Боль с цветочным привкусом

Малфой проснулся не от раздирающей внутренности боли. Вау, уже что-то. Она снова сидела на стуле, уткнувшись в книгу и покусывала свои чувственные губы. Драко засмотрелся на неё, как иногда делал в библиотеке, пока она не видела. Гермиона почувствовала его взгляд и оторвалась от чтения. Она накручивала свой кудрявый локон на палец и стеснялась посмотреть ему в глаза. — Доброе утро, Драко, — наконец выдала она и ещё больше покраснела. Малфоя это до безумия позабавило. — Да, сегодня оно вполне себе доброе, — ответил он не таким враждебным тоном, как вчера. Из воздуха возник столик, который буквально ломился от еды. Там были и сладости, полный кипятка чайник, две тарелки с ароматной кашей и много чего ещё. — Ты завтракала? — спросил Малфой и приподнялся на подушках. — Ещё нет, думала, что домовик проводит меня в столовую через час, — ответила Гермиона, бросив взгляд на тонкие наручные часики. — Отлично. Тогда покорми меня, Грейнджер, — с ухмылкой сказал Драко. Гермиона в шоке на него уставилась. — Ч-чего? — Покорми меня, Грейнджер, — повторил он всё с той же интонацией. — Я не буду это делать! — воскликнула девушка. — Почему же? — Ты и сам можешь! — Но моя рука так болит! — он сложил брови домиком и изобразил страдание во взгляде, только вот никакими страданиями там и не пахло. — Чёртов манипулятор! — Гермиона схватила тарелку с кашей и поднесла ложку к его рту, краснея от смущения. Драко ел, методично открывая и закрывая рот, когда положено. Девушка иногда ложкой убирала кусочки каши с его губ, которые были не слишком большими, но и не тонкими. Идеальными. После Гермиона приступила к завтраку и старалась лишний раз не встречаться с ним взглядом. — Можно спросить? — решилась она наконец. — Давай. — Когда это всё началось? — она сделала неопределённый жест рукой. Он вскинул бровь в удивлении. — Мне рассказать с точностью до минуты? — Прекрати всё переворачивать! — Ладно, не кипятись, а иначе дым повалит из ушей, — он снова улыбнулся. — Так расскажешь? — Хорошо. На самом деле ты была мне интересна ещё с первого курса. — Что?! — Гермиона приоткрыла рот от изумления. — А что тебя удивляет? Ты была первой магглорождённой, с которой я столкнулся. Мне было интересно. — Но почему тогда ты начал меня оскорблять? — Ну, если ты помнишь, то впервые я назвал тебя грязнокровкой на втором курсе, когда ты сказала, что отец купил мне место в команде, — он перевернулся на бок и подпёр щёку кулаком, чтобы лучше её видеть. — А это разве не так? Малфой отрицательно помотал головой. — Нет, отборочные я прошёл самостоятельно, а уже позже отец во время очередного собрания Попечительского совета увидел, в каком жутком состоянии был школьный арсенал мётел, поэтому решил заменить его, ну и подарить всем членам моей новой команды по метле. — Оу, — гриффиндорка явно не ожидала этого услышать. — Вот именно. Ты меня публично унизила, поэтому я решил ответить тебе тем же, вот и всё. Ну и конечно же и шрамированный, и рыжий, и вся школа встала на сторону бедной и несчастной Гермионы, — проворчал Малфой себе под нос. — Понятно. — Ну, а потом я увидел тебя на Святочном балу, на Турнире. Ты была не ужасна, — сказал он и уставился на свои ногти. Гермиона хотела возмутиться, но не успела. Перед ней возник домовик, представился Тимпи и сказал, что первое время будет её везде сопровождать, чтобы она не заблудилась ненароком. Тимпи спросил, куда хочет отправиться мисси, на что девушка не раздумывая назвала библиотеку. — Знаешь, Грейнджер, я даже не удивлён, — ухмыльнулся Драко, провожая девушку взглядом.

***

Библиотека поражала своим разнообразием книг. Такого выбора не было даже в Хогвартсе. Ошеломлённая Гермиона бродила от одного стеллажа к другому и у неё захватывало дух только от одних названий. В самом начале стояла деревянная тележка, которой девушка решила воспользоваться. Она накладывала всё, что только попадалось на глаза, и оставляла на столе в другом конце первого зала. Её предупредили, что часть с редкими гримуарами и экземплярами книг об особо тёмных заклинаниях защищены родовыми чарами, поэтому она без разрешения кого-то из хозяев не сможет проникнуть к тем стеллажам. Руки так и чесались это проверить. Хоть Гермиона и не одобряла тёмную магию, но… но читать же никто не запрещал! Тем более в Хогвартсе даже в Запретной секции нельзя было найти ничего сверхъестественного. Книжная куча на столе постепенно высилась, поэтому девушка усилием воли отставила тележку к одному из стеллажей, взяла первую из стопки книг в руки, которая гласила: «Путешествие в мир сновиденией» и потерялась для этого мира. Когда Гермиона взглянула на наручные часики, то ужаснулась: она провела в библиотеке более четырёх часов, совершенно забыв о времени, ей уже должны были принести домашние задания, поэтому надо было поспешить. Она позвала домовика и попросила вернуть её в комнату. Она отсутствовала слишком долго, ханахаки не прощало подобного. Дискомфорт, который снова появился, как только за Грейнджер закрылась дверь, постепенно перерастал в тупую боль, которая словно ввинчивала шурупы в его тело. Семена, до этого усыплённые её присутствием, снова решили начать расти, чем, собственно, и занялись. Первые пару часов прошли ещё более-менее терпимо, если это можно было так назвать, но потом он ощутил, как комок подступает к горлу и проклял Снейпа, который решил спасти его. Лучше бы Драко сдох на холодном полу в туалете, чем лежать вот так, когда мать рядом. Малфой из последних сил держал приступ, как мог, в надежде, что Грейнджер скоро появится, и ханахаки отступит. Но нет, судьба решила не давать ему поблажек, поэтому тугой ком лепестков вырвался наружу вместе с кровью. Дрожащими руками он подтянул к себе судно, чтобы не запачкать любимую постель. Хоть Грейнджер и была рядом какое-то время, видимо, болезнь решила отыграться за эту незаслуженную передышку, поэтому выворачивало Драко просто сказочно. На задворках сознания пронесся звук распахнутой двери. — О Годрик, Драко! — раздался её голос. Теперь она увидела его таким. Судьба не устаёт играться, просто блеск. Ханахаки не пожелала выпускать Малфоя из своих лап, поэтому даже присутствие Гермионы не особо спасло положение. Красные бутоны алели перед глазами, а горло и грудь неистово саднило. Малфой рухнул лицом вниз и больше ничего не чувствовал.