***
В первый раз на пляж выбрались на следующий день ближе к полудню — и младший, и Хансен дрыхли чуть ли не до обеда из-за джетлага. Андресс не мог упустить возможности подразнить Халлдора и подсел к нему под зонтик, пока Хенрик убежал в ближайший магазин покупать надувной мяч и «вон того офигенного фламинго, ты только посмотри, какой огромный, Халле!» — Намазать тебе спинку? — он встряхнул большую упаковку крема от загара. Халлдор странно посмотрел на него из-под солнцезащитных очков. — Нет, спасибо, — и, подумав, добавил: — а тебе? Андресс едва удержался, чтобы не покраснеть. У него был лучший младший брат на свете, и ни одна его глупая идея не могла этого изменить. Даже самая-самая глупая. Он кивнул и передал крем Халлдору. Тот без тени сомнения стянул с него футболку, повернул спиной к себе и щедро полил ее кремом. Андресс прикрыл глаза, чувствуя, как осторожные горячие пальцы втирают защитное средство ему в кожу мягкими движениями. Халлдор провел по плечам, легко помассировал лопатки, спустился щекотно по ребрам и крепко размазал крем ниже, до самой поясницы. Потом вернулся выше, к лопаткам, куда попала большая часть крема, и снова растянул его на плечи и вниз. От его прикосновений по коже Андресса разливался жар, и даже когда крема, казалось бы, уже не осталось, брат все равно продолжал свой нехитрый массаж. Андресс открыл глаза, только когда что-то — кто-то — заслонило ему солнце. Ему показалось, темная тень мелькнула во взгляде Хенрика, буквально на секунду —тень, которую он уже очень давно не видел, и Андресс сглотнул, отстраняясь от ласковых прикосновений. Оказалось, он едва дышал все это время. Уже позже, лежа на шезлонге, он поверх книги наблюдал, как Хансен размашистыми движениями втирает крем Халлдору в спину, тот очаровательно краснеет и смеется над какой-то глупой шуткой, и они вместе идут к морю — с этим дурацким фламинго в три раза больше самого Хансена и не менее дурацким мячом.***
Ночью Андресс проснулся от приглушенных голосов. Оглядевшись, он не обнаружил Халлдора и Хенрика в их постелях, зато дверь на балкон была приоткрыта, и именно оттуда и доносился разговор. Халлдор рассказывал что-то о созвездиях южного полушария, Хансен задавал идиотские вопросы в своем стиле, восторженно вопил и звал Халлдора посмотреть, когда по небу пролетал спутник. Андресс покраснел, вспомнив те давешние сообщения, в которых Хансен писал Халлдору, что хотел бы снова смотреть с ним на звезды. Тогда в этих словах ему виделось больше подтекста, чем в происходящем сейчас. Хотя… как знать, может, все эти заумные разговоры — лишь прикрытие? Андресс поднялся с кровати и подкрался к балкону, стараясь не шуметь. Он осторожно отодвинул штору, приоткрыл дверь, и… — Мы тебя разбудили? Хансен аж подскочил с места, а на лице Халлдора застыло выражение бесконечного сожаления. Разумеется, ничем непристойным они не занимались. — Я захотел пить, — соврал Андресс. Халлдор кивнул. Хенрик окинул его еще одним обеспокоенным взглядом и вернулся на место. — Хочешь тоже послушать? Халле все на свете знает о звездах! — Я в курсе, — усмехнулся Андресс. — Он же все-таки мой младший брат, я знаю обо всем, что ему нравится. Даже в слабом ночном освещении видно было, как зарделись щеки младшего. Андресс улыбнулся самодовольно и растрепал брату волосы. — Слишком хочу спать, — произнес он вместо извинений. — Вы тоже не засиживайтесь — завтра экскурсия.***
Разумеется, всю дорогу до гор, Халлдор и Хенрик проспали, а трудный путь до вулкана преодолели на чистом адреналине, спотыкаясь и поддерживая друг друга. Андресс шел чуть впереди и не видел всего, но каждый раз, когда он оборачивался, эти двое держались за руки — возможно, потому что он отрывался от увлекательного рассказа их экскурсоводки, только если позади кто-то запинался или начинал чертыхаться на чем свет стоит. Пока девушка, стоя у ограждений почти возле самого жерла вулкана, рассказывала что-то о чудодейственных целебных свойствах местной грязи, Хенрик клевал носом и жался к Халлдору, и тот даже не пытался от него отцепиться. — А я предупреждал, — сказал Андресс брату. Он говорил это не с целью упрекнуть — отпуск есть отпуск, люди имеют право хотя бы в свои законные выходные ложиться и вставать, когда им самим хочется, а не по необходимости. Андресс собирался только подразнить брата, посмотреть на его очаровательный румянец, на то, как он будет пихать Хансена в бок, вынуждая бубнить извинения. Но Халлдор вздохнул и покосился на дремлющего стоя Хенрика — и в этом взгляде был ответ на все вопросы и обвинения Андресса.***
