Потерянное тепло

      Чёрный простор космоса одиноким холодом сейчас окутывал маленький личный кораблик, казалось, покрывая мелкими узорчатыми льдинками лобовое стекло. Асока неспешно подлетала к небольшой необитаемой планетке на дальних рубежах, место, которое в последнее время она звала домом.       Здесь, бравого джедая, героиню, одного из лучших и активнейших агентов повстанцев никто не мог найти, но одновременно и здесь же её не навещали друзья. В этом абсолютно пустом, в прямом и переносном для тогруты, мире не было совсем никого, кто мог бы её встретить, ждать, кто мог бы с ней просто пообщаться. Сюда женщина убегала от преследования остатков Империи, но именно здесь она не могла убежать от самой себя, от своего одиночества.       Абсолютно безопасный мир, но такой пустой и холодный… Асока неспешно посадила небольшой кораблик посреди спящего во льдах леса и, на всякий случай, побеспокоившись о собственной безопасности, закрыла его, хотя смысла в этом никакого не было. Здесь Тано находилась абсолютно одна.       Она возвращалась с очередной миссии, пестрящей событиями, и каждый раз погружалась в беспросветную пустошь идеально белого мира. Там, за пределами планеты, которую Тано сейчас звала своим домом и своим укрытием, она жила яркой, насыщенной, полной жизнью, абсолютно погружаясь в приключения, бои, сражения за справедливость. Здесь же чувства, мысли и истинное положение тогруты в реальности обнажалось, невыносимым фактом давя на сознание.       Подул ледяной ветер, настойчиво колыхая старый серый плащ, под котором был лёгкий тёмно-синий боевой костюм. Стало холодно. Но холодно не физически, а на душе, которая то и дело замерзала от молчаливого одиночества её настоящей жизни. Женщине было уже сорок пять лет, а она так до сих пор и оставалась одна. Ни семьи, ни дома, ни работы, ни любви, ни друзей… Только боевые товарищи, только бесконечный миссии и только, длиннее самой вселенной, война за справедливость, которая никогда не заканчивалась…       Асока была джедаем, бойцом, воином… Она жила этим и знала лишь эту сторону реальности, с детства стараясь не задумываться об ином, подавляя в себе все ненужные чувства и эмоции. Но… Хотела ли она чего-то иного? Да, хотела. И в такие моменты, обнажающие её истинную реальность, Тано отчётливо понимала это.       В её жизни было много приключений, через её жизнь прошло много людей и гуманоидов, все они были знакомыми, соратниками, друзьями, врагами… Но никто из них не задерживался так, как её истинная женская сущность на самом деле хотела.       Одинокие сухие чёрные ветви семейки голых деревьев, напрочь покрытые яркими, блестящими узорами льда и инея, заскрипели на ветру жалобным возгласом. А в душе Асоки этот звук отдался непомерной скорбью. Семья, уют, тепло, ребёнок, любовь… Хотела ли она всего этого на самом деле? Тано всегда убеждала себя, что нет, не сложилось и не надо. Но лишь сейчас, в последние годы своей жизни, в моменты грустного одиночества, тогрута стыдливо себе признавалась, что да.       Многие завидовали её жизни, полной опасностей и приключений, многие хотели оказаться на её месте, быть джедаем, героем, воином… Но сама женщина уже давно этого не желала. Она продолжала бороться с несправедливостью в Галактике, искусно делая вид, что собственное благополучие её не беспокоит, но Асока врала, неистово врала себе.       В глазах других Тано могла быть кем угодно, коммандером, агентом, адептом Силы, но в такие моменты, одиноко пробираясь сквозь сугробы опустевшего леса и собственной пустой жизни, она знала, что была просто женщиной, женщиной с не сложившейся судьбой. Тогрута, как и все, мечтала не о боях, не о миссиях, не о чинах, она мечтала о любви, настоящей, красивой, сказочной, о семье, о возможности стать матерью. Но увы, её реальность была полна лишь пустоты и войны, а её живот, вместо округлого сосуда для новой жизни, представлял из себя лишь плоское, натренированное вместилище для мышц.       От осознания подобной реальности Асока на миг остановилась. Её замёрзшая дрожащая рука невольно поползла под старый потрёпанный плащ… Почти заледеневшие пальцы легко коснулись поверхности живота, как всегда идеально ровного, но одновременно с тем и бесконечно пустого, таким, какой сейчас была и душа Тано. Она не хотела признаваться, ни другим, ни себе, но здесь, вдалеке от сурового мира и реальности, тогрута понимала, что она как никогда хотела познать радость материнства, радость любви, тепла, семьи…       Иногда женщине казалось, что для всего этого было уже поздно, в глаза своих боевых товарищей, на их относительно бесцеремонные вопросы, Асока говорила, что ей всё равно, что ей это не нужно, но… Когда Тано оставалась одна, возвращаясь «домой», сорокапятилетняя женщина, вырываясь наружу из незримых оков сдержанности, безмолвно кричала о том, что она сожалеет, сожалеет обо всём прожитом и потерянном.       