touch

Одно касание, неважно — кончиком пальца, локтем, но лишь одно прикосновение сулило смерть всему, к чему притронется Бог Смерти. Будь то заяц, цветок, или же человек, здесь нет исключений. Акутагава несёт эту ношу за собой всю свою бессмертную жизнь. Эта работа явно не для слабых духом, но даже для таковых расстаться с такой судьбой не легко. Он ступает по зелёному лесу босыми ногами, чувствуя как трава приятно щекочет ноги. Темноволосый, одетый в чёрную юкату, обрамлённую темно серым поясом продолжает свой путь, но вдруг останавливается. Рюноске поворачивает голову в сторону, откуда слышит какой-то шум. Он наклоняет голову набок, смотря на какое-то шевеление за ветками неизвестного ему дерева. Он щурит холодные серые глаза и делает несколько шагов вперёд, поднимая руку, с которой тут же сползает рукав, чтобы отодвинуть ветку. Он касается молодой ветки с красивыми зелёными листьями и немного перемещая её, открывая себе вид на поляну. Тут Акутагава поворачивает голову обратно на дерево, опомнившись. Он несколько раз моргает, смотря на засохшую ветку с сухими, как он, листьями, которые стали опадать как только он её опустил. Он лишь вздыхает, проходя дальше. Источник шума, что привёл его сюда он так и не находит, но затем смотрит наверх, видя стаю птиц, сидящих на дереве. Рюноске видит зелёную поляну с травой чуть ниже колена, которую освещало яркое солнышко, редко пробивавшееся в самом лесу. Он идёт вперёд и вдруг слышит тихое журчанье воды, щебетание птичек. Акутагава был рад, что теперь он странствует именно по лесу, потому что тут совсем нет людей, тут тихо, спокойно и.. Бог смерти морщится, прикрывая глаза, услышав громкий выстрел, что звоном отдавался в ушах. Его раздражало сейчас две вещи: первая — то, что этот чертов выстрел прервал его мысль, которую он теперь не закончит, а вторая — то, что стрелял человек. Какого он делает в лесу? Рюноске тяжко вздыхает и сквозь пелену в ушах слышит чей-то тихий писк. Он идёт к источнику шума и видит красивую лань, которая свалилась в высокую траву, истекая кровью и еле-еле дёргаясь. Акутагава кусает язык и садится перед ней на корточки, смотря как животное уже даже не пытается отодвинуться, понимая свою участь. Мне жаль.. Он вздыхает и поднимает руку, касаясь её шеи. Акутагава смотрит как медленно угасает жизнь в чёрных глазах. Лань прикрывает глаза, что означает лишь то, что её сердце перестало биться. Она перестала дёргать ногами и вертеть головой. В округе повисла тишина, будто время остановилось на секунду, следя за тем, как угасает жизнь бедного животного, убитого человеком. Вода, словно перестала течь, птицы уже не поют, даже ветер кажется больше не развевает чёрные волосы Акутагавы. Ещё несколько секунд он водит мягкими подушечками пальцев по шее животного и наконец поднимается. Рюноске отряхивает юкату и скрещивает руки на груди. Он задумчиво чешет затылок, касаясь коротких волос и вдруг слышит как трескает позади него сухая трава от того, что кто-то наступил на неё. — Какого хрена ты сейчас.. — выдаёт мужской голос, сверля взглядом спину Рюноске. Бог смерти опускает руку и скрещивает руки на груди оборачиваясь. Он видит перед собой высокого светловолосого парня, держащего в руках то самое ружьё, из которого, предположительно, стреляли. Он одет в белую мятую рубашку с закатанными до локтей рукавами и черные джинсы. Акутагава окидывает его взглядом и хмыкает, моргая и отводя взгляд в сторону. У светловолосого была короткая стрижка с странноватой челкой и одной длинной, отросшей немного ниже подбородка, прядью. Подстрижен он был неаккуратно, что значило, что скорее всего делал он это сам. Акутагава пожимает плечами и уже собирается уходить, как слышит приятный совсем не дрожащий голос, который снова обращается к нему: — Куда ты намылился? Я тебя не отпускал. — предупреждающе говорит он, наставляя ружьё на Рюноске. Темноволосый поворачивается и видя это издаёт смешок. Он наклоняет голову набок и смотрит на него «ты серьезно решил наставить на меня ружьё?» взглядом. — Кто ты, мать твою, такой? — манерами этот парень явно был обделён, Рюноске смотрит на него немного удивлённо, но всё так же холодно. — Не имеет значения. Мне пора. — сухо произносит он, но тут слышит щелчок спускового крючка. Бог смерти поднимает бровь, понимая, что на