Вечером они снова выбрались к морю, и в этот раз Халлдор и Хенрик все-таки уговорили Андресса присоединиться к их дурацким играм в воде. Хансен брызгался и нападал на Халлдора из глубины, а Андресс не смог отказать себе в удовольствии притопить его в отместку за это, и наслаждался потом ошалелым видом и тем, как Хенрик удивленно хлопал глазами, пытаясь понять, на каком он сейчас свете. Уже после, уставшие, но довольные, они сидели на берегу, наслаждаясь закатом. Халлдор отослал Хенрика за напитками, а сам подсел к Андрессу и прижался теплым едва загорелым плечом. — Я рад, что ты согласился поехать. — Ты слишком хорошо умеешь уговаривать, — усмехнулся Андресс. — Король Гондураса, подумать только! Я решил, что ты сошел с ума из-за своих экзаменов. Чтобы заманить его в эту поездку, Халлдор пообещал познакомить Андресса с настоящим королем. Андресс отнесся к заявлению весьма скептически, но все равно согласился — брату определенно стоило отдохнуть, и рядом с ним должен быть человек, который сможет о нем позаботиться, а не кто-то по имени Хенрик Хансен. — И ты тут же примчался меня спасать, — Андресс даже плечом чувствовал улыбку Халлдора. — Но ведь вкусно же было. После дневной экскурсии они заехали в бар отеля, где останавливались во время первой поездки в Австралию. Банановый фреш и впрямь оказался удивительно вкусным, а странный мужчина, зовущий себя королем, располагал к себе и смог даже Андресса заставить улыбнуться. Да и обещание свое брат выполнил. — Вкусно. Как ты с ним познакомился? Халлдор, смутившись, напрягся и ненадолго замолчал, подбирая слова, но Андресс мог его понять — тот период был трудным для них обоих. — Ему показалось, что я выгляжу печальным, — осторожно произнес брат, пальцами рисуя узоры у Андресса на бедре. — И он предложил мне выговориться. От его прикосновений кожа горела огнем, а Андресс боялся пошевелиться, хотя ему и хотелось взглянуть на Халлдора, увидеть его наверняка покрасневшие щеки и сказать что-нибудь язвительное о том, как он доверился первому встречному. — Значит, это он тебя надоумил, — вздохнул Андресс вместо этого. Еще один кусочек пазла занял свое место на доске. Король Гондураса был причиной тому, почему его обычно молчаливый и упертый Халлдор тогда выдал такую страстную речь. — Он напомнил мне о том, как важно произносить слова вслух и не держать все в себе. Для Андресса Халлдор сделал то же самое. Вытащил из тягучей бездны безмолвия и заставил говорить до тех пор, пока не стало легче. — Халлдор, я… — Все в порядке, — тот отстранился, и Андресс вдруг понял, что замерз, но, поймав блестящий влагой взгляд Халлдора, снова ощутил идущий изнутри жар. — Это стоило любых усилий. Он понимающе кивнул и сам прислонился к плечу младшего. И даже беспардонный Хансен, своими напитками и незначительными разговорами отнявший внимание Халлдора, не мог испортить ему этот вечер.***
Андресс не собирался подслушивать. Подглядывать он тем более не собирался, но заметил брата, сидящего на песке в лучах закатного солнца, хотел подойти, чтобы вместе посмотреть, как красиво плавится в темной воде огненный шар, и оказался рядом как раз в тот момент, когда Халлдор неуверенно накрыл руку Хансена своей ладонью. Андресс совсем не обратил на того внимания поначалу — Хенрик все время крутился где-то поблизости, он привык его не замечать. После такого он, конечно, сразу исправил эту оплошность. Хансен покраснел, казалось, до самых кончиков волос. Он отвернулся, избегая смотреть на Халлдора, но руку не одернул, наоборот — расслабил пальцы, позволяя младшему переплести их руки, и сжал в ответ. Халлдор удобно устроил голову у него на плече. — Халле, — со стоном выдохнул Хансен. — Андресс скоро вернется. Ты же сам говорил, что мы не должны… — Еще чуть-чуть, — попросил брат, носом уткнувшись Хенрику в шею. — Мне это нужно. Андресс резко развернулся и, стараясь ступать как можно тише, пошел в сторону отеля. Соленый вечерний воздух приятно кружил голову и немного оттенял одиночество.***
Ночью Халлдор и Хенрик снова засиделись на балконе. Ветер согнал тучи на горизонт, и темноту прорезали молнии далекого шторма. Чувствовалась влага и неясная тревога, и Андресс все еще сидел с ними, хотя давным-давно должен был спать. Халлдор попросил его остаться — безмолвно, как обычно, подсел рядом, положил голову на колени, пробормотал что-то про «посмотрим грозу, но если не хочешь, то ладно», и Андресс не смог ему отказать. — … Этот корабль можно увидеть только во время очень сильного шторма, — разглагольствовал Хансен. — Однажды с ним столкнулось одно британское судно, не помню, как называлось, «Дева Мария» какая-нибудь наверно, и из всего экипажа в живых остался только один храбрый юнга… Он рассказывал о кораблях-призраках, исчезнувших моряках и бурях, перемещавших суда в прошлое и будущее, о тихой бухте вне времени и пространства, куда невозможно попасть и где хранятся ключи от всех дверей, и о корабле в этой бухте, который может доставить куда и когда угодно. Не то чтобы Андресс верил всем этим сказкам, но глядя на зарождающийся шторм, думал, что, возможно, не такие уж они и невероятные. — И как он вернулся? — скептически хмыкнул Халлдор. — Думаешь, человек, даже очень храбрый, смог бы в одиночку переплыть океан? — Наверно, призраки помогли ему, — нашелся Хансен. — Но он об этом не рассказал, чтобы за сумасшедшего не приняли. — А сказкам про загадочный корабль все, конечно, взяли и поверили. — Может, и не все, но кто-то ведь передал эту историю дальше. И в газетах об этом писали. — В тех же, где ты вычитал про параллельные вселенные и стирающих память инопланетян? Они продолжали свой глупый спор, и Андресс сонно растворялся в их голосах. Ему виделись вдали, в черном море, бледные очертания зловