Танец с веером

Как обычно. Все начиналось как обычно, как и должно быть, разве нет? Традиции, церемонии… их исход ожидаем. Из раза в раз они тянутся одинаково, в этом нет ничего удивительного. Возможно, именно поэтому они его и привлекают, моменты, в которые он наслаждется отсутствием потребности рассуждать, моменты, в которые не нужно включать мозги, а лишь шаг за шагом следовать выверенному плану, основанному на опыте предков, двигаясь к уже известной цели… Летний фестиваль. Он длится неделю, однако герой не знает, почему именно столько. Никто не знает. Это данность. Традиция. Хотя, это было бы похоже на традицию, если бы некий влиятельный шинигами не сделал спонтанное предложение, к которому впоследствии прислушались: «Вместо того, чтобы просто торжественно высвобождать свои Занпакто, почему бы лейтенантам не устроить бой? Старшие офицеры довольно редко дерутся с членами других отрядов. Это было бы весьма полезно!» Полезно… Он усмехнулся, когда эти слова пронеслись в голове, и, сам того не осознавая, искоса глянул на предложившего. Он был одет в розовое хаори — само зрелище вызывало неприязнь. — Лейтенант шестого отряда, Бьякуя Кучики, — раздался звонкий голос. Бьякуя чопорно выпрямился, на автомате сделал уверенный шаг вперёд. Его выражение лица оставалось ледяным, отстранённым, он сам стал воплощением строгости. Не зная о том, что до лейтенанта он дослужился всего за год, можно было бы принять его за бывалого шинигами. — Лейтенант четвёртого отряда, Хисана… Услыхав это имя, Кучики стиснул зубы. Он знал её… и находил такой выбор оскорбительным. До сих пор оскорбительным. Члены четвёртого отряда — не бойцы, это знает каждый шинигами. Они — медики, к которым обращаются, когда нуждаются в исцелении, а не в помощи или защите. Лейтенант шестого отряда ощетинился, оценивая своего противника. Девушка стояла примерно в шести футах от него, одетая в стандартное шихакушо. Хрупкая, миниатюрная, она выглядела так, будто налетевший ветер вот-вот сдует её с поля боя. На поясе хакама лейтенанта, куда большинство шинигами прикрепляли свои Занпакто, висел веер. Бьякуя еле сдерживал бурлящее в нём желание закатить глаза. Никто никогда не видел эту Хисану в бою, вооружённой, что уж говорить об её шикае, который также оставался неведомым для товарищей. Кучики оставалось надеяться, что она не забыла прихватить с собой хоть какое-то оружие… Он знал, что члены четвёртого отряда часто бродят без своих Занпакто, за что регулярно получают порции неодобрения от других отрядов. Как только их представили друг другу, Хисана вежливо поклонилась и сделала шаг вперёд. Уже вдвоём они напрямую проследовали туда, где должен был состояться бой. Это место представляло собой небольшой песчаный круг, границы которого были наспех очерчены палкой. Когда соперники оказались по разные стороны «поля», ведущий начал инструктаж, тот самый, который Бьякуя по разным поводам слышал уже четыре раза. Но это стало традицией, поэтому, чтобы битва началась, необходимо было ознакомиться с ним снова. — Правила просты. Никаких смертей и поменьше травм. Помните, что это всего лишь спарринг, в котором победа не важна, желательно только, чтобы оба участника использовали свои шикаи до завершения. Бой объявляется оконченным по усмотрению капитанов с обеих сторон. «Победа не имеет значения», — печально подумал Бьякуя, уверенно положив крепкую руку на рукоять меча. Да кто в это действительно поверит? Кучики принял оборонительную позицию, не сводя глаз со своего противника, однако его мысли были сосредоточены на очевидной лёгкости грядущей операции. А поскольку девушка выглядела безоружной, мысль о быстрой победе крепко обосновалась в сердце аристократа. Хисана стояла почти неподвижно, когда же прозвучала команда «Начать!», она тихонько сняла веер с пояса хакама и раскрыла его. Её поза, в отличие от позы