Yandere!Genshin x Reader

i. — Тебя зовут т/и. — Меня зовут т/и. — Всю свою жизнь ты провела в Мондштадте. — Всю свою жизнь я провела в Мондштадте. — Ты останешься со мной, главным алхимиком Ордо Фавониус, пока к тебе не вернутся воспоминания. — Я останусь с тобой, главным алхимиком Ордо Фавониус, пока ко мне не вернутся воспоминания. Ты искренне не понимаешь: зачем вообще нужно повторять настолько скучную «мантру» каждый божий день? Однако Альбедо всегда на корню пресекает любые отговорки, настаивая на необходимости как следует вбить эту информацию в мозг. Как бы то ни было, ты ловишь себя на мысли, что такой подход весьма удручает. Ведь тебя мало волнуют те сведения, которые ученый так старательно пытается донести через «мантры». Куда больше беспокоят пробелы в памяти. Впрочем, говорить с ним об этом — пустая трата времени. Альбедо крайне принципиален, и если он принял решение, то уже не отступит. Если он в самом деле считает, что такой способ эффективен, ты просто поверишь ему. В конце концов он и без того делает тебе весьма большое одолжение. Пожалуй, стоит почаще напоминать себе об этом. — Чего новенького за сегодня? — интересуешься ты, откладывая одну из позаимствованных книг в сторону. Теперь твое внимание полностью сконцентрировано на Альбедо. То издание, которое ты читала до сих пор — редкая изюминка художественной литературы посреди кучи познавательных томов. Конечно, библиотека ученого главным образом состоит из трудов и энциклопедий, написанных в большинстве своем на сугубо научном языке, что на твой взгляд является не самым приятным чтивом. В особенности, если твоя главная забота — находить себе все новые развлечения, чтобы не зачахнуть в обители главного алхимика Мондштадта. — Я добился значительных успехов в исследовании Драконьего Хребта, — он потягивается, — и даже так, там все еще осталось много работы. Кто бы мог подумать, что транспортировка необходимого оборудования на гору займет столько времени… Ты усмехаешься. Альбедо недовольно хмурится в ответ. — Речь же идет о горе. Причем о весьма холодной и высокой горе. Надеюсь, ты не замучаешь до смерти своих работяг. Смутно знакомые имена — Тимей и Сахароза, кажется, так их звали, — шлейфом тянутся из глубин памяти, и ты пытаешься понять, знала ли этих людей раньше. Альбедо, впрочем, не спешит продолжать разговор об ассистентах, вместо этого возвращаясь к твоей персоне. — Не беспокойся, они справятся. Как ты себя чувствуешь? Не замечала ничего необычного? Даже если это кажется незначительным, лучше скажи. Порой тебя удивляет — почему Альбедо так безразличен к любым темам, если они не касаются тебя? Быть может, это как-то связано с твоими переживаниями? А, возможно, до взятия тебя под опеку ученый и вовсе не имел к тебе никакого отношения. Печально если так и есть, ведь к настоящему моменту он остался единственным мостом, связывающим тебя с прошлым. Возможно, получив больше информации о старых друзьях, будет проще добраться до более глубинных воспоминаний. По крайней мере, ты так думала. Но Альбедо небрежно отмахнулся от подобной идеи, говоря что-то о «нежелании перегружать твою хрупкую психику ненужными манипуляциями». Разумеется, он хочет лишь поспособствовать скорейшему выздоровлению, пускай и проявляет свою заботу в настолько уникальной манере. — Голова все еще периодически побаливает, в остальном без изменений. Только вот… Я хотела бы заняться чем-нибудь еще, понимаешь? Чуть больше простора для действий, — последние слова ты подчеркиваешь обаятельной улыбкой, надеясь, что осторожно подобранные фразы не обидят ученого. Понимая, что с учетом нынешних обстоятельств жаловаться было бы неправильно, ты говоришь плавно и аккуратно, но даже так чувство вины грузом ложится на спину, когда взгляд останавливается на поникших плечах Альбедо. Одна из немногих особенностей, которые ты стала замечать не так давно. Его лицо не выражает ни грамма эмоций, но стыд каленым железом растекается по венам, стоит тебе лишь подумать о том, что ты могла чем-то расстроить ученого. Твои руки невольно взметаются в защитном жесте. — Н-нет, то есть… Я не хочу показаться нытиком или что-нибудь в этом роде! Я очень ценю все, что ты для меня сделал. Даже с учетом колоссальной рабочей нагрузки, ты продолжаешь заботиться обо мне. А ведь это дополнительные хлопоты. — Не переживай, все в порядке, — он покачивает головой в ответ на твою излишнюю нервозность, а ты замолкаешь, не желая смущаться еще сильнее. — Ты права. Знаешь, до начала нашего общения я приходил