Не стоило убегать

-Исюань! Ты меня слушаешь вообще? Лю Цингэ, сидевший перед огромной кипой свитков, поднял глаза, выражая явное недовольство тем, что его важное сообщение не нашло должного ответа. -Простите, учитель. Я понял, я сейчас же соберу всех. -Ты рассеян в последнее время, это на тебя не похоже. Возьми себя в руки. Лю Цингэ снова опустил глаза в бумаги, давая понять, что разговор закончен и можно оставить его наедине с рутинной работой. -Конечно, учитель. Доброй ночи. Быстро сложив руки в поклоне, Ян Исюань поспешил покинуть комнату для приемов и направиться в комнаты учеников. Время было достаточно позднее, в окнах уже горел тусклый свет от свечей, были слышны лишь тихие разговоры. Тренировки на пике всегда были выматывающими, и никто не пытался сопротивляться усталости во всем теле. Будучи уже старшим из учеников, Исюань поспешил сообщить уже сонным товарищам, что завтра с несколькими из них, он уйдет в город, где им предстоит разобраться по поручению Лорда Пика, с несколькими духами, докучающими местным жителям. Естественно, обсуждению это не подлежит, но усталые вздохи красочно описали «восторг» от завтрашнего утра. Пожелав всем спокойной ночи, Ян Исюань ушел к себе в комнату, где его ждала желанная кровать и сон. Но планам на спокойную ночь не суждено было сбыться. Ворочаясь с боку на бок, он тщетно пытался заснуть, прекрасно осознавая, что подъем будет ранний и хорошо бы выспаться перед дорогой. «Ты рассеян» Нет, просто Исюань мучился с бессонницей не первый день, и это уже начало отражаться синяками под глазами, а всему виной был, конечно, Лю Цингэ. А точнее то, что в последнее время он всячески активно избегает своего ученика. И наверняка не просто так, всегда выбирает именно его для выполнения поручений подальше от Пика. На тренировках, будто специально игнорирует, не делает замечаний как обычно, порой и слова не проронит в его сторону. Когда принимает отчеты по проделанной работе, даже глаз не поднимет, лишь холодно комментирует что и где не так. Уж лучше бы злился, отчитывал, ругал как раньше. Хоть какие-то эмоции, хоть капельку внимания. Но приходилось довольствоваться односложными словами, брошенными лишь по надобности. Исюань терялся в догадках, мучился угнетающими мыслями, пытаясь понять, что же пошло не так. Он с грустью смотрел на других учеников, которых Лю Цингэ от души отчитывал за любую мелочь, валял по траве на тренировках, поправлял их при выполнении упражнений, следил за их работой. Исюаня Цингэ же и пальцем не тронул, и слова не проронил, обдавая леденящим душу безразличием. Все бы можно было понять, но у них ведь только все наладилось! Буквально пару месяцев назад Исюань наконец взял штурмом непокоренную никем ранее башню сердца учителя, добился своего и получил сокровенный, столь желанный ответ на свои чувства. Более того, он даже получил доступ к телу, что было само по себе невероятно. Что же случилось сейчас? Что он сделал не так? Быть может, он плох в постели? Быть может, сказал что-то не так? Возможно разочаровал чем-то? Эти и другие вопросы не давали покоя Исюаню, лишив его душевного равновесия. «Он меня наказывает?» Исюань еще никогда так не желал, чтобы Лю Цингэ вновь отругал его, вновь дал затрещину за ошибки на поле, вновь посмотрел на него. Завтра он снова уходит далеко не на один день от Пика и ответ на эти гнетущие его вопрос он так и не получит. Еще солнце полностью не вышло из-за горизонта, когда пятеро учеников уже заканчивали привязывать вещи к седлам лошадей. Глаза у всех слипались, и все хором зевали, однако, стоило Лю Цингэ спуститься по тропинке к ним, как все мгновенно вытянулись по струночке.  — Вот, передашь это господину Мэй Мэю, он вам обеспечит жилье, -Лорд Пика протянул Исюаню аккуратно завязанный свиток, — миссия совершенно не сложная, через 5 дней будете здесь. От тебя обязательный отчет. -Конечно, учитель. Можете на нас рассчитывать. Исюань убрал свиток к себе в сумку, поклонился, и даже не поднимая глаз, запрыгнул на лошадь. Он не знал, что чувствовал, и не мог выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки. Совсем еще молодой, но такой решительный, сейчас Ян Исюань был совсем сам не свой. Лю Цингэ на секунду задержал взгляд на нем, затем развернувшись, пошел обратно, как ни в чем не бывало. Впереди была долгая дорога. Как и обещалось, в доме господина Мэй Мэя всем ученикам выделили две комнаты для жилья. -Благодарю, господин, — Исюань мягко улыбнулся, благодаря стоящего перед ним мужчину в возрасте, с густой седой бородой и такими же длинными тонкими усами. Господин оказался хорошо обеспеченным купцом, в доме которого было так много новых ранее не виданных диковин, что все ученики попав за порог восторженно и с нескрываемым любопытством разглядывали статуэтки, картины, вазы странных форм. -Да что там. Ой ой. Уже время позднее, вам бы отдохнуть с дороги. -Вы очень добры, — Ян Исюань махнул рукой товарищам, и те радостно поспешили разойтись по выделенным им комнатам, предвкушая поздний перекус и наконец-то горизонтальное положение. -Господин Мэй Мэй? -Что такое...