За день до этого
Кардинийское Ущелье.
7 Эра 210 год от прибытия Олрида Старого.
— Левый фланг на себя возьмут Аларант и Рахварион. В центре пойдут варлоки и рукава центральных полков Пятнадцатого и Второго легионов. В засадном кулаке останутся войска Шестнадцатого и Семнадцатого. Второй засадный кулак возглавит Арвин Фалоне и Восемнадцатый Карденхолльский Легион. Правый фланг за ведьмаками и подрывниками лорда Бендреида. Нужно вынудить их принять бой на центральном направлении, наши ряды широки, но сильно растянуты, мы должны будем бить как можно плотнее. — Орин переправил флажки на правый фланг, где были отмечен горные дороги с заложенными смесями, для подрыва дороги. Это должно будет сузить фронт грядущей битвы. — Ааронт будет использовать Айзору и Пауля как рычаг. Отправит бежать, а сам отдаст приказ лучникам или ещё хуже, спустит псов. — Проговорил Бендреид. Лорд Врат Балдарена был готов отомстить за убитого сына и план по подрыву был разработан им самим. — На это счёт у меня есть план. Если я погибну, командование переходит к Гарету, если погибнут он, то командовать будет лорд Харрингтон. Если погибнет и он, командовать будут офицеры отрядов. Ясно? — Ответил Орин. Все, собравшиеся в палатке, кивнули. Офицеры выглядел угрюмо. В эту ночь разыгрался нехилый дождь и сейчас их люди могли под ливнем. Битва обещала быть страшной. Страшнее чем под Кулдаром. — Любой, побежавший назад — дезертир. Казнить таких на месте. — Наконец подвёл итог Орин, поставив флажок на карте. Там, где было отмечено Кардинийское Ущелье. — Назад пути нет. Побежим, и они погонят нас на нашей же земле. Войска Хелены должны подойти со дня на день, но уже завтра мы будем биться. Войска Ааронт готовят псов, изумрудный дракон набирается сил перед сражением. Мы встретим врага мечом. На этом всё. — Офицеры младшего состава кивнули, отдали чести, и вышли из шатра главнокомандующего. Совсем недавно пятерых из Семнадцатого высекли за попытку дезертировать. Орин отдал приказ лично. Им некуда отступать. Либо они, либо их. — Брат. Ты уверен, что вчетвером вы справитесь? — Спросил Гарет, когда Орин принялся облачаться в плотную куртку, чтобы пойти на вылазку самолично. Дождь к тому времени прекратился. Сегодня было пятнадцатое число третей недели Месяца Ярчайших Звёзд. Кавутен. Сегодня по всему Зантару праздновали Ночь Сатхакки, праздник в честь Матери Основательницы, Хозяйки Темноты и Ночи. В города вино будет литься рекой, как и кровь, сегодня, в этом проклятом Ущелье. — Вшестером — поправлял брата Орин. — Ты уверен, что Блексворд и Зейрайна придут? Что если это обман? Меня же Ариана убьёт, если выживу. — Хохот его казался не сколько весёлым, сколько грустным и мрачным. — У тебя больше опыта подобного командования. Не забывай, я — капитан разведки, а ты — капитан легиона. Я верю в тебя, брат! — Орин застегнул меч за спиной и протянул руки. — Умрёшь, я за тобой во Врата Харды спущусь и всё отцу с матерь расскажу. — Гарет обнял брата. — Честь, право и кровь. — говорили они в один голос. Отряд по спасению и будущей диверсии состоял из Орина, Эльноры, Вала и Сураны Маилаулов, и вот-вот должен был пополниться Блексвордом и Зейрайной. Ночь была, как это и бывает в этот праздник, неимоверно ясной. Все звёзды показались на небе. Дракон расправлял крылья, Грифон летел вместе с ним, Закомарон сиял своим камнями. И лишь Пасть скрывалась вдалеке сине-чёрного полотна. Идти нужно было быстро. Без брони. Лишь мечи на спинах, и те могли выдать их, стоило неправильно шагнуть. На пояс висел ножи. Отряд быстро достиг дороги в горах, которую уже завтра подорвут ко всем чертям собачьим. Ветер дул с запада. Отряд шёл вперед, быстро, держась тени в лунном свете. Прошёл час, и они подходили к назначенному месту. Старому камню с рунами, у которого дорога сворачивала к старым могилам и лагерю Ааронта. Орин остановился. Его отряд застыл. Вперед виднелись две фигуры. В темноте можно было разглядеть лишь их чёрные плащи, двигающиеся на ветру. Было холодно. Весна должна