falling

Небо, ощущение полета, облака днем и звезды ночью за стеклом окна самолета. Ибо однажды влюбился в это в свои шестнадцать, когда спустя долгое время отец после развода с матерью соизволил его позвать к себе в Шанхай на каникулы. Наконец-то повидаться с сыном, провести с ним время. До вылета Ибо каждый день думает о том, как себя лучше вести с этим человеком, который оставил свою семью и уехал из Лояна. Стоит быть вежливым и дружелюбным? Или не стоит лицемерить отцу и показать, что он действительно на него зол и обижен до сих пор? Что он до сих пор не принимает его решение о разводе. До праздников Ибо сдает все контрольные и долги, а затем со смешанным чувствами, с натяжкой собирает вещи в свой рюкзак. Мама подвозит сына до аэропорта, помогает ему пройти регистрацию, а затем отправляет его на досмотр. Ибо приходится снять свой ремень и цепочки с рваных на коленях штанов, чтобы пройти через металлоискатель. Дальше он надевает все обратно, садится в самолет и ждет вылета. Ему везет, потому что место достается возле окна. Рядом оказывается немец, который пишет в своем телефоне через переводчик на китайском, что он ждет встречи. Видимо какая-то любовь на расстоянии, удивительно. Стюардессы тем временем помогают остальным пассажирам положить сумки наверх и сесть на свои места, а затем объясняют технику безопасности, когда самолет начинает выезжать на взлетную полосу. За окном видно другие самолеты, технический персонал, технику для перевоза багажа и начало рассвета, который Ибо полностью встречает уже в небе. Сам взлет, подъем на высоту и облака завораживают настолько, что он не чувствует страха и наоборот невольно прилипает к окну. Так и приходит к Ибо любовь к самолетам и небу. До восемнадцати он ломает голову над тем, кем он хочет стать. Из всех его интересов — это скейт и танцы, но мама настаивает на чем-то благородном и стабильном вроде врача. Сдавая экзамен по математике, Ибо сам понимает наконец-то, что хочет все-таки летать. Хочет носить форму стюарда, предлагать пассажирам чай или кофе, отвечать за безопасность и в случае чего оказывать первую помощь. Поэтому он, сдав все итоговые экзамены, подает в тайне заявку на обучение на стюардов. Когда мама узнает, то выходит большой скандал. Она ожидаемо переживает за сына и боится катастроф, что часто показывают по телевизору в новостях. Боится за здоровье Ибо из-за постоянного давления на высоте, из-за тяжелой нагрузки, неадекватных пассажиров, смены климата и часовых поясов. Но его принимают в школу, и решение остается неоспоримым. Так Ибо в свои девятнадцать становится стюардом на борту самолета. Стажировка и работа в целом даются тяжело, но он старается справиться со всем и в итоге привыкает. Привыкает к сбитому режиму дня, привыкает не ночевать дома месяцами, привыкает к форме с галстуком на шее и фирменном бейдже «Стюард Ван Ибо» и к глупым вопросам пассажиров. — Что будете? Есть чай, кофе и два вида сока: апельсиновый и яблочный. — А персикового нет? — Нет, только яблочный и апельсиновый. У него уже к такому иммунитет вырабатывается. Вырабатываются дежурная приветливая улыбка вместе с вежливостью. Ибо вполне оказывается довольным жизнью, пока не встречает Сяо Чжаня через год. Ему двадцать шесть, он пилотирует самолеты, а еще чертовски красиво улыбается. Ибо думает, что это его катастрофа, и маме следовало бояться этого, а не крушения самолета. Ее сын влюбляется во второго пилота воздушного судна по уши и бесповоротно. Весь месяц, который Ибо проводит в команде Сяо Чжаня, проходит так, будто он то поднимался на высоту, то падал с нее и разбивался больно, потому что Сяо Чжань вел себя неоднозначно. Он то улыбался, отвечал на шутки Ибо, щурился на него и лупил по плечу за неожиданные комплименты или легкий флирт. То игнорировал его и продолжал мило вести себя с женским составом бортпроводников. Ибо до слабости в коленях млел от обаяния второго пилота и до скрежета зубов и сведения