растрепались сухие страницы

Подушечки пальцев девушки провели по белоснежной коже. На тонкой шее забегали мурашки, её ресницы затрепетали то ли от усталости, то ли от удовольствия. Миса откинулась назад, запах кондиционера для белья обволок её в розовую пелену. Она уже не могла выдерживать тяжести век, в сладком полусне наблюдая, как звёздное небо сменяет серый потолок комнаты, обмякшее тело поднимается в воздух, плывёт в бесконечной темноте. Неразборчивый шёпот у уха. Что ей хотят сказать? Шёпот громче, но всё-равно непонятно. Непонятно. Голова наливается кровью, сейчас точно взорвётся. Громче, громче... Вот уже крик. Она отчаянно пытается понять, судорожно дыша, впиваясь ногтями в ладони. Живот тянет, разрывает изнутри. Крошечные капли пота выступают на лбу. Коралловые уста раскрываются в немом крике, зубы стараются ухватиться за нижнюю губу, но не выходит. Лишь слабый стон вырывается, улетает в даль, в небо. Уже далёкое небо. Она падает. Хватается руками за воздух, но ловит пустоту. Миса врезается в мягкие смятые простыни. Глаза распахиваются. Тяжёлое дыхание смешивается с лучами рассветающего солнца и улетает в раскрытое окно. Холод окутал всё: постель, комнату, её саму. Длинные пальцы сжимают обложку тетради. Она убила человека.