Лавандовый кофе.

Инк полощет кисть в воде, на холсте красуются беспорядочные пятна. На полу рядом лежат беспорядочные наброски брони и морды дракона, на прикроватной тумбочке — «Тысячеликий герой» Джозефа Кэмпбелла. Складывая полуотёкшие ноги, художник зевает с выступившими на глазах слезами. Он поглядывает на часы — и понимает, что теперь не во власти времени. Шесть утра, он даже не проснулся толком — потому что пока есть вдохновение и идея, её нужно запечатлеть. Но как только тонкая кисть прикасается к цветным пятнам, набросанным вчера перед сном — они оживают. На рыцаря, первозданного героя в тяжёлых литых доспехах смотрит дракон всем многообразием его глаз. Огонь прожигает стальной щит, меч и чешуйчатая плоть сливаются в танце. Пар валит из ноздрей, кровь от острых зубов течёт по броне. Аллеющее нутро дракона развергается прямо перед героем. Он заносит меч. Инк разминает затёкшие плечи, прорисовывая узор из благородных львов на наплечнике. Целью героя является не спасение принцессы из башни, не спасение города, который терроризирует дракон. Нет. Герой побеждает самого себя, свою противоположность — и при любом исходе она всегда будет сокрушена. Будильник звенит. Двенадцать часов. Инк собирает пару свежих миниатюр и убирает в спортивную сумку. Поездка в метро с наушниками в ушах, полчаса ходьбы до любимого Старбакса — он расставляет парочку мольбертов и стендов. Выпавший ночью снег хрустит под ногами прохожих. На канун нового года в университете отменили занятия и теперь в течение вот уже недели он продаёт бездушно нарисованные цветы и пейзажи, набрасывая в перерывах детали того самого полотна, которое потом повесит над кроватью. Сначала к нему подходит девочка, идущая из музыкальной школы неподалёку, и уносит домой ирисы в вазе. Потом — бизнесмен средних лет, покупая особо крупный прованский пейзаж на подарок возлюбленной. Далее — пара из давно женатых пенсионеров, обменивающие копию «Звёздной Ночи» Ван Гога на полторы сотни. Инк им всем нежно улыбается и желает хорошего дня и счастливого рождества — не потому, что хочет ещё продать картин. Потому, что действительно благодарен им за поддержку. Они ведь не знают, что все картины рисуются на продажу. Но каждый день он видит его — выходящего из спорткара, пьющего кофе в Старбаксе по утрам. Его, от которого всегда пахнет каким-то вычурно-дорогим парфюмом. На ногах всегда брендированные навороченные кроссовки, на лице — взгляд, направленный на художника исподлобья, выражающий только агрессию и злобу. Инк сверяется с ударопрочными наручными часами, подаренными ещё в средней школе — через пару минут на феррари приедет и он, смерит фирменным взглядом презрения и желчи, а потом будет несколько часов сидеть в кафе за игровым ноутбуком, иногда посматривая через стёкла кафе как на отброса. Из мыслей художника выводят хлопья снега, упавшие на нос в вечных веснушках. Торчащие из-под шапки рыжие волосы тоже все в снегу. Инк судорожно оборачивается и смотрит на картины — снег осел только на пару холстов. Он снимает шарф, мягко стирая снежинки фетром. Оборачивается, и видит его — только теперь на лице не презрение, а спокойствие. — Тебе помочь? — Да, конечно… Инк поёживается от холода — за буквально час температура сильно упала. Никаких осадков сегодня быть не должно. В сумку вместе с картинами отправляется и пара сложенных стендов. Снег повалил с новой силой — весь Инк, замёрзший, стоит в обнимку с тремя холстами. — Меня, кстати, зовут Н- — Меня — Инк. Меня так называют в универе. Без реальных имён. Они слишком скучные. — Ха-ха, хорошо. Меня Эррором на работе зовут. Потому что я исправляю слишком много ошибок у практикантов. Делаю дизайнерские сайты. Их основу. Я учусь неподалёку в государственном институте на программиста. — А. Я учусь на факультете искусств. И на бюджете. — Ого… Слушай, может лучше зайдём в Старбакс? А то ты весь замёрз. Я угощу кофе. Инк садится в самый дальний угол, заледеневшими