была наступить добрый месяц назад. Устало прищурившись, он шагнул вперед. Тень шагнула к нему. — Юлиан? — спросил Стонн’Кассел. — Блексворд — отвечал Тангер, чуть усмехаясь. — Ты идиот — — От идиота слышу — оба чёрных легионера приблизились друг к другу, они пожали руки за предплечья. Зейрайна еле заметно кивнула Орину, как будто отвесив реверанс. — План есть? — Спросила капитан легиона, поправив капюшон. — Есть. Вам он не понравится. — Отвечал Орин, поворачиваясь к Эльнора. Некроманта сильнее сжала альманах, висевший у неё на поясе. В темноте, еле различимые черты лица Блексворда колыхнулись, а глаза свернули огнём.***
С колющим сердце страхом Эльнора шагнула к могильным камням. Почти полторы тысячи лет назад здесь, армии Эш’Хайгара потерпели поражение. Она предала их, чтобы больше не предавать Эйдэна. — Он лежит здесь? — Спросил её Орин, не подходя к ней ни на шаг. Эльнора прекрасно знала, о ком он говорит — Нет — прохрипела она и тут же зашипела, напоминая себе — он лежит в Карден-Холле, на самом высоком холме. — Иначе мы не спасём Пауля и Айзору — Орин подошёл ближе. Небольшая долина, почти ложбина у ущелья, заполненная камнями и рунами. Письменами, простыми надписями. Как сейчас она помнила, кто здесь лежит. Тиарт Мейстланд. Вильям Тангер. Миранда Кон-Итьен. Деймон Оркалан. Вамир Истон-Дар. Арбэтер Шторм-Баунт, Мильтон Эрнтар. Все они знают, зачем она тогда пришла к ним. Все они пали за него, но не за неё. Долина, усеянная камням с надписями, загорелась зелёным огнём в тот момент, когда Эльнора подняла руку, и затараторила. — То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает. Я Эльнора Грейкасел де Айвенворд! Я призываю вас, мертвые. Расступитесь Врата Харды! То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает! — Тогда она почти провопила это и из земли, а точнее из камней и щебня, поднялись мертвецы. Сначала он вытащили свои костлявые руки, волоча за собой своё давно истлевшее и поржавевшие оружие. Поднимались скелеты, окутанные зелёными огоньками и пламенем в пустых черепных глазницах. Всех их она знала и чувствовала. Со всеми была знакома. Для других они были лишь мертвецами, а вот для Эльноры, они были когда-то близкими друзьями. Теперь-то они смотрят на неё со злостью и ненавистью. Но в то же время с покорностью. Она призвала, подняла их из мертвых, и они будут её служить. Ложбина между гор засеяла ядовито-зелёным свечением, и эхо мертвых голосов разорвало тишину в Ночь Сатхакки. Для всех они были Живыми Мертвецами в доспехах из костей. Для неё — слугами и воинами. Эльнорины глаза засияли, зрачки затмил белый свет, а губы побелели, как при смерти. Подняв сжатый кулак, она велела мертвым идти. И мертвые пошли. — Вот те раз, отец Наследника Нерана… — прохрипела Зейрайна, потягивая воротник плаща.***
Пауль уже не мог даже кричать. Тело не отзывалась на раскалённый металл и удары цепи. Лишь стоны и крики Айзоры заставляли его открыть глаза и тщетно пытаться вырваться из проклятых цепей, каждый раз срывая горло в яростном вопле. Её обкорнали, избили до полусмерти. Это намного лучше, чем те мысли, что лезли в голову капеллана, когда они только попали в плен. По крайней мере, они не тронули её… пока что. От этих мыслей хотелось кричать и реветь. Его подвесили на одном конце палатки, а Айзору на другом. Обоих раздели догола. Пауль глухо зарычал, когда этот ублюдок-палач схватил Айзору за подбородок и с размаху ударил, так, что Львица Риноя отлетела в сторону. Не упала она на землю только благодаря верёвкам, что подвешивали её за столб. Пауль пытался вырваться в вперёд, порвать чертовы верёвки, на каждый раз проклятый палач клеймил его металлом. Пауль кричал, плакал, ревел и рычал. Айзора тихо всхлипывала. И стыдливо смотрела на Пауля. Она помнила, какие сильные у него руки, а он помнил, что у неё очень нежная кожа. Лорд Дейн вновь глухо зарычал, когда палач дотронулся о неё. Но большего он сделать не мог, только рычать и вопить от боли, когда кинжал с алым лезвием проходился по его коже. В