него только что нацелились. — Ну давай, — пожимает плечами Акутагава, поворачиваясь к нему всем телом и наконец смотря ему в глаза. — Ну же, стреляй. Рюноске вздрагивает, замечая цвет глаз охотника. Глаза у него красивые, желтые, переливающиеся розовым и даже фиолетовым. Темноволосый не замечает как начинает пялиться, рассматривая чужие манящие глаза. Бог смерти повидал много людей, но ни одного из них он не помнил. Если что и притягивало его взгляд каждый раз, так это глаза. Снова и снова. Глаза — это зеркало души, осознавал с каждым разом Рюноске, касаясь человека, после чего тот спустя пару секунд падал камнем, засыпая вечным крепким сном. — Ты псих? В смысле «стреляй»? — светловолосый опускает ружьё вниз, смотря в серые глаза. — Ты шаман что ли какой-то? Чего тут нормальный человек делать то будет.. Рюноске вздыхает и прикрывает глаза, не понимая, почему всё ещё стоит здесь. Он ушёл как можно дальше от людей, чтобы не убивать их и как только он задумывается о том, насколько же это прекрасно — вот он, человек. — Ещё и босиком. Точно псих. — фыркает охотник и смотрит на труп лани. — А животное зачем трогал? — Сколько вопросов. Ты как маленькой ребёнок. — говорит Акутагава и делает несколько шагов в сторону, откуда пришёл парень. — Охренел? — вскидывает брови охотник и провожает взглядом Бога Смерти, который молча уходит. Рюноске качает головой, замечая для себя, что для такого красивого парня как он, охотник видимо глуп и скуп на нормальную речь. Печально, однако. Акутагава идёт дальше, а именно в сторону реки. Он выходит к реке и видит деревянный мостик. Он щурится и видит, что на том береге неподалёку стоит небольшой одноэтажный дом, рядом с которым припаркована машина. Рюноске подходит к речке и садится на берегу, вытягивая ноги опуская их в воду. Он смотрит на дом, из трубы которого идёт дым и вздыхает, понимая, что уходить совсем не хочется. Боги Смерти тоже устают. Не то, чтобы им нужно было спать или, к примеру, есть, но иногда лежать где-то с закрытыми глазами, представляя, что ты спишь, было возможностью прекрасно отдохнуть и подумать. Рюноске смотрит на старенький деревянный мост, под которым была речка и думает о том, каково было бы жить обычной жизнью. Человеком, живущим в глуши леса, охотящимся на оленей, колющим дрова, чтобы подкинуть тех в камин. Акутагава морщится. Бред. Если бы он был человеком, то ни за что не жил бы в лесу, как бы он не любил природу, это было не для него. Акутагава невольно касается какого-то цветка. Он щурится, понимая, что только что убил цветок смерти. Иронично. Ему всегда нравились Хиганбаны, красивые лилии ярко красного цвета. Откуда им вообще взяться здесь? — Ты ведь не человек, да? — снова голос надоедливого парня, живущего в домике у реки. — Человек бы не смог убить чертов цветок одним касанием. Светловолосый кладёт оленью тушу ближе к мосту, а сам засучивает штанины джинс, присаживаясь рядом с Акутагавой. Рюноске же дёргается и отсаживается от него подальше, боясь дотронуться. — Не имеет значения, охотник, — фыркает он и смотрит на паренька, складывая руки на своих ногах. — Почему это? — он косится на него взглядом, опуская ноги в воду и поёживаясь от холода. — Имеет. — Иди, куда шёл, я тоже посижу и пойду, а ты сделаешь вид, что никогда меня не встречал. — А я не хочу делать вид, будто не встречал такого красивого человека, как ты. — улыбается охотник и смотрит на Рюноске. — Ну или не человека. Акутагава каменеет в лице и смотрит пустым удивленным взглядом на светловолосого. Он хмурится и молчит, ничего так и не ответив, продолжая смотреть на паренька с удивительными глазами. Его улыбка кажется такой живой и счастливой.. а взгляд такой, будто он увидел старого друга, с которым они знакомы с детства и вот-вот он напрыгнет на него, заключая в объятия. — Ну а что? — парень пожимает плечами и наконец отводит взгляд, смотря на свой дом. — Ну если не хочешь говорить что ты, то хоть скажи как тебя зовут. Я вот Накаджима Ацуши. — он улыбается и протягивает Рюноске руку. Акутагава снова отсаживается от него как от прокаженного. — Без касаний. — он продолжает жевать язык, отворачиваясь и продолжая палить по сторонам с таким же каменным лицом. Бог Смерти вздыхает и наконец выдаёт: — Акутагава Рюноске, — он снова поворачивается к парню и шумно вздыхает.

