I
Чеён очень глупо не попала домой на Рождество. Весь декабрь помнила, что надо бы позаботиться о билетах в родной Сидней заранее, но сессия, день рождения лучшей подруги, покупка тёплых вещей — всё разом навалилось на неё одним большим пластом ежегодной декабрьской суеты, и в итоге она даже на сайт с билетами не успела залезть до 23-го декабря. А когда всё-таки залезла, то оказалось, что на все рейсы до 27-го уже раскуплены. Совсем, нет ни одного места в любом классе. Она мысленно побила себя за такую безответственность, но всё же не теряла надежды приехать в аэропорт утром 24-го числа и купить билет там, вдруг кто заболел или просто отменил бронь, поэтому ломанулась тудав восемь утра. Час она ехала в душном автобусе с запотевшими стёклами, битком забитом толпами людей с чемоданами, и быстро пройдя всякие там проверки безопасности на входе, побежала к информационной стойке, искренне веря в рождественское чудо. 'Здравствуйте, сегодня, до Сиднея, один билет есть? ' — 'Сейчас посмотрю. Нет, извините, всё распродано ещё давно'. Во взрослой жизни чудес не бывает, а рождество всего лишь ещё один выходной день. Девушка едет обратно в Сеул, потеряв какое-либо желание вообще что-либо праздновать. Так в канун рождества она оказалась в полном одиночестве в холодном здании кампуса университета (ибо какой вообще смысл оставлять отопление включённым, если все разъехались по домам на каникулы). Мама, конечно, была растроена, но та пообещала приехать на следующие праздники, на этом и порешали. Чеён плюхается на кровать и заворачивается в одеяло, предварительно взяв наушники, чтобы хоть как-то заглушить мёртвую тишину, царившую в пустом общежитии. Висящая над кроватью гирлянда, которую она купила неделю назад, приветливо мерцает тёпло-жёлтыми огоньками и освещает покрытую сумраком комнату, но уже не радует и не создаёт домашнего рождественского уюта. Santa tell me if you're really there Don't make me fall in love again If he won't be here next year Взгляд Чеён падает на аккуратно заправленную кровать её соседки по комнате, на которой бродят тени от фонариков. Можно было бы попроситься поехать с Джису отпраздновать рождество с её семьёй, она даже сама приглашала, но теперь уже неудобно как-то, к тому же слишком поздно, а до Пусана ещё доехать надо. Или надо было поступить как Лиса, её подруга-тайка, такая же студентка по обмену как и она сама, попросить родителей купить ей билет заранее. Тогда бы она не забыла. А теперь… Девушка одиноко всхлипывает. Накатившие слёзы застилают глаза, от чего мигающие лампочки превращаются в размытые пятнышки. Чеён вообще всегда была семейным человеком, ей трудно дался переезд в другую страну, но даже здесь она стремилась окружить себя близкими ей по духу людьми. И она действительно никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сегодня: пары, вечеринки, посиделки в кафе, музыкалный клуб — весёлые будни студенческой жизни затягивали, некогда было скучать. Но рождество она всегда привыкла отмечать дома, с мамой, папой и сестрой, за длинным столом с узорчатой скатертью есть вкуснопахнущую индейку, искать под ёлкой завёрнутые в блестящую бумагу подарки, и всем вместе идти утром в церковь, когда снег так чист и всё вокруг кажется таким обновлённым и девственно прекрасным. Но в этом году всё пошло наперекосяк. Рождество в одиночестве — худшее, что можно себе представить, ведь именно в этот день задаётся настрой на будущий год, который теперь, видимо, не будет лучшим в её жизни. Может, всё-таки попытаться найти, где его отпраздновать. Хотя бы просто затеряться на шумной вечеринке, выпить бокалов десять вина, двигать облегчённым телом под битовую музыку при свете дискошара и не думать ни о чём. Но где найти такую вечеринку, где пустят