You have to taste it

Чону обладал отличной фигурой, но при этом никогда не отказывал себе в лишней порции еды. Все мемберы NCT, вынужденные морить себя голодом перед очередным камбеком, с завистью смотрели на этого счастливчика, который мог позволить себе пятиразовое питание и все равно отлично выглядеть. Но и в обычное время никто не мог сравниться с Чону по количеству съеденной еды. - Чувак, это ненормально, - каждый раз подвывал Марк, - Ты только и думаешь, что бы еще сожрать. Ты ешь ланч и в это же время думаешь, что ты будешь есть на обед. Это ту мач, не считаешь? - Ты только что сказал, что объелся и тут же съел еще, успев своровать и с чужих тарелок, - поддерживал его Джонни. - Что я могу поделать, еда – это моя жизнь. – Лишь отмахивался Чону с набитым в очередной раз ртом. – Я вечно голодный. Чону настолько любил вкусно поесть, что в какой-то момент это стало настоящим наваждением. Он мог часами рассматривать кулинарные туториалы и видео на ютубе с пометкой foodporn. Голод — животная потребность наравне с сексуальным влечением. Эти желания в наше время перемешались с эстетикой эпохи, нашим социальным и культурным сознанием, маркетинговыми ходами и всеобъемлющей сексуализацией. Чону стал настоящим ценителем этого направления не только с гастрономической, но и с визуальной точки зрения. Продуктовые формы, текстуры, запахи. Кулинарные произведения искусства собранные, взбитые, замешанные, порезанные, обжаренные, запеченные умелыми манящими руками шеф-поваров. Чону тонул в этом разнообразии, становясь все более чувствительным к образам и вкусам. Он не был силен в готовке сам, но его новым хобби стало сидеть на кухне, изображая бурную деятельность, и смотреть, как готовят другие участники. Особенно он любил смотреть за Тэеном. Как горячий и жаркий лидер на публике становился домашним и уютным в общаге. И как умиротворенно он готовил для всех мемберов, словно заботливая милфа, которая никого не оставит голодным. - Как думаешь, Чону, стоит ли мне приготовить что-то для Тэна и остальных перед их отъездом? – смущаясь спросил Тэен, заходя на кухню. Завтра утром ВейВи уедут в тур, а это значит, что лидер еще не скоро увидит свою тайскую цыпочку. – Хочется сделать что-то приятное, но не знаю что. - Пирушку на всех готовить слишком долго, не успеешь. Еду лучше закажем! Может быть сделаешь десерт? Торт? Печенье? Чизкейки? - А торт неплохая идея, он большой на всех хватит, можно попробовать. Есть идеи? - Конечно, Тэени! Недавно наткнулся на очень соблазнительный и не сложный рецепт, - изобразив самое ангельское выражение лица с очаровательной улыбкой Чону достал свой айпад и полез в любимый аккаунт с рецептами, чтобы найти нужное видео. Рецепт и правда был несложный. Заказав основной ужин и по-быстрому сходив в магазин, Тэен наконец приступил к готовке. Чону завороженно смотрел за каждым его движением. Свежую мягкую клубнику разрезал острый холодный нож в тонких, но жилистых руках лидера. Яркий сок спелой ягоды стекал по доске и по его тонким пальцам, которые парень на автомате подносил к таким красивым манящим и запретным розовым губам и облизывал так, что иногда мелькал кончик языка. Чону ощущал нарастающий жар. В большую прозрачную миску Тэен добавил яйца и сахар, а затем блендером взбил в кремообразную пасту, которая мягко складывалась стоящей торчком волной. Он провел по краю миски пальцем, собрав немного получившейся массы и попробовал, слизав ее языком. Добавив муку и другие ингредиенты, он снова перемешал все, от чего тесто стало более густым и вязким. Тэен аккуратно вылил нежное желтовато-бежевое тесто на 4 противня и, распределив его специальной лопаточкой ровным слоем, положил запекаться в духовку. Чону подвисал от простых действий