тёмный шатёр вошёл офицер Чёрного Легиона. Белхар Блек-Раген. Дальний родственник рода Блеков, проживавший в Тире. Надменно махнув рукой, он отозвал пыточных дел мастера, и похотливо осмотрев Айзору, притянул её к себе. Пауль задёргался и стал брыкаться на весу. Тогда Белхар глянул на него с презрением, и Айзора в момент вцепилась зубами ему ухо. На вопли офицера, сбежались его солдаты, которым втроём пришлось отдирать леди Трайден от Белхара. У Львицы Риной оказалась очень острые зубы. Блек-Раген не досчитался левого уха. За это он размашисто ударил Айзору, так, что та просто опустила голову и стала тихо всхлипывать, сплёвывая тягучую кровь со слюной. Пауль хохотал врагу в лицо и тогда его пленители принялись бить его до потери сознания. Он очнулся, когда Айзора звала его. — Пауль — прохныкала она. Он посмотрел на неё. Столь прекрасную, пусть и измученную. Всё пройдёт, и вновь она будет скалиться как львица. — А? — — Сегодня ночь Сатхакки. Что там капелланы обычно поют на праздник? — Боевой священник ухмыльнулся — Помолись со мной — попросила она. — Повторяй за мной:Мать-Основательница. Младшая сестра Олгулрмира. Мать Ночи и Звёздного Покрова. Дочь Уны и Эдхута. Хозяйка Темноты. Скользящая Тень с тысячью лиц и тысячью шелестящих шёпотов. Непостоянная Госпожа Молю тебя: В ночь эту охрани детей своим плащом, Сыновьям голосом помоги, Дочерей проводи к огню. Гнев направь на Скверную Тьму, На нас радость свою, Прости за то, что разгоняем темноту, Благослови, не криком, а шепотом. И если я паду, упокой меня в Темноте, И пусть не достанет меня свет дневной, Пусть шепот твой, Станет песней для могилы моей.
***
Лагерь северного прохода.
Шестая армия Уэйстека.
С ревом и диким визгом мёртвые ворвались в лагерь Лорда-протектора Уэйстека. Ааронт спал в эту ночь, чтобы набраться сил перед битвой. Мало кто понимал, почему вены на его теле с каждым днём чернеют и сам Ааронт не помнит свои действий. Никто не знал, что Ааронт Тангер питал силы из Скверны… Несколько солдат забежали в его шатёр и за пару секунду два мертвеца вонзили в их спины свои истлевшие клинки. Лорд-протектор умел воевать с нежитью. Выскочив из спального мешка, он крутанулся и схватил клинок, стоявший около опорного столба. Со свистом он взмахнул им, разрубая кости упырей и скелетов. В опасной близости от его лица, мертвец щёлкнул своей целостью, намереваюсь загрызть врага. Ааронт отшатнулся назад и выпал рукой вперед. Мертвец не колыхнулся и шагнул к нему. Тогда мужчина повел меч вверх, разрубая череп немёртвого. Наспех накинув на себя доспехи, он вышел из шатра. Людей охватила паника, и только Второй Чёрный Легион додумался противостоять немёртвым воинам, атакуя их группами. В суматохе были подожжены палатки на восточной стороне лагеря. Войска Зейрайны так и не подошли. Его лагерь горел, а люди кричали как резанные. «Следовало ожидать, что эта сука поддержит своего отпрыска…» — промелькнуло в голове лорда-протектора, когда в свете чанов с огнём промелькнул силуэт отряда, скрытно направляющегося к палаткам пыточных дел. — Орин… — еле слышно прорычал он сам себе. Немертвые — лишь уловка. Понял Ааронт, направляясь за старым другом, теперешним врагом. С каждой минутой немёртвых становилась все меньше, и солдаты бросили мечи, хватаясь за вёдра с водой, чтобы спасти центральную часть лагеря. В чистом ночном небе кружил изумрудный дракон, выискивая источник силы живых мертвецов. Аарон шёл следом за своими врагами. Орин, конечно же, не захочет, чтобы Ааронт использовал Трайден и Дейна ради своих целей. Значит, придётся оборвать жизни обоих лордов, чтобы заставить благородство Стонн’Кассела взыграть над разумом. Большинство солдат покинуло свои посты, чтобы помочь с пожаром или же сразиться с мертвецами. Проходя между палатками, по мягкой от недавнего дождя траве, Аарон понял, что сейчас он остался один. Лишь крики и рёв дракона в небеса прерывали тишину в Ночь Сатхакки. Ааронт вспомнил, что в этот день родился Блексворд. Парень всегда ненавидел свой день