домой исключительно с целью поспать. Поэтому даже не знаю, что можно было бы придумать. Но я займусь этим вопросом. Волна напряжения тут же сходит с плеч, отдаваясь приятной расслабленностью в теле. — Большое спасибо! Я очень рада. Мне бы очень не хотелось показаться неблагодарной. — Ни в коем случае. Это противоречит твоей природе, — бормочет Альбедо, смотря куда угодно, только не на тебя. — Ты весьма добросердечна. Я бы даже сказал, чересчур. На твой взгляд, его слова прозвучали несколько необычно. Ты давно привыкла к холодной, безупречно-отстраненной речи алхимика, но сейчас он говорил несколько по-иному. Словно бы… нежно. Вот только почему скользкие мурашки стайками бегут по спине, а волосы встают дыбом от некого предчувствия? Разливающееся по телу тепло, томное сердцебиение в ожидании будущего счастья — не это ли должна чувствовать девушка, внезапно получившая столь трепетное признание? Казалось, твои биологические реакции вошли в полное противоречие со сложившейся ситуацией. Лишь сейчас ты замечаешь, с какой щемящей нежностью Альбедо смотрит на тебя. Глубоко вздохнув, ты отводишь взгляд, чувствуя сухость во рту. Почему происходящее кажется таким неправильным? С чего вдруг тебя обуял страх, раз прямой угрозы нет? Словно некая общая картина оказалась раздроблена, а ключевые фрагменты скрылись в непроницаемой мгле. Пронзительный писк вскипевшего чайника мигом вырывает из плена собственных мыслей. С некоторых пор совместные чаепития стали обязательной частью вашей повседневной жизни. Обычно Альбедо угощал тебя терпким напитком по окончании каждого дня, но в этот раз ты опередила алхимика, поставив воду незадолго до его возвращения. Налаженная, цельная структура — незаменимая вещь, даже если и проявляется в настолько незначительных мелочах. Вы понимаете друг друга без слов. Ты занимаешься камином и расставляешь чайные чашки пока Альбедо заканчивает с остальными приготовлениями. Дождавшись нужной кондиции и удовлетворившись цветом, он протягивает горячий напиток, после чего садится на диван. Готовность довести дело до конца — одна из отличительных черт Альбедо, вызывающих уважение. Любая задача, — даже настолько тривиальная, как заваривание чая — всегда выполняется со всей скрупулезностью. Альбедо перебирал множество вариантов в поисках той самой формулы, которая бы обеспечила безупречный результат. Стремящийся к идеалу во всех аспектах своей жизни, он одновременно пугает и вызывает невольное восхищение. Глядя на его плотный график, остается лишь догадываться, как он совмещает свои, несомненно важные и комплексные, исследования с участившейся заботой о тебе. Что бы ни случилось, он всегда придет на помощь, не жалуясь и не причитая. А ты искренне не понимаешь: чем вызвано такое отношение? Конечно, ты помогаешь ему в быту, но все прочие заботы Альбедо добровольно взваливает на себя, не прося ничего взамен. Почему он решил помочь? Взыграла ли в нем доброта или же то был исключительно научный интерес к заболеванию? Ты все чаще ловишь себя на мысли, что тебе интересна его мотивация. Но, как бы то ни было, ты рада, что не приходится справляться с болезнью в одиночку. Иначе все существование обратилось бы сущим кошмаром. Не желая больше вариться в клубке странных, путанных мыслей, ты переводишь тему. — Скажи, Альбедо, а какой я была раньше? Ну, то есть до того, как забыла большую часть своей жизни, — спрашиваешь, делая небольшой глоток свежезаваренного чая. Жидкость отдает неприятной горечью на языке. Тебе никогда не нравился этот вкус, но Альбедо уверял, что насыщенный полезными микроэлементами травяной напиток поможет, и, скрипя зубами, ты выпивала все до последней капли. Что такое горечь какого-то там чая по сравнению с драгоценным грузом утерянных воспоминаний? — Точно такой же, — фарфоровая чашка с легким звоном опустилась на стол. Альбедо скрестил руки. — Пробелы в памяти и вызванные этим затруднения — вот и все видимые различия. Характер, манера держать себя и даже некоторые забавные привычки — все, что характеризует тебя как личность, осталось неизменным. Стало быть, ученый считает это хорошим признаком продвижения к цели? Желая узнать больше, ты продолжаешь. — Раз ты настолько хорошо знаешь меня, полагаю, мы были близки раньше. Тебе всегда было любопытно, какие именно отношения связывали вас в прошлом? Знакомые, друзья или, быть может… — В каком-то смысле так и есть, — кратко отвечает Альбедо. Странно, — думаешь ты. Стройные, лаконичные ответы — это совсем не про главного алхимика Ордо Фавониус. Ты