Ярость человечества

Эрен взмахнул щипцами, охлаждая стерильную иглу, зажатую в руке. Они объединились с другими кадетами и расположились на крышах особенно высоких зданий, нетерпеливо дожидаясь сигнала эвакуации или появления отрядов снабжения. Как только они приземлились рядом с действующей безопасной зоной, Эрен, не теряя времени, открыл сумку с медицинскими инструментами и принялся за работу. Солдаты имели свои собственные аптечки первой помощи, предоставленные командованием. Так гласили правила. Но разве большие шишки будут тратить ресурсы на кучу свежего мяса? Его свободная рука сжимается в кулак от тяжёлых мыслей. Он решил для себя быть менее расточительным со спиртом и лекарствами на случай, если кому-то ещё понадобится помощь. Тогда он будет рядом. Они тренировались в течение многих лет, готовились к первому бою, но реальная встреча с гигантами вернула их с небес на землю, предложив поражение вместо фанфар победы. Если бы только у них было больше времени на подготовку… или если бы легион разведки отложил экспедицию… или если бы они не были так явно посланы в качестве корма для гигантов… Чёрт возьми! Он свернул носовой платок и засунул его Томасу в рот. Блондин всё ещё находился без сознания, но всегда был шанс, даже в таком положении, что он откусит себе язык от боли. Ему нужно прикусить что-то в случае, если он проснётся и запаникует. — Ты серьёзно делаешь это здесь? — в голосе Бертольда были слышны паникующие нотки, он слегка дрожал в удушливом воздухе, окрашенном тревогой и страхом других кадетов. — Я не позволю ему умереть, — твёрдо произнёс Эрен, приступая к работе. Большую часть времени Томас оставался без сознания, если не считать случайных судорог, или спазмов его тела. Саша и Нак послушно придерживали его для большей безопасности, несмотря на то, что их собственные лица слегка позеленели при виде кровавой процедуры, да ещё и на таком близком расстоянии. Рана была покрыта запёкшейся кровью и пылью, оставленной от рухнувших домов. Удивительно, но руки Эрена не дрожали. Он склонился ближе к отслоившейся коже и рваным мышцам, находя в себе силы не вздрагивать, когда Томас издавал особенно громкие болезненный стоны. Все кадеты знают основы первой помощи, элементарные методы остановки кровотечения и инфекции (например, они умели завязывать жгуты и использовать огонь, чтобы прижечь открытые раны), но хирургия — это тонкая, практически ювелирная работа, которая имеет тонкую грань между смертью и повреждением нервов, и «наилучшим» исходом для пациента. Только самые отчаянные глупцы прибегают к подобным методам без должной подготовки. До того, как его отец ушёл в мир иной, Гриша Йегер научил Эрена многим вещам, к примеру, как создавать лекарства из подручных средств, они выходили дешёвыми, но достаточно эффективными. Он звал их альтернативой дорогим плацебо, которые продавали на теневом рынке Стены Шина, и искусством, рождённым загадочной двойственностью природы. Эрен научился варить самые сильные яды и создавать успокаивающие пасты из разных частей одного и того же растения. Его учили находить болевые точки человека, обучали основам анатомии. Он знал, как разорвать человека изнутри и сшить его обратно. Он был свидетелем появления на свет новых жизней, видел множество смертей и даже воскрешений, когда пациенты начинали осознавать свою скорую смерть и уходили из больниц с вновь обретённым стремлением жить полной жизнью. И сам Эрен пришёл к пониманию и принятию чувства болезненного любопытства. Его часто одолевало странное притяжение к краю высокого здания, фиксация на чём-то, что обычный человек назвал бы жутким. Он нашёл себя неспособным отвести взгляд от