пальцами убирая три холста с цветами обратно в сумку. Он всё ещё дрожит от холода. Эррор снимает с плеч свою куртку и кладёт на стол. Художник закутывается в неё с полным благодарности «спасибо» и смотрит на вялотекущую очередь у кассы. Инк выкладывает на стол «Тысячеликого героя» Джозефа Кэмпбелла — на обложке юбилейного издания красуется Персей с отрубленной головой Медузы Горгоны. Не нужно быть эмпатом чтобы сказать: глаза только подошедшего Эррора загораются интересом. — Можно я посмотрю? — Конечно. Все страницы исписаны заметками и изрисованы авторскими скетчами Инка — принцессы в башнях и устрашающих замках как величайший трофей после битвы с драконом, огненное нутро которого разверзлось и жаждет спалить мир дотла. И только герой, великий и непревзойдённый, может дать отпор дракону — воплощению хаоса и разрушения. Все элементы пути героя, описанные на каждой странице запечатлены Инком акварельными карандашами, красками и пастелью. — Я много слышал об этой книге, — Эррор барабанит пальцами по развороту, где Инк нарисовал героя, который заносит блестящий в лунном свете меч над шеей дракона, — Но чтобы так любить её… — Мне нравится образ героя. То, как он идёт навстречу опасности и сокрушает великое зло. То, как сами небеса разверзлись перед его волей, чтобы одолеть их повелителя — дракона, как символа хаоса и абсолютного зла. То, как герой сражается и ставит свою жизнь на кон ради жизни принцессы… Ради её свободы и ради того, чтобы зло навсегда ушло из этого мира. Но однажды я понял, что победить дракона и освободить принцессу недостаточно. Зачем герой делает это? Потому что он не может иначе? Спасти других людей, чтобы получить их признание? Но в этом нет смысла. Может быть, цель героя не в том, чтобы освободить принцессу. Может быть, цель героя в том, чтобы победить дракона и доказать самому себе, что он может преодолеть такое испытание. Я бы сам так и сделал. Потому что каждая моя цель — выжигающий всё дотла дракон, прекрасный вестник смерти в битве за жизнь. Дракон — это точка, знаменующая конец пути и новое начало в виде прекрасной, полной открытий жизни без бед и нужды. Дракон — это испытание, идея, которой нужно достичь. И каждый человек — герой, борющийся со своим драконом, борющийся ради вечного признания самого себя. И дракон — цель необъятная и настолько великая, что многие люди никогда и не подумают, что могут замахом меча отсечь ему голову, сделав из чешуи прекрасную броню, выдерживающую любые языки пламени и любой жар. Драконов необъятное множество, и их всех один герой одолеть не может. Именно поэтому каждому из нас предписан свой, и все сказки про это — мифы про превозмогание собственной боли так родны нам, что мы видим в герое себя, отдающего последние силы на победу ради своего же блага, ради беспечной жизни и смерти во имя высшей цели — реализации себя как личности. Красота и поэтичность такого самопожертвования понятна не всем, и именно поэтому герой сражается за людей, за их проблемы, за принцессу… Но по-настоящему удивительным оно будет, если герой вырастет сам и получит для себя вечный, полный гордости урок — он в этом мире один, есть только он и дракон, и дракон покрывает небеса своими крыльями, обжигая землю, превращая моря и океаны в озёра пламени. И дракон — абсолютный босс, злодей, сильнее которого никогда никого не будет в жизни героя. Можно использовать силу, можно использовать хитрость — но будет ли такая победа честной? Сражение с драконом — это величайшее предзнаменование и божественное испытание, предписанное богами. Так пусть герой в своей борьбе будет один и прекрасен. Мой дракон — задача доказать обществу, что искусство прекрасно и велико, что быть художником значит быть творцом реальности и времени, что быть мастером слова значит соткать полотно бытия. Мой дракон — творчество и самовыражение, красивое в слезах и радости, несломленное в гневе и спокойствии. И каждый день я надеваю свои рыцарские