Санта и два эльфа

      Исайя довольно улыбается, поудобнее укладываясь на подушках. Ему нравится Рождество — в этот праздник отец выкладывается на все сто, когда дело касается готовки. На этом энтузиазм мужчины заканчивается.       С Финном они уже виделись перед ужином — заскочил на пять минут, стащил со стола кусок из салата и умчался обратно к своей многочисленной родне.       С Джозефиной тоже общались — она звонила сегодня, должна была отмечать со своей семьёй. Исайя планировал навестить её, но она заявила, что не стоит — в конце концов, Рождество — это семейный праздник, поэтому его нужно проводить с близкими людьми.       Поэтому, когда звонит телефон, Исайя недоуменно приподнимает бровь, но тянется к устройству.       — Да?       — Исайя, это я, Джо.       Он невольно расплывается в улыбке, привыкнув к непостоянности Уитмор.       — Джозефина, — тянет он, — какие люди. Чего звоним в столь поздний час? Вы быстро с едой разобрались?       — Какие у тебя планы?       — О, так ты всё же передумала и хочешь заглянуть ко мне?       Джо фыркает.       — Даже не надейся.       — Ой, да ладно, а как же рождественское чудо?       — Исайя, я звоню по делу.       — По делу?       — Если ты заткнёшься и меня выслушаешь, то узнаешь, зачем звоню. В общем… Мистер Браун на Рождество всем соседским детишкам делает подарки. Ты его знаешь?       Исайя кивает. Он знает мистера Брауна — добродушный пухлый мужчина, работающий в кафе неподалёку. Исайе нравилась его выпечка.       — Да, знаю.       — В этом году он захворал. Этим должен был заняться мой папа, но он надорвал спину…       Иисус закатывает глаза. Джозефина — самая оригинальная и в то же время предсказуемая девушка в его окружении. Он знает, что она ещё не успела сказать.       — А забить на детишек не можешь?       — Не могу.       — И что тебе от меня нужно?       — Я всё продумала. Мне нужен Санта. И два эльфа. Костюмы с меня. С вас — участие.       — С вас?       — Один ты этот мешок не утащишь. Звони Финну.       «Финн будет… Очень рад, — думает Исайя, представляя лицо друга, когда он позвонит, чтобы сообщить, что нашёл им занятие. Финн как раз жаловался на скуку, видимо, накаркал. — Надеюсь, это не станет концом нашей дружбы».       Но и отказать Джо он не может — он соглашается на каждую её выходку и принимает участие в каждой её авантюре, неужели и в этот раз откажется? Девушки любят, когда парни совершают подвиги. А надорвать спину в Рождество — чем не подвиг?       — Я буду ждать тебя на нашем обычном месте, — соглашается Исайя, — на углу. Надеюсь, Финн будет в деле, — добавляет он.       Джозефина подавляет смешок.       — Лучше бы ему быть в деле, иначе будешь лежать на одной кровати с моим папой.       «Лучше бы с тобой», — думает он, но вслух не говорит — её терпение лучше не испытывать. Никогда не знаешь, как отреагирует Джозефина Уитмор.       Финн, на удивление, соглашается, хотя Исайя готовит кучу аргументов за то, чтобы поддержать очередную авантюру Уитмор. Исайя думает, что его лучший друг пойдёт на всё, чтобы лишний раз провести время вне дома.       Парень быстро спускается вниз и тянется к пальто на вешалке, когда в проёме появляется отец.       — Куда собрался?       — Джо звонила, попросила помочь, — поясняет Исайя, набрасывая на шею шарф и затягивая его плотнее. Иеремия усмехается.       — Джо?..       — Ты же знаешь, что я не могу отказать, когда дело касается…       — Джозефины Уитмор, я уже понял. Ну, с учётом того, сколько лет ты её доставал, неудивительно, что не так просто от неё отстать.       Исайя приподнимает брови. Они никогда не касались этой темы с отцом, всё то, что происходил у него с Джозефиной, воспринималось как должное. Исайя был согласен: порой ему казалось, что она всегда была в его жизни. И должна была быть.       — Пап…       — Это я к чему… Мы редко касались темы (практически не касались) девушек, но… Знаешь, мне нравится, как влияет на тебя Джо. Удивительно, потому что она ещё та бедовая мадемуазель. Но ты взялся за ум. Стал более организованным. Пусть и вы с ней на пару влезаете в неприятности, но…       — Ты это к чему?       — К тому, что я совершенно не против ваших отношений.       Исайя закатывает глаза.       — Может, ещё обвенчаешь нас?       Иеремия смеётся.       — Это я, пожалуй, оставлю отцу Джо.