скул ревновал весь месяц, но сдерживал себя. Они ведь друг другу никто. Ничего друг другу не обещали, даже не обсуждали какие-то чувства. Ибо в принципе не уверен, что взаимно нравится Сяо Чжаню. Он, конечно, высокий, стройный, достаточно красивый и привлекательный. Для мужчины. От мысли, что их второй пилот в принципе может быть только по девочкам, хочется скинуться с самолета без парашюта. Осенью у Ибо в расписании последний внутренний рейс, а затем череда экзаменов на подтверждение квалификации и ее повышение с дополнительным языковым тестом, потому что далее он переходит на стажировку для международных рейсов. Ибо нравится перспектива полетать по разным странам и попытаться посмотреть что-то между перелетами. Ему нравится перспектива повышения зарплаты за перелеты из Китая в другие страны. Мама на это только качает недовольно головой, жалуется, что совсем перестанет видеть сына, но двигает к нему ближе баоцзы вместе соевым соусом и зеленым чаем. Ибо думает, что так наверно даже лучше. Ему не придется так часто видеться с Сяо Чжанем, не придется состоять в его команде бортпроводников. Говорят, время лечит. Ибо в это не особо верит, но когда ты безнадежно влюблен, то верить хочется уже во все подряд, лишь бы успокоить свое изнывающее сердце. После обеда вместе с мамой, Ибо позволяет себе немного отдохнуть на скейт-площадке. Он вспоминает прыжки, которые научился когда-то делать, вспоминает перевороты и старается не думать о том, что сегодня его последний рейс с Сяо Чжанем. Однако в голове и где-то внутри так и жужжит раздраженный рой из чувств, поэтому он чуть не падает со скейта во время прыжка и решает, что пора домой, а затем в аэропорт. Не хватало ему еще чего-нибудь сломать перед вылетом. Он гладит уже профессионально свою форму и собирает рабочий чемодан с вещами дома, а в самом аэропорту пытается пережить небольшое собрание их экипажа. Никакой новой информации им не сообщают, только стандартные данные о полете, стандартные требования и правила безопасности. Ибо слушает вполуха и старается не свернуть свою шею в сторону Сяо Чжаня. Он тоже в своей форме пилота, в фуражке, с погонами и ровной спиной. Невозможно красивый. Ибо хочется подойти к нему, рассмотреть в непозволительной близости его лицо вместе с темно-карими глазами и родинкой под губой. Хочется взять эти ровные и отглаженные борта пиджака и сжать, притянуть к себе ближе. Хочется целовать Сяо Чжаня, дышать с ним одновременно и дальше касаться его везде-везде, а затем снять с его головы фуражку пилота, растрепать его тёмные и наверняка мягкие волосы, вдохнуть их запах. В голове даже мелькает идея о том, чтобы надеть эту фуражку на себя и заставить Сяо Чжаня ее вернуть себе обратно. Ибо тяжело вздыхает от своих мыслей, а Сюань Лу — очаровательная, милая и добрая стюардесса их экипажа — тыкает его в бок осторожно пальцем, заставляя прийти в реальность и осознать, что все-таки окончание собрания он успешно прослушал. Они все вместе покидают аудиторию собрания, Сюань Лу осторожно берет нахмуренного Ибо под локоть и, чуть склонившись, тихо спрашивает: — Все еще не отпустило, да? Ибо только мотает отрицательно головой в ответ, прекрасно понимая, что она спрашивает о безответных чувствах к их идеальному и прекрасному второму пилоту. Его руку рядом с локтем немного сжимают пальцами, намекая на поддержку. — Я же ничего важного не пропустил? — он все-таки спрашивает о конце собрания, слегка улыбаясь девушке в знак благодарности за то, что она рядом. — Нет, ничего нового не было, — она улыбается в ответ, а Ибо старается не смотреть на спину впереди идущего человека. Они всем экипажем готовят свой самолет к перелету, затем встречают пассажиров и помогают им занять свои места. Все проходит гладко, Ибо даже не достают глупыми вопросами во время подачи еды, когда они оказываются уже в небе. После пассажиров настает очередь пилотов, Ибо нервно закусывает губу и помогает старшему