лица боли, страдания и смерти. Вот почему он почти не реагировал на любопытные взгляды людей, выполняя свой товарищеский долг перед Томасом, почему он с холодным равнодушием наблюдал за кадетами, которых тошнило собственным завтраком. Он резко и уверенно кромсал оголённые нервы Томаса, и с тихим сожалением оглядывал рану целиком. Как только он закончил накладывать швы и продезинфицировал область вокруг культи, он откинулся назад, испуская вздох облегчения. Где бы сейчас ни был его отец, живой или мёртвый, Эрен всегда будет благодарен за его наставления. Ножницы и игла громко стукнулись о черепицу крыши. — Готово. Он не первый раз ампутирует конечность, но это, безусловно, первый раз, когда он работает вне лазарета или импровизированной больницы. Даже в то время, когда он считался беженцем, он смог обеспечить себя неким подобием безопасности, разглядывая десятки самодельных инструментов и смесей, готовый помочь тем, кто мог заплатить ему за лечение. …Не то, чтобы многие могли оказать подобного рода услуги. Он ощутил во рту мерзкий привкус, стоило ему подумать о том, что, возможно, ему придётся следовать советам Имир. Отказывать в помощи или, что ещё хуже, оставлять раненых на поле боя. — Ты Чудотворец, — с благоговением произнесла Саша, прикованная взглядом к мирно вздымающейся и опускающейся груди Томаса. Нак безмолвно дотронулся до руки товарища, на его лице отразилась смесь недоверия и изумления. — Нет, совсем нет, — Эрен покачал головой и потянулся за использованными инструментами, чтобы протереть их. Он бросил взгляд на других кадетов. — Спасибо за помощь, Саша, Нак. Кто-нибудь ещё ранен? Райнер присел рядом с ними и хлопнул Эрена по спине. — Нет, но ты должен гордиться собой. Другие оставили бы его умирать. — Значит, «другие» — эгоистичные трусы. Послышалось задумчивое «хм». Райнер всегда так делал, когда не был согласен с Эреном. Он никогда не говорил этого напрямую, боясь случайно спровоцировать его гнев. — Я бы не стал так торопиться с выводами. Дзынь! Дзынь! Дзынь! Все повернули головы, чтобы посмотреть в сторону внутренних ворот, они уловили далёкий звон большого колокола, который эхом разнёсся по разрушенному району. — Это сигнал к отступлению, — пробормотал Райнер, поднимаясь во весь рост. Эрен запихнул инструменты обратно в чемоданчик, сунул его в поясную сумку и встал следом. — Но где же отряды снабжения? Они должны были прибыть ещё вчера! — он постучал по своим баллонам, поморщившись от гулкого звона. — Неужели они попали в ловушку на складе? — Чёрт, — выругался кто-то. — Что нам делать? — прошипел другой кадет, оба их восклицания пронеслись над их лагерем. —… Ничего не поделаешь, — подал голос Жан, смирившись с ситуацией, его голос прозвучал слишком ровно и смиренно. — Наконец пришёл приказ об эвакуации, но у нас кончился газ, мы не сможем взобраться на стену. Наверное, мы все погибнем из-за этих трусов. Эрен прижал руку к лицу, ещё глубже погружаясь в свои мысли. Я могу понять их чувства, они потеряли волю к борьбе — но они не должны были останавливать миссию снабжения и отсиживаться в штабе! Гигантов всё больше, мы не можем добраться до склада, чтобы пополнить наши запасы! —Хорошо, тогда… Единственное, что мы можем сделать сейчас — это рискнуть всем и убить кишащих там гигантов! — воодушевлённо воскликнул Конни. — Результат не изменится, если мы просто будем сидеть здесь! Гиганты окружат нас! И если мы будем продолжать бессмысленно пытаться убежать, мы просто потратим последние запасы газа, которые у нас есть! Всё действительно закончится только тогда, как мы лишимся последних запасов! Он громко стукнул кулаком по своему приводу, чтобы подчеркнуть