если бороться — то до конца! — Fuck… Russian Federation! — С её уст вылетел даже 1 мат, чего обычно та себе не позволяла… Но здесь Америка вполне имела право материться, и никто бы ей ничего не сказал. На улице всё равно толком никого нет в такую то погоду… — Fucking Russian! — Продолжала Саша, пытаясь найти глазами отдалённую фигуру, похожую издалека на него. Россия ведь не мог уйти далеко… Да и она околеет здесь скоро… И вот наконец-то, вдалеке показался силуэт, очень напоминающий РФ… Да, это был он! Росс, он самый шёл в далеке, направлялся куда-то в неизвестном направлении. Куда глаза глядят, туда и шёл… США тут же рванула к нему. Волосы развивались на ветру, пальто еле держалось на плечах, снег летел прямо в глаза. Да ещё и тапочки эти, дурацкие, малость останавливали… — Russia, motherfucker! (Россия! / Блять… Российская Федерация! / Гребаный русский! / Россия, мать твою!) И Росс обернулся на этот шум. Посмотрел растерянно назад, и что же он увидел? Сзади к нему чуть ли не спотыкаясь неслась США. Нет, ему не казалось! Это правда было так! Бедная американка сейчас точно сорвёт себе горло, упадёт и простуду себе подхватит… Дурында, каких мало… Русский хоть и не верил сам себе, считал это каким-то миражом, и тем не менее побежал к нему навстречу. Все его мысли о том, что это мираж рассеялись, когда со всей скорости в него влетела Сашка, почти что сбила его с ног. Как долго он хотел вновь почувствовать свою любимую, одну лишь единственную здесь, рядом с собой, так близко к себе… Она стала первой, кто попала к нему в объятия за эти долгие 7 лет, если не брать в счёт сестер. То сёстры, а это одна лишь на всей планете, одна любимая и вечно желанная… Как долго РФ этого ждал… Как долго этого ждала США… Та совсем забыла, каково это, оказаться в объятиях любимого… В один миг та ощутила бесконечную энергетику русского, от которой ей было тепло… Наступило долгожданное тепло… 2 половинки наконец сошлись воедино — как инь и янь, которые дополняют друг друга собой… — Не отпущу тебя больше от себя… понял? Ненавижу тебя. — Прошептала американка, кладя голову ему на грудь, в которой бешено стучало его горячее, свободное от всех тягот сердце. Впервые ему стало так легко... — И я тебя сильно люблю, драгоценная! ~~~ Пара слов от автора:прочтение обязательно! Бам, а вот и свежеиспеченный фанфик-история, размером в 50 страниц на ваших глазах! На него у меня ушло 3 месяца... Автор жиив! Ничего не подумайте. Начало своё он взял в декабре, а конец получил в марте. Подвергался сильной измене. Что я его весь стирала и переписывала вновь. Вот так вот бывает. В нём есть что-то новогоднее и рождественское. Очень надеюсь, что более менее, хоть отдалённо у меня вышло показать эту атмосферу. Думаю, что слабо у меня вышло описать потрясение РФ, когда тот узнал о существовании своей дочери... о самой дочурке мало чего рассказала... Слабо получился их конфликт в самом конце. Хотелось накал страстей, получилось как обычно. Думаю, многие другие моменты вышли такими, какими бы я не очень хотела их видеть... Чему я тут удивляюсь? Это было всё, на что я была способна. Всё же я ещё далеко не профессиональный автор) Ну а так, спасибо, что прочитал от начала до конца!) И раз уж фф выходит 8 марта, то я поздравляю дорогих девушек, и себя с этим чудесным женским праздником) Это вам небольшой подарок от меня) Если возникнут вопросы по поводу фанфика, можете обратиться ко мне в личные сообщения, всем отвечу) Спасибо, что прочитал(а)!)