бортпроводнику разложить еду. У Сяо Чжаня сегодня рис с мясом и овощами, фрукты. Ибо задумчиво смотрит на его порцию, а потом все-таки просит у женщины постарше отнести еду самостоятельно. Сюань Лу, которая в этот момент разбирает тележку после подачи еды, только обеспокоенно смотрит в его сторону и провожает взглядом их стюарда до пилотов. Ибо, пока несет еду для пилотов, успевает много раз пожалеть о своем решении и мысленно несколько раз ударить себя. Однако Сяо Чжаня все равно чертовски хочется увидеть, услышать его голос, подышать с ним одним воздухом пару минут. Ибо понимает, насколько он влюблен, когда наконец-то видит второго пилота самолета. Сяо Чжань поворачивается к нему, улыбается: — О, Ван Ибо, — помогает забрать с подноса свою еду и говорит ему: — Спасибо тебе. Ибо в этот момент чувствует свое сердце где-то в горле уже и надеется, что его горящие щеки не так сильно и заметно пылают алым от смущения и чувств. Потом Сюань Лу приходится помахать у Ибо перед лицом руководством по безопасности и налить воды, чтобы привести его в чувство. — Я наверно дурак, да? — он грустно хмыкает и бросает на обеспокоенную стюардессу взгляд. — Нет, Ибо — — Дурак, да, — не дав договорить, Ибо снова тяжело вздыхает, накрывает свое лицо руками. Сюань Лу осторожно касается его немного отросших и собранных на затылке в хвост волос и гладит по голове. — Нет, не дурак, — она говорит мягко, с улыбкой и старается поддержать своего друга, а потом им обоим приходится прекратить эту сцену отчаяния, потому что появляется старший бортпроводник и начинает раздавать указания. Оставшееся время полета Ибо выполняет просьбы пассажиров, следит за порядком в салоне и старается не думать, но думает. У него это последний внутренний рейс, последний рейс с Сяо Чжанем. Если они больше не увидятся, так может стоит признаться и пусть будет, что будет? Ибо поделится своими чувствами и не будет больше страдать от неизвестности. — Я просто приму его отказ и буду дальше с этим жить, — он говорит шепотом стюардессе рядом, когда они проверяют, пристегнуты ли все пассажиры перед посадкой. — Но мне нужна твоя помощь, ЛуЛу. Девушка в ответ кивает и слегка улыбается: — Сделаю все, о чем ты попросишь. Так Ибо попадает в кабину пилотов и остается с Сяо Чжанем один на один, когда самолет приземляется и борт покидают пассажиры и почти весь их экипаж за исключением двух человек. — Что-то случилось? — Сяо Чжань остается сидеть на своем месте, он вроде смотрит с беспокойством, а вроде слегка улыбается. Ибо старается убедить себя, что поступает правильно. Старается убедить себя, что это просто улыбка, самая обычная, вежливая и вовсе не предназначена только для него. — Да, — от волнения стюард невольно переступает с ноги на ногу, гуляет своим взглядом то по Сяо Чжаню, то по приборной панели самолета. — Ты случился. Сяо Чжань ожидаемо хмурится в непонимании, и Ибо хочется то ли взять его за воротник белой рубашки и встряхнуть за все то, что этот человек делает с его сердцем. То ли ударить себя за то, что изъясняется, как последний идиот. Ибо слышит свой тяжелый вздох будто со стороны, сжимает руки в кулаки и все-таки говорит то, что давно вертится на языке. — Ты мне нравишься, Сяо Чжань, — Ибо сам не знает, почему вдруг говорит «Сяо Чжань» вместо «Чжань-гэ», он добавляет: — Очень сильно. И давно. Но я понимаю, что ты мне ничем не обязан, и поэтому ничего не прошу у тебя. Это мой последний рейс с тобой, и я больше не побеспокою тебя. Извини. И старается сбежать из самолета как можно быстрее. Он не запоминает реакцию Сяо Чжаня, потому что не смог смотреть ему в глаза во время своего признания, он не обращает внимания и на то, что успевает удариться тазовой косточкой о пассажирское кресло, когда идет по салону самолета, потому что ноги после такого держать ровно вообще не хотят. Он даже не сразу понимает, что его под руку берет Сюань Лу, которая все это время стояла рядом с выходом из самолета и