первого попавшегося незнакомца с улицы? Осталось лишь несколько часов. Что ж, видимо не судьба. Девушка выдыхает и закрывает глаза, прислушиваясь к песне в наушниках. Santa tell me if he really cares Cause I can't give it all away if he won't be here next year Глупая мысль приходит ей в голову. Объявление, может, написать объявление в интернете, вдруг кто-то тоже вот так вот лежит и справляет рождество в одиночестве. Девушка протирает слипшиеся от слёз глаза и включает телефон. Она открывает соцсеть, группу 'подслушано' её района. Стуча длинными ногтями об экран телефна, Чеён быстро печатает: Если вы тоже одиноки в это рождество — напишите мне в личные сообщения. Немного подумав, девушка нажимает 'опубликовать'. Отпраздновать рождество с незнакомым человеком звучит захватывающе. Может, она сегодня встретит свою судьбу, как в каком-нибудь фильме с нетфликса? Эта мысль заставляет Чеён улыбнуться.II
Через час уже много просмотров, но никто так и не откликнулся. Ну логично, чего ещё следовало ожидать, когда ты буквально в саму рождественскую ночь пишешь спонтанное приглашение отметить праздник с абсолютно незнакомым человеком. Не все любят челленджи. Особенно в такие важные праздники. Особенно когда тебе уже есть с кем отмечать. +1 сообщение Дженни Ким 18:14 Привет, твоё предложение всё ещё в силе?) [ссылка на пост] Одно сообщение — Чеён вздрагивает от звука пуш-уведомления, неужели кто-то и в самом деле захочет встретиться с ней. Какая-то Дженни Ким, кто она вообще, страница пустая, информации нет, даже фото ни одного. Выглядит странно, но странно это скорее вся происходящая ситуация и сама идея искать себе пару в подслушано района. Что ж, если этой самой Дженни Ким тоже действительно не с кем отметить, то почему нет. Чеён Пак 18:16 Да, конечно. Хочешь встретиться? Дженни Ким 18:17 Было бы классно. Есть идеи где? А действительно, где? Об этом Чеён как-то не удосужилась подумать. Нет, пройти на кампус незнакомому человеку сейчас нет никакой проблемы, особенно девушке, точно пропустят, другое дело захочет ли Дженни вообще тусоваться в общаге, тем более в такой устрашающей обстановке, когда вообще никого нет и везде темно. Дженни Ким 18:20 Если хочешь, можем у меня дома, у меня много места. Звучит неплохо. Ведь половина кафе и ресторанов уже закрыта, а если и открыта, то там не протолкнёшься. К тому же, если Дженни сидит в группе этого района, значит она живёт где-то рядом. Чеён Пак 18:21 Я не против, если тебе удобно. Дженни Ким 18:21 Отлично! Сейчас скину адрес. Дженни Ким 18:21 [ссылка] Давай, может, около восьми? Чеён Пак 18:22 Да, хорошо, спасибо!III
Вот так меняются планы, и Чеён уже не в одиночестве валяется, завернувшись в одеяло, а старательно выгребает вещи из шкафа, чтобы выбрать себе так сказать аутфит. Всё какое-то слишком повседневное, но есть и вечернее платье, хотя для домашних посиделок оно уж слишком нарядное. Время для уродливого рождественского свитера, купленного неделю назад? Они с Джису ходили в торговый центр, а там к рождеству как всегда всё украшено и везде продают такие, и, конечно же, она ухватила себе такой по акции, овеянная духом праздника. Но проблема этих свитеров в том, что красиво они смотрятся только на витрине магазина в сочетании с другими свитерами и новогодним декором. А по отдельности они выглядят крайне глупо и принеся их домой люди чаще всего забрасывают их на самую дальнюю полку, надевая, пожалуй, только рождество. Но когда же его носить, если не сегодня? Чеён напяливает свитер и чёрные джинсы и крутится перед зеркалом. В принципе, неплохо для обычного похода в гости На этом моменте девушка полностью осознала, что идёт вообще-то домой к человеку, и не абы по какому поводу, а на рождество. Значит совершенно точно нужен