Начало чего-то нового, или очередное доказательство того, что всё, через что мы проходим — грёбаный розыгрыш, где твоя задача — победить и получить всё, либо проиграть, оставаясь ни с чем.
***
Май, конец учебного года Ненавистный сентябрь. Точнее, день, когда я действительно понял, что всё, что происходит вокруг меня — грёбаный цирк уродов, где главный клоун — Я. Лето пронеслось мимо меня, словно череда счастливых воспоминаний, которые одновременно упёрлись во что-то мелкое, в какое-то разбросанное стекло. А это стекло стало «лопать» мои воспоминания, будто какие-то надувные шарики. И всё, дальше я лишь помню день, когда всё пошло не по плану. По плану, который я в дальнейшем назову… А впрочем, какая разница, как я назову ту, что сломала меня, как маленького подростка в пубертатный период? Читая доисторические романы, зачастую мы можем наблюдать лишь боль девушки, аргументированную боль, не спорю, но в обществе считается, что парням несвойственно чувствовать адскую смесь горючего вещества где-то под сердцем. Им не свойственно утопать в океане боли, стараясь затушить маленький очажок возгорания. Я могу привести в пример ещё много метафор, которые будут звучать достаточно пафосно, но вся моя история — одна сплошная метафора с элементами пылкости.***
Сентябрь, начало года Иногда мне хочется выкинуть к чёртовой матери будильник, который как назло звенит в самый неподходящий момент. Вернувшись с очередной вечеринки буквально минут десять назад, странно опять вставать и куда-то идти. Но поскольку это был первый день в последнем учебном году (хорошее сочетание, да?), то я обязан появиться там. Хотя бы раз за весь год. Я дал слово и себе, и матери, что постараюсь вывезти этот год на хорошую успеваемость, постараюсь получить квоту (или просто хоть что-то получить). Смотря куда-то в потолок, ещё отходя от большого количества алкоголя и дыма, что казался мне везде, я вспоминал все свое лето с улыбкой, говоря себе «Да, это было круто». Не считаю, что жизнь стоит просиживать дома за компьютером. Нужно жить так, словно завтра тебя не станет. Словно от твоего действия и бездействия зависит существование целой планеты, целой вселенной. — Нильсен, спускайся! — мамин голос я узнаю, кажется, даже тогда, когда я буду в полудрёме, а она где-то далеко в другой галактике, например. Сегодня всё утро хочется рассуждать на тему вселенной. — Две минуты, — в полусонном состоянии мне сложно не то что отвечать, даже глаза открыть реально сложно. Встать с кровати без вертолётов — сделано. Я считаю, это успех. Спускаясь вниз по лестнице, я почувствовал, что мама что-то вкусное готовила Ссылавшись на «нет аппетита», я лишь смотрел новости на кухне, пока мама что-то бурчала себе под нос, говоря в очередной раз, что я не ценю её. — Почему ты такой помятый? У вас первый день учебы, а не курс по вечеринкам, Александр, — бурча ещё больше, собираясь на работу, она оценивающим взглядом прошлась по мне, чуть прищурившись. Белая футболка, свободные джинсы и какая-то старая рубашка — идеальное сочетание, классику никто не заменит. — Если ты опять кого-то приведешь, пока меня не будет, я вас обоих выгоню! — Она до сих пор мне припоминает, что ты её бюстгалтер забросила на люстру, назвав её… — не успев продолжить, в меня полетело что-то до жути мягкое, но тяжелое. Изобразив строгую мину, мама долго вглядывалась в мои глаза, словно это ей напомнило о чём-то безумно сокровенном. Что-то кольнуло при одной лишь мысли, при одном лишь предположении, но, отбросив их в отдельный ящик под названием «прошлое», глянул в зеркало и поехал грызть гранит науки.***