ждала его в случае чего-то плохого. Она понимает, что видимо, это «плохое» как раз и случилось, потому что Ибо буквально вылетает из самолета. Тут остается только попить вместе кофе в кафе аэропорта и надеяться, что со временем это пройдет. Сяо Чжань забудется. В течение следующего месяца Ибо старается занять свой мозг английским языком и другими экзаменами для сдачи квалификации. Сюань Лу периодически спрашивает в ВиЧате как у него дела, а мама заставляет вовремя есть и хоть иногда выходить погулять. Друзья у Ибо есть, но из-за графика работы, общей усталости и подавленного состояния они со временем уходят на второй план и общение теряется. Поэтому после сдачи экзаменов он гуляет по торговому центру и идет в кино на вторую часть Холодного Сердца вместе с Сюань Лу. Она покупает ему огромное ведро попкорна, не спрашивает про Сяо Чжаня и сама про него ничего не рассказывает, Ибо ей за это благодарен. Благодарен за то, что она всегда остается рядом и поддерживает изо всех сил. После сдачи экзаменов Ибо получает расписание своих рейсов на месяц вперед. Он успеет посетить разные страны, но вот провести новогодние праздники дома — нет. Мама снова только тяжело вздохнет, а Сюань Лу скорее всего тоже будет занята такими же перелетами, только на внутреннем рейсе. Наверно, так даже лучше. Нет причин для расстройства. Для мамы в качестве извинений можно будет купить что-то из Дьюти Фри в каком-нибудь аэропорту. Когда начинается всеобщая предпраздничная суета, Ибо наглаживает свою форму и собирает уже чемодан побольше, потому что перелеты теперь длительные и дальние, в разные места мира с разными часовыми поясами и климатом. Он прощается с мамой, обещает писать в свободное время и желает хорошо провести Новый Год с подругами с ее работы. Она крепко обнимает сына перед выходом из дома и сует ему вкусных конфет в карман куртки. Ибо на это только улыбается и позволяет ей еще раз обнять его. В аэропорту он готовится к очередному собранию по рейсам и вспоминает такие встречи с прошлой командой. Да, Сюань Лу точно будет не хватать. За тот месяц, что они работали вместе, они успели стать лучшими друзьями. До нее у Ибо не было человека ближе, никому он не доверял так, как ей. И второго пилота тоже будет не хватать. Точнее, его всегда, на постоянной основе, не хватает. Даже сейчас, до сих пор, спустя несколько месяцев. Ибо все это время старался не думать и не вспоминать его, но мысли то и дело постоянно возвращаются к этому человеку. Ибо мотает головой, снова пытаясь очистить свою голову от Сяо Чжаня, а потом в аудиторию для совещаний заходит он. Самый настоящий и живой Сяо Чжань. Ибо хочется радоваться, плакать и биться головой о стеклянный стол одновременно. Хочется позвонить Сюань Лу и нажаловаться, хочется накричать на свою авиакомпанию за подставу всей жизни — Ван Ибо и Сяо Чжаня определили снова в один экипаж. Сам второй пилот ведет себя так, словно ничего не было, словно они не знакомы. От этого одновременно и легко на душе, и кошки скребут своими острыми когтями. Стюард вроде бы возмущен, а вроде бы благодарен ему. Принять политику игнорирования объекта по имени Сяо Чжань выглядит наилучшим вариантом в данной ситуации, поэтому Ибо все собрание старается не смотреть на него. Он упрямо цепляется взглядом за стол перед собой и слушает внимательно инструктаж. Это его первый международный перелет, сейчас все важно услышать и ничего не пропустить. Тем более сейчас нет рядом подруги-стюардессы, которая всегда расскажет, чем все в итоге закончилось и что было самым важным. После собрания их снова также отправляют на медосмотр. Ибо выходит почти самым первым, но его ловят за запястье и сжимают его очень крепко. Сердце пропускает удар. Он оборачивается и видит перед собой Сяо Чжаня. Нет, пожалуйста, нет. Ничего не говори. Ибо готов сейчас упасть на колени и начать умолять его, но второй пилот экипажа опережает: — Я бы хотел начать все сначала, — он говорит