Звездное имя

Прохладный, спасительный в окружающем зное ветерок, под тихий шепот листвы, взъерошил волосы кота. Губы Курта тронула легкая улыбка, и он разлепил тяжелые веки. Ещё с раннего утра, когда солнце только собиралось, нагло заглядывать в окна ни в чём неповинных людей город понял: сегодня будет трудный день. Лос-Анджелес, стоически переносящий жару, переживал первые веянья лета. – «Все вокруг будто бы вопрошает: что ты делаешь здесь? Что ты забыл на этой скамейке в свои летние каникулы? Ради чего сидишь рядом со школой, спасаясь под деревом от жары, если давно мог уйти домой?» Брови Гиммлера рефлекторно опустились, из расслабленного подростка он стал хмурым, задумчивым. А причиной тому назревшее внутри легкое чувство дежавю. Этот ворчливый монолог резанул сознание. Где-то он уже слышал что-то подобное… И вроде бы тогда все закончилось плохо, или хорошо, или… Нет, не вспомнить, да и не хочется, в такой то жаре. Внезапно на расслабленно-опущенные плечи подростка с силой упали чужие лапы, Курт вздрогнул. – Попался! – весело проговорило тело, приземляющееся рядом. Сэт. Вновь жизнерадостный и снова вернувший себе привычку к шуткам, правда, на этот раз совсем уж идиотским. Наверное, это знакомство с Дэвидом на него плохо повлияло. Гиммлер недовольно покосился на приятеля, потирая наиболее пострадавшее и сейчас немного ноющее плечо. – И тебе привет. – Да ладно тебе, Курт, это всего лишь маленькая шутка. – Глупая шутка. – О, нет! Неужели я посмел обидеть его величество? Мой ужасный проступок сможет загладить порция фруктового льда? – …Да, – взвесив все, ответил кот. – Мог и не паясничать, – проворчал он, недовольно шевеля усами. Холодная сладость в такую погоду подобна спасению. Прикупить мороженого было очень предусмотрительно со стороны Сэта. Поставив сумку на скамью рядом с собой и покопавшись в ней, Ховард достал из портфеля цветастую упаковку. Двойной фруктовый лёд. Ничего особенного, ну, почти ничего. – Это мороженое для парочек. – А что тебя смущает? – хитро сощурился Сэт. – … – Ладно-ладно, он просто был по акции, – быстро скис под скептическим взглядом друга Ховард. Гиммлер недоверчиво осмотрел Сэта, увлеченно возящегося с упаковкой, закатил глаза и фыркнул, дожидаясь, когда Ховард протянет ему его часть льда. Сэт не заставил долго себя ждать комментируя: – Наверное, со вкусом апельсина. – С красителем, – отрезал Курт. – … Это вкусно. Спасибо. – Может пройдемся? – Сэт неопределенно качнул головой, предлагая направление для прогулки. – Пошли, – пожал плечами Гиммлер. Мороженое задобрило вредного кота и разговор о погоде, от которого он в обычном своём состоянии бы увильнул начался и продолжился непринужденно. Сегодня Курт собирался готовить дом к приезду родителей, но Ховард внезапно вытащил его на улицу, однако, пообещав, что после всего поможет привести дом Гиммлера в опрятный вид, хотя, какая от этого бездельника помощь? Курт внезапно остановился и нагнулся, подбирая с асфальта какую-то маленькую вещицу, после выпрямился разглядывая грязную детскую соску и недовольно отметил: – Ты пялился. Сэт вздрогнул: «Я…». Курт поднял вверх указательный палец призывая всполошившегося друга помолчать. Парень шевельнул ушами и после быстрым шагом направился сквозь небольшую рощицу, разделяющую две парковых дорожки. Высмотрев кого-то в потоке людей он направился к неприметной серой мыши. – Это не Ваше? – Ой, спасибо, Вам, мы и вправду её потеряли – пролепетала женщина, затыкая кричащего в коляске ребенка начисто вытертой соской. Курт еще немного пощебетал с доброжелательной мышью, а после выскользнул из закручивающихся вокруг него сетей рассуждений о всем на свете и тактично сбежал к приятелю. – Ты стал внимательнее к другим. – Возможно. С вами по-другому и нельзя. – Норовим улететь, бросить, скрыть правду? – В точку. Как твои занятия по истории? Сэт недоуменно вскинул бровь, Курт и сострил? Возможно, эта неделя повлияла на Гиммлера несколько больше чем могло показаться на первый взгляд… Если смотреть правде в глаза, то он ощущался взрослее, будто бы оставшись неизменным снаружи, кот, кажется, переродился внутри. Ответственность не ради комфорта, не из врожденных вредности и педантизма, но ради тех, кто рядом. Проявились в нем наконец пусть и ворчливые, но любовь и забота, то чего раньше в поверхностно серьезном и глубоко легкомысленной голове осознанно не проявлялось. – Обычно мы по утрам ездили с Романо, но в последнее время он куда-то запропастился и оставшиеся два-три дня мне придется ездить самому. – Возвращение документов занимает столько времени? – Понимаешь, это очень странный