как тебя? –старик потер свою бородку пытаясь вспомнить имя первого ученика самого Лю Цингэ. -Ян Исюань, -аккуратно напомнил тот, — говорят у вас есть необычная библиотека. Не подумайте дурного, просто в городе ее очень хвалили, и я подумал. -А, да. Интересно? — старик Мэй Мэй лукаво улыбнулся, польщенный тонким комплиментом, — можешь попасть в нее со внутреннего двора, я распоряжусь, чтобы тебя пустили. -Правда? Очень очень благодарю! Думаю, раз все так о ней хорошо отзывались, она и правда замечательная. -Ага ага, еще бы, -лукавая улыбка еще больше расплылась по морщинистому лицу старика, — ну, до завтра. Убедившись, что все сыты и уложены, Исюань тихо закрыл дверь спален, и аккуратно, стараясь не издавать ни звука, пошел в сторону внутреннего двора. На улице уже была кромешная тьма, поэтому он вооружился одной свечкой и ярой тягой к новым знаниям. Все-таки как-то странно торговец в овощной лавке по дороге улыбался, рассказывая про загадочную библиотеку. Может там какие-то секретные техники? Может какие-то рассказы? Или вообще свитки с рисунками? Так или иначе, Ян Исюань практически беззвучно закрыл за собой двери нужного чайного дома, наклоняясь и зажигая свечи в лампах, стоявших возле дверей. Мягкий желтый свет разливался по просторной комнате, заставленной шкафами и полками, на каждой из которых аккуратно стояли книги. Ничего особенного, оглядевшись по сторонам, Исюань не заметил. Не зная с чего начать, он взял первую попавшуюся толстенькую книгу, в красном переплете и кожаной обложке. Первые страницы в ней давали понять, что это рассказ любовный, и действие в нем плутать вокруг не будет. Исюань пожал плечами, и сев на пол начал читать, казалось бы, ничем не примечательный рассказ. Его сюжет рассказывал о молодом юноше падком на женщин, и больше них любившем только путешествия. В каждом новом городе он влюблялся в новую красавицу, ничем не похожую на предыдущую, и не упускал шанса близости с ней. Ян Исюань читал рассказ весьма машинально, привыкнув быстро изучать учебники и анализировать информацию, пока рассказ не дошел до постельных сцен. В каждом новом городе главный герой пробовал в своих утехах что-то новое, и это новое весьма подробно рассказывалось. Исюань на минуту замер. Никогда ему еще не доводилось читать нечто такое.откровенное. Юношеское любопытство заиграло в нем с новой силой и он продолжил чтение, уже внимательнее, перечитывая некоторые строчки, чтобы убедиться в том, что он прочитал именно то, что там написано. Главный герой рассказа никогда не повторялся. Ему были дозволены утехи и с мужчинами и с женщинами. Он был с одной нежным, с другим грубым, с третьей он играл балансируя между настроениями. Герой был весьма опытен и искусен, а потому все его любовницы и любовники оставались неизменно довольными и позволяли ему буквально все. Однажды, оказавшись с одной черноволосой красавицей, он связал ей руки, привязав к изголовью кровати, и, нарочито нежно и легко касался пальцами всего ее стройного тела, легко, едва касаясь подушечками пальцев тонкой бледной кожи, играя, дразня. «У учителя такая же бледная кожа. От таких веревок на ней наутро останутся следы» Исюань быстро захлопнул книгу, поразившись своим мыслям. -О чем я только думаю. Представляю учителя в таком виде. Исюань стучал пальцами по полу, водил рукой по корешку книги, запутавшись в своих желаниях. С одной стороны Лю Цингэ был для него кем-то возвышенным, с другой, он еще до своего пылкого признания в чувствах, имел наглость представлять, как целует его, касается его тела везде, где только вздумается. Поразмыслив несколько минут, Ян Исюань вернулся к чтению, жадно поглощая новую для него информацию, стараясь запомнить все детали, нюансы, чтобы однажды, возможно, если звезды сойдутся, воплотить их в жизнь. Так прошло четыре дня. Днем, до самого заката Исюань вместе с остальными адептами успешно проводил ритуалы по очищению домов и храмов от духов, докучавших жителям уже не первый день, а ночью засиживался допоздна, увлеченно читая уже восьмую или девятую книгу. Как оказалось таких