с каким-то страхом, но смотрит Ибо прямо в глаза. От этого взгляда, от чужой руки на своей хочется задохнуться, но Сяо Чжань не договаривает дальше, потому что его окликает старший пилот, и он вынужденно уходит. Ибо тормозит и отстает от всего экипажа, потому что не понимает, что значит «начать все сначала». Начать снова общение? Как друзья? Как коллеги? Как пара? От полного непонимания ситуации и атаковавших мыслей голову хочется сесть на пол, обхватить свой череп руками и просто закричать. Ну сколько можно уже издеваться над ним? Он так усердно и старательно работал над своими чувствами, он так упрямо убеждал себя тем, что Сяо Чжань уже в прошлом. Однако сейчас в один миг и с легкой руки одного человека весь фундамент был разрушен. Ибо все-таки окликает старший бортпроводник, и ему приходится взять себя в руки и отправиться на медосмотр. Приходится насильно себя успокоить, чтобы тонометр и стетоскоп не выдали его волнение и панику. Его бедственное положение. Работу ведь никто не отменял. Далее Ибо выполняет все поручения старшего проводника, встречает пассажиров, помогает всем расположиться. В течение всего перелета он также следит за порядком в салоне, кормит клиентов авиакомпании и не ступает ни левой, ни правой ногой в кабину пилотов. Для этого ведь есть старший бортпроводник, зачем ему совать туда свой нос? Ибо даже начинает устраивать такая перспектива работы. Сяо Чжань хоть и есть с ним в одном пространстве, но он пилот и его не видно большую часть их работы. Он не обязан бегать к нему в кабину, не обязан с ним контактировать. Он даже успокаивается до конца посадки и с улыбкой провожает пассажиров из самолета, а затем убирает салон от оставшегося мусора. Жизнь действительно кажется уже не такой жестокой, пока его не ловят в проходе. Он уже одет в теплую куртку, с рабочим чемоданом в руке и хочет выйти наконец-то из самолета. Хочет наконец оказаться в гостинице и поспать после десятичасового перелета из Пекина в Копенгаген и внезапно свалившегося на его сердце Сяо Чжаня. — Ибо, подожди, — второй пилот держит за локоть крепко, словно боится, что Ибо снова сбежит, и говорит тихо и осторожно. — Прости, что я не договорил. И тогда тебе не ответил. Ибо только в ответ хмурится, отказываясь совсем понимать этого человека. Лучше наверно признать, что все в порядке. Пусть Сяо Чжань успокоится и больше не трогает его. Достаточно уже страданий. — Все нормально. — Нет, подожди, — второй пилот говорит резко, будто и словами пытается зацепиться за стюарда, а потом продолжает осторожно. — Дай мне, пожалуйста, сказать тебе. Взгляд Сяо Чжаня блуждает по лицу Ибо, от этого тому становится неловко. В конце концов пилот внезапно улыбается: — Ты очень красивый, Бо-ди, в этой новой форме, — Ибо готов открыть рот в удивлении, но пилот неловко смеется, и от его смеха внутри даже теплее. Он скучал по этому. — Точнее, я хотел сказать, что ты мне тоже нравишься. Это вырвалось само собой, потому что я с самого Пекина думал об этом. С собрания. — Правда? — Ибо понимает, что у него пересыхают губы от волнения, и инстинктивно проходится по ним своим языком. Сяо Чжань, кажется, не шутит, но он все равно задает этот по-детски звучащий вопрос. Ему в ответ улыбаются мягко, и хватка на руке Ибо ослабевает. — Да. Ты правда красивый, и ты правда мне нравишься, — Сяо Чжань даже вздыхает как-то облегченно, но отводит взгляд. — Я думал, что вы с Сюань Лу вместе, да и в себе был не совсем уверен, но после твоих слов… Ибо не может сдержать смех. Это так глупо, все так глупо. Разве мог он быть с Сюань Лу, если Сяо Чжань поймал его в плен одной своей улыбкой, одним своим «Бо-ди», одним элементарным существованием. Пилот напрягается заметно, и Ибо спешит его успокоить. — Извини, просто мы с ней лучшие друзья, и я даже не мог подумать о ней в таком плане, — стюард инстинктивно кладет свою руку поверх руки Сяо Чжаня, что до сих пор держит его за куртку. — По большей части из-за