процесс. Бухгалтерия принимает все мои доки дозированно, и пока я не принесу одну еле-еле выбитую из матери бумагу мне не скажут, что нужна ещё одна, вот и езжу туда-сюда с одним листочком, – пожаловался Сэт. – Если хочешь завтра мы можем съездить вместе. – Буду рад твоей компании, – улыбнулся Ховард. Гиммлер пожал плечами мол, мне не трудно, и вернулся к мороженому. Очень жаркий день. Вдруг откуда-то с боку раздалось тихое довольное мурчание, друзья обернулись на звук. Маленькая рысь радовалась упаковке мороженого, однако, тут появилась карающая рука матери, давшая ребенку легкий подзатыльник. – А ну, не мурчи на людях! Прохожие, обернувшиеся на ребенка, хмыкнули и, посмеиваясь, дальше побрели по своим делам. Сэт повернулся к Курту: – А ты умеешь мурчать? – Глупый вопрос. – Покажешь потом? – заговорщечески подмигнул Ховард. – Я подумаю… – Курт недовольно дернул ухом, слишком личная тема для кошачьих, и почему Сэту это так интересно? Друзья обошли весь парк, болтая ни о чём, и только после этого, немного устав, они сели в автобус и отправились до дома Курта. В пути Ховард ненавязчиво договорился о ночевке, отшутившись: «Последнее моё спасение в ближайшее время». Как-то и где-то они подцепили Романо, Гиммлер упустил этот момент, то ли двухвостый сам им позвонил, то ли его позвал Сэт. А, да, не важно. Лишняя пара лап в уборке не помешает. Тихо открылась дверь, впуская подростков в нутро будто бы уснувшего без своих хозяев дома. Громкий и веселый разговор пошел на спад. Парни перешептывались в полумраке, снимая обувь. Курт наконец добрался до переключателей, послышался тихий щелчок, и дом проснулся, задышал вместе с жужжанием кондиционеров, открыл свои глаза-лампы и, весь будто посветлев, был готов радушно принять гостей. Подростки распределились по Гостинной, пока Гиммлер торопливо обходил дом. Окончив, Курт спустился вниз, хлопнул в ладоши и заговорил: – Предлагаю сначала навести порядок, а уже потом заниматься чем угодно, не разгромляющим дом, – не вежливо, но раз пришли сегодня (между прочим уже в третий раз!), то пусть содействуют. От подтирания пола и мебели с этих бездельников не убудет. – Вот так Романо, приходишь к нему в гости проведать, узнать, что да как, а он тебя работать заставляет. Тоже мне друг называется. – Да ладно тебе, сколько раз гостили. Ничего страшного, просто уборка дома, мы быстро справимся. – Меня окружают эксплуататоры и трудофилы… – наиграно грустно, понурив голову вздохнул Ховард. *** После уборки, все трое собрались в комнате Гиммлера, держа в ладонях по стакану с вишневой колой, даже Курт, не особый фанат газированных напитков, задумчиво баюкал в руках свою кружку. Глаза кота сами собой закрывались, от чего-то ему сейчас было очень спокойно и уютно. Парень в пол уха прислушивался к глупым разговорам и, довольно жмурясь, шевелил усами и рассляблялся, давно он не чувствовал «Этого», очень давно… Прекрасно. Вдруг диалог смолк, что-то завозилось, раздался щелчок снимка. Курт открыл глаза, хмурясь, что это они тут устроили? Впрочем, Сэт и Романо уже не обращали никакого внимания на кота, копаясь в своих смартфонах. Вдруг телефон Гиммлера тренькнул и, достав его из кармана, Курт ткнул пальцем в уведомление. «Сэт Ховард создал беседу: “В поисках планетария”. Сэт Ховард: Мы смогли заметить странную активность инопланетян. Кажется, они поняли, что мы близки к разгадке их тайн и решили выбить одного из нас, Курта подменили. Сэт Ховард: “Фотография”» – Придурки… – вздохнул Курт, рассматривая свое расслабленное, с сонливым довольством улыбающееся лицо. – Ложная тревога, похоже с ним все нормально, – громким шепотом, наклонившись к уху Романо, сказал Сэт. – Нет, просто оно адаптируется, – таким же шепотом ответил двухвостый и оба залились хохотом. Когда они все же успокоились под хмурым взглядом Гиммлера, Романо взял слово: – Спасибо вам, ребята, за то, что вы есть. Я просто не представляю, что бы делал не будь вас. Мы все недавно с трудом сохранили нашу связь, но знаете, мне кажется от того она стала лишь прочнее. Я думаю, что ничего еще не закончилось, что на долю нас и нашей дружбы выпадет еще множество испытаний, но первое из них мы выдержали, и лично я сделаю все чтоб выдержали и все остальные. Люблю вас, ребята. – Мы тебя тоже любим, Романо. – Да. Сэт поднял свой стакан с вишневой колой, за ним Романо и последним, нехотя поднял напиток Курт. А после Сэт и Романо отпили глоток из стакашков, Гиммлер готовился дольше всех, явно не желая поступаться своих принципов. Но вот и он выдохнул и тоже выпил положенное, а дружеские посиделки дальше пошли своим чередом.