парня, вызывающих у него бурную реакцию. Всё происходило будто в замедленной съемке и окрашивалось как с дешевым инстаграм-фильтром в сексуальные оттенки розового. Он и сам не понимал, с каких пор мог настолько заводиться от вида еды. Ведь даже не сам горячий лидер, а то, чем он занят, вызывало в нем желание, и он чувствовал, как в штанах начинает твердеть. Странно, ведь раньше такой реакции не было, он просто наблюдал, а потом спокойно уединялся в ванне. Но сегодня что-то шло не так. Чону неловко поерзал на стуле, пытаясь найти более удобное положение. Тем временем Тэен повторял свои действия с миской, яйцами и блендером, в этот раз добавляя молоко и ваниль, взбивая воздушный крем. Попробовав его, парень не заметил, как небольшая капля осталась на его лице. Чону не мог отвести взгляда от белесого пятна на пухлых губах. - Ты чего-то хочешь? – Спросил Тэен, видимо интересуясь о перекусе. - Тебя, хен. – Привычно подкалывая, но в непривычно помутненном желанием сознании, ответил Чону. Тэен посмеялся своим резким и нервным смехом паникующего гея и закрыл лицо руками смутившись. Сколько раз Чону мучал его своими фальшивыми подкатами, и каждый раз парень не мог сдержать реакции. Только сегодня он решил совсем добить старшего и, потянувшись, нежно провел пальцем по чужим губам собирая каплю крема. И тут же облизывая самому. Тэен снова рассмеялся, выругался и так смутился, что согнулся пополам и чуть ли не упал на пол от чувств. - Перестань так делать, Чону, - сквозь смущенный смех сказал лидер. - Никогда, хен, - с милейшим лицом отвечал тот. Он был излишне заинтересован в лидере, лишь одинаково заигрывал со всеми членами группы. И одинаково с каждым был готов попробовать без претензий на излишнюю серьезность и драму. Отдышавшись от смеха и смущения, Тэен достал готовые коржи из духовки. Ароматные, нежные и воздушные. Быстро замешав сироп, он взял кондитерскую кисть и стал смазывать бисквит. Сироп растекался, впитывался, словно масло на загорелой коже. И Чону вело все больше, он ненавидел себя за то, что завелся, наблюдая как его друг готовит ебучий торт. И чувствовал себя бесконечно неловко от дикого желания засунуть руку в штаны и начать дрочить прямо здесь на кухне, глядя в эти большие немного потерянные глаза лидера. Вылить на себя эту миску со сладким липким сиропом, чтобы этой кисточкой он водил по медовой коже Чону, задевая чувствительные соски и спускаясь ниже к стоящему колом члену. «Ох, детка, держись», - подумал про себя Чону, пытаясь найти более комфортное положение и сделать самый беззаботный и милый вид, чтобы не спалиться перед другим парнем. Ему было невероятно стыдно, но вместе с тем он был слишком увлечен и заинтригован и не собирался прерывать эту игру. Да и Тэен был слишком увлечен работой и не замечал странностей в и без того странном поведении Чону. Тем временем Тэен начал собирать торт. Он обильно смазал первый корж густым белым кремом. И аккуратно начал выкладывать мягкие ягоды, сок которых смешивался с кремом, отчего создавались маленькие красные подтеки. Как ареолы сосков, как припухлость вокруг губ после долгих поцелуев. Чону не выдержал и чуть не застонав, прикусил губу. Тая от ассоциаций бережно подкидываемых непрошенной фантазией. Он как зачарованный наблюдал за повторяющимися действиями, как Тэен слой за слоем выкладывал такой манящий и вызывающий желание торт. К моменту, когда основа была уже собрана, Чону сидел как натянутая струна, максимально чувствительный к происходящему и ощущал дикое напряжение в паху. Тэен подровнял края торта, сделав идеально ровный прямоугольник. Покрыл его кремом ровным слоем, бесконечно выравнивая и будто нежно оглаживая деревянной лопаткой. А затем занялся украшением. Он разложил цельные