тебя. Сяо Чжань снова улыбается, а потом как-то резко хватает Ибо и притягивает к себе, чтобы обнять, уткнуться носом ему куда-то в волосы, даже в ворот куртки наверно, потому что стюард отчетливо чувствует его горячее дыхание на своей шее. — Я боялся, что больше не смогу поговорить с тобой. Я попросился на международные рейсы, чтобы поймать тебя и поговорить. Я хочу провести эти праздники с тобой. Пусть в самолете, но с тобой. Второй пилот жарко и сбивчиво сначала говорит куда-то в шею, а потом заглядывает в глаза Ибо, и тот снова облизывает свои губы от волнения и слышит свое сердце где-то уже в ушах. В голове медленно проплывает мысль о том, что надо наверно прекратить залипать на лицо Сяо Чжаня перед собой и ответить ему наконец-то. Но вот эти глаза, вот эта родника, вот этот нос, вот эти губы не дают оторваться. Тем более, Ибо давно об этом мечтал. Мечтал увидеть Сяо Чжаня настолько близко и рассмотреть его всего с расстояния дыхания. Мечтал стоять вот так рядом, мечтал услышать об ответных чувствах. — Бо-ди? — Сяо Чжань точно так же смотрит пристально на Ибо, даже зовет его шепотом, боясь испортить момент и разрушить тот хрупкий мостик, что у них есть. — Чжань-гэ? — стюард вторит в ответ и скользит руками по пиджаку пилота на спине, пробуя ткань на ощупь. — Мы начнем все заново? — Можно прямо сейчас. С поцелуя, гэ. Сяо Чжань только обнимает Ибо удобнее за плечи, склоняется ниже и обхватывает его влажные от слюны губы своими. Он сцеловывает довольную ухмылку стюарда, рукой скользит по волосам и немного портит его собранный короткий хвостик на затылке. Ибо от этого хочется пробежаться по всему салону самолета, закричать от радости на весь Копенгаген, но он только прижимается к старшему сильнее, целует его в ответ и приоткрывает свой рот, чтобы дать понять Сяо Чжаню, что он хочет не просто поцелуй. Он хочет коснуться его языка своим, сплестись с ним и попробовать на вкус. Сяо Чжань ведется на это немое приглашение и зажимает стюарда в проеме сильнее. Его руки шарят то по куртке Ибо, создавая шуршащий звук, то под ней, залезая под пиджак и фирменную жилетку авиакомпании. Ибо чувствует, как эти прикосновения обжигают его тело, как разжигают будто где-то внутри огонь и сжигают терпение. Он целует Сяо Чжаня все более несдержанно, сам также лезет руками к нему под пиджак и сжимает рубашку пальцами, желая выдернуть ее из брюк и залезть под белую ткань. Чтобы наконец-то пройтись подушечками пальцев по горячей коже второго пилота самолета и начать обследовать все его тело. Ибо даже порывается все-таки дернуть рубашку из брюк, но Сяо Чжань ловит его руки в свои и наконец-то отстраняется. — Подожди, — он тяжело выдыхает в губы Ибо, касается рукой его щеки. — Мы не торопимся? Ибо только лезет снова к Сяо Чжаню, снова его целует и руками лезет под форменную рубашку. — Я уже устал ждать, — он недовольно выдыхает уже куда-то пилоту в шею, и тот сжимает его талию своими руками и запрокидывает голову. — Только давай не здесь? Ибо тянет его за ремень на себя, Сяо Чжань наконец-то отлипает от пассажирского кресла и невольно чуть не падает на стюарда. Из-за этого он сжимает руками Ибо сильнее, усмехается ему куда-то в висок. — Тогда пошли ко мне? — Сяо Чжань выпрямляется, улыбается так очаровательно и притягательно, сам целует, обхватывая губы Ибо и игриво скользя по ним языком. Стюард согласен уже на все, лишь бы быть рядом с этим человеком, ловить его каждый взгляд, каждый вздох и каждую улыбку. Поэтому он только кивает, оставляет свой чемодан прямо здесь, между рядами кресел, и позволяет утянуть себя в нос самолета. Когда они оказываются в кабине пилотов, Сяо Чжань наконец-то тянет с Ибо куртку, скидывает ее на кресло командира воздушного судна. Ибо в ответ заставляет Сяо Чжаня сесть на свое кресло и залезает к нему на колени. Поза получается не очень удобной, но Ибо хочется уже до дрожи стянуть с пилота его форму и коснуться его везде. Наконец-то