рассказов откровенного содержания в библиотеке было немерено. В некоторых даже попадались иллюстрации. Вместе с изучением нового материала, Ян Исюань не мог перестать думать о Цингэ. Юное тело настойчиво хотело быть как можно ближе к нему, требовало прикосновений, ощущений чужой кожи, дыхания, стонов. В каждой строчке книг он видел только его. Исюань краснел и кусал губы от волнения, представляя на месте героев иллюстраций собственного учителя. Воспоминания о том, как выглядел Цингэ в постели навсегда впечатались в его памяти и теперь он мог додумывать все написанное чернилами на тонкой бумаге основываясь не на догадках, а на том, что видели его собственные глаза. В последний вечер господин Мэй Мэй, заметив то, как Исюань каждый вечер стабильно ходит в библиотеку, подозвал его к себе. -Вижу, тебе понравились книги. Но я бы сказал, что моя любимая та, что в правом комоде. При этом старик хитро улыбнулся и поспешил пошаркать в сторону своих покоев. Исюань понял недвусмысленный намек и решил последнюю ночь не ложиться вообще, но узнать все, что только успеет до отъезда домой. На Пике ни чтобы не спасло, узнай Лю Цингэ, что у кого-то такие книжки заныканы под подушкой. Самая тяжелая тренировка покажется раем, по сравнению с тем, что полагалось бы в наказание. А значит этот шанс в жизни один. А Старик Мэй Мэй явно был опытным и повидал в жизни многое. Видимо хотел кому-то передать свои сокровенные знания. Да и кто был бы против. Ян Исюань взял с золотого подноса маленький ключик, и стараясь не шуметь, открыл ящик комода. Провожая, честно выполнивших в городе свою работу, адептов с Пика Бай Чжань, господин Мэй Мэй был очень доволен. Избавление от назойливых демонов, пугающих всю округу, явно пойдет на пользу его торговле и монета охотнее пойдет в дом. Он подписал последний свиток, который передал Исюаню, дабы отчитаться перед Лю Цингэ о выполненных работах и их качестве. -Молодой человек, я надеюсь вам понравилось у нас и мы сможем рассчитывать на вас в будущем. -Конечно, господин, -Исюань был последним, кто еще был не в седле, -процветания вам и вашему городу, господин. -Ну разумеется, теперь то дела пойдут в гору. У нас. И у тебя, -на этой фразе старик как бы невзначай откашлялся. Ни грамма не смутившись Исюань лишь низко наклонился, стараясь достать до уха старика, дабы никто больше не услышал его слов. -Благодарю вас, господин. Вы мне тоже очень помогли. -Кхе-кхе, даже самой строптивой не устоять. -Отлично, -Исюань лучезарно улыбнулся, вновь выпрямляясь, и складывая руки в знаке почета. Вскочив на коня, Ян Исюань подал знак к возвращению домой. Дорога была не близкая, и на Пике они смогли оказаться лишь под глубокий вечер, когда лунный свет уже ложился на крыши домов. Везде горели фонари, а в воздухе стоял запах свежескошенной травы. Как же приятно было вернуться! Распорядившись, напоить и накормить лошадей перед сном, Исюань поспешил знакомой дорогой в дом с белоснежной крышей, похожей на оперенье журавля. Он был доволен своими товарищами, проделанной работой, тем, что все было в срок, но больше всего, конечно, его волновало другое. Желание встретиться с Лю Цингэ окрыляло его и давало энергию после столь долгой дороги. Он сможет снова его увидеть. Только этого было достаточно, чтобы Исюань ускорил шаг, спускаясь по тропинке вдоль цветочного поля. Изящные белые ирисы возвышались над прочей травой, словно снежинки мерцая в лунном свете. Поток легкого ветра заставил белые головки цветов легонько качнуться, словно колокольчики. Заметив их, Исюань остановился. Очарованный их красотой, он сорвал несколько штук и ловко связал их листиком осоки. Получившийся букет он осторожно спрятал за верхний ворот, и поспешил продолжить свой путь. Только у самих дверей его настигли воспоминания, и он застыл на месте. Все это время он мечтал о их встрече, но вспомнив каким холодным и отстраненным был с ним учитель последнее время, Исюань помрачнел. Стоя перед дверью в покои Цингэ, он ощущал, будто с высоты своих мечтаний его резко осадили вниз на ступень реальности. Не зная чего ожидать сейчас, он сделал глубокий вдох, и уже было потянулся, чтобы постучать в дверь, как та сама с грохотом открылась, чуть не проехавшись ему по носу. -Исюань, ты долго! На пороге стоял Лю Цингэ, в белоснежном белом халате, с журавлями из нитей тончайшего шелка. Ткань полностью закрывала все тело, вместе с нижними спальными одеждами, но не закрывала тонкую длинную шею. В лунном свете лицо Цингэ казалось еще бледнее, а глаза ярко блестели. Черные волосы были аккуратно собраны лентой в высокий хвост, позволяя разглядеть маленькую родинку за ухом. «Какой он красивый.» -Простите, -Исюань быстро сложил руки в поклоне, и сразу же протянул свиток, который успел написать во время дороги, за короткие минуты отдыха, -вот, здесь весь отчет и внутри благодарственное письмо от господина Мэй Мэя, которое он просил передать лично. Цингэ взял свиток и уткнувшись в него, пошел вглубь комнаты, где свет от свечей был ярче. Исюань аккуратно закрыл за собой двери, следуя за ним, в ожидании ответа. -Что ж, я могу сказать, вы справились достойно, — Цингэ быстро поставил свою подпись и печать, и аккуратно отложил свиток в сторону. Всем своим видом подавая знак, что всем доволен, и можно уже покинуть его комнату. Однако Исюань даже не шелохнулся, хотя он как никто другой понимал, чего ждет от него Цингэ. -Это все что вы скажите, учитель? Цингэ медленно повернулся к нему. -Что ты имеешь в виду? У меня нет никаких нареканий. Сделав шумный вздох, Исюань опустился на колени, опустил голову так низко, что почти упирался лбом в пол. -Учитель, я не понимаю, что я сделал не так. Я не знаю в чем провинился, но прошу, -он склонился еще ниже, — прошу, расскажите мне. Цингэ, возвышаясь над ним, невольно замер. Он будто совсем забыл, что Исюань не из тех, кто просто так сдастся. И сейчас в его голосе слышались такие ноты искренности, что у любого сжалось бы сердце. -Исюань, что ты делаешь? Я ничего подобного не говорил. -Но вы избегаете меня. Не смотрите, не говорите. Скажите мне, что я сделал не так? -Прекрати. -Я готов принять любое наказание, только, пожалуйста, не это, — Исюань сжимал пальцы на полу, не в силах сдержать эмоций, — я исправлюсь, только не отдаляйтесь, пожалуйста. -Исюань! — Начиная по обыкновению злится на неподчинение, Цинге попытался силой поднять Исюаня, схватив того за кофты на шее, словно щенка. От этого движения ворот на верхней кофте распахнулся и из него выпал маленький букет ирисов. -Учитель, -Исюань со всей нежностью, которая могла быть заключена в его руках, подобрал скромный букет словно самое дорогое, что у него было, — это было вам, -он поднял взгляд, впервые за долгое время встречаясь взглядом с любимыми серыми глазами. «Перестань, перестань, перестань» Эти слова Цингэ твердил в своей голове, потому как больше сопротивляться он не мог. Глядя на то, с каким трепетом Исюань держал сейчас столь маленький, но такой ценный для него подарок, он просто не мог больше противиться своим чувствам. Его рука отпустила Исюаня, и Цингэ взял букет, стараясь быть с ним очень аккуратным. Пройдя к комоду, налив воды из кувшина в небольшую керамическую вазу, он устроил цветы в воде и замер, одолеваемый накатившими на него эмоциями. «Какой я дурак» Он вспомнил, каким был Исюань в то мгновение до отъезда. С синяками под глазами, растерянный и невероятно грустный. Даже головы не поднял, не улыбнулся, как всегда это делал. «Кто виноват тут, так это я» Бог войны корил себя за свое же решение избегать Исюаня из-за собственной...трусости? Кому сказать, никто не поверит. Сам Бог Войны, перед которым склоняются в низком поклоне все адепты кланов, которого почитают как эталон силы и которого, до трясучки в коленях, боятся недруги, испугался собственного счастья. Он впервые почувствовал себя настолько хорошо, легко и свободно, что это испугало его. Не может так быть, только не с ним. То что он позволил себе было для него настолько новым, что он не знал, что с этим делать, и искал спасение в позиции правильного наставника, начав отрицать, что все это уже необратимо. Избегать Исюаня, казалось единственным правильным решением, но было ли это истинным желанием его сердца? Цингэ впервые ощутил себя любимым. Он осознал, насколько сильно и без задней мысли, Исюань любил его. Так, как может только он. То, как его ученик смотрел на него, касался, когда никто не видит, улыбался при встрече, и в тоже время всегда понимал его и никогда не делал лишнего, безумно притягивало. Будучи строгой закалки, Бог войны, конечно, не мог сразу принять того факта, что он проиграл эту «войну» собственному ученику и мысли о том, что он так делать не должен, укоризненно напоминали о себе. Однако, стоит Исюаню взять его за руку, как тут же хочется забыть обо всем и отдаться порыву. И от этого порыва Цингэ и бежал, боясь позволить себе простое человеческое счастье. Только сейчас Лю Цингэ ясно осознал, что сбегал не от того. И задел чувства того, кто с такой нежностью сейчас смотрит на него. -Исюань...ты ни в чем не виноват. Я не хотел.-Цингэ невольно запнулся, стараясь подобрать слова, -не хотел тебя задеть. -Правда? –Исюань поднялся, подходя практически впритык, инстинктивно ища контакта глазами, -но...я не понимаю. Лорд Пика не мог позволить себе признаться в том, что прекрасно теперь понимал в голове. Но и чувство вины, ответственности за сделанное его не покидало. -Правда. Ты со всем отлично справляешься, благодаря тебе некоторые платят за работу даже больше. Уж не знаю, что ты там делал у господина Мэй Мэя, но вознаграждение было щедрое, — Лю Цингэ замолчал. Он сам осознавал, что ходит вокруг да около, и все никак не может переступить через гордость. Выдержав паузу, он тем не менее добавил, — я горжусь тобой. Исюань неловко улыбнулся. Всего три слова Лю Цингэ заставили его сердце биться чаще, словно заполняя грудную клетку свежим воздухом. -Учитель...тогда я заслужил награду? «Хватит на меня так смотреть, это нечестно!» Цингэ все еще поражался тому, как Исюань, будучи почти на голову его выше, умел показывать, что смотрит «снизу вверх». И этот взгляд каштановых глаз, был абсолютно обезоруживающим. Он умел просить так, что отказать было очень стыдно. И это самому великому и грозному Богу Войны. «Надеюсь это не что-то странное» -Да, ты заслужил. Что ты хочешь? Исюань словно расцвел в одно мгновение. Из самого расстроенного человека на свете, он за секунду превратился в самого сияющего юношу на земле. -Позволите завязать вам глаза? «Ну как я и думал, это что-то странное» Однако ничего потенциально плохого Цингэ в этом все-таки не увидел, а потому кивнув, дал свое согласие на это. В конце концов, и без зрения Бог Войны ощущал себя достаточно уверенно в бою. Исюань поправил кофты, чтобы выглядеть опрятнее, и ловко достал из-за пояса небольшой мешочек с изящными узорами. Такой можно было добыть только в городе, и то не у каждого торговца бывают такие. Аккуратно, стараясь почти не касаться, Исюань вытащил из него шелковую ленту, темно сливового цвета. -Учитель, могу я? Лю Цингэ немного удивился, рассматривая этот недешевый кусочек ткани. -Да, я же обещал. Исюань подошел ближе, почти на голову возвышаясь перед мужчиной перед ним. На мгновение замерев, он глубоко вдохнул, а потом прислонил ленту к глазам Лю Цингэ. Пальцы ловко положили ее вдоль головы и завязали в небольшой узелок под хвостом. Исюань не мог отвести взгляда от этого зрелища. Какой же его возлюбленный был красивый, в этих белых одеждах свободно свисающих с его плеч. Лишенный зрения, но все равно так гордо и изящно стоявший перед ним, не нарушив слово. Какой же красивый. «Будь что будет» Ян Исюань понимал, что больше он терпеть не может, и взяв Лю Цингэ за плечи, прильнул к его губам. -Исю...! Удивленный вздох утонул в поцелуе. Лю Цингэ совершенно этого не ожидал, и хотел было сопротивляться, но Исюань крепко держал его, увлекая в поцелуй все дальше. Горячие настойчивые губы целовали так страстно, что голова начала кружиться. Как же приятно они увлекали в мир наслаждения, словно знали как нужно. Лю Цингэ даже сам не заметил, как положил ладони на грудь ученика, увлекаемый горячими влажными поцелуями. А Исюань целовал все более страстно, словно не мог насытиться ощущением любимых губ отвечающих ему взаимностью. Хотелось больше. Еще больше. Ему хотелось свести Лю Цингэ с ума, касаться его так, чтобы слышать его голос, тот самый голос, который знает только он. Руки инстинктивно опустились ниже, прижимая Цингэ к себе за талию. «Я люблю вас» Исюань, отстранился от губ, но лишь для того, чтобы прильнуть к тонкой коже на шее, покрывая ее горячими поцелуями. Хотелось целовать каждый сантиметр кожи, чтобы насытиться ароматом, вкусом. Исюаню стоило немалых трудов держать себя в руках и не оставлять следов, за которые он может получить так, что мало не покажется. Но это только на шее, остальное тело может видеть только он. И осознание этого опьяняло, кружило голову. Лю Цингэ прикусил губу, когда понял, что совершенно ничего не видит, а чужие губы только что коснулись его шеи, прямо возле уха. Мурашки мгновенно пробежали по всему телу, и он попытался поднять руку, чтобы снять повязку, так обезоруживающую его не перед грозным врагом, а перед юным мальчишкой. -Не снимайте ее. Учитель. Мягкий, но уверенный голос Исюаня прозвучал прямо возле уха, заставляя Цингэ содрогнуться. Почему такие простые слова заставляют его дрожать? «Боги» Исюань продолжал целовать тонкую кожу за ухом, где была совсем незаметная родинка. Возбуждение волной накатывало сверху, стирая в сознании всякие границы. Он нежно прикусил мочку уха Цингэ, тут же почувствовав как сжались пальцы того, на его одежде. «Ему нравится» Удовлетворенный