свои слова. Жан распахнул глаза и опустил взгляд на Конни, выражая поражение. — В кои-то веки ты воспользовался головой, Конни… но неужели ты думаешь, что мы сможем справиться с ними в таком количестве? — Большая часть авангарда уничтожена… Кто из нас, кадетов, может взять на себя командование такой отчаянной операцией? Ну, я думаю, это не имеет особого значения, даже с хорошим лидером мы ничего не сможем сделать против тех гигантов. Держу пари, что на складе тоже есть трёх или четырёхметровые. В таких условиях передвигаться просто невозможно. Хах. Что-то в интонации Жана, заставило сердце Эрена протестующе забиться. Дерзкий засранец, с которым он сталкивался из-за разницы интересов, спорил о самых незначительных вещах, бодался с ним, когда им нужен был какой-то способ выплеснуть своё разочарование, так легко поднимает белый флаг? Это ускорило его пульс и послало волну гнева от кончиков пальцев ног до макушки. Они собираются сдаться, просто так? Даже не попытавшись? Сам того не осознавая, он уже подошёл к крыше, на которой стоял Жан, с намерением сделать последний в его жизни шаг. Весь запал остался только в словах Конни, от этого плечи парня мрачно опустились. Он сделал неуверенный шаг назад, с которым исчезли последние признаки прежней бравады. — Да ладно… Ты хочешь?.. Жан тяжело и устало вздохнул. — Это была скучная жизнь. Я думаю, если всё так закончится… С таким же успехом я мог бы сказать… — Ты что, сдаёшься? Эрен целеустремленно шагнул к ним и остановился у дома напротив Жана, который с любопытством поднял голову. — Где, блять, Жан Кирштайн, которого я знал? Тот, что болтает о своих убеждениях, надеждах и мечтах, даже если всем на это наплевать? Тот, который много говорит и всегда выполняет свои обещания? Ты так сильно хотел присоединиться к чёртовой полиции, надрывал свою задницу, чтобы попасть в десятку лучших. Куда исчез этот Жан? — Я… — Жан смотрел на него, разрываясь между недоумением и рефлекторным желанием дать отпор. — Слушайте все! — обратился брюнет к остальным кадетам, громко топнув ногой. Если им нужна мотивационная речь, то они её, блять, получат. — Вы слышали, что сказал Конни. Если мы будем сидеть здесь, то станем не чем иным, как грёбанным кормом для гигантов! Может быть, вы пошли в армию ради бесплатной еды, безопасности или славы. Дело в другом, что-то поддерживало вас в течение трёх лет тренировок! Нас готовили к этому! У нас всё ещё есть газ, есть лезвия, есть возможность жить до сих пор! Он указал на штаб, глядя в глаза каждому товарищу, которого ловил его взгляд, призывая их сказать хоть слово. — Всегда есть выбор, всегда есть шанс дожить до следующего дня. Выбор, который у нас есть прямо сейчас — гнить на дне желудка гиганта или наступить и уничтожить столько, сколько сможем! Когда он заметил, как некоторые поднимают головы и медленно кивают, другие даже встают, он продолжил более яростно. — Вам есть ради чего жить, за что бороться! Ваша семья, ваши друзья, ваше будущее, вы сами. Неужели вы позволите жертвам наших павших товарищей стать напрасными? Неужели вы позволите себе так легко сдаться? Саша качнула головой. Армин и Флок выпрямили спины. Марко опустил руки на рукояти. Мина усмехнулась. Райнер и Бертольд обменялись краткими взглядами. Жан встал. — Либо ты ляжешь, умрёшь и примешь мрачную реальность этого мира, либо будешь сражаться, выживешь и воспользуешься шансом изменить его к лучшему! — Эрен вынул новое лезвие и поднял клинок к небу. — Так что же, 104-й кадетский корпус? Мы будем сражаться или просто умрём? * — Мы будем сражаться! — выкрикнули кадеты. Эрен встретился с широко раскрытыми глазами Жана и повторил свой