***

Акутагава вспоминает этот чертов день, когда пол года назад он познакомился с этим милым парнишкой, к которому сначала относился очень пренебрежительно и безразлично. Он понимает, что это была ошибка. Он должен был уйти, как только Ацуши его увидел. Это было очень и очень зря. Теперь Рюноске стал настолько уязвим, что и сам не представляет. Темноволосый знает, чем заканчивается такие истории. Он не раз слышал о том, как Боги Смерти влюбляются и после их убивают. Бессмертный, возлюбивший простого человека, становился уязвимым, Бог Смерти, который всё ещё мог убивать других, отныне мог умереть сам. Акутагава пытался убедить себя, что это не так. Он не мог оплошать настолько, не мог сотворить до такой степени непоправимое. Бог смерти может полюбить лишь раз. И для него это будет всё равно что шагом в пропасть. Он возненавидел себя за то, что по уши влюбился в этого парня с такой ясной душой, светлыми волосами с этой глупой отросшей прядью и безумно красивыми неповторимыми жёлтыми глазами. Он влюбился в его мягкие черты лица, в его всегда неопрятный внешний вид и постоянные грубые слова в речи. Рюноске за эти пол года изучил Накаджиму вдоль и поперёк. Знал, что светловолосый просто ненавидит чёрный кофе, поэтому всегда заливает его молоком и насыпает две ложки сахара, «одну с горкой, а вторую без, потому что иначе будет либо слишком сладко либо недостаточно» — всегда приговаривал Ацуши. Знал, что тот всегда кусает пальцы, когда нервничает или чём-то занят, мило морщит носик перед тем как вот-вот чихнёт, ненавидит выпекать, но так любит выпечку, поэтому каждый раз старается что-то приготовить снова и снова, но ничего не получается. В таких случаях он громко бросал противень с сгоревшим пирогом на столешницу, громко матерясь и пиная табуретку, на которой сидел, ожидая приготовления еды. Знал, что беловолосый всегда засыпал под конец фильма и досмотреть что-то до конца для него было почти что невозможно. Акутагава любил тихо пробираться в комнату хозяина дома и сидеть на полу рядом с его кроватью, охраняя его сон и улыбаясь, когда тот бормотал что-то во сне и мило фыркал. Ему нравилось наблюдать за тем, как тот гладил красивого серого кота, который непонятно откуда взялся в лесу и всегда приходил к нему домой, громко мяукая и валяясь на веранде. Единственное, что ему не нравилось в Накаджиме так это то, насколько тот себя ненавидел. Когда что-то не получалось он начал винить себя сразу же, бить руками стены и себя, говорить насколько он никчёмный и никому ненужный идиот, который слишком туп даже для того, чтобы испечь сраный хлеб. Он ненавидел свою внешность, не любил себя словно каждой клеточкой своего тела. Но почему? Этого Рюноске совершенно не понимал. Он сглатывал и вытирал горячие слёзы, чтобы беловолосый их не увидел, сидя в кресле и смотря на него. Он очень хотел подойти к нему и взять его руки в свои, не давая бить себя по голове, Акутагава хотел обнять его, прижимая чужую макушку к своей к груди и мягко поцеловать его волосы, приятно пахнущие цитрусами. Он помнит тот момент, когда обо всем рассказал Ацуши. Рассказал о том, что он Бог Смерти и как бы не хотел его коснуться он попросту не может, потому что убьёт его. Тогда Накаджима даже не смог сдержать слёзы. Он предлагал Акутагаве носить перчатки, но даже те не спасали. Рюноске видел то, как угасает радость в глазах парня, когда темноволосый коснулся рукой, облачённый в чёрную перчатку, к цветку на улице и тот завял. В тот момент Бог Смерти готов был отдать всё, что угодно лишь бы он смог стать обычным человеком и просто любить этого солнечного паренька с белыми волосами и жёлтыми глазами. Если бы был хоть какой-то способ.. Акутагава лежит на траве, смотря наверх. Он грустно вздыхает, вспоминая как ещё месяц назад ушёл из дома Ацуши, надеясь, что так будет лучше им обоим. Он не смог больше смотреть на то, как парень грустит из-за него. Для него было слишком больно смотреть на его поникший взгляд. Акутагава надеялся, что сможет обойтись без него, надеялся, что остынет, но думать так было глупо, ведь Бог Смерти, влюбившись однажды, не перестаёт любить никогда. Он поджимает пальцы на ногах и смотрит на ночное небо, на котором даже звезд нету. Рюноске не знает насколько далеко он ушёл от дома охотника, убившего лань на его глазах. Он очень хочет вернуться и понимает, что ещё немного и сделает это, потому что попросту