Бьякуи, больше подходила танцовщице одори, чем воину. Всё началось с поклона… Традиции соблюдались даже на поле боя. Бьякуя сорвался с места. Вместо того, чтобы использовать шикай (это было бы слишком просто), он решил проверить Хисану и попробовать спровоцировать её выполнить это действие первой; таким образом цель матча была бы выполнена. Он переместился за спину девушки, использовав мгновенный шаг. Это было его любимым манёвром, однако Кучики неверно рассчитал скорость. Недооценив силу своего соперника, он дал ей бóльшую фору, чем требовалось — Хисана с лёгкостью блокировала его выпад. Потребовался лишь момент — пока она поймала меч парня веером — и Бьякуя потерял концентрацию. Озадаченный, он глянул вниз. «Это не обычный веер», — пронеслось в мыслях, но прежде, чем ему удалось обдумать своё наблюдение, он стал жертвой контратаки. Бьякуя, однако, был быстр, инстинкты и в этот раз его не подвели. Атака Хисаны лишь задела край кимоно, слегка поцарапав кожу на груди. Приподняв руку, чтобы оценить ущерб, Кучики нахмурился. Он не понял одного. Атака прошла сквозь ткань, но ведь оружие — веер! Даже если предположить, что на конце он был усилен чем-то вроде бумаги, такого всё равно не должно было произойти. Парень на автомате отразил несколько кидо-выпадов и предпринял пару нерешительных попыток атаковать в ответ, стараясь обдумать ситуацию. Он вновь зашёл девушке за спину, а в момент, когда она обернулась, на него снизошло озарение. Кусочки пазла собрались воедино. «Её занпакто — не веер», — рассудил Бьякуя, увеличивая скорость с каждой атакой, пока не приблизился к порогу реакции соперника. — «Она прячет его за иллюзией… Теперь я припоминаю. Во время удара мираж развеивается… Несомненно, она использует трость.» Кучики подавил мальчишеское желание улыбнуться, когда раскусил сложный трюк, однако этот позыв принял другую форму — форму силы. Вооружённый новоприобретённой информацией, его атаки стали беспощадными, а эйфория росла с каждым ударом, с каждым парированием. Он чувствовал, что осталось недолго до того момента, как ей придётся высвободить Занпакто или оказаться убитой в процессе схватки. Хисана же всё больше утомлялась. С каждым ударом скорость атак оппонента увеличивалась, так, что у девушки даже не оставалось времени на ответный ход. Хорошо, что она уже достаточно разогналась, чтобы успевать реагировать, но Кучики всё набирал обороты. «Говорили же тебе, что он быстр», — напомнил ей внутренний голос. «Что ж, если скорость ему на руку, мне нужно найти способ оторваться и перегруппироваться…» — решила девушка. Когда меч Бьякуи опустился под неудобным углом для противника, раздался глухой удар. Хисана, сжав раненую руку и подняв веер перед собой, заскользила по песку, а после же спокойно поднялась. Кучики стоял и, не отрываясь, глядел на неё. Прохладный ветерок, блуждающий по площадке, донёс до его ушей звуки того, как Хисана что-то тихо напевала сквозь зубы, и этот ритм показался ему смутно знакомым… Он быстро мысленно пробежался по списку известных ему заклинаний и понял, что она собралась использовать — молнию. Бьякуя приподнял бровь; его несколько позабавил выбор оппонента. Если всё было сделано правильно, электрический разряд должен был уже держать курс в направлении реяцу парня, неумолимо надвигаясь на него. Заклинание не было слишком опасным, но уклониться от уже выпущенного заряда было той ещё занозой в заднице. — Беги, — твёрдым, чуть скучающим голосом бросил Бьякуя. Хисана прервала бормотание, чтобы взглянуть на него, и слабо улыбнулась, услышав нотки неохоты в его голосе — он не хотел, чтобы битва и дальше продолжалась; и ей не нужно было ничего более, кроме как поймать взглядом сияние его катаны и отправиться следом за этим шинигами. — Каминофу, — раздался её голос. Девушка подняла руку, изящным движением раскрыв веер, который тут же растворился