титановыми нитями.

      - привет, юн~и. - этот голос из динамика телефона доводит до небольшой истерики и тотального спокойствия одновременно. голос родной чими, которая внутри юнги уже много лет сидит и в сердце хозяйничает.       - здравствуй, чимин-а.       юнги пытается натянуть тупое безразличие, будто это не она каждый день разговаривала с чимой в своей голове. ведь страшно показывать, что без этого голоса и света не было.       а света ведь реально не было. так, какая-то звезда вдалеке отдавала часть своих лучей, но для мин юнги смысла в этих лучах нет. у неё своё солнце, которое она чуть не проебала. в очередной, сука, раз.       - ты как? - чимин говорит так, будто не знает последние несколько месяцев жизни юнги. знает, волнуется, чуть ли не задыхается от невозможности чем-либо помочь.       а мин задыхается от ненужной любви к этой невозможной, у мин раковая опухоль в лёгких под названием пак чимин и удалить её даст только после смерти. потому что без этой опухоли, любви или как ещё её назвать, юнги умрёт сразу же.       последний месяц жизни юнги один сплошной программный код с повторяющимися блоками: сон, истерика, бессонница, апатия. и что с этим делать никто не знает (обе знают, но затащить мин к психиатру сложнее, чем эверест сдвинуть).       когда-то любимый университет стал лишь ещё одной причиной для ещё одной истерики, любимая квартира камерой пыток, а тело - тупым беспомощным сосудом. сосудом, из которого, похоже, выпили всё.       единственное, что держит мин на плаву и топит ежеминутно - любовь к своей/несвоей чимин. любовь, которая уже как несколько лет переросла дружескую. эта любовь сжирает изнутри, но заново отстраивает душу. уроборос какой-то получается, а не душа.       а у чимин своё солнце, своя счастливая любовь. для неё юнги как старшая сестра (хоть и старше мин меньше, чем на год), как часть самой себя, как что-то само собой разумеющееся.       - уже лучше, чим-чим. - наглая ложь, мин с каждым днём всё больше сгорает в своей депрессии (которую и признавать-то не хочет).       - я приеду? - юнги хочется ответить, что нет, не приезжай. но увидеть чимин, коснуться её объятиями и фальшивой улыбкой хочется до болей в грудной клетке. юнги же дышит её цветочными gucci, другого воздуха не признаёт. а чимин даже не спрашивала. утверждала.       но, по закону жанра, увидеть чимин было худшей идеей. через час становится в очередной раз ясно, что без этого солнца в квартире морозы под минус сорок по цельсию, что без её улыбки слишком пусто для одной мин.       каждый приход пак заканчивается классическими разговорами на кухне с полной пепельницей выкуренных сигарет. чимин рассказывает об учёбе, ужасных преподах и своём ужасно-хорошем парне. улыбается постоянно, говоря о нём, и смеётся, повторяя его шутки.       - ты ведь всё ещё любишь её? - внезапный вопрос чимин заставляет юнги свести брови вместе.       - кого?       - ты же поняла, бывшую свою.       мин, сама того не понимая, уже смеётся во весь голос, лишь бы в истерику этот смех не превратился. о хоби она уже не вспоминала, наверное, год. да, любила, когда-то раньше любила. но это и близко не стоит с тем, что внутри у мин от ненужных чувств к чимин.       - дурочка ты, чим-чим. любила, но не так сильно как другого человека. - слова застревают в горле, их выговаривать сложно так, будто юнги всю жизнь немая была, а сейчас резко заговорила       - кого? юн~и, ты же обещала ничего не скрывать. - чимин в своей любимой манере надувает губу нижнюю и поднимает бровь, показывая всем своим видом, что она оскорблена. а юнги пятый раз за вечер заэлёбывается в своих чувствах. - расскажи мне, юнги, пожалуйста.       - тебе нахуй эта информация не сдалась, маленькая. живи себе спокойно и не мучай ни себя, ни меня.       юнги уже почти около двери в коридор, два шага, чтоб закончить этот разговор. но это же пак чимин, если захотела - всю информацию выпытает. преградит путь руками, ногами, закроет все двери и будет давить своим обиженным выражением лица.       - кого?       - тебя. довольна? - горло юнги саднит, голос пропадает. чимин стоит в попытках понять, показалось ли ей или нет, даже руки свои опускает. вопрос закрыт. карты вскрыты. отбиваться нечем, мин юнги. а раз отбиваться нечем, то остаётся лишь приложить последние силы и оттолкнуть       - а теперь уходи, чим-чим. так будет тебе самой легче.       пак хлопает своими до безумия красивыми глазками и постепенно все годы дружбы с мин, все непонятные ситуации в миг становятся понятными. все поступки юнги, все жертвы и уступки, вся агрессия.        - никуда я от тебя не уйду. мы же титановыми нитями сшиты. - сломавшимся голосом произносит пак. как она может уйти, как оторвать от себя буквально самое родное. не уйдёт, понимают обе. мин закроет эту любовь в себе, закопает обратно, никому не покажет, как самый страшный кошмар. позже сделает вид будто всё хорошо, отпразднует день рождения чимин вместе с ней и её парнем. 'а лучше бы ты ушла', - думает мин юнги на свадьбе уже ким чимин, когда титановые нити полностью и безвозвратно обвивают сонную артерию, окончательно перекрывая доступ кислорода.

тётушка судьба швея хорошая. только не в этот раз