больше не может существовать в этом чертовом мире без взгляда желтых глаз. Акутагава сжимает кулаки и фыркает, слушая завывания ноябрьского ветра, который, наверное, был настолько холодный, что обычному человеку на улице было просто невозможно находится. Но в этом он не был уверен, потому что не чувствовал ни холода, ни жары, никогда не снимая свою юкату. Темноволосый поворачивает голову, видя недалеко от себя ворона, спустившегося с дерева, листья которого были разбросаны по всей поляне, и клюющего что-то на земле. Акутагава тяжко вздыхает и поднимается. В его голове снова проносится образ Ацуши и тот решает вернуться. Он помнит дорогу, очень хорошо, потому что сколько он не пытался заблудиться, всё равно знал куда идти и где повернуть, чтобы наткнуться на домик охотника. Рюноске идёт всю ночь и приходит под утро. Он становится возле того самого места у речки, где они сидели с Накаджмиой и смотрит на кучу листьев, которую постоянно разносил ветер. Взгляд перемещается на огромный клён, листья которого были давно собраны в кучи и сожжены. Накаджима даже не пытался убирать их, потому что знал, что их слишком много. Когда он увидел их, то просто фыркнул и махнул рукой, говоря, что это просто невозможно — убрать всё. Какого же было удивление Ацуши, когда он проснулся утром и увидел абсолютно пустую землю, на которой было ни единого красного и жёлтого пятнышка. Он очень долго смотрел на Рюноске, не понимая как он смог это сделать, на что Бог Смерти лишь усмехался и пожимал плечами. Акутагава переходит речку по старенькому деревянному мосту и идёт к дому Накаджимы. Он останавливается под ветками дерева, но даже не собирается ступать на веранду дома, который он уже тысячу раз обходил, присматриваясь к каждой его детали. Он вздыхает и поджимает губы, не решаясь войти. Серые глаза бегает по окнам и пытаются вспомнить, которое ведёт в спальню Ацуши. Наконец он его находит и всматривается, видя там какое-то метушение, но ничего толком не поняв. Через несколько секунд движение прекращается и Рюноске уже думает, что ему показалось и это была штора, но тут он слышит как открывается дверной замок, а затем и сама дверь. На пороге появляется помятый ото сна с следом на лице от подушки Ацуши. Он зевает и смотрит на Акутагаву. Накаджима фыркает и закрывает за собой дверь, оставаясь стоять на веранде. — Ну и нахрена ты вернулся? — он обиженно отворачивает голову, кутаясь в тёплый кардиган. Акутагава поджимает губы и не знает, что ответить, смотря на беловолосого. Он смотрит на его красивый профиль, на немного отросшие волосы. Чувства никуда не ушли. Они словно стали ещё сильнее. Думать, что они уйдут было и вправду глупо. — Я понял, что не могу без тебя. — он сглатывает и делает пару шагов навстречу, но не подходит близко. — Что, правда? — он резко поворачивает голову и смотрит прямому серые глаза. — Ты хоть знаешь какого мне было? Я всё время пытался тебе найти.. Я думал, что ты уже не вернёшься. Знаешь, для Бога Смерти ты достаточно тупой, раз думал, что так сделаешь и мне и себе лучше. — язвит Ацуши и кусает губы. — Я знаю, Ацуши. — Рюноске пытается словить взгляд родных глаз и у него это получается. Он смотрит в желтые с малиновым глаза и улыбается краешком губ, понимая, насколько соскучился. Сейчас он как никогда ощущает потребность в том, чтобы обнять этого человека, но понимает, что не может. Накаджима же замечает его улыбку и застывает с открытым ртом, осознавая, что видит его улыбку впервые за всё время. — Я люблю тебя, Ацуши, — он опускает взгляд себе под ноги. — Я знаю, Акутагава, — Ацуши улыбается и недолго мнётся на месте. — Ты просто убьешь меня за то, что я сейчас сделаю. — он фыркает и поджимает в улыбке губы, срываясь с места. Рюноске поднимает брови и вместе с ними и голову. Он не успевает опомнится, как оказывается в объятиях беловолосого паренька. Он кусает язык и чувствуя пелену слез на глазах, обнимает его в ответ. Охотник льнет к нему ближе, обнимая за талию и кладя голову на плечо. Перед тем, как его тело обмякнет, а глаза навсегда закроются, он шепчет на ухо Богу Смерти: — Я тоже люблю тебя, Рюноске, — он улыбается и прикрывает глаза. Акутагава чувствует как обмякает его тело, а руки перестают обнимать. Он опускается на колени, продолжая держать Ацуши. По всему лесу разносится истошный крик, которого путаются птицы и даже животные. Крик полюбившего Богу смертного.