рождения. Отец-протектор всегда говорил Блексворду, что его мать умерла через пару дней, как он родился. Может быть, потому что он не хотел признавать, что Зейрайна родила ему сына. Его двоюродная сестра, почти родная. Единственная опора, такая близкая и родная. Он помнил запах крови в ту ночь, пьянящий стон… «Почему сейчас? Почему я не забыл? Почему не отдал парня в приют, почему не спрятал?» - Ааронт застыл на месте. Из пыточного шатра вышли легионеры. Парень и девчонка, тащившие на себе Пауля и Айзору. Затем вышел Орин. Их взгляды пересеклись, но лишь на секунду. Старые друзья пытались выжечь друг другу души. Орин лишь с сожалением отвернулся, но когда Ааронт увидел Зейрайну, он лишь тихо вздрогнул. Она посмотрела на него и отвернулась, помогая нести раненных лордов. Она ничего к нему не испытывала, ничего кроме ненависти. Они ушли, как будто он был призраком. Лорд-протектор матерился всеми проклятьями. «Почему не убил их? Почему застыл?» — в голове крутились сотни вопросов и лишь на один он мог дать ответ. Блексворд стоял за его спиной, с взведённым и готовым к выстрелу арбалетом. — Вот так возьмёшь и убьёшь меня? Своего отца? — Спросил Ааронт, оборачиваюсь. Пахло крови и сыростью. Зарево пожара за его спиной, казалось, показывает, какой гнев полыхает в нём. — Ты убил Ису. Убил мою мать. Зачем? Зачем?! — Глухо прошипел Блексворд, направляя арбалет на отца. — Кровь солдат важнее семьи. Легион важнее сыновей. — Отвечал Ааронт, крепче сжимая меч. Так они и стояли. Секунда казалось часом. Минута — столетием. — Ты единожды справлялся о своей матери. Тебе придётся мстить лишь за Ису. — Проговорил Ааронт. Блексворд непонимающе потоптался на месте, не отрывая арбалета. — Сыновей и дочерей не называют именами первенцев Нерана. Знаешь почему? — Спросил отец. — Потому что Николас и Райна — воплощение греха кровосмешения. — Ответил сын. — Даже измененное имя не спасло нас с нею от этого греха — прошептал Ааронт, указывая на кольцо, свисавшее с его шеи. — Ты врёшь, проклятый ублюдок! — Прорычал Блексворд, сильнее сжимая арбалет. — Уйди сейчас и спроси у неё. Ты узнаешь правду. — — Зачем тогда было убивать мою Ису? Ты даже не знал её! — воскликнул он. На его крики сбежались солдаты Ааронта. Но лорд протектор взмахнул рукой и его люди убрали меч в ножны. И отошли на пару спанов назад. Лицо Ааронта отразило гнев и призрение к сыну. — Потому что ты никогда не мог признать правды. Не мог признать свою участь бастарда. Ты меня не убьёшь, потому что кишка у тебя тонка и всегда была такой! — воскликнул Ааронт, заводя левую руку за спину, сделав пару шагов вперед. «Ты не убьёшь меня. Ты слаб, как твоя мать, будь она проклята!» — Уходи сейчас, и завтра встретимся на поле боя. Или мои люди убьют тебя, а останки твои я отдам псам. Уходи, сын мой — предложил Лорд-протектор. — Не смей меня так называть. Я давно принял свою участь бастарда. Примешь ли ты свою? — Ааронт выкинул руку вперед, метая нож в Блексворда. Вместе с этим движением послышался щелчок арбалета. Тихий рык Ааронта прервал вскрик Блексворда. Сын закричал резко и быстро, будто его огнём обожгло. Нож вошёл точно в левый бок. Тогда он завопил пуще прежнего. — ОРИН ДАВАЙ! — и тут склянки с джейстенский огнём полетели в людей Ааронта, сжигая их заживо, взрываясь прямо под ногами. Из тьмы засвистел стрелы и болты. Бастард скрылся где-то в тени, прямо в Ночь Сатхакки. Ааронт остался стоять там, на коленях, медленно испуская дух. Он упал, как колосок подкошенный серпом. Как дичь, подстреленная на охоте. Арбалетный болт не пробил доспех, да и Блексворд не туда целился. Чуть ниже ключицы, кровь Тангера-старшего лилась рекой, стекая вниз, марая рубаху и кольчугу. Закусив губу, он прохрипел какое-то проклятье… — Будь ты неладна, Зейрайна Тангер. Будь проклят, Блексворд — боль пронзила тело, сковала мышцы, и гортанный крик сам вырвался из его груди, казалось, этот вопль перебивал даже рёв дракона. В Ночь Сатхакки, в городах лилось вино, а в Кардиние — кровь Дома Тангеров.