Отчаявшийся

      – Ты один? Позволишь угостить тебя выпивкой? – донёсся голос справа.       Куроо обернулся и посмотрел на улыбающегося мужчину, гораздо старше его самого. Мужчина не вызывал никаких положительных чувств, напротив, от него веяло неприязнью и мерзкой похотью.       – Что? – хмыкнул Куроо, оглядываясь по сторонам, – Вы это мне?       – Да. Ты мне понравился. Я тебя хочу подцепить. Ты не хочешь? – мужчина положил левую руку на талию Куроо и ещё шире растянулся в зверской улыбке.       – Извините, я жду друга, так что вынужден вам отказать.       – Многое теряешь. Но дело твоё. Как хочешь. Если что, найди меня, – скрипнув стулом, мужчина поднялся и протянул глянцевую визитку, а затем, поправив костюм, зашагал в сторону выхода.       На самом деле Куроо не ждал никакого друга. Он привык приходить в этот бар, потому что его привлекала одна очень завидная персона; гей-бар "Eros" славился своим стриптизом: эти завораживающие движения; изгибы тонких тел, лишённых хотя бы одного нетронутого звериными глазами похотливых пьяных мужчин места; музыка, пронизывающая тела грязных танцоров насквозь, изливающаяся в новых поворотах и приседах. Этой персоной, – нефритом атмосферного гей-бара, – был крашенный в блонд парень, лет восемнадцати на вид, а в танце забывающего обо всех голодных взглядах вокруг.       Его имя было известно только элите. Элите, которые снимали его за огромные деньги, бесстыдно и беспощадно пользуясь телом стриптизёра. Куроо ждал, когда выйдет именно он. Он был влюблён. Куроо начал ходить в этот бар, когда проходя мимо, заметил быстро идущего в тот самый бар парня, которым впоследствии оказался тот самый нефрит. С того момента Куроо стал следить за этим местом, приходя по вечерам каждые среду и субботу, наслаждаясь танцами элегантнейшего парня.       Сидя за барной стойкой, Куроо достал помятую пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, глубоко впустил в лёгкие ядовитый дым.       «Когда же? Когда он выйдет?», – думал Куроо, напряжённо теребя в руке ребристый стакан с оставшимся на дне виски.       – Эй, ты же ждёшь его, да? – спросили откуда-то сверху.       Куроо поднял голову и посмотрел на бармена, внимательно изучающего его.       – Прости, ты о чём? – парень с сигаретой в зубах спросил его, настойчиво пытающегося протереть фужер белым, накрахмаленным полотенцем.       – Живую легенду этого места – стриптизёра. Я прав? – на слова парня Куроо лишь вопросительно поднял бровь, в надежде, что он не догадается, какова истинная причина постоянного дежурства Куроо в баре.       – Я жду тут своего друга, – пытаясь казаться невозмутимым, а также держаться смелее, говорил парень, докурив сигарету аж до самого фильтра.       – Знаю я зачем ты приходишь, не прикидывайся дурачком. Я-то за всеми взоры имею. Со мной можно поговорить, если тебе нужно, – бармен подал Куроо пепельницу, а затем поставил новый стакан с виски.       – Спасибо. Я, пожалуй, пойду, – Куроо встал, но бармен – парень с пирсингами и крашенными в голубой волосами, сказал:       – Он берёт много, но если верить клиентам, обслуживает хорошо. Если богатый, можешь попытаться.       Куроо ухмыльнулся, но ему было несколько противно слушать такое. Он слегка подшофе направился в дальнюю часть бара, где должны быть комнаты и диваны. Дойдя до комнаты с закрытыми шторами, Куроо почему-то даже не стал спрашивать разрешения на вход, а просто вошёл внутрь.       Его глаза лицезрели картину, которую Куроо хотел увидеть несколько с другого ракурса: тот самый нефрит, стоя на коленях, делал минет сидящему на кресле мужчине, явно неумело, потому что мужчина не издавал ни единого звука наслаждения. Они не заметили нарушевшего их идиллию Куроо, поэтому продолжили свои увеселения.       – Паршивец, отсасывай лучше. Я тебе столько денег заплатил, – шипел мужчина.       – Мхм... Ммм... Гх... – давясь огромным, невставшим членом во рту, пытался наладить атмосферу паренёк.       Куроо, завидев эту картину, вышел за пределы покоев и ещё некоторое время просто стоял, пытаясь принять увиденное.       – Мелкий неумёха, – мужчина, который по сути должен сейчас наслаждаться минетом от нефрита клуба, вылетел из комнаты, попутно застёгивая ремень на брюках.       