***

      Бирмингем в зимнее время прекрасен, пусть Джо и считает, что их город — сплошная помойка. По-крайней мере, с приходом зимы вся грязь оказывается скрыта белым покрывалом.       Джозефина ёжится, вытаскивая перчатки из кармана пальто, надетого поверх красно-зелёного костюма. От шапочки пришлось отказаться, так как пришлось выбирать: либо красивый костюм с отмороженными ушами, либо тёплая шапка.       Она поднимает голову и зачарованно наблюдает за падающими с неба крупными снежинками. Сидевший справа Финн чихает, но голову тоже поднимает, присоединяясь к Джо. Исайе плевать и на тёмное небо, и на снежинки. Он смотрит на лицо Джозефины, усыпанное веснушками, на её счастливые голубые глаза и думает, что ничего красивее в жизни у него не было.       — Я никогда подобным не занимался, — негромко произносит Финн. — Я даже не знал, что у нас есть мистер Браун, который каждое Рождество вот уже столько лет радует детей.       — Если бы почаще занимался добрыми делами, а не поножовщиной, то был бы в курсе.       — Эй, поножовщина тоже может быть во благо, — пытается спорить с ней Финн, — тебе ли не знать, «девушка-с-дробовиком»?       — Закрой рот, Шелби.       — Не выражайся в такой чудесный день.       — Да бл… — Джозефина прикусывает кончик языка и зажмуривается. Досчитав до десяти, она поворачивает голову к Финну и кладёт ладонь ему на плечо, притягивая к себе. Тоже самое проделывает и с Исайей. — А вообще, я хотела поблагодарить вас, мальчики. Спасибо, что поддержали мою очередную безумную идею.       — Мы к этому уже привыкли, — подаёт голос Исайя впервые за всё то время, что они сидели на тротуаре и любовались снежинками.       — Ладно, было, конечно, весело доставлять деревянные паровозики и машинки, но мне, думается, уже пора, — Финн вздыхает. — Тётя Полли меня за позднее возвращение по голове не погладит. Скорее, оторвёт её.       — Удачи, Финн.       — Пока, Финн.       — А Финну идёт костюм эльфа, — хмыкает Джозефина, наблюдая за тем, как угловатая фигура Финна скрывается за углом. — Хороший из него помощник получился.       — А из меня Санта?       — Великолепный.       — Правда?       — Правда, — она хлопает его по плечу. — Я примерно такого и представляла лет до семи, пока не увидела, как папа с мамой кладут подарки под ёлку. Так и поняла, что никакого Санты нет.       Исайя усмехается. Джозефина в своём репертуаре. Он склоняет голову на её плечо, щекой ощущая шерстяной материал пальто Уитмор.       — Я каждый раз тебе удивляюсь.       — Удивляешься тому, какая я ненормальная?       — Нет, тому, какая ты: хочешь всем помогать, хочешь, чтобы никто ни в чём не нуждался. Стремление попасть в монастырь на тебя хорошо повлияло.       Он не видит её лицо, но чувствует, что Джо смеётся.       — Знаешь, ты сегодня был таким хорошим Сантой, что определённо заслужил подарок.       Это направление разговора нравится Исайе. Он поднимает голову и упирается подбородком в плечо Джозефины.       — А какой?       Она поворачивается и накрывает губы Исайи своими. Губы Джо мягкие, слегка покусанные, и от них совершенно невозможно оторваться. Он углубляет поцелуй, зарываясь пальцами во вьющиеся светлые волосы Уитмор.       Джозефина отстраняется, не сводя с него глаз. Исайя притворно вздыхает:       — Продолжения мне ждать на следующее Рождество?       Она смеётся.       — Ну, ближайший праздник — Новый Год. У тебя есть все шансы.       Исайя думает, что наряжался бы на каждый праздник (да даже каждый день), лишь бы видеть счастливые её глаза, которыми Уитмор смотрела на детей, раздавая вместе с Финном подарки.