Огромный поток студентов, желающий так сильно (или нет) учиться, сбивал с толку, либо просто сбивал с ног, потому что идти рядом с галдящими новичками было действительно некомфортно, узко и тесно, не забывая добавить ещё и жарко. Избавившись от пищащих девушек, постарался найти свободное место в общей столовой, где меня, разумеется, уже ждала своя компания, погруженная в просмотр… чего-то. — Нильсен, привет, — Ник краешком рта улыбнулся, смотря на меня каким-то своим взглядом, оценивающим, что ли. Вчерашняя вечеринка прошла хорошо, но ощущение, будто он чего-то не договаривает. — Ты какой-то слишком… бодрствующий для человека, который прыгал в бассейн голышом.Как ты понял, мы тут твоё видео смотрим. Чёрт. — Я удивлен, что даже тебе понравилось, — стало все проясняться, когда он сказал, что именно они смотрят. Воспоминания стали всплывать обо всём: о том, как мы снимали, и о том, что мы снимали. Я не стыжусь, боюсь за девушек, увидящих подобное, скорее всего, в открытом доступе. По любой ссылке. Во всех источниках. — Твой вертолёт в бассейн вряд ли кто-то затмит. Причем, в двусмысленная фраза. Смех Моники, довольное лицо Ника, непонятное Честера — лучшее сочетание. — А то. Странно было вообще размышлять на тему того, что кто-то может меня затмить. Быть выскочкой и быть популярным — синонимы? Я пока не разобрался, да и не очень-то и хотелось, что в том случае, что в другом — ты в центре внимания. Вокруг тебя толпы девушек, толпы обычных знакомых, пытающихся быть рядом с тобой лишь потому, что ты популярный. Как говорится, есть плюсы и минусы быть популярным. Плюсов, конечно, побольше будет, но один лишь минус затмевает все хорошее, что было до этого. И это недоверие. Ты думаешь о том, что люди с тобой общаются не потому, что ты интересная личность, а потому что ты популярный. Но как заводить друзей и начинать с кем-то отношения, зная то, что все будут с тобой подделками, куклами, выдающими себя как товар на аукционе? Загадка. Ник, Честер и Моника сидели поодаль от меня, что-то бурно обсуждая. Наверное, это единственные люди, которым можно довериться, зная, что они не предадут и будут просто рядом с тобой без твоей популярности. Но большинство… — Привет, Нильсен. А вот и большинство. — Да, Лесси, привет, — разговаривая с ней, нужно быть очень аккуратным, потому что каждое сказанное слово она анализирует в голове, сопоставляя это с поведением, выясняя, нравится ли она окружению или нет, случилось что-то или нет. Заниматься подобным могут только личности с заниженной самооценкой, стараясь угодить каждому. Ненавижу любую манипуляцию, да ещё и такую дешевую. — Ты сегодня такой милый, — усевшись рядом со мной, её карие глаза смотрели прямо на меня, применяя эдакие приёмчики соблазнения от девушек. Повернувшись к ней, я выпрямился так, чтобы смотреть на неё сверху вниз. Опускаясь всё ниже к её лицу, стал чувствовать её горячие дыхание. — Ты думаешь, — с легкостью переключаюсь на флирт, — я такой простой, — слегка прикусив мочку уха, — что поведусь на это? Её полузакрытые глаза сначала собирались раствориться в блаженных эмоция, а потом, придя в себя, она чуть отпихнула меня, обозвав в очередной раз «придурком». Подойдя к Монике, чмокнула её в розоватые щечки, здороваясь. Обсудив ещё раз последнюю (вернее сказать, крайнюю) вечеринку, Моника стала рассказывать про целующуюся парочку, что сидела за столиком, потом про то, что не смогла «окутать в лучах любви» (странное определение слова «секс», но, видимо, ей кажется, что так непошло звучит) очередного парня из колледжа. Ник держал дистанцию, стараясь просто быть рядом со мной. Мне нравится его характер тем, что пусть он и любит повеселиться, это часто в пределах нормы, чтобы просто не натворить дел, как это зачастую делаю я. Честер был хозяином вечеринки, он первый и напился, сбрасывая тяжкий груз на свою младшую сестру Лесси, которая так и не смогла отдохнуть, пока другие славно проводили время. — Я хочу вновь собраться, что скажете? — предложение Честера было неудивительным, но мы пообещали, что вывезем этот год, чтобы поступить в приличный колледж. Идея