подарок. И она уже в спешке натягивает на себя драповое пальто, на ходу подкрашивает губы, и летит вниз по лестнице в ближайший торговый центр. Уже сгущаются сумерки, и люди вокруг спешат по домам, витрины магазинов светятся ярко, всё украшено еловыми веточками и рождественскими венками, от чего все здания похожи на сказочные домики и на улице чувствуется какая-то волшебная атмосфера, и внутри всё как будто готово к чему-то новому и дышится как-то свободнее. Девушка бежит по освещённой фонарями улице, громко стуча ботинками по мостовой, поскальзываясь на поворотах. В торговом центре достаточно много народу, все магазины пока работают, но Чеён не знает, куда ей пойти, она стоит в растерянности у главного входа. Что вообще можно подарить абсолютно незнакомому человеку? Какой-то душистый запах манит её, и ноги сами несут девушку к маленькому магазинчику на первом этаже, где много разных сортов чая, и фигурка санты медленно машет рукой, а рядом с ним смешной олень со светящимся носом. Чеён тут же всучивают пакетик, в который можно набрать столько, сколько надо, и она уже старательно выбирает идеальный сорт; от сильных сладких ароматов немного кружится голова, но это ей очень даже нравится. Корица и апельсин, яблочный пирог, карамельный пуддинг — это ведь то, чем пахнет Рождество? Чеён в этом уверена, она сгребает в охапку все доверху набитые пакетики и идёт на кассу. Стоя в длинной очереди, она замечает ещё и керамические чашки, выставленные на витрине, девушка решает прихватить одну. На ней Санта, эльфы, олени, целая история, такую чашку можно долго рассматривать, и девушка почему-то уверена, что Дженни такая понравится. Повезло, что в магазине подарки упаковывают в новогоднюю бумагу и перевязывают ленточкой с кудрявым бантиком, так что на это время тратить не надо. Девушка выходит на улицу и тут же жмурится от холода: пошёл снег и заметно похолодало. Пушистые хлопья-снежинки размеренно кружатся в воздухе и падают за землю и крыши домов, словно покрывая город свежим белым одеялом. Замёрзшими руками Чеён достаёт из кармана телефон и открывает ссылку на гугл карты с адресом. Это через несколько кварталов от этого места, километра два. Несмотря на холод девушка решается идти пешком, такси сейчас вряд ли поймаешь, а автобус ждать лет сто. Снег весело похрустывает под кожаными ботинками, на спутанных светлых волосах остаются снежинки, как жемчужинки, и делают Чеён похожей на снежную принцессу. В наушниках играет её любимая песня, и девушка медленно бредёт дворами, руководствуясь гугл картами.IV
Уже совсем стемнело, и улицы стали совершенно пустынными, когда Чеён останавливается возле огромного частного дома, выполненного в классическом стиле с колонами, львами и высоким узорчатым забором, ну точно как в каких-нибудь рождественских фильмах. Это точно то самое место? Вроде то, табличка с адресом правильная. Кто такая эта Дженни, что живёт так богато? Бизнесвумен? Известная актриса? И вообще, девушка ли она? Как эта неизвестность не насторожила её ранее. И вот она теперь стоит у дома непонятно кого с кем познакомилась в сети два часа назад. Чеён оглядывается: вокруг ни души, лишь фонарь, одиноко освещаюший улицу, подсвечивает пролетающие мимо снежинки. Возвращаться обратно сейчас ей точно не хочется. Девушка выдыхает облачко пара и робко нажимает кнопку звонка озябшим пальцем. Где-то за забором заливается лаем собака. Ворота скрипят и сами по себе открываются, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. Она осторожно заглядывает внутрь. Кроме большого пушистого пса, ляющего на неё, во дворе никого нет. Оставляя на снегу свежие следы, Чеён по дорожке идёт по дорожке к двери. Освещённый гирляндой рождественский венок, покрыт снегом, мелкие крупинки