Из-за бархатных красных штор послышались всхлипы, на что Куроо просто не мог не обратить внимание, поэтому вошёл опять без предупреждения: на полу в расстроенных чувствах и со слезами на щеках сидел парень, вытирая хрупкой ладошкой следы смазки с губ.       – Ты кто? Какого ты тут делаешь? Кто тебя сюда впустил? – увидев тихо вошедшего Куроо, спросил плачущий танцор.       – Никто меня не впускал. Извини. Я всё видел и слышал, – сразу же честно ответил нарушитель порядка.       – Что? – ошарашенные глаза смотрели в душу. – А, ладно, неважно уже. Всё равно я ничего не получил.       – Ты можешь мне рассказать, что случилось. Я хочу тебя выслушать. Но я не буду настаивать, если ты не захочешь мне рассказывать. В конце концов, я ведь простой посетитель этого бара, посторонний человек, – Куроо присел на диван, на котором только что сидел тот мужчина.       Нефрит молчал. Затем, поправил прядь золотистых волос за ухо и начал тихо говорить:       – Я абсолютно бедный человек. У меня нет своего дома. Я живу у единственного друга, который в скором времени должен съехать с квартиры. Да и вообще, он переезжает со своей пассией в другой город. У меня нет денег даже на то, чтобы прокормить себя как следует. Я вынужден заниматься всем этим, чтобы выжить. А тут... платят неплохо...       – Так... Почему тот мужик ушёл? – спросил Куроо после недолгого молчания.       – Он попросил обслужить его внизу, а я никогда так не делал. Я не умею. Не знаю как. И я девственник... – последнее было сказано едва слышно.       – Что?       – Ай! Ты что делаешь? – в одно мгновение принцесса оказался на диване, а Куроо у него между ног.       – Учу тебя, – Куроо стянул с раскрасневшегося от стыда паренька красивые стринги и посмотрел на него с головы до паха и обратно.       – Н-нет! Ты что? Какого ты себе позволяешь? Не смей! – но Куроо его уже не слушал: он был занят изучением нижнего органа своего "собеседника".       – Тебя как зовут? – внезапно поинтересовался Куроо, смотря загоревшимися энтузиазмом глазами прямо в глаза напротив.       – К-кенма Козуме... – на выдохе ответил нефрит.       – Что ж, приятно познакомиться, Кенма Козуме. Я – Куроо Тэцуро.       После последних слов Куроо, тот лизнул ладонь, а затем взял в руку член Кенмы и нежными движениями правой руки заставил его закатить глаза от накатывающего блаженства.       Смачно облизнув губы, Куроо прислонил язык прямо к головке уже полностью вставшего члена Кенмы, на что тот, уже почти задыхаясь, вцепился хрупкими пальчиками в тёмные волосы. Разгорячённый язык продолжил рисовать узоры на головке, истекающей белëсой смазкой, затем, обхватив её мокрыми губами, продолжая двигаться то по спирали, то сбоку, заглатывая до самого горла, испуская едва слышное "умф". Куроо поднял глаза на Кенму, лицо которого нельзя было сравнить даже с варёным раком: заливаясь потом, Кенма стонал, укусив себя самого за ладонь, дабы никто не услышал столь непристойные звуки, смешанные с хлюпаньем и чавканьем слюны.       – С-стой! К-к... К-куроо! Я уже! Я с-сейчас! Аахх..!       Простонав последнее и самое громкое "АХХХ!", Кенма кончил в рот Куроо, громко и часто дыша.       – Зачем ты проглотил?       – Потому что... Ты мне нравишься. И всегда нравился. Я пришёл в этот бар только из-за тебя. Ты правда мне очень нравишься, – Куроо поднялся к самому лицу Кенмы, в надежде, что прямо сейчас он не побоится и поцелует его.       – Правда?       – Да, я серьёзно. Я уже давно в тебя влюблён.       – Что ж... Хорошая работа заслуживает поощрения, – мягкие губы Кенмы накрыли влажные от слюны и спермы губы Куроо. Поцелуй длился несколько секунд, что казалось для Куроо настоящим раем на земле.       Кенма встал, обтëрся, надел стринги без единого слова. Куроо тоже ничего не говорил.       – Сегодня я буду свободен ровно в двенадцать. Подожди меня, ладно? – ухмыльнулся Кенма, вытирая полотенцем лицо Куроо, снова опустившегося на пол.       – Да. Я буду ждать тебя.       Кенма вышел в фойе, а за ним последовал и Куроо.       – Пожелай мне удачи. И... Посмотри на меня, пожалуйста, – сказал Кенма, уходя в толпу людей.       – Да, конечно. Я ведь всегда хотел смотреть только на тебя.