вопрос, не отрывая взгляда и молча подстрекая его. — Мы будем сражаться или умрём? — Мы будем сражаться! — голос Жана присоединился к рёву остальных. Хорошо. — МЫ БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ ИЛИ УМРЁМ? — МЫ БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ! — ТОГДА ПОДНИМАЙТЕСЬ! — парень медленно повернулся, чтобы убедиться, что его голос слышат все. — Проверьте свой газ, пересчитайте лезвия, потому что нам нужно сохранить их как можно больше! Поднимайте их с трупов, если придётся! Приготовьтесь к атаке! — ЕСТЬ! — в ответ на его громкие слова последовали такие же громкие возгласы согласия. Кадеты изо всех сил старались подготовиться, настраивая себя и друг друга на худший исход. Одни пускали в небо свои самые красочные ругательства, другие шутили вполголоса, чтобы успокоить нервы, а остальные молча цеплялись за надежду благополучно добраться до склада снабжения. В голове Эрена, однако, остался один нерешённый вопрос, который все, казалось, игнорировали: что делать, если появится бронированный гигант? Он искренне надеялся на то, что у гарнизона есть план его уничтожения. Армин уже упоминал о камне, который они поставили у стены, так что, может быть, они собирались сбить бронированного помощью новой причудливой машины? …Если честно, это звучит слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, даже в его голове. Есть ли толк от массивного валуна, если даже бронетехника не может пробить его тело? Сколько времени понадобилось этому гиганту, чтобы сломать внутренние ворота Шиганшины? В тот момент Эрен уже был на лодке, которую везли к Розе, когда бронированный пробил стену Мария. Как бы Эрену ни хотелось наброситься на него, если он снова решит показать своё уродливое лицо, ему следовало подумать хотя бы о подобии плана. — Это была хорошая речь, Эрен. Дразнящее замечание Мины вырвало его из раздумий. Он быстро проморгался и поднял голову в сторону, где стояли его друзья. Какие бы тревоги по поводу бронированного гиганта не блуждали по его сознанию, они быстро отодвинулись в самый дальний угол его разума. Если он заговорит об этом сейчас, это просто подорвёт их и без того их шаткий дух, а эта чёртова штука ещё даже не появилась. — Глупо было просто ждать здесь смерти, — сказал он, обращаясь к Мине, — их просто нужно было немного подтолкнуть, чтобы они не упустили возможность выжить. — И всё же я искренне верил в то, что нам всем конец, — признался Марко дрожащим голосом. — Если ты произнесёшь ещё одну такую речь и прикажешь мне прыгнуть с обрыва, наверное, я сделаю это, не думая, — шутливо произнёс Конни (но разве в каждой шутке нет доли правды?). Эрен покачал головой. — Я совсем не похож на лидера, хотя… Бам! — Микаса? — вздрогнул Нак, дважды взглянув на неё по неизвестным никому причинам. Конни разинул рот, будто её появление было каким-то знаком с небес, может это значило, что их план не так уж и плох? — Я думал, ты в арьергарде… Она не обратила на них никакого внимания, убирая клинки и быстро чеканя шаг, проходя сквозь толпу ошеломлённых кадетов. — Эрен! Эрен обернулся к ней, полностью выпрямившись. — Микаса? Что ты здесь делаешь? У неё был шанс перебраться через стену в безопасное место! У неё был шанс дождаться их там! Микаса остановилась перед ним, на её лбу выступили тонкие морщины, выдавая её напряжение. Её цепкий взгляд просканировал его тело, она проверила его на отсутствие травм, пересчитала конечности и пришла к выводу, что в принципе, Эрен был здоров. — Эвакуация завершена. Я хотела убедиться, что ты в безопасности. — Меня не нужно… — он упрекнул её, действуя по старой привычке. — Ты как раз вовремя, Микаса! — выпалил