давно уж привыкла к его подробным, насыщенным информацией речам, но сейчас он закрылся, словно испуганный моллюск в своей раковине. И это нервирует. Ты неловко ерзаешь на стуле, пытаясь хоть как-то разрядить возникшее между вами напряжение. Ты определенно не спросила ничего зазорного, да и Альбедо не из тех, кого легко задеть. Возможно, воспоминания о тебе прежней все же несут нечто болезненное для него. К счастью, в этот раз удача была на твоей стороне. Заметив твое замешательство, Альбедо поспешил объясниться. И хотя он считал себя не до конца приспособленным к коммуникации через невербальные сигналы, тебя он читал с удивительной легкостью. — Ты всегда была неравнодушна к своему окружению, и в этом мы похожи, — рассеянный взгляд алхимика направлен на потрескивающее пламя в камине. — В дни, когда я был по уши в работе, ты всегда приходила узнать, как у меня дела. Даже если сама была сильно занята. Это было… Приятно. Ах, откуда взялось это ноющее чувство в груди? Альбедо бережет в закромах своего разума ту часть тебя, которую ты, вероятно, никогда не узнаешь. Впрочем, он может хранить сколь угодно много воспоминаний — словами не передать, как сильно бы ты хотела их вернуть! — но тебе остается лишь тупая и бесконечно глубокая тяжесть утраты. Как же больно — осознавать, что нечто дорогое оказалось безвозвратно утеряно. Должно быть, даже по меркам самой вселенной ты являешься ошибкой. Не потому ли Альбедо всегда с такой тщательностью избегает вопросов о прошлом? Все-таки он действительно хорошо знает тебя. Куда лучше, чем ты сама. С твоего рта срывается тусклый, безрадостный смех. — Рада слышать, что хотя бы тогда приносила тебе пользу. Альбедо прикрывает глаза, и ты готова поклясться: он улыбается. — А кто сказал, что больше не приносишь? ii. Уединение с природой — прекраснейший способ отдохнуть от набившей оскомину рутины. Множество пышных, разноцветных соцветий пестрым одеялом ложатся у ног, шелковый ковер травы бесконечно стелется вдаль, а по бокам возвышаются могучие стволы вековых деревьев. В такие моменты тебя переполняет чувство благодарности: за свежий воздух, что наполняет легкие, за возможность свободно парить по полю, попутно собирая сочные плоды и травы. Не так и просто выпросить у Альбедо одиночную прогулку. Потребовалось немало времени и множество обещаний, прежде чем он отпустил тебя в это маленькое путешествие. Тебе показалось странным — так торговаться за настолько небольшую свободу, но беспокойство Альбедо также не казалось беспочвенным. Он волновался, что ты можешь пораниться, пока будешь бродить сама по себе. Да, твое нынешнее состояние действительно делает тебя несколько уязвимой, но ты по-прежнему остаешься взрослой. Высказав ему этот и еще парочку других аргументов, ты вынудила ученого сдаться. Он лишь взял с тебя обещание не сходить с главной тропы. Так, чего бы еще прихватить, — ты заглядываешь в свою плетеную корзинку. Может, несколько яблок. Яблочный пирог — вот что нам нужно! — Человек. Чуждый голос рывком вытаскивает из мыслей. Оцепенев, ты роняешь корзинку и кладешь руку на грудь, силясь унять рьяно бьющееся сердце. Нужно сохранять спокойствие. Вскоре из-за близлежащих зарослей выходит молодой человек с серебристыми волосами и пронзительно-малиновыми глазами. Весь его вид прямо говорит, что он живет на улице: лицо и одежда покрыты многочисленными пятнами, а на лице виднеется шрам. Стоп. Это как он к тебе обратился? «Человек»? В голове всплывает множество вопросов, ты даже не знаешь, с какого из них следует начать, но паренек пресекает шанс задать хоть один из них. Его ноздри яростно движутся, улавливая некий аромат. Ты стоишь, не в силах и шелохнуться, в то время как незнакомец уверенно приближается. Быть может, поэтому Альбедо и настаивал на том, чтобы ты не выходила одна? Однако по неясным причинам тебе хочется ему доверять. Интуиция подсказывает: человек перед тобой не имеет злого умысла, и потому ты спокойно ждешь его дальнейших слов. Склонившись над твоим плечом, он шумно втягивает носом воздух. — Странный запах. — П-прошу прощения? — с твоих губ срывается сдавленный писк, и в следующий момент ты приходишь в себя ровно настолько, чтобы разорвать с ним дистанцию. Но алый взгляд незнакомца уже не сверлит тебя, он направлен на выпавшую из твоих рук корзинку. Порывшись в ней, парень выуживает ту самую «странную» траву. Его лицо кривится в гримасе отвращения. — Гадость. Не ешь. Растение в его руках с треском исчезает во вспышке фиолетовой молнии. Слова юноши не дают тебе покоя: что значит «гадость»? Разумеется Альбедо не стал бы давать тебе что-то токсичное. Да он же самолично показал тебе эту траву, а заодно и все места, где ее можно собрать! Именно она все это время была основным ингредиентом лекарственного чая. — Гадость? Почему? — спрашиваешь, будучи неспособной представить себе мир, в котором Альбедо позволил бы тебе употреблять что-то вредное для здоровья. Незнакомец морщится и несильно хлопает себя по лбу. — Голова болит. Не ешь. Или… — …Забудешь. iii. Ты действительно хотела ему доверять. Если предупреждение странного юноши не оправдается… Тебе останется лишь провалиться сквозь землю. С концами, желательно. С некоторых пор воспоминания стали утекать подобно воде. «Это вообще когда-нибудь закончится?» — проносились мысли в голове. Больше всего на свете ты боялась превратиться в пустую шелуху, лишенную воли, разума и чувств. Альбедо стал тем, кто положил этому конец. Именно он оставался с тобой, оказывая любую необходимую помощь. Мутновато-коричневая жидкость кажется даром самого Сатаны. — Что-то не так? — взгляд Альбедо мечется между тобой и чашкой. — Н-нет, ничего, — черт побери, совсем не умеешь притворяться! — Просто не хочу ничего пить сегодня. Да-да, знаю, это идет мне на пользу и все такое… Но может сделать перерыв хотя бы на денек и посмотреть, что получится? Ничего же не случится, если один раз пропустить? Так ты проверишь его. Если алхимик примет оправдание, слова незнакомца потеряют всякий смысл. Да, пускай это окажется маленьким недоразумением на тернистом пути к твоему выздоровлению. Пускай все будет как прежде. В противном случае ты также получишь ответ. Даже если он и будет печальным. Ставки сделаны, ставок больше нет. Ты упорно сверлишь его взглядом, глаза в глаза, желая утвердить свою точку зрения. Какими бы ласковыми не казались убеждения, необходимо стоять на своем до победного. Ах, только бы все сошлось к банальному недопониманию. Тогда этот странный вечер составил бы конкуренцию множеству тех чудесных дней, когда вы без умолку болтали обо всем и ни о чем, делясь многочисленными грезами о будущем. Альбедо долго и упорно завоевывал твое доверие, так не предаст же он его сейчас, ведь так? Он открывает рот, и ты замираешь в предвкушении. — Ну и как ты узнала на этот раз? Альбедо задает вопрос с такой вопиющей небрежностью, что до тебя не сразу доходит смысл сказанного. Почему он настолько спокоен? Он что, вообще не воспринимает тебя всерьез? Альбедо ведет себя чересчур непринужденно, словно это и не он на протяжении всего этого времени накачивал тебя наркотиками. Ты была весьма прямолинейна в своем высказывании, он точно не мог истолковать твои слова иначе. Все усилия мозга были направлены на анализ слов алхимика, осознание волнами накатывало на разум. Стая мурашек разрядами пробежалась по кистям рук. — На этот… раз? — все тело сковал ужас, слова еле как вырвались из словно бы онемевшего рта. В один миг Альбедо загнал тебя в угол, загораживая проход своим телом. Намерение ясно как день: очевидно теперь, когда ты узнала правду, он не допустит возможного побега. Но если и бежать, то куда? Поверит ли хоть кто-нибудь девушке, едва ли помнящей кто она? Паззл наконец складывается, и тебя не покидает чувство, что все это уже происходило однажды. — В первый раз я был слишком беспечен, — он будто комментирует собственную ошибку. — Не стоило оставлять те наброски где попало. Когда ты нашла их… Что ж, они явно тебе не понравились. Может, закричать? Если бы только кто услышал… Кто угодно, кроме него. Наконец он отставляет чашку с наркотической заваркой прочь. — Кстати, возвращаясь к моему предыдущему вопросу. Расскажи, пожалуйста, каким образом ты узнала правду на этот раз? Мне необходимо учесть возможные нюансы, чтобы в дальнейшем все прошло гладко. Если сделаешь это, обещаю смягчить твое наказание. Ах да, имей в виду, я пойму, если соврешь. — Зачем ты рассказываешь все это мне? — нужно тянуть время. Ты усердно обрабатываешь весь информационный поток, вынуждая ученого говорить еще больше. Всего лишь одно маленькое «окно» — вот и все, что тебе нужно. Пусть заливается соловьем, только бы успеть добраться до двери. Вот он — твой шанс! Подумать только, все это время ты доверяла свою жизнь человеку, чьи намерения были настолько извращены. Ты уже готова сделать рывок. — Нет никакой разницы, знаешь ты ли нет. Рука Альбедо зарывается в складки длинного белого пальто, глаз бога сияет, знаменуя предстоящее событие. — Совсем скоро ты все забудешь.