Оливки

Когда приходит письмо с предложением выступить в «Хрустальном дворце», Керри лишь вздыхает. Первым желанием было запустить гитару в панорамное окно и долго слушать звон осколков разбившегося стекла. И шум ветра в этой пустой квартире. Три месяца назад он считал это место своим домом. Три месяца назад он мог послать нахуй кого угодно, отделаться фразой «Меня ждут» и свалить сюда. Домой. К нему. Три месяца Керри слышит эхо собственных шагов. Заваривает две кружки кофе и с криком швыряет второю в стену. Звонит каждый вечер на один и тот же номер, но каждый раз – автоответчик. Три гребаных месяца Керри выходит по утрам на балкон и смотрит вверх, туда, где на орбите висит «Хрустальный дворец». Керри устало идет наверх, опускается на свою сторону постели, бездумно смотря в потолок. Отчаяние очередной волной захлестывает его с головой и лишает дыхания. Он сходит с ума. Ему кажется, что вторая подушка до сих пор пахнет Ви – порохом, горячим песком и деревом. Сердце замирает в надежде, что сейчас он проснется от традиционного поцелуя в шею, увидит его усталую и сонную улыбку, растрепанные алые волосы и рассмеется от облегчения. В квартире только он один. Ви часто приходил поздно. Правильнее сказать под утро. Тихо ложится рядом, касаясь горячей ладонью его спины и сидел так несколько минут. Керри просыпался каждый раз и не шевелился, придавленный этой нежностью, граничащей с отчаянием. Каждый день Ви прощался с ним. Каждый день Ви будил его, доказывая всему миру, что он жив, он любит и любим в ответ. Каждый день эти три месяца Керри засыпает с надеждой. Каждый день он просыпается с отчаянием. А теперь это письмо. Евродин прикрывает глаза, вдыхая фантом его запаха. И снова набирает номер. Три коротких сигнала. - Ну да. Опять автоответчик, - Керри устало трет глаза. – Здравствуй, Ви. Я скучаю. Чертовски, блять, скучаю. Мне кажется, что ты вот прямо сейчас войдешь в дверь и я не знаю, что с тобой сделаю. Сука. Где ты, Ви? Я проклинаю тот день, что так и не сказал тебе. Не сказал, как ты мне нужен, как мне не хватает тебя. Ты влез мне под кожу, вывернул наизнанку, оставив взамен лишь себя. И исчез. Керри идет к бару и наливает кофе. Запечатанная бутылка мартини так и стоит на столе. - Знаешь, я так и не купил оливки. У тебя всегда получалось их выбирать лучше. Да и сам ты – лучший. Представляешь, сегодня меня пригласили в «Хрустальный дворец» выступать на закрытой вечеринке. Я знаю, что в тот день ты отправился именно туда. Я приму это приглашение, Ви, - Керри кивнул своим словам и отпил кофе. – Может, так я стану хоть на шаг ближе к тебе. Он улыбнулся, едва заметно и печально. - Я люблю тебя, Ви. Прости, что не сказал этого раньше. Надеюсь, ты услышишь меня. Так или иначе. И отключился. Решение принято и обжалованию не подлежит.

***

Свет софитов ослеплял, но Керри словно не замечал этого. Он растворился в словах, в ритме музыки и смысле. В «Хрустальном дворце», далеко от земли он презентовал новый альбом «Озарение». Совершенно иной, осмысленный и так не похожий на все прошлые его песни, что он чувствовал шок публики. Его слушали молча, качая в такт головой. Ви звучал в каждой его песне. Новый виток, новая жизнь, новая надежда…. Даже на орбите ему не удалось скрыться от охотчих до сплетен акул пера. - Ваш новый альбом в корне отличается от предыдущих. В чем же дело? - Я переосмыслил жизнь. - Новые песни полны тоски. Почему? - Мне есть по кому скучать. - Вы влюбились? Неужели? Кто это? Девочки из Us Cracks или ваш новый менеджер? - Ни то, ни другое. - Это мужчина или женщина? Раньше вас замечали в компании и тех и других. - То было раньше. - Как вы считаете…. И так до бесконечности. Лишь пустота внутри позволила ему выдержать все это. Не послать нахер всех этих блядей и корпоратских ублюдков, что смотрели на него как на кусок мяса. Пустота и обещание, данное Ви на той яхте. Повзрослеть. «Где же ты, Ви!» Но космос глух к его мольбам.

***

Найт - Сити привычно шумел за окном такси. Керри казалось, что даже Деламейн тоскует вместе с ним. А может ли ИскИн вообще тосковать? Евродин вздохнул. Радио без умолку трещало о его новом альбоме и том фуроре, что он произвел. Керри думал, что сходит с ума. Там, на орбите, ему на миг показалось, что он уловил знакомый запах. Но растрепанных красных волос так и не увидел, как ни старался. Лишь его алая прядь мелькала в отражениях глянцевых стен «Хрустального дворца». Лифт привычно звякнул и Керри зашел в пустую квартиру. Недопитый кофе, не убранная гитара, раскрытая книжка про девочку Алису, что читал ему Ви, миска с оливками и брошенная на диване куртка. Все как он и оставил перед уходом три дня назад. Керри бросил сумку на пол, бережно облокотил футляр с гитарой и щелкнул кофе-машиной. Это были сложные дни. Он устал не столько от декомпрессии, сколько морально. Любопытные пронырливые журналисты, масляные взгляды толстосумов… Керри передернул плечами. Когда-то, словно в другой жизни, он бы многое отдал за это. Но сейчас ему хотелось кофе, чтобы не вырубиться, горячий душ, чтобы смыть всю эту мерзостную фантомную липкость и 12 часов сна. И Ви под боком. Его уверенного взгляда и спокойного: «Хорошо, сейчас все решу». Керри прикрыл глаза, смакуя запах свежего кофе и вкус спелых оливок. Ви всегда говорил, что кофе с оливками – это извращение, что их надо есть только с мартини и только в хорошей компании. И каждый раз покупал новую банку. Керри вздрогнул и схватился за столешницу. У него не было дома оливок. Значит… Он судорожно вздохнул. Перепрыгивая через две ступеньки, он боялся, до ужаса боялся ошибиться. Руки вспотели и стали совсем ледяными. Только не снова, пусть ему не кажется. Пожалуйста… Он открыл глаза, хоть и сам не понял, когда их закрыл. Белая майка и черная кожанка, которую далеко не каждая пуля возьмет, скомканной кучей валялись рядом с кроватью. Штаны с множеством карманов лежали тут же, как и высокие шнурованные сапоги. Керри стоял рядом, не решаясь поднять взгляд дальше, но… Знакомый силуэт под серым покрывалом, алые встрепанные волосы и до мелочей знакомая татуировка на спине. Керри опустился на пол рядом со спящим, кладя холодную влажную руку на его плечо. Тонкие губы тронула едва заметная улыбка, а под прикрытыми веками мелькнула знакомая зелень. - Привет, Керри. И голос… Чуть хриплый со сна, такой привычный и…. настоящий. - Ви… - Я же обещал вернуться к тебе, Кер.