merry christmas

🎄

--...ты не представляешь! Тут еще лучше, чем я ожидал. Только холодно очень. -- морщит носик Юнги, развалившись на кровати отеля, закидывает в рот дольку мандаринки и смотрит через экран телефона на друга, освещенного радужным светом гирлянд на большой ёлке рядом с ним. -- Тц, Хосок за ананасом ушел, а я его уже не хочу. Он меня совсем не понимает, Тэхен-а. -- Тэхен смеется, а Юнги продолжает жаловаться на альфу. Беременный омега сводит с ума всех. Еще вчера он звонил, задыхаясь от слез, потому что не мог застегнуть любимые джинсы, а позавчера рвал и метал, потому что Хосок не разрешил ему надеть пальто и закутал в свой пуховик. -- И пошел я как снеговик, блеять. -- Тэхена очень забавляет, когда друг матерится на русском. -- А если бы я Путина встретил? Он бы подумал, что я бомж, понимаешь?! -- нервно рычал Юнги в трубку. -- Мне здесь нравится. Определенно. -- кивает в подтверждение своих слов, очищая новый мандарин. -- И люди здесь добрые. О, Тэхен, я тебе такую матрешку купил! -- вспомнив о игрушке, счастливо улыбается, шмыгая носом и, кряхтя, тянется к прикроватной тумбе, но большой живот мешает, и Юнги решает плюнуть на это дело, как в зоопарке это сделал верблюд на куртку Хосока. -- Потом увидишь. -- Ты простыл? -- хмурится Тэхен. -- Да нет. Ну немного. Здесь холодно, говорил уже. А я не привык к такой температуре. Но мне все еще здесь нравится. -- пожимает плечами и затягивает пояс халата над животом потуже. -- У нас еще вечер, а у вас скоро новый год. Скоро ты будешь в 21 году, а я останусь в 20. -- хихикает омега. -- Никогда не думал, что у нас такая большая разница во времени. Ты чем там шуршишь? Тэхен кусает губу, активнее роясь в коробках, заваленных мишурой. -- Я ищу подарок Чонгуку. Он скоро вернется. -- между тонкими бровями образуется складка. Юнги слышит цоканье языком. -- Я опять ничего не успеваю! -- стонет Тэхен, разгребая гору подарков близким, которые аккуратно разложить не было времени со всей этой предновогодний суетой. Юнги видит согнувшегося над подарками друга в профиль, тихо посмеиваясь, когда тот материт и проклинает все и вся, а его хвостик на макушке забавно покачивается из стороны в сторону при каждом движении. Найдя темно-бордовую коробочку, Тэхен едва не подпрыгивает, поправляя сползшую с плеча футболку. Омега замирает, растерянно уставившись в сторону прихожей, когда входная дверь тихо хлопает, а затем слышится шуршание одежды. -- Чонгук пришел, пока, Юнги! -- как маленькое дитя, получившее долгожданный подарок, громко шепчет Тэхен, подбегая к телефону, удобно установленному на столе. -- Ну беги. С наступающим, Тэхен-а! -- машет рукой Юнги. Он видит увлажнившиеся от эмоций глаза Тэхена и тихо вздыхает, отключаясь и, отложив планшет в сторону, улыбается, прикрывая глаза и вдыхая воздух, пропитанный волшебной сказкой. Тэхен откладывает подарок на стол и бежит к мужу, стягивая резинку, которая летит куда-то в сторону, распуская копну густых русых волос. -- Гук-и! Обвивает шею альфы, прижимаясь всем телом. На Чонгуке черный классический костюм и такая же черная рубашка, на Тэхене серая футболка альфы с новогодним пингвиненком, которая доходит ему до середины бедра и красные носки с утятами. Чонгуку нравится такой Тэхен, -- уютный до невозможности. Чонгуку хочется его затискать, но вместо этого он обнимает за талию и укладывает голову на острое плечо, крепко прижимая к себе родного человека. От Тэхена пахнет вкусностями, как и во всей квартире. От Тэхена пахнет домом, чем-то родным и важным. Тэхен его нежность, его любовь и счастье. Чонгук так боится потерять его. -- Ну Чонгук, -- хихикает Тэхен, уворачиваясь от холодных пальцев, пробирающихся под футболку, и смотрит в глаза альфы. По телу легкая дрожь, а сердце пропускает удар. Чонгук улыбается такой же влюбленной улыбкой, не в силах отвести взгляда от горящих предвкушением праздника глаз. Тэхен привстает на носочки и трепетно