сносная, но… — Я не думаю, что нам сейчас это нужно. Всё-таки первая неделя, может, на каникулах? — чуть поморщившись, как недовольный кот, чуть отошёл от друзей, врезаясь в кого-то позади. Что-то горячее стало выливаться мне на ноги, заставляя прыгать по столовой в надежде, что эта боль хоть чуток прекратится. Ощущение, будто с тебя кожу снимают горячим лезвием. — Эй! — уже чуть прикрикнув, злостно стал поворачиваться, стараясь держать себя в руках. Но, повернувшись, я увидел лишь маленького мальчика, который стоял позади, смотря на меня большими голубыми глазами оттенка неба. — Все нормально, не беспокойся. Нагнувшись к нему, помог поднять оставшиеся макароны, что вывалились прямо мне на кроссовки, чтобы выкинуть. Его улыбка была очень милой, но осторожной: то ли стеснение, то ли страх. — Ты голоден? — действительно стало неловко, что такой маленький врезался в такого огромного меня, лишив паренька еды. — Не стесняйся, я не кусаюсь. Окружающие сидели на своих местах, даже не смеясь, не поворачиваясь, не показывая пальцем. Лицемерие возглавляет этот мир. — Если честно, — робкий тоненький голосочек стал напоминать мне о счастливых детский воспоминаниях, которых я лишился, — то да. Остатки моей еды у вас под ногами. Подняв ногу, я заметил прилипшую сосиску, которая, видимо, не хотела меня отпускать. Заразительный смех мальчика стал разноситься по всему периметру, все-таки привлекая внимание общества. — Ничего страшного, эта сосиска выполнила своё предназначение.***
Последнее занятие на сегодня — история зарубежной литературы, куда меня попросила пойти мама, аргументируя это тем, что мой писательский талант должен развиваться в нужном русле, а не где-то в интернете «на каких-то левых сайтах». Но я особо не противился, люблю читать, но не всю литературу: например, романы мне интересны, биографические произведения, но не те, где слишком сильно описывается насилие, жестокость и измены. — Приветствую всех на нашем первом в этом году занятии по литературе! Я очень рада вас всех видеть здоровыми и обновленными, — мисс Лэнгос была всегда такой милой, доброй, мягкой, что прогуливать её уроки было легко, но совесть вечно напоминала о том, что выставленная оценка в прошлом году была лишь за красивые глазки, одно хорошее сочинение (их должно было быть пять, на минуточку) и помощь в уборке. — Ну что, начнём… — не успев закончить мысль, в дверь постучались. Пришедшая девушка была новенькой, я это сразу понял. Ссутулившись, не скрывая испуганного лица, сначала в кабинет заглянули копна волос и зеленые глаза незнакомки, пытающейся понять, туда ли она пришла. А дальше я увидел полностью: облегающее платье, подчеркивающее каждый изгиб тела молодой девушки, сидело так хорошо, словно ей его шили по личным меркам; каблуки, на которых девушки обычно приходят в школу либо на день рождения, либо на какой-то праздник. Резкий диссонанс произошёл, сопоставляя увиденное с… увиденным. — Простите, это курс истории зарубежной литературы, правильно? — Да, вы мисс Харрис? — фамилия выдавала её, относя к высшему классу. Семья Харрис была достаточно популярна среди всех, выделялась неким авторитетом, наделяя этого человека всеми прелестями жизни. Странно было видеть её в таком виде, не свойственном ни на минуту: стеснение, испуг. — Да. — Отлично, очень рада вас видеть, Агата, проходите, — Мисс Лэнгос была дружелюбной, поэтому, посмотрев на нас всех, она сначала замешкалась, ища по кабинету свободное место, — рядом с парнем на последней парте первого ряда. Я стал искать глазами этого счастливчика, что будет сидеть с очередной аристократишкой за партой, нюхая каждый день дорогие духи, «привезенные из Франции». Но потом, осознав всю комичность ситуации, я понял, что… — Убери, пожалуйста, сумку, — резко сказала незнакомка, выводя меня из радостного состояния, показывая на место рядом со мной.