знанием того, что все делает правильно, Исюань продолжил целовать ухо, тихо выдыхая горячий воздух прямо рядом с ним, дразня и распаляя. Лю Цингэ уперся лбом в плечо Исюаня, чувствуя как сердце учащенно бьется, и сопротивляться наслаждению, которое он сейчас получал, не имело смысла. Больше он не хотел отталкивать Исюаня, ведь он тоже любил этого юношу, который сейчас заставлял его медленно терять контроль над ситуацией. Исюань все крепче прижимал его к себе, обжигая теплом своего тела даже через ткань. Его горячее дыхание прямо возле уха, еле заметный хрип от возбуждения сводили Цингэ с ума. Он и подумать не мог, что уши настолько чувствительны к таким ласкам. Это слишком горячо, кровь мгновенно закипает в венах. Исюань наклонился ниже, проведя горячим языком по шее, и услышав тихий вздох в ответ, тихо прошептал, целуя мочку уха: -Учитель, я хочу вас. Лю Цингэ аж замер, сжимая в кулаках кофты ученика. Сознание куда -то поплыло, заставляя отдаться ситуации окончательно и бесповоротно. Прижимаясь к Исюаню, он ясно почувствовал возбуждение того, чуть ниже живота, от чего краска мгновенно залила его щеки и уши. Бог Войны прекрасно помнил их близость, и на что способен Исюань в постели. В первый раз Цингэ даже на секунду усомнился в том, человек ли его ученик вообще, с тем, что было у него ниже пояса. Все эти мысли только больше опаляли кожу, делая ее чувствительной к каждому прикосновению. «Он все еще ждет разрешения» Цингэ прикусил губу, осознавая, что назад пути уже нет, и раз решил сегодня извиниться перед этим мальчишкой, значит надо держать слово. Хотя его собственное тело уже дало ответ, тягучим жаром внизу живота. -Только попробуй сегодня оставить следы. Слова были смазанные, на придыхании, но это еще больше добавило Исюаню уверенности. Получив разрешение на доступ к телу, он, придерживая любовника за талию, аккуратно повел его к постели. Несколько шагов, и ноги Цингэ коснулись деревянной подножки, а дальше его уже опустили спиной на белоснежные простыни. Исюань на мгновение отстранился, наслаждаясь, жадно запоминая картину перед ним. Сам Лю Цингэ лежал перед ним, с завязанными глазами, с мокрыми и припухшими от поцелуев губами. Его черные волосы разметались по подушке, а грудь вздымалась от горячего воздуха. Хотелось наброситься на него, в безумной страсти взять, чтобы услышать пошлые стоны, почувствовать, как на спине оставляют следы пальцы, ощутить, как пульсирует в оргазме любимый человек. Но не сегодня. Сегодня Исюань словно чувствовал некоторую дозволенность, инстинктивно догадывался, что нельзя упускать момент, и следует позволить себе чуть больше, на свой страх и риск. Удобнее устроившись меж чужих бедер, Исюань склонился, целуя желанные губы. Каждый поцелуй все больше отдавался ярким всплеском в голове, и держать себя в руках было все сложнее. Однако, этот ученик, был избран самим Богом, и обладал способностями, куда большими, чем многие другие. Каждое касание губ, отвлекало Цингэ от того, что его ночные одежды уже были незаметно для него развязаны, и его грудь больше ничего не скрывало. Потеряв возможность видеть, он получил возможность ощущать все намного ярче, слышать намного острее, и сейчас, когда губы Исюаня на мгновение исчезли и через секунду горячий влажный язык, коснулся его соска, Цингэ не смог сдержать вздох. Тихое «ах» пронеслось в воздухе, выдавая нарастающее возбуждение. Исюань аккуратно провел языком по быстро затвердевшему соску, наслаждаясь реакцией тела мужчины. Руки блуждали по его торсу, кончиками пальцев рисуя причудливые узоры, и распаляя своей теплотой и нежностью, так старательно сдерживающегося юноши. Цингэ тяжело дышал, чувствуя, что абсолютно открыт перед Исюанем, и когда его второй сосок, грубо сжали, не смог сдержать стон. Тело предательски честно ответило и когда дальше Исюань прикусил нежный комочек кожи, тут же зализывая его. Лю Цингэ сжал простыни от неожиданности, прикусывая губы. Он не мог свыкнуться с мыслью, что это приятно. Когда Исюань вот так вот, бесстыдно ласкает его грудь, нарушая все моральные дозволенности, которые когда-либо были у него. Сквозь шумное дыхание и шорох ткани, Цингэ услышал, как чужой голос опускается все ниже, и ловкие пальцы снимают с его ног последнюю ткань, скрывающую хоть какую-то часть его тела. Алея от смущения, Лю Цингэ решил, что если он останется и дальше так, не видя ничего, это будет уже слишком для его воображения и его тело и так слишком бурно реагирует на ласки. Не положено ему так, нельзя. Словно услышав эти мысли, Исюань тут же взял Цингэ за руки и ласково поцеловал запястья. -Учитель, побудьте так еще немного. -Наглец, разврат...