блестят и переливаются, как драгоценные камни. Девушка нажимает вторую кнопку звонка. Её уже ждали, как будто наблюдали за ней из замочной скважины, слышатся звуки отпирающегося замка, дверь распахивается, и на пороге появляется та самая Дженни Ким. Чеён сразу почему-то поняла, что это и есть она. Это имя как нельзя лучше подходит той удивительно красивой девушке, которая стоит перед ней сейчас. — Здравствуй, Чеён, заходи, — Дженни дружелюбно улыбается, и Чеён замечает, что у неё красивые карие глаза с искорками и маленькая родинка на левой щеке. — Привет, спасибо, что позвала. Чеён проходит за Дженни внутрь и тут же щурится от огромного количества света. Внутри дом выглядит ещё роскошнее, чем снаружи. Девушка неловко жмётся у порога, боясь запачкать ботинками дорогущий мраморный пол. Кажется, Дженни замечает, что та чувствует себя некомфортно и стремится как-то разбавить обстановку. — Замёрезла? — она берёт у Чеён пальто и вешает его на золотую вешалку в прихожей. Не дожидаясь ответа, Дженни приглашает её зайти, — проходи, не стесняйся. Сняв обувь, девушка обнаруживает, что пол оказывается подогреваемый, и поэтому её онемевшие от холода ноги согреваются. Дженни жестом провожает её в гостиную, которая находится тут же, на первом этаже. Девушка приоткрывает большую резную дверь и как будто оказывается в сказке, посередине комнаты камин, правда не настоящий, но очень похож, над ним висят рождественские чулки-украшения, и он, кажется, по-настоящему греет; рядом с камином два изящных кресла, обтянутые красным бархатом, а в доверешнии всего большая ёлка до потолка как будто из фильмов, мастерски украшенная, со сверкающей золотой гирляндой и множеством сверкающих шаров. Дженни предлагает ей одно кресло, то, которое рядом с ёлкой, Чеён робко усаживается, крепко сжав ноги, сама же хозяйка вальяжно садится напротив, закинув ногу на ногу. Чеён рассматривает её утончённую фигуру, облачённую в голубой костюм от шанель (от чего Пак становится стыдно за свой синий свитер со снеговиками из эйчика), аккуратно уложенные густые волосы, спадающие на острые плечи. В комнате воцаряется неловкое молчание. Сердце Чеён бешено колотится, так что она за несколько минут согревается, даже становится жарко, девушка глядит в пол и чувствует на себе непрерывный изучающий взгляд новой знакомой, от которого становится ещё страшнее, она совершенно без понятия о чём вообще можно заговорить, поэтому отчаянно потирает руками колени. — … Такая метель сегодня… Просто ужас, — выпаливает девушка, чтобы хоть как-то разбавить очень уж продолжительную тишину. Глаза Дженни на секунду вспыхивают: она абстрагируется от своих мыслей и словно просыпается: — Да, это точно, — её ответ невероятно короток, и в комнате снова наступает абсолютное безмолвие. Дженни непринуждённо рассматривает свой дорогущий маникюр, как будто девушки и не существует вовсе, Чеён изучает узорчатый ковёр на полу и чувствует себя максимально неловко. Вдруг Ким бросает на неё молниеносный взгляд и резко встаёт со стула. — Пожалуй, принесу вина. Будешь? Чеён кивает головой, и Дженни уходит, захлопывая за собой дверь. Пак облегчённо выдыхает. Слишком много вопросов возникает в голове: кто эта Дженни, почему она одна на рождество в таком роскошном особняке и почему она решила позвать к себе домой абсолютно рандомную девушку? Что ж, видимо, у богатых свои причуды. Чеён оборачивается на стоящую рядом с ней ёлку. Она видит своё отражение в большом золотом шаре с бантом и поправляет чуть спутанные от морозного ветра светлые волосы.V