узнать каково это быть вот так, настолько близко, к своему предмету воздыхания. Повинуясь своему желанию и мечте, он судорожно расстегивает пальцами пуговицы на белой рубашке Сяо Чжаня, тянет немного резко ее с его плеч, но не снимает до конца, и ловит мурашки от чужих ладоней то на своих бедрах, то на спине. Когда Чжань остается наполовину без рубашки с погонами на плечах, Ибо приникает своими губами к шее и ключицам крепкого подтянутого тела, выцеловывает их и прикусывает, наслаждаясь горячей, мягкой и солоноватой на вкус кожей. Сяо Чжань тем временем тяжело дышит из-за прикосновений Ибо и его ерзаний на своих бедрах, но в долгу не остается: его пальцы успевают расстегнуть жилетку и рубашку стюарда, а потом взяться за ремень брюк и скользнуть вниз. Пальцы ощущают под черной тканью уже явный бугорок, от этого на губах Сяо Чжаня скользит довольная улыбка, а ладонь так и хочет сжать и потереть это место. От такого внимания Ибо ловит ртом воздух, слегка судорожно стонет все в ту же шею и вжимается сильнее в крепкое тело. Такая ответная реакция только мотивирует двигаться дальше, поэтому Сяо Чжань все-таки стягивает с Ибо его жилетку и бросает в сторону, затем сжимает ладонями его ягодицы под брюками, заставляет того вжаться в себя и проехаться с силой по промежности, потому что у самого в штанах уже тесно. Ибо такая перспектива нравится, от нее дыхание спирает, от удовольствия и желания руки трясутся, из груди стон рвется. Хочется еще и еще вот так потереться да посильнее, поэтому он не отказывает себе и продолжает поступательно двигать бедрами, то и дело проезжаясь своим возбуждением по чужому и тем самым имитируя секс. Второй пилот помогает Ибо, все также сжимая его ягодицы через фирменные брюки стюарда, несдержанно подмахивая своими бедрами и толкаясь в ответ. Их губы сами собой сплетаются в мокром и жарком поцелуе, они перехватывают друг у друга дыхание, иногда сталкиваются зубами и кусаются. С каждым толчком становится невыносимее, Ибо отчаянно цепляется за Сяо Чжаня, за его плечи, за его шею, продолжает стонать от удовольствия и сгорать от желания. Пилот только сильнее вжимает стюарда в себя, от губ переходит на его тонкую шею и пытается рукой скользнуть между ними двумя и помочь как-то наконец-то достигнуть пика. Первым кончает Ибо, пачкая свои брюки изнутри, жмуря глаза до белых пятен под веками. Однако он не останавливается и продолжает двигаться на бедрах пилота их экипажа, скользит одной рукой вниз и сжимает член Сяо Чжаня через брюки, трется о него сам и массирует рукой, чтобы наконец-то довести и его до пика. Он точно также кончает себе в белье и жарко хрипит куда-то в шею стюарда. — Ты красивый, — Ибо убирает взмокшую челку со лба второго пилота, облизывает свои горящие губы, млея от ленивой неги и чужого вкуса на языке. — Где твоя пилотская фуражка? — Уже в сумке, — Сяо Чжань улыбается также лениво, руками скользит по телу Ибо, на ребрах прощупывает каждую косточку. Стюард от этого немного изворачивается в руках и шипит из-за щекотки. — Я дам тебе ее померить. У меня в номере, хорошо? — Даже вот так? — Ибо упирается руками в оголенную и тяжело вздымающуюся грудную клетку и заинтересованно и удивлённо вскидывает брови. — Да, я видел, как ты на нее смотрел, — слышится смех пилота, Ибо лупит его, как обычно, по плечу, а затем пытается встать. — Ладно, только надо сначала дойти. Сяо Чжань согласно кивает, отпускает стюарда со своих коленей, оценивает всю ситуацию. У Ибо видно красные следы на шее, у него, скорее всего, они тоже есть. У них обоих грязные штаны с бельем и немного разбросаны вещи по всему самолету. Полный хаос, но он доволен. Наконец-то он смог поймать Ибо в свои руки. Наконец-то все встает на свои места, а в груди теплится что-то очень приятное и непередаваемое, прямо как улыбка Ван Ибо, который перевязывает хвостик на голове, застегивает пуговицы на своей жилетке стюарда и тянет обратно на себя длинную куртку.