ягоды клубники, положил листики мяты, посыпал нарезанным миндалем. А затем взял жидкий клубничный джем и полил им весь торт. Чону наблюдал как пошло скатываются капли по стенкам торта под звук его бешено стучащего сердца и пытался медленнее дышать, чтобы нормализовать дыхание. - Как думаешь, ему понравится? – с улыбкой спросил Тэен, довольный тем, что получилось. - Ооооо да, - шумно выдохнув, томно протянул Чону. И тут же прокашлялся. пытаясь выровнять голос. – Торт такой красивый получился. Он потянулся к миске с оставшимся кремом, зачерпнул немного пальцем и взял в рот, пробуя. - И такой вкусный. Прямо как ты, Тэени. Тэен снова нервно засмеялся и смутился. И как он выживает с главным развратником группы, если умирает от любого слова в свой адрес? - Ааааах, Чону, перестань, сколько можно. Я пойду, раз закончил, есть еще дела. Ты будешь здесь? - Пока что да. - Проследишь, чтобы никто не трогал торт до возвращения всех с расписания? Они уже скоро вернутся. И остальную еду скоро привезут. - Да конечно, хён. Мне не сложно. - И спасибо за рецепт, Чону! - направляясь к двери, сказал Тэен. - И тебе спасибо, Тэени, – крикнул ему вслед с очаровательнейшей улыбкой парень. И стоило тому скрыться за дверью, как он с протяжным стоном уронил голову на сложенные на столе руки. - Пиздец, и как тебя угораздило. – Тихо сказал сам себе. Больше не в силах сдерживать напряжение, он опустил одну руку и под столом засунул ее в штаны, обхватывая ноющий член, влажный от предэякулята. Чону закусил рукав свитшота в сгибе локтя, чтобы сдержать звуки и, подняв взгляд, увидел злосчастный торт и продолжающие медленно стекать капли джема, смешивающегося с кремом. Пара движений рукой и наконец-то наступила долгожданная разрядка. Вслед за которой появилось острое чувство неправильности происходящего. Вечером все мемберы собрались, чтобы в последний раз в ближайшие месяцы поесть большей частью состава, ведь Дримы уже уехали на гастроли. Все шутили и придуривались, набивали животы вкуснейшей едой. Старались успеть поболтать с теми друзьями, которые скоро разъедутся. Сначала тур у ВейВи, потом сразу по окончанию тур 127. Дикий график, впрочем, ничего нового. Чону же сидел на удивление притихшим, ловя приходы нового наваждения. После сегодняшнего дня он будто переступил незримую черту и все его восприятие исказилось. Он больше не мог спокойно смотреть на еду, не испытывая при этом легкого волнения, возбуждения. Он разглядывал то, как стекал соус внутри сочного гамбургера будто с обложки меню, и как этот самый гамбургер исчезал в огромном рту Лукаса, оставляя жирные разводы на пухлых губах. Смотрел, как соблазнительно тянулся сыр, совсем не желая прерываться, от надкусанного кончика пиццы до рта Джехена. Как тот смущался под шутками Юты. И как сам Юта брал второй кусок пиццы и проворачивал то же самое. Как ЯнЯн зачерпывал ложку бибимпаба, захватывая яичницу, и как сочно начинал стекать желток внутрь тарелки, по вкуснейшим салатам и рису. Как Тэн, дойдя до торта, якобы случайно оставлял следы крема на лице Тэена, мазнув то по носу, то по скуле, а затем игриво слизывал пятна языком. С Тэена и со своих пальцев. Этих двоих явно ждет жаркая ночь. Все это смешение вкусов, запахов, сочных блюд, растекающихся соусов, тянущихся сыров сводило Чону с ума. И в дополнение изводили его собственные будто обострившиеся вкусовые рецепторы. Он зачерпывал ложку с блестящими кусками гребешка и сырой рыбы, отправлял пищу в рот, томно облизывая прибор губами. Чувствовал, как блюдо тает во рту, и издавал восхищенный стон, а его глаза расширялись. «Это с ума сойти как вкусно», - думал парень, чувствуя, как учащается сердцебиение. Любое блюдо, будоража его вкусовые рецепторы, перекликалось и с