Дженни вовзвращается и снова хлопает дверью, от чего девушка невольно вздрагивает. Хозяйка дома ставит на маленький кофейный столик два сверкающих бокала и бутылку дорого напитка, стоимость которого, наверное, больше всех ежемесячных трат Чеён. Та вспоминает про свой подарок, который лежит в рюкзаке и теперь с горечью понимает, что девушке, живущей в таком месте и спокойно разливающей по бокалам такое дорогое вино, чашка с оленями и три жалких пакетика с чаем даром не сдались. Ким берёт свой бокал тонкими бледными пальцами и, кажется, хочет произнести тост, поэтому Чеён внимательно смотрит на неё. Но та о чём-то задумывается и неожиданно произносит: — Ты, наверное, думаешь, почему я сижу в таком огромном доме в полном одиночестве и отмечаю рождество так скудно. — Нет, я так не… — Чеён начинает было отрицать всё из вежливости, но Дженни останавливает её. — Брось, я знаю, что думаешь, — она вдруг улыбается и переходит на совершенно противоположный, мягкий тон, — Это нормально, я бы тоже так подумала. А вообще это дом не мой, а моих родителей, — замечая удивление гостьи, девушка продолжает: — они здесь не живут почти, всегда в разъездах, даже на рождество. — Вот как, — поддерживает разговор Чеён. — Они более чем уверены, что сейчас у меня дома шумная вечеринка, на которой собралось пол города точно, — рассказывает Дженни дальше, — и они могли бы быть правы. Год назад, представь себе, действительно всё так и было. Теперь это мне уже не интересно. Совсем не интересно. — Почему? — Они осточертели мне, Чеён. Звучит глупо, но теперь мне грустно даже на самом весёлом празднике, вокруг миллиарды людей, а как будто кроме меня никого на свете нет. Парадокс, — она обращает к девушке померкший скучающий взгляд и смотрит ей прямо в глаза. — Я понимаю тебя, — отвечает девушка, она искренне хочет поддержать её, но такие чувства на самом деле ей малознакомы: с другими людьми Чеён всегда чувствует себя весело и легко, она не привыкла быть одинокой. Так благодарно улыбается и кивает головой: — Извини, что донимаю тебя бесцельными разговорами, давай лучше выпьем, — она вспоминает про существование давно наполненного бокала и вытягивает руку. — За нашу встречу, — Чеён берёт со стола свой бокал, они чокаются, и звон хрусталя торжественно наполняет комнату. Терпкое вино согревает ещё больше, в тёплом помещении Чеён уже полностью отогрелась и чувствует, что погружается в какое-то состояние сладкого полусна, как будто вокруг неё плывёт какая-то сказка. Дженни залпом выпивает весь бокал и снова пристально смотрит на свою гостью. — Расскажи что-нибудь о себе, мне было бы интересно послушать, — Ким облокачивается на спинку кресла и снова закидывает ногу на ногу. — Я? Да обо мне нельзя сказать ничего интересного, — улыбается та, — я из Австралии, а тут по обмену учусь. — Из Австралии? — Дженни удивлённо приподнимает брови, — I can speak English if you would like me to, — произносит девушка практически без акцента, — Я училась в Англии три года. — Да всё хорошо, у меня нет проблем с корейским, — смеётся Чеён, где-то в глубине души думая: 'С таким уровнем образования и со столькими возможностями, почему ты так несчастна, Дженни? ' Ким задаёт ещё несколько вопросов о том, где та учится и на кого, на каком курсе и нравится ли ей Сеул, составляя у себя в голове целостную картину о жизни гостьи. Чеён располагат к себе, она приятна, с ней легко общаться, а когда с человеком легко общаться, он притягивает тебя как магнит. Дженни слушает её с удовольствием, разговоры действуют как таблетка от скуки и тоски, и её глаза снова блестят и в них отражаются огоньки от гирлянды и милое личико Чеён. Та интуитивно чувствует какие-то перемены в собеседнице и поэтому начинает рассказывать ещё увлечённее. — …Вот так я не успела попасть домой, — Чеён заканчивает эмоциональное повествование о том, как она по своей глупости не улетела в Австралию, и виновато разводит руками. — Это грустно, — соглашается Дженни, — но