В жизни Асоки было много взлётов, много достижений, много наград, но ни одна из них не могла сравниться с домом, где её бы кто-то ждал: любимый мужчина, дети, семья…       Вместо них джедая Тано и агента Фалкрама встретила заснеженная, до боли в глазах белая, пустота необитаемого мира. Тогрута неспешно вышла на небольшую одинокую поляну, потерянно раздвигая чёрные ветви деревьев, словно преграду. Сколько преград было в судьбе Асоки, сколько их она преодолела ради разных целей, но того, чего на самом деле тогрута хотела добиться, у неё не было.       Свою хозяйку безмолвно встретили безжизненно ледяное озеро и небольшой обветшалый дом, абсолютно пустой и внутри, и снаружи.       Сегодня был праздник, Новый год, семейное торжество, которое отмечали все жители Галактики, за судьбу и благополучие которых Асока так рьяно боролась. Она же сама, джедай, воин, повстанец, агент Фалкрам, просто одинокая женщина, даже и не знала, чего от этого дня можно было ожидать…       Пронизывающий порыв ветра стремительно сдул верхнюю часть слоя белого покрывала снега пустой поляны, поднимая блестящие снежинки ввысь и кружа в печальном танце. Асока тяжело вздохнула, ещё раз ощущая прикосновение холода к своей душе, понимая, что такова была её участь, и уверенно направилась к дому. Так, значит так, это веление Силы…       Тяжёлая старая дверь с глухим скрипом открылась, невольно пропуская хозяйку сией замёрзшей обители внутрь. Тано ничего больше не ждала, ни от этой ночи, ни от жизни. Она просто прилетела с очередной миссии по поиску Эзры, домой, где, её, неизбежно встретит её подлинная реальность…       — Наконец-то ты вернулась, Шпилька. Или мне теперь называть тебя Фалкрам?       Послышался его голос, такой до боли знакомый и родной голос Вейдера, нет, Энакина, возрождённого к жизни со старой душой и в новом теле благодаря способностям Силы Дочери, дарованным когда-то Асоке. Возрождённого из горстки пела и призрака Силы на духовной планете и теперь постепенно восстанавливающего для нового будущего.       Скайуокер, абсолютно живой, абсолютно здоровый, пятидесятиоднолетний мужчина, облачённый в достаточно простые, но красивые лёгкие чёрные одежды, стоял перед замёрзшей и одинокой Тано во всей красе. Тогрута явно продрогла, явно была не в настроении, явно испытывала грусть и тоску, но одно его появление уже меняло всю её реальность.       Ещё недостаточно уверенно из-за процесса восстановления держа в руках два бокала чёрного шампанского, играя в свете тусклых ламп и мягком пламени десятка свечей отблесками его роскошных русых волос и искрами счастливых голубых глаз, Энакин медленно подошёл к тогруте. Заботливо втиснув в её замёрзшие оранжевые пальцы одну из хрустальных прозрачных ёмкостей, Скайуокер осторожно снял плащ с Асоки.       — Холодно сегодня. Вижу ты вся замёрзла. Проходи, у меня всё готово к празднику. Сейчас я согрею тебя, моя Шпилька, — серая грубая ткань невольно упала к усталым ногам тогруты, как с её заледеневшей души в одночасье упала непроницаемая броня, наигранного для других, «зимнего» одинокого безразличия.       И на душе, вдруг, сделалось так уютно и тепло, а на, подобных морским айсбергам, синих глазах женщины невольно проступили слёзы. Слёзы истиной и неподдельной радости. Асока и Вейдер, нет, взрослая Асока и возрождённый к жизни Энакин… Скрываясь в этой беспросветной глуши от всего мира… И пряча на сией безжизненной планете их, с таким трудом, возрождённое счастье… Они оба начали новую жизнь. И, возможно, в эту праздничную ночь появится ещё одна жизнь, навсегда склеивая осколки разбитого прошлого, для предстоящего счастливого будущего.       Асока невольно сжала в начинавших отогреваться, чувствующих всё больше пальцах хрустальный бокал редкого чёрного шампанского, со светящейся от умиления улыбкой позволяя Энакину ласково себя приобнять за продрогшие плечи. Только с ним серый джедай и агент Фалкрам могла быть такой искренней, женственной и нежной, только с ней тёмный лорд ситхов и бывший грозный палач Империи — Дарт Вейдер мог быть таким заботливым. Женщина шагнула вперёд, внутрь небольшого, но празднично украшенного, помещения, одновременно сделав шаг навстречу своей нынешней мечте о тепле…       И это было тепло, давно потерянное когда-то Асокой, а ныне возвращённое обратно, тепло домашнего семейного уюта!