сексуальным желанием. Еда и секс будто стали новыми закадычными друзьями в его мозгу. Ужин был позади, но даже съев за двоих, Чону все еще дико хотел есть. Чону всегда был полиаморен и общественные рамки сковывали его. Он хотел любить столько прекрасных людей вокруг, не понимая, почему он должен выбирать кого-то одного. Он был готов трахаться с разными людьми, по отдельности и одновременно, готов делить себя поровну между всеми. Однако у большинства в его окружении были более консервативные взгляды. Парадоксально, но открытый всем Чону в итоге был одинок. Никто не хотел делить своего бойфренда с кем-то другим или вступать в свободные отношения. Да и многие в группе и в компании в целом уже нашли свои пары. А потому Чону изредка находил кого-то на стороне, предпочитал погружаться в работу, справлялся со своими потребностями сам или порой устраивал редкий секс с участниками, все еще находящимися в поиске партнера, как например, с Джехеном. Никаких лишних эмоций, только взаимовыручка. И теперь к его странностям в сексе и в отношениях, добавился еще и сдвиг на тему еды? Чону был подавлен и расстроен. После шумного ужина, он закрылся в комнате и решил посмотреть в интернете, в чем же причина такого расстройства и что с этим делать. Как он выяснил, сплошинг — это фетиш, основанный на чувстве удовлетворения и радости, которое возникает во время приёма пищи. Пересечение и взаимодействие процессов, регулирующих еду и секс в мозгу, такое сильное, что неудивительно: в реальной жизни эти процессы тоже постоянно на стыке. И объединяя их оба, можно усилить импульсы, в том числе и связанные с наслаждением, усилить функциональность всех органов чувств. Почитав эту информацию Чону немного успокоился и пришел к выводу, что Данила не крейзи, а Чону не пизданулся и его сдвиг по еде может и не совсем в рамках нормы, но и не такое уж редкое и более того вполне приятное явление. На следующее утро Чону проснулся в пустом общежитии. Часть ВейВи улетели в Пекин, а оставшиеся участники готовились к камбеку 127. Чону все еще числился в перерыве, поэтому его расписание временно было не настолько плотным. Какое же редкое явление увидеть огромное общежитие пустым. Парень сладко потянулся, включил музыку на фон, сходил в душ, пользуясь возможностью посидеть там подольше, а затем пришел на кухню завтракать, позволяя себе разгуливать лишь с одним полотенцем на бедрах. Флешбеки вчерашнего дня накрыли его сразу же, от чего сердце забилось чуточку чаще. Он налил себе кофе и полез в холодильник. После вчерашнего пиршества, впрочем, ничего не осталось кроме остатков ягод и неиспользованного Тэеном крема, которого тот сделал видимо на годы вперед, опасаясь, что не хватит на большой торт. «Вот же сука жизнь», - грустно усмехнувшись, подумал Чону и вытащил продукты. Сев за большой обеденный стол и разложив все перед собой, он принялся неспешно есть. Память подкидывала ему воспоминания о вчерашнем дне и о том, как он возбудился, наблюдая за действиями лидера. Все эти яркие возбуждающие картинки снова всплывали в его воображении. Тряхнув головой, будто отгоняя непрошеные мысли, он потянулся за клубникой, обмакивая ее в крем и поднося ко рту. Однако он взял слишком много крема и тот, соскользнув с влажной ягоды, упал прямо на его оголенную грудь. Чону повело от этого вида, и он почувствовал, как все его тело прошибло током и бешено застучало сердце в возбуждении. Он завороженно провел пальцем, размазывая крем по своей груди и плавно перемещая пальцы к чувствительным соскам. - Господи, что я делаю… Он провел ягодой вокруг соска, собирая крем, и съел ее, зажмурившись от удовольствия и необычных ощущений. Он взял еще немного крема и размазал по груди, массируя соски и спускаясь ниже к