скажи, ты не жалеешь, что именно я тебе ответила? — Нет конечно, — восклицает девушка, не давая Ким даже повода сомневаться в правдивости её слов, — а ты? — Нисколько, — Дженни улыбается, — ты живая, понимаешь, а они, — она явно намекает на светское сборище, с которым часто проводила раньше время, — они нет. С ними грустно. Давай ещё выпьем, а? Она снова разливает вино по бокалам, и они опять чокаются, за знакомство. — В Рождество никто не должен быть один, — через некоторое время говорит Пак, — это праздник такой, что новая жизнь начинается, надо с радостью его встречать. — Да я заказала ёлку, побольше, чем всегда, как видишь, флорист украшал, — Дженни кивает на поблёскивающее дерево, — ещё всякие там гирлядны-венки… — Да, ты создала атмосферу, и это правильно, — соглашается Чеён, — но где дух Рождества в твоей душе? Ты страдаешь, вспоминаешь о прошлом, о тех людях, с котрыми тебе было грустно, но ведь рождество, оно… — она на секунду замолкает, пытаясь подобрать нужное слово. — …оно не об этом, да, я знаю, — тихо отвечает Ким. — но я не могу отпустить всё это вот так. — Почему? — Ну хотя бы потому что я много всего непозволительного наделала, нельзя это так оставить, — Дженни снова грустно улыбается и виновато смотрит в пол. — Что ж, давай не будем об этом. Ты, наверное, голодная, моя вина, надо было предложить тебе сразу. Моя горничная приготовила рождественский ужин. Правда, я отпустила её пораньше сегодня в честь праздника, поэтому кое-что нужно всё же подогреть.VI
Чеён радостно соглашается, Дженни встаёт и, пропуская гостью вперёд, ведёт её на большую кухню. На столе уже приготовленные сверкающие приборы и некоторые блюда, и девушка ещё раз поражается, как всё идеально в этом доме, насколько всё роскошно и красиво. Тут и корейская еда, и традиционная английская, всё так гармонично и наверняка вкусно. В духовке стоит индейка, от который исходит очень уж приятный аромат, настолько приятный, что Чеён сразу же начинает чувствовать усиленное чувство голода. — Сейчас, она, наверное остыла немного, — Дженни пытается включить духовку, но совершенно не знает, куда нужно нажать, как будто видит её в первый раз. Пак догадывается, что той, видимо, никогда не приходилось этого делать, поэтому сама быстро находит нужные кнопки. Ким смущённо краснеет, хотя пытается это скрыть. Чеён пытается показать, что её нисколько это не беспокоит, поэтому самовольно разливает остатки вина по бокалам. — Давай пока ещё по бокалу? — она пытается развеселить Дженни и хоть как-то развеять её печаль, причина которой ей всё ещё неизвестна, — что насчёт тоста за то, чтобы Дженни Ким больше не грустила? Та искренне смеётся, кивает головой и поднимает свой бокал. Дженни трогают попытки Чеён поднять ей настроение, хотя она понимает, что той не близки её чувства. Ким вообще хорошо научилась разбираться в людях, это с одной стороны играло ей на руку, но с другой, — именно это подкосило её. — Кажется, уже готово. Они приступают к трапезе, для Дженни это не больше чем обычная праздничная еда, но Чеён поражается, как же всё вкусно, каждый кусочек тает во рту. Сполшные деликатесы. — Твоя горничная прекрасно готовит! — восклицает девушка и отпивает ещё вина, которое уже, похоже, начинает немного действовать на неё. — Да, она одна из лучших в стране. — Ничего себе, — та удивляется, и попутно вспоминает, что неплохо было бы внести свою лепту в празднование, а то пришла на всё готовое, неприлично получается. — Послушай, кстати, давай я тебе на карту переведу хотя бы сколько-нибудь за ужин и вино, а то не дело как-то… — Брось, Чеён, забудь вообще про это, — отрезает Дженни, — это вообще пустяки. — Ну правда, мне неудобно, — Чеён улыбается. — Хорошо, считай это мой подарок на рождество, — придумывает