ник Цингэ не мог больше подобрать слов, и лишь недовольно выдохнул, когда Исюань положил его ладони себе на плечи, позволяя выплеснуть недовольство, сжимая пальцы и оставляя следы на них, даже через одежду. Юноша опустился еще ниже, покрывая поцелуями каждый сантиметр тонкой белоснежной кожи. Когда его рука плавно легла на твердый член Цингэ, тот сжал пальцы на плечах еще сильнее. Как же приятно, просто безумно. Горячая ладонь, не спеша двигалась вдоль всего члена, пальцы ловким движением собирали выступившие капли смазки с головки, вызывая сдавленные вздохи. Исюань хрипло дышал, утопая в этих звуках, желая доставить еще больше удовольствия, чтобы слышать, как учитель стонет его имя, содрогаясь от каждого движения. Проведя еще несколько раз вдоль возбужденной плоти, Исюань второй рукой достал из-за пазухи крошечную пробирку с маслом. Зубами откупорив крышку, он вылил небольшое количество на вторую руку. Когда пальцы коснулись входа в тело, Цингэ поморщился от легкого холода. Исюань медленно водил ими вокруг упругого колечка мышц, смазывая как можно больше. Мысль, что он может сделать учителю больно, всегда висела в его голове, делая его страстным, но заботливым любовником. -Исюа...ах Два пальца вошли в тело мягко, но болезненные ощущения все равно пробежались вдоль позвоночника. Цингэ терялся в ощущениях. Спереди его член так горячо ласкали, а сзади аккуратные плавные движения. -Еще немного, потерпите, пожалуйста. Исюань добавил еще один палец, плавно проникая внутрь тела, смазывая каждый сантиметр и изнутри. Когда-то он и подумать не мог, что перед ним будет лежать в такой откровенной позе объект его восхищения и любви, дрожа от ощущений, которые дарили его собственные руки. Исюань убрал руку с члена, наблюдая, как Цингэ выгибается в спине, от каждого проникновения внутрь. Его идеальное точеное годами тренировок тело, созданное для сражений, сейчас отдавалось соблазнам развратных желаний. -Исю...ань, хватит. Быстрее. Цингэ все еще командовал, находясь даже в таком положении. Тело требовало разрядки, но Исюань, как назло, ничего более не предпринимал. Это раздражало, злило. -Исю...аах Пальцы Исюаня коснулись заветного бугорка внутри тела, буквально срывая с губ Цингэ громкий стон. Все мысли моментально исчезли, уступая место наслаждению. К своему стыду, мужчина осознал, что его возбуждало происходящее. Цингэ ничего не видел, но чувствовал на себе дыхание Исюаня, горячее, опаляющее кожу, ощущал на себе его взгляд, бессовестно наблюдающий за ним. Это смущало и возбуждало одновременно. -Учитель. Исюань поднялся выше, позволяя Цингэ обнять себя за шею, прижаться всем телом. Он ощущал, как тот выгибается навстречу, настойчиво требуя сделать больше, коснуться себя и спереди, заставить кончить. Исюань наклонился к самому уху, одновременно разводя пальцы внутри горячего тела Цингэ: -Только от пальцев. Его голос был хриплым, низким. Он пронесся по телу горячей волной, и у Цингэ задрожали бедра. «Невозможно...от его голоса» Цингэ уже был не в состоянии сдерживать стоны. Запахи, звуки, прикосновения, все смешалось в единый комок эмоций. Он чувствовал, что сходит с ума от каждого вздоха Исюаня, каждого звука его голоса. Слышать, как он тяжело дышит, поглощаемый желаниями, тихо рычит целуя его шею, прикусывая мочку уха, было невыносимо. Исюань на мгновение вытащил пальцы, дразня, испытывая терпение Цингэ, и тут же аккуратно ввел их глубже, сгибая и касаясь простаты. Найдя заветное место, он уверенно толкался в него, срывая все новые стоны с влажных губ. -Учитель...я люблю вас. Вместе с этими словами Цингэ громко, недозволенно развратно для себя застонал, кончая себе на живот. Бедра содрогались от нахлынувшей волны оргазма, доказывая, насколько чувствительным может быть его тело. Жар, опаляющий жар разливался по каждой вене, наполняя до самых краев, подводя к границе сознания. Исюань, медленно вытащил пальцы из горячего дрожащего тела, и крепко обнял Цингэ, позволяя тому уткнуться носом в шею. Вот так чувствовать чужой оргазм было чем-то новым, волнительным и безумно приятным. Настолько, что Исюань прикусил губу до крови, от собственного возбуждения. Сквозь одежду он ощущал, как его член касался распаленного тела учителя, и кровь все сильнее ударяла в голову. Желания твердили одно, а разум совсем другое. Сделать лишнее с Лю Цингэ значило неминуемое наказание, этот урок он выучил давно. Немного отстранившись, он развязал ленту, аккуратно стягивая ее с глаз Цингэ. Если бы Боги хотели