подтянутому прессу. Касаясь особо чувствительных точек и доставляя себе удовольствие. Возбуждение и неправильность происходящего будоражили его кровь. «Такими темпами я больше не смогу спокойно находиться на этой кухне», - мельком подумал Чону. И опустился руками ниже, держа полотенце и будто не решаясь переступить черту. Он тяжело вздохнул и зажмурился. Под бушующим возбуждением и любопытством, он решился и снял полотенце, кинув его на соседний стул. Сидеть на стуле не казалось ему удобным, да и он боялся запачкать обивку. Поэтому он приподнялся и сел на стол. Случайно оказавшись прямо напротив двери в кухню. Что будоражило его ощущение быть пойманным, однако он точно знал, что вся группа на репетиции до вечера и никто сюда не зайдет. Зачерпнув еще немного крема, он провел пальцами по животу, опускаясь ниже. Медленно и томно провел по твердеющему члену. Еле касаясь, обостряя все органы чувств. Слушая музыку, тихо доносящуюся с другой комнаты. Кажется, это Тэмин? Завороженно рисовал белесыми линиями по всему своему телу, прикусывая губу от возбуждения и тяжело дыша. Резко послышался громкий звук открывающейся входной двери. Чону встрепенулся в ужасе, судорожно размышляя, что теперь делать. Он хотел было слезть со стола и быстро вытереться полотенцем, но не успел. Дверь в кухню распахнулась, и он замер, боясь пошевелиться. - Чону, скажи честно, ты что ебанулся? – на него со своей вечной усмешкой и плещущимся блядством в глазах смотрел Джехен, разглядывая сидящего на столе голого и измазанного кремом парня. Чону застыл от ужаса и не мог сдвинуться с места. – Оставили тебя одного всего на пару часов. И что ты творишь? - Я…. - Ты извращенец. Это мы уже определили. – Джехен медленно подходил к парню, пока тот все еще не мог сдвинуться с места и лишь испуганно наблюдал. - Что.. Ты здесь делаешь? У вас же репетиция? - Ты вчера весь вечер вел себя как-то странно. Пришел сюда вместо обеда, решил проверить как ты. Как видишь, чутье не подвело. Он подошел вплотную, отодвинув мешавший стул, и поставил руки на стол в миллиметрах от бедер Чону. Настолько близко, что оба могли чувствовать теплоту, исходящую от чужого тела, и трепетный дискомфорт. - Ты мог заниматься своими извращениями в любом месте. Но кухня? Мы же все здесь едим. Как ты мог? - Прости мне так стыдно… Не говори никому, пожалуйста… - Чону был готов заплакать от ситуации, своего стыда и отчаяния. Джехен наклонился, приблизившись к лицу младшего, практически касаясь, но не позволяя себе этого. - А ты уверен, что был достаточно хорошим мальчиком, чтобы заслужить десерт? – тихо, опаляя дыханием ухо, спросил Джехен. Немного отстранившись, но не сокращая дистанцию и практически соприкасаясь носами, он посмотрел в глаза парня напротив, в которых поблескивали слезы. – Потому что единственный, кто заслуживает здесь десерт – это я. Джехен немного наклонился и медленно слизал крем с ключицы Чону. Провел влажную дорожку языком до острого плеча и томно посмотрел в глаза парня. Тот шумно сглотнул, теряясь в чувствах и не понимая, какую игру затеял старший. - Расслабься, я просто пришел пообедать. И он так хитро и мило улыбнулся, что глаза сузились до двух щелочек, а на щеках появились озорные ямочки. Парень каждый раз таял с такого красивого Джехена. Однако это обманчивый ход, потому что стоило Чону немного расслабиться, как выражение лица парня сменилось на обычную надменную усмешку. И этот взгляд, наполненный такой всеобъемлющей самоуверенностью, будто весь мир и он сам давно принадлежат Джехену. От этой властности Чону вело еще больше. Джехен провел рукой по торсу, еле дотрагиваясь кожи, собирая размазанный крем, чтобы потом пошло облизать пальцы, пробуя его на вкус, и вытащить их изо рта с причмокивающим