Дженни, — я ведь имею право сделать его тебе. — Точно, подожди, у меня же тоже для тебя подарок есть, — девушка всё же решает подарить то, что задумывалось, и поэтому протягивает Дженни красиво завёрнутый свёрток, всё это время лежавший в кожаном рюкзачке. — Подарок? Для меня? Спасибо тебе большое, — Дженни расплывается в улыбке и как ребёнок с интересом разворачивает шуршащую бумагу, — Ого, этот чай, он так вкусно пахнет, — она с наслаждением вдыхает запах содержимого каждого пакетика. — Спасибо тебе, спасибо большое. Чеён невероятно рада, что ей понравилось. Для Ким ведь это действительно что-то новое, это не очередная модель айфона, дорогая сумка, серьги с бриллиантами, которые ей дарят обычно, этот подарок очень прост, но в то же время это именно то, что согревает душу. Как и ожидалось, Дженни долго рассматривает красивую кружку, каждую мелкую деталь на ней. — Спасибо, — ещё раз повторяет девушка, и поднимает блестящие глаза на Чеён. — Не за что, я счастлива, что тебе действительно понравилось. За ужином и милой беседой быстро пролетает время. Тишина, царственно торжествующая в стенах этого роскошного дома, нарушается двумя женскими голосами, звонким смехом, звоном бокалов. Давно, очень давно такое было, так давно, что перила лестницы, ведущей на второй этаж, словно выгибаются, чтобы посмотреть, что же такое случилось с вечно печальной обитательницей этого места, всегда ходившей со слегла поджатыми губами и тусклым, притупленным взглядом.VII
После пятого бокала Чеён окончательно пригрелась. Её потихоньку начало клонить в сон, хотя заканчивать разговор с Дженни, с которой у неё, как оказалось, было много тем для обсуждений, ей совсем не хотелось. — Думаю, я скоро пойду, — устало произносит Чеён, — надо ещё такси ловить. — Уже? — Дженни вдруг вспоминает про существование времени, — останься у меня, у меня есть много свободных комнат, — Ким умоляюще смотрит на гостью, та не знает, что ответить на такое предложение. — Мне неудобно стеснять тебя, правда, я уже доставила и так слишком много хлопот. — Нет, нисколько, — Дженни очень не хочет её отпускать, — пожалуйста, Чеён. — Ладно, я не против, — Пак рассеянно улыбается.VIII
Когда они наконец заканчивают ужинать, на часах уже далеко за полночь. Дженни оставляет всю посуду на горничную, несмотря на многочисленные порывы Чеён всё помыть или хотя бы загрузить в посудомоечную машину. Она провожает гостью в комнату для гостей на втором этаже, где всё уже заранее было приготовлено предусмотрительной горничной. Пока Чеён осматривается, та в спешке приносит ей аккуратно сложенную пижаму. — Возьми, тебе подойдёт, я думаю. Я её ни разу не надевала, поэтому можешь забрать себе в качестве подарка. — Оу, спасибо, — Чеён мельком замечает на кофте эмблему дольче габанны и осторожно принимает обновку. — Ты можешь воспользоваться любой из ванных комнат, на каждом этаже есть, — Дженни гостепреимно протягивает ей ещё и чистое полотенце. — Там есть ещё шкаф с косметикой, бери, что хочешь. — Спасибо, — Чеён повторно кланяется, и они стоят молча ещё несколько секунд, вглядываясь в друг друга и перебирая каждая у себя в голове все моменты сегодняшнего вечера. — Что ж, тогда спокойной ночи, — мягко произносит Дженни и разворачивается, чтобы уйти, — моя комната прямо по коридору, приходи, если что. — Хорошо, спасибо, спокойной ночи, — Чеён закрывает за ней дверь и устало падает на кровать. В доме снова воцаряется тишина, как будто ничего и не было. Закрыв глаза, Пак улавливает тихое тиканье маленьких часов, стоящих на большом деревянном комоде напротив кровати. 'Эта Дженни такая славная, — при мысли о ней на лице девушки появляется лёгая улыбка, — но ей так больно, она не заслуживает этого'. Чеён не умеет видеть людей так, как Дженни, но она имеет способность ощущать, что чувствуют другие. 