целует, чувствуя, как быстро бьется сердце рядом с Чонгуком. -- Нет, Чонгук, -- выпутывается из кольца рук, когда те перемещаются с талии на поясницу и спускаются ниже, -- Иди в ванную. В мире коронавирус, а ты лапаешь меня грязными руками. -- и скрывается в зале, где стоит небольшой столик с угощениями и большая пушистая елка, которую Чонгук между прочим сам лично украшал, потому что не доверяет вкусу своего омеги. Да, может быть на работе он лев, но рядом с Тэхеном домашний котяра. А елка есть елка, кто не любит ее наряжать? Омега бережно берет в руки коробочку с подарком, подходя к большому окну в пол, пока из ванной комнаты доносятся всплески воды. На город тихо падают пушистые хлопья, укрывая своим холодным ковром. Сеул искрится теплыми огнями. Люди спешат к своим близким, чтобы успеть во время, чтобы впустить в свой дом сказку, не осознавая, что сказка все та же жизнь. Тэхену кажется, что он слышит мягкий скрип снега у них под ногами. Он больше всего на свете любит эту атмосферу, затрагивающую что-то внутри его души. На глазах выступают слезы от переизбытка прекрасных чувств. Чонгук бесшумно появляется сзади, сцепляя руки в замок на мягком животике омеги. Тот откидывается спиной на его обнаженную грудь, сжимая пальцами коробочку, не решаясь подать голос. Они стоят в тишине несколько минут. Каждый думает об одном и том же. -- Я люблю тебя... -- хриплый голос успокаивает, при этом тревожа, заставляя сердце трепетать. Тэхен тихо смеется. Он хотел сказать тоже самое. Омега не успевает ничего понять, как альфа подхватывает его на руки, направляясь в спальню. Тихий вскрик тонет в просьбах отпустить его. -- Чонгук, пожалуйста! -- за шею не хватается. Знает, Чонгук не уронит. -- А как же подарок? Еда остынет, ну, Гук-и! -- Тэ, я ждал этого целый день. Аккуратно опуская омегу на кровать, альфа забирает коробочку из рук, откладывая на прикроватную тумбочку и, нависая сверху, увлекает в долгий поцелуй. Запах персиков застилает мозг. Там вата приторно-сладкая, как карамельная кожа Тэхена, к которой Чонгук припадает губами, стянув футболку, смакует карамель на языке, зализывает и кусает нежно-розовые соски, утопая в любимом теле. -- Лишь бы потрахаться, ненасытный. -- откидывает голову омега, предоставляя шею горячим поцелуям, выдыхает рвано, зарываясь руками в темные кудри. По пояснице бежит дрожь от холодных касаний, но Тэхен жмется ближе, уничтожая расстояние между телами. -- Ты против, любимый? -- улыбается, выпрямляясь в спине и стягивая с омеги влажное белье. -- Чонгук, разденься! -- капризно требует сквозь задушенный стон, жмурясь от трения прижатого к животу члена об жесткую ткань брюк альфы. Омега рассыпается под взглядом полным чистого обожания, что собрать себя кажется невозможным. Чонгук беспрекословно выполняет просьбу-приказ, избавляясь от одежды и возвращаясь к елозящему от неприятных ощущений пустоты внутри омеге, который призывно разводит согнутые в коленях ноги шире и хнычет, сжимая пальцами приятно холодную простынь. Томно смотрит из-под опущенных ресниц, лижет пересохшие губы и хочет поскорее почувствовать твердый член альфы внутри, соблазнительно поблескивающий в полумраке выступившей смазкой. Чонгуку кажется, что ничего порочнее его возбужденного омеги в мире не найти. Пальцы дрожат, а упавшая с малиновой головки капелька смазки попадает на песочный живот, оставляя за собой прозрачную ниточку. Тэхен собирает все пальцем и отправляет в рот, с причмоком облизывая, и выдыхает от плавного проникновения, хрипло простонав, вцепляясь коготками в напряженную спину. Жарко, влажно, тесно, но так до одури хорошо. Тэхен всегда готов принять Чонгука, в любой момент его омега достаточно растянут, чтобы не чувствовать боли и неудобства. Альфа наполняет омегу, медленно скользнув внутрь, крепко держа за бедро и медленно наращивая темп. Чонгук не может с ним грубо, не может быстро. Тэхен любит нежно, как это делает Чонгук, поэтому