Конни, останавливая Эрена, прежде чем тот успел возразить фразой, которую все успели выучить наизусть: «я прекрасно мог сам о себе позаботиться». Он бросил на Эрена умоляющий взгляд, молясь, чтобы тот успокоился. — У большинства из нас закончился газ, но мы сможем перебраться через стену, если доберёмся до штаба! Эрен проглотил своё раздражение. — Всё верно. Нам нужны люди в атаке, чтобы все смогли пройти через гигантов. — Я помогу, — Микаса высоко подняла голову. — У меня получится. — Я тоже могу пойти в нашем авангарде! — вызвалась Саша. Жан унял дрожь в руках, вынимая новую пару клинков. — Мария, Роза и грёбанная Шина, — выражение его лица становилось всё ожесточённее с каждым последующим словом, он указал на Эрена, а затем на себя. — На хуй всё. Этот раунд за тобой, чёртов суицидник, потому что я помогу тебе. — Ладно, тогда… — Эрен со вздохом указал на оставшихся кадетов. Догадываются ли они, что он не уверен в том, что, блять, собирается сделать? — Есть ли какой-нибудь совет по выживанию? Какие-нибудь предложения по… э-э… построению? Армин? Армин вздрогнул, стоило Эрену упомянуть его имя. Он нервно кашлянул в сторону, скрывая неловкость перед осознанием того, что один из лучших кадетов только что попросил у него совет. — Э-э, мы должны держаться… держаться ближе к крышам и использовать газ только в крайнем случае. Избегать столкновений с гигантами, даже если ради этого нам придётся преодолеть более длинную дистанцию. Разделиться на группы, чтобы рассеять внимание гигантов. Помогать раненым и забирать припасы у погибших солдат, — Армин нерешительно посмотрел на снаряжение Микасы, потом на её лицо. Она ободряюще кивнула на это. — И я думаю, что Микаса должна взять баллоны Томаса, у неё газа практически не осталось, а запасы Томаса почти не тронуты. — Но что нам делать с гигантами внутри штаба? — подал голос Марко. — Кому-то из нас придётся отвлечь их, выманить и убить как можно скорее, — задумчиво произнёс Жан. — Не дать им проникнуть на склад снабжения. Скорее всего, внутри уже ходят несколько трёх и четырёхметровых. — Я могу выманить их, дунуть в свисток, чтобы привлечь их внимание, и тогда вы, ребята, прикончите их, — предложил Эрен. Микаса покачала головой. — Я могу отвлечь их, чтобы дать вам время заправить баллоны. — Ты не справишься в одиночку, — нахмурился парень. — Я согласен с Микасой. Мы с Эреном в одинаковом положении, закончившийся газ может подвести его в самый неподходящий момент. Хотя там точно осталось брошенное или неиспользуемое снаряжение отряда снабжения, — задумчиво указал Жан. Его лицо исказилось презрением при упоминании других кадетов, которые фактически оставили их умирать. — Либо, — продолжил он. — Можешь попросить газ у других. — Ну, кто бы мог подумать… — вслух размышлял Райнер. Кто бы мог подумать, что при острой необходимости Жан мог превратиться в великолепного лидера? — Значит, мы атакуем склад, Эрен и Микаса выманивают как можно больше гигантов наружу, отвлекают их, мы убиваем их, потом мы убиваем всех оставшихся на складе, получаем наши припасы, а затем уходим? — подвела своеобразный итог Саша. — Из твоих уст это звучит куда проще, Саша, — хмуро выдал Жан, массируя свой лоб. — Суть-то в другом… Все готовы? Собравшиеся быстро закивали, поэтому Жан продолжил. — Эрен, как думаешь, ты сможешь прочитать ещё одну вдохновляющую проповедь? Тот факт, что Жан дважды за такой короткий промежуток времени назвал его по имени, а не приевшимся «Йегер», не ускользнуло от его внимания. Но Эрен не стал останавливаться на этой мысли слишком долго, предпочитая насладиться странным ощущением тепла под рёбрами. Он кивнул, расправляя плечи. — Конечно.