'Даже когда она смеялась, что-то тяжёлым камнем лежало у неё на душе, — приходит к выводу девушка, — и она никак не может опустить это что-то. Она давно не общается с людьми, по её словам они утомили её, но очевидно она чувствует свою вину перед ними'. Чеён очень хочет помочь, но не знает как. Но она неосознанно решает для себя: нельзя оставлять её одну, совершенно точно нельзя. Кстати, надо смыть макияж, чтобы наутро не проснуться с лицом как после бомбёжки. Девушка берёт новую пижаму и полотенце и направляется в ванную, тихо, чтобы не нарушать привычную атмосферу дома. Дженни в соседней комнате не спит. Она сидит у окна в ночной рубашке и погружённая в свои мысли рассеянно смотрит на пролетающие мимо хлопья снега. Топот босых ног возвращающейся из ванной Чеён заставляет её улыбнуться. Чеён, Чеён, Чеён, девочка со снежинками на ресницах и бледными от холода пальцами, она пахнет чаем с корицей и ещё чем-то сладким, ей очень идёт шапочка-берет…IX
»…Двадцатитрёхлетний студент сегодня покончил жизни самоубийством, спрыгнув с моста в реку Хан. Причины такого поступка молодого человека пока не выяснены. Соболезнуем всем родным и близким…» «Ты доигралась, Дженни Ким, мы, конечно, заплатим адвокату и тебя отмажут, но не надо, пожалуйста, больше так развлекаться» «Хаха, ты же понимала, что этот в тебе души не чает, и ты предполагала, что всё именно так и закончится, верно?» «Дженни-разбивательница сердец-Ким» Дженни просыпается, захлёбываясь слезами, и тяжело дышит, приходя в себя. Даже в Рождество этот кошмар не оставит её, ведь ей нет прощения, она не достойна жить долго и счастливо. Надо платить за каждый ужасный поступок, за каждое разбитое от скуки сердце, и за жизнь того светловолосого парня, который на свои последние деньги покупал ей её любимые алые розы. Почему только чья-то смерть остановила её, сделала её затворницей собственного особняка, почему имея всё, она вдруг поняла, что не имеет ничего. Чеён мирно спит в соседней комнате, свернувшись калачиком.X
Дженни больше не уснёт, она дрожащими руками насыпает подаренный чай в новую кружку, просыпая половину на стол, и заливает всё кипятком. От терпкого аромата мигрень отступает. Сухими губами девушка делает несколько глотков. Непрекращающиеся слёзы стекают с подбородка и падают прямо в чашку. — Дженни Та поднимает красные воспалённые глаза и видит Чеён, стоящую на лестнице в синей пижаме. — Ты ни в чём не виновата. Через несколько секунд Ким уже находится в её объятих и тихо всхлипывает, уткнувшись ей в плечо. Дженни хочется верить, что она в чём не виновата. Эти слова вытаскивают её из пучины.XI
На утро метель успокаивается, снег лежит ровным пластом и переливается на солнце. Всё становится чище в рождество. Чеён натягивает пальто и берет, пока Дженни стоит сзади и терпеливо ждёт её. Наконец, Пак готова, и открывает большую дверь, ведущую на улицу, запуская внутрь морозный воздух. Дженни не хочет, чтобы она уходила, но ничего не говорит, и глухо держит это в себе. Чеён это понимает, она нежно обнимает её и прижимает к себе, проводя рукой по тёмным волосам, целует в косточку возле глаза. — С Рождеством. — С Рождеством. Дженни теперь любит этот праздник. Она ни в чём не виновата. Чеён залезает в такси, протирает концом шарфа запотевшее стекло и машет рукой на прощание. Дженни широко улыбается и машет в ответ. Машина медленно трогается с места и уезжает вниз по улице. Дженни провожает её глазами, до неё долетает громкое: — Только долго не стой, а то простудишься!XII
Дженни не стоит, она возвращается домой и смотрит в окно на неподвижные ели под окном, мирно спящие под снежными шапками. На коленях у Чеён снятся только самые светлые сны.