звуком. А затем взял руки младшего, все еще испачканные кремом и тщательно облизал их тоже, пошло посасывая чужие пальцы. Страх и смущение Чону постепенно проходили, уступая место вновь нарастающему возбуждению. В конце концов, они уже занимались сексом раньше, так почему в этот раз что-то могло пойти не так? Чону потянулся влажными от слюны пальцами к пуговицам на рубашке Джехена и стал медленно их расстегивать. Пока сам Джехен немного наклонившись ближе к лицу младшего и смотря на него своим невыносимым хитрым взглядом, положил руки рядом с бедрами и водил большими пальцами по чувствительной коже. Сняв рубашку и закинув ее на ближайший стул, Джехен наклонился и взял с миски с ягодами сочную клубнику. Аккуратно обхватив ее зубами, он начал медленно водить ей по коже Чону. Начиная с шеи, по острым плечам, вниз по ключицам и подтянутому торсу. Спелая ягода, по которой к тому же стекал сок с места, где ее надкусил Джехен, оставляла липкий влажный след. Младший задыхался от этих легких, но чувственно острых ощущений. Джехен снова приблизился к лицу Чону, практически соприкасаясь носами. Он демонстративно съел ягоду, жмурясь от удовольствия, протягивая: «Мммм» и довольно лыбясь. Джехен облизнул сладким языком губы парня и медленно вовлек его в поцелуй. Во рту Чону все еще оставался горький привкус кофе, а рот Джехена был сладким и клубничным и этот контраст сносил крышу им обоим. Не в силах оторваться они продолжали целоваться какое-то время, все углубляя и ускоряя поцелуй, делая его более нетерпеливым и страстным. Чону обхватил ногами бедра Джехена, скрестив их сзади, и притянул его ближе к себе. Поддавшись грязному желанию, он снова полез руками в миску с кремом и начал трогать такой красивый и твердый накачанный пресс, оставляя белесые пятна. А тот, последовав его примеру, обнимал младшего и водил грязной рукой по его спине, прощупывая каждый выступающий позвонок и оглаживая острые лопатки. Их дыхание сбилось, а тела настолько разгорячились, что крем на их телах разжижался и медленно скатывался вульгарными белесыми подтеками. Чону сполз со стола и поменялся местами с Джехеном, вжав его в край столешницы. Быстро помог снять с него оставшиеся части одежды и подтолкнул его сесть на стол. Сгорая от неправильности происходящего и пребывая в состоянии невероятного возбуждения, он наклонился к прессу Джехена, обводя твердые мышцы языком, смешивая крем и собственную слюну. Оставляя разводы, спускался все ниже, присев на корточки. Проведя языком по всей длине его стоящего колом члена, он мягко чмокнул в самый кончик. И улыбнулся, хищно и самоуверенно. Взяв злосчастную миску и зачерпнув побольше крема, он стал обмазывать им член Джехена, выкладывая завитки и волны, будто это было настоящее кондитерское изделие. Джехен смотрел на это с горящими глазами и довольной ухмылкой, смесью охуевания, восторга и возбуждения. Кажется, ему и самому нравилась эта игра. Он водил рукой по жестким от бесконечных окрашиваний волосам Чону, путая волосы и пачкая даже их, не вмешиваясь в процесс. А лишь наблюдая и изредка шумно выдыхая и прикусывая губу, когда движения парня ощущались слишком чувствительно. Не успокоившись, пока весь член не был покрыт кремом, словно пасхальный кекс, Чону завершающим жестом положил клубнику на самый кончик, а затем, посмеявшись, подчерпнул ягодой немного крема с самого кончика, смешавшегося с естественной смазкой, и съел ее под восторженным взглядом Джехена. - Ваааау, - протянул Джехен со своей очередной блядской улыбкой и глазами-щелочками. Чону приподнялся с корточек с самым милым и невинным лицом. Заставив Джехена лечь на столешницу, он залез на стол следом, встав на колени и поставив руки по обе стороны от головы парня, нависая над