в воздухе, открывая взору длинный золотой посох. Когда миллионы лезвий Сенбонзакуры станут угрожать её уверенной стойке, Хисана направит в их гущу свой занпакто — ветряные атаки Каминофу легко сдержат напор стайки розовых лепестков. Но Бьякуя отнюдь не был удивлён таким развитием событий. Он должен был догадаться по её иллюзии — вееру, — что атаки будут основаны на ветре. Несмотря на то, что её реяцу сейчас казалась сильнее его собственной, Кучики смог-таки обнаружить слабость. Он мгновенно приглушил свою атаку, сосредоточившись на защите. Исход битвы должен был решиться хитростью, тем более, что смерть в их ситуации была абсолютно недопустима. Не отвлекаемый мыслями о нападении, Бьякуя мог с большей точностью ощущать направление движений Хисаны. И, так как он совершенно не боялся её способности, ветра, все погрешности действий девушки предстали перед Шестым лейтенантом как на ладони. Крошечный световой проблеск привлёк его внимание. Да, это определённо было промахом Четвёртой… Но Хисана была тоже отнюдь не лыком шита — она, бросив всего один цепкий взор на оппонента, сразу же разглядела едва заметную перемену в его поведении. Некогда холодное сосредоточенное лицо изменилось, и ставший самодовольным вид парня мог говорить только об одном — он всё-таки обнаружил то слабое место, где пересекающиеся потоки воздуха Каминофу были открыты для атаки. Обдумывая, как соперник поступит с вновьприобритённой информацией, девушка чуть замедлилась, а затем, неожиданно ощутив в разы возросшее давление его реяцу, и вовсе остановилась. Бьякуя был уверен, что победил. Собрав оставшиеся крупицы силы в кулак, Четвёртый лейтенант вытянула перед собой горизонтально повёрнутый посох и обеими руками крепко вцепилась в его середину, — таким образом она всё ещё могла сдерживать усилившийся напор не на шутку разошедшейся Сенбонзакуры; но усталость девушки быстро дала о себе знать — чувствуя себя полностью истощённой, Хисана сделала шаг назад. «Это должно было произойти», — размышляла она, тщетно борясь с прорывающими её защиту розовыми лепестками, но в тот момент, когда последний лоскут её решимости должен был быть разорван в клочья, по её венам заструился адреналин, распаляя в измученном теле огонь уязвленной гордости, — «Но должен же быть какой-то способ справиться с ним, чёрт возьми!» — Гьякутенсуру Унмэй*! — каждый мускул лейтенанта напрягся до предела, и будто в ответ на этот возглас воздух над полем боя начал сгущаться, небо потемнело, а затем наступила зловещая тишина. Вдруг из-под земли вырвалось яркое фиолетовое сияние, и его свет стал медленно обволакивать оппонентов, вычерчивая на песке между ними странный знак. Как только последний штрих был обозначен, положение пары в корне изменилось — Хисана теперь стояла на месте Бьякуи, а тот оказался лицом к лицу с собственной атакой, по непонятному стечению обстоятельств направленной на него самого. Стоя с широко распахнутыми от ужаса глазами, Кучики чуть дрожащей рукой поднял перед собой рукоять Занпакто — повинуясь силе его мысли, лепестки послушно рассеялись, вновь обратившись лезвием катаны. С облегчением выдохнув задержанный вдох, Шестой лейтенант перевёл глаза на соперницу. Хисана выглядела мертвенно-бледной. Она стояла, оперевшись на свой золотой посох, конец которого уже успела воткнуть в землю. Использованная техника потратила изрядное количество её реяцу, и то, что она всё ещё находилась на ногах, действительно впечатляло. Старания девушки были по достоинству оценены как её оппонентом, так и ведущим фестиваля. Кучики грациозным движением вложил клинок в ножны и слегка склонил голову в поклоне. — Матч окончен! Ничья! — объявил ведущий, выбегая на середину площадки. Едва заметная улыбка тронула уголки губ Бьякуи, когда он оглядел Хисану. Та заметила это и сдержанно улыбнулась в ответ. С этого и началась их история.