доспехи, чтобы показать миру — вот он я, настоящий герой, которому не нужна принцесса или всеобщая похвала. Я — рыцарь, который спасёт человечество, откроет новую дорогу и человек возвысится ценой моей великой жертвы. Я живу идеей о красоте души, не тела. И моя душа открыта для огня дракона, для общества, которое не может понять возвышенность моего творчества. Я — мессия, нужный людям, но которого они не могут слышать, даже не слушать, потому что мы общаемся на разных языках. Потому что мне нет смысла седлать дракона и делать из него своего слугу, нет смысла останавливаться на достигнутом и сворачивать другой дорогой, а не той, которую сторожит дракон. Я жажду убить его честно, и я хочу, чтобы мой подвиг остался подвигом лишь для меня. Потому что если я принесу голову людям, они не поймут этого. Посмотри вокруг: весь наш мир пребывает в энтропии и хаосе. Весь наш мир, всё наше общество — это дракон, охраняющий дверь к дзену и душевному просветлению. Нашим разумом манипулирует реклама, наши инстинкты используются капиталистической машиной. Она продаёт нам секс и примитивизм, упрощает наше мышление. Если я освобожу общество росчерком меча, пресеку раздор дракона, то людям будет нечего потреблять, будет нечем жить. И каждый день я борюсь с драконом ради того, чтобы самому не стать таким человеком — серой, абсолютно неважной частицей пыли в огромных лёгких вселенной. Я дышу так глубоко, как могу, наношу дракону такие глубокие раны, какие может позволить мне мой меч — оружие из правды и эпоса. И я рано или поздно стану свободным, победив. Я никогда не буду жалеть о своём подвиге, даже если обо мне будут вспоминать как об изгое и имбециле. Потому что не так тяжело убить реального дракона, с которым борется герой в любой сказке. Сложнее всего убить дракона внутри своей головы. А я, без брони, израненный под конец пути никогда не смогу сражаться в полную силу. Официантка приносит кофе. Эррор отрывает шокированный взгляд от лица Инка. — Ты — настоящий мастер слова, настоящий художник… Как жаль, что я сам и есть дракон — человек, который никогда не поймёт твоего подвига, слепой к такому героизму. Который никогда не оценит срубленную тобой голову, потому что у меня самого никогда не будет дракона. Но знаешь что? Я хочу тебе помочь. Я хочу, чтобы твоя броня и меч сияли лунным светом. Я сам если и не убью дракона с тобой, то смогу оценить твою победу. Душа героя всегда жаждет похвалы и восхищения чтобы воспылать. Может быть… Ты покажешь мне пару своих картин? Инк улыбается, отрезая кусочек круассана. Он открывает пластиковый стаканчик с лавандовым кофе и пьёт с горла, а не через трубочку. — Путь искупления начинается с малого. Может быть, ты сможешь стать героем сам для себя… Или победить дракона вместе со мной. Дома я расписываю холст с этим. Хочешь посмотреть? — Я слишком занят. Но слушай. Ты ведь не против, если я куплю книгу у тебя? В ней ведь все развороты уже разрисованы. Я хочу поставить её на полку и каждый раз, открывая её, вспоминать о нашем разговоре. И о тебе, сражающимся ради себя самого. Инк поднимает бровь. — Подожди. За сколько? Эррор еле видно улыбается. — Дай номер карты. Инк роется в карманах, заваленных полупустыми банками с краской и кладёт карту на стол. Тыкая по клавиатуре в телефоне, Эррор вводит пятизначную сумму. СМС приходит почти мгновенно — тысячи долларов. — Ты ошибся при вводе что ли? — Нет. Столько стоят твои старания. Но твои идеи бесценны. Я просто хотел тебе помочь. Я никогда не понимал, зачем люди вообще что-то рисуют или пишут и считал это… ненужным. Но ты открыл мне глаза. А это — самое малое, как я могу тебя отблагодарить. Твой путь только начинается. Просто спасибо тебе. Продолжай его и дойди до конца. Эррор пролистывает «тысячеликого героя», и, улыбаясь, направляется к выходу, оставив куртку на плечах Инка. — Подожди! Не хочешь победить дракона вместе со мной? Улыбка не сходит с лица. — И с чего мы начнём?