ним. Джехен провел руками в креме по рельефным ногам и сжал две аккуратные половинки задницы Чону. Оставляя все те же белесые полосы, сжимая и массируя. От чего парень выгибался в нетерпении, закидывал голову и приоткрывал рот в беззвучном стоне. Джехен и сам был на пределе и с трудом сдерживался. Он провел пальцами в ложбинку между ягодиц и стал аккуратно растягивать парня. Чону был болезненно возбужден после всего происходящего и от ощущения пальцев Джехена. Он еле сдерживался, чтоб не дотронуться до своего ноющего истекающего смазкой члена и не кончить раньше времени. - Достаточно, - нетерпеливо приподнялся Чону, готовый вставить член Джехена. - Прямо так? - Ухмыльнулся тот. - Вместо смазки, - очаровательно улыбнувшись, ответил ему Чону, и медленно насадился на член с протяжным стоном. Часть крема растеклась по их бедрам, сдвинутая узостью. Привыкнув немного, он начал двигаться, насаживаясь все глубже, направляя член под нужным углом, чтоб его прошибало волной возбуждения от задевания простаты. Он так хотел дотронуться до своего члена, но Джехен, держал его руки не давая сорваться, заставляя гореть в сладком экстазе. Резко поднявшись и прижав Чону к себе, от чего тот протяжно простонал, он перевернул младшего спиной на стол и навис сверху, изменив положение. Раздвинув его ноги, он сходил с ума от такого открытого, помятого и грязного, но все равно невероятно красивого Чону. Всего в белесых разводах, со спутанными волосами, раскрасневшимся лицом и опухшими губами, напряженным влажным членом и вытекающим кремом, скатывающимся по внутренней стороне бедер. Чону тяжело дышал и чуть ли не хныкал от желания скорейшей разрядки. - Джехен, пожалуйста…. Он и сам был в нетерпении, быстро слез со стола, встав у самого края, и притянул Чону ближе к себе. Закинув ноги парня себе на плечи, он вошел в него снова, продолжая вбиваться и слушая его сладкие высокие стоны. Стол был весь скользкий от крема, что было им только на руку. Ощущая скорейшую разрядку, он дотронулся до члена младшего, мягко проведя по влажной головке. От чего тот, захлебнувшись в ощущениях, резко выгнулся и кончил, заплескав живот спермой. Джехен кончил следом внутрь парня и, обессилев, упал на него сверху. Переведя дух и немного отдышавшись, он, наконец, вытащил член и с нечитаемым властным взглядом завороженно разглядывал, как по бедру парня стекает сперма вперемешку с кремом и, проведя по его торсу, смешал второе такое же пятно. Он взял клубнику и провел по каплям на его животе, и под ошарашенным взглядом Чону съел ее. А затем взял вторую и, проделав то же самое, отправил ее в рот младшему. - Охххх, что ты делаешь - Чону закрыл руками лицо в смущении, невиданная картина, чтобы что-то могло его смутить. Джехен рассмеялся и прилег на стол рядом с парнем, обессилев. - Чону. - Да, хён. - До чего довела твоя вседозволенность, извращенность и желание быть со всеми сразу. Совсем пизданулся в своем одиночестве. - Я не… - ошарашено приподнялся в локтях парень. - Так может быть ты сможешь держать свой член в штанах от походов налево и будешь только моим, Ким Чону? – серьезно посмотрел на него Джехен, заводя руки за голову, пытаясь принять небрежный вид и скрыть свое волнение. После небольшой паузы он добавил: - Кто еще сможет выдерживать все твои заскоки и странности и присоединяться к любым твоим диким идеям, так же как я? Чону замерев на секунду, со стоном лег обратно на столешницу, обдумывая все произошедшее. С минуту они просто лежали на столе в тишине, думая о своем. Пока Чону резко не поднялся, склоняясь над Джехеном, и не прошептал тому в самые губы: - Не хочешь помыть своего парня, Джехен? – Мягко поцеловал и, отстранившись, многозначительно улыбнулся, явно намекая на продолжение.