проверить Исюаня на выдержку, они бы сделали это именно так. Ведь сейчас он увидел, как его учитель смотрит на него абсолютно потерянным взглядом, сквозь мокрые черные ресницы. «Плевать» Исюань обхватил Цингэ, в мгновение поднимая обоих и усаживая того себе на колени. Наверняка завтра он за это поплатится. Вот так вот, без разрешения и без передышки. Но это будет завтра, а сейчас ему до сумасшествия хотелось войти в это прекрасное тело, двигаться в нем до беспамятства, кончить, ощущая следы от ногтей на лопатках. Пока Цингэ еще приходил в себя, Исюань скинул с себя все кофты, мгновенно прижимаясь обнаженным торсом обратно, вдыхая запах любимого тела. Горячо, безумно горячо. -Так вкусно. Цингэ, наконец, пришел в себя от звука его голоса и на мгновение замер, осознавая все произошедшее. В этой позе он неминуемо встречался взглядом с Исюанем и краска вновь залила его щеки и кончики ушей. Как же стыдно. Где только этот паршивец этому научился? Только от пальцев! Хотелось отвести взгляд, отвернуться, но попытавшись вырваться из объятий, он четко ощутил, как член Исюаня упирается в него словно камень. Его напряжение было столь велико, что ткань была насквозь мокрая от смазки, и это смущало еще больше. Цингэ отвел взгляд, показывая, что великодушно разрешает Исюаню продолжить, получить свою награду. Уже вторую за ночь. Намек был понят, и его тут же приподняли, так легко, словно он был хрупкой девушкой. Исюань придерживал Цингэ за талию, второй рукой проводя по его торсу и собирая капли его спермы. -Что ты дела... Но договорить, Цингэ не успел. Мокрые пальцы коснулись еще раскрытого входа в его тело, вновь смазывая, подготавливая его к проникновению. Цингэ был готов провалиться под землю, и крепко обнял Исюаня за шею, утыкаясь лицом в его шею. -Там так горячо. -Заткни...ах! Исюань, стянув сдерживающую его ткань, одним резким движением вошел практически целиком в податливое желанное тело. Ощущения мгновенно лишили его остатков всякого разума и чувства самосохранения. Он уверенно взял Цингэ за ягодицы, разводя их сильнее, буквально натягивая его на себя. Осознавать, как тело учителя принимало его, как отвечало взаимностью, было недопустимо хорошо. Цингэ обнимал его все крепче, глотая горячий воздух, уже не сдерживая стоны. Он обвил Исюаня ногами за талию, прижимаясь как можно ближе, чувствуя, как собственный вновь твердый член трется между их мокрыми от пота телами. Исюань до крови кусал губы, теряя контроль, отдаваясь пошлым желаниям. Следы от его пальцев наверняка останутся завтра красными пятнами, но то, как сейчас его обнимал Цингэ стоило любого наказания. Он вбивался в него все сильнее, входя на всю длину, толкаясь в заветное место удовольствия. Дыхание сбивалось, собственный голос срывался, хрипел во власти безумной эйфории. Больше не было никаких сил сдерживаться, он еле смог произнести: -Можно? В ответ Цингэ лишь с силой сжал пальцы на его лопатках, оставляя следы от ногтей, и давая безмолвное разрешение кончить внутрь. Исюань еще несколько раз толкнулся в мокрое тело, опуская ягодицы Цингэ на себя до упора, кончая, заполняя его влажное нутро собой. Цингэ дрожал, изливаясь меж их тел, задыхался от накрывающего чувства заполненности. Голова кружилась, тело не слушалось. Хорошо, что Исюань обнял его, заботливо придерживая. Все мысли путались, на глазах выступили неконтролируемые слезы. Цингэ положил голову на загорелое плечо Исюаня, тяжело дыша. «Если так продолжится — я с ума сойду» Но он, конечно, не знал, сколько всего еще Исюань жаждет с ним сделать, сколько диких и непотребных фантазий было у него в голове, скрываемых послушанием и глазами, полными восхищения. Исюань, ласково поцеловал Цингэ в висок и, подхватив за бедра, аккуратно опустил спиной на простыни. Выйдя из пленительного тела, он лег рядом, переводя дыхание. Сердце наполняло чувство безмерного счастья, и он не в силах сдержать улыбку, отвернулся, закрывая лицо рукой. -Исюань, принеси воды, -Цингэ еле мог свести бедра, ощущая как липкая вязкая сперма стекает по его ягодицам. Не смея больше испытывать судьбу, Исюань мгновенно поднялся и ушел в другую комнату, дабы согреть воды и исполнить не просьбу, но приказ Цингэ. Собирая, чистую ткань, наливая воду в небольшую керамическую чашку, он все не мог сдержать мягкую улыбку, радуясь каждому мгновению времени, проведенному так, рядом. Сегодня ему позволили так много, что сейчас, казалось, будто это сон. Но царапины на спине, запах чужого тела на собственной коже, говорили об обратном. В следующий раз он заслужит что-нибудь еще, обязательно.