стонет несдержанно. Альфа весь обращается в слух, ведь слышать какое удовольствие он доставляет так приятно, что он не сдерживает рыка. А Тэхен тянется к нему руками и обнимает за шею, плавно двигаясь навстречу и выстанывая в самое ухо, непроизвольно сжимаясь от удовольствия. Чонгук толкается особенно глубоко, затаскивая в пучину. Тэхен берега не видит, выбраться не может и не хочет. Надолго их не хватает. Время словно застывает. Тэхен взрывается первым, выгибаясь и откидывая голову, обнажая острые линии шеи, приоткрывает чувственный рот, тихо проскулив. Чонгук кончает следом, покрывая белыми каплями его влажный живот. Смотрит и налюбоваться не может. По обнаженному телу стекает пот. Омега сияет ярче бриллианта на кольце безымянного пальца. В кармане скомканных брюк вибрирует телефон, вероятно кто-то из друзей хочет поздравить с наступающим. Чонгуку не важно. Тэхен дороже, чем друзья, дороже, чем все. Тэхен дороже, чем жизнь. Нет. Тэхен и есть вся его жизнь. Тяжелое дыхание отпечатывается на коже. На смуглой спине краснеют рваные полосы, своей болью отрезвляющие. В комнате душно. В ней пахнет сексом, плотной завесой нависшим в воздухе. Пойманное с любимых губ «люблю» не признание — истина. Ответ на которую не нужен. За окном глубокая ночь, Чонгук не падает лишь благодаря вытянутым по обе стороны от тэхеновой головы дрожащим рукам, рвано дыша и отходя от волны наслаждения. Тэхен тянет губы в улыбке, смотрит в темные омуты, видя дикую привязанность, и не удержавшись, тянется к красивому лицу, целомудренно оглаживая щеку с легкой щетиной, пока альфа стирает футболкой остывшее семя. Он не может не улыбнуться в ответ, и наклоняется к припухшим от поцелуев губам, трепетно сминая, словно это их первый поцелуй, мгновенно получая ленивую отдачу, старается передать всю томящуюся в нем любовь и заботу. Их чувства настолько сильны, что в них трудно поверить. Альфа опускается рядом, и омега, укрытый простынью, шустро переползает к нему на грудь, удобно устраиваясь, переплетая их ноги. -- Мне сегодня ты снился. -- тихо говорит Тэхен, будто что-то очень сокровенное рассказывает, и получает поцелуй в макушку. -- А ты во всех моих снах, кроха. Омега негромко хихикает и шкодливо скребется коготками о накаченную липкую от пота грудь, ничего не отвечая. Ответ и не нужен. Чонгук просто хотел, чтобы он знал это. Вскоре омега начинает тихо посапывать. Уснул. Чонгук вздыхает, потому что опять отлежит руку, но двинуть ею не смеет, не желая тревожить сон уставшего за день омеги. Бездумно глядя в потолок, вспоминает о коробочке на тумбочке, заинтересованно кусая нижнюю губу, приподнимает голову и аккуратно тянет свободную от Тэхена руку к подарку. Покрутил, повертел, что-то совсем маленькое и тоненькое стукается о стенки коробочки. Чонгук тихо фырчит злющим котом, которого потянули за хвост, потому что развязать белый бантик одной рукой сложно. Приходится помочь себе зубами добраться до заинтересовавшего до нахмуренных бровей подарочка. Наконец, враг в виде бантика повержен, альфа ликует, стащив зубами крышку. Внутри что-то странное. Непонятное. В темноте разглядеть сложно, а через бумажную солому, как ее назвал Чонгук, еще сложнее. Осторожно, двумя пальчиками ныряет в темноту, и нащупав что-то, вытаскивает. Кусочек этой соломы? Палочка? Нет. Тест на беременность. Как подозревает запаниковавший альфа, -- положительный. По сравнению с подарком омеги, чонгуков белый мерседес ничтожен как песчинка на пляже. На глаза выступают слезы. Пару минут он смотрит на содержимое в внезапно задрожавших руках, пока за окном не взрывается первый фейерверк. Люди на улице ликуют, а телефон начинает бесконечно гудеть от сообщений и звонков. Ну вот и все. Жизнь продолжается, просто дает шанс изменить ее к лучшему с Нового года, с чистого листа. Нежно запуская пальцы в теплые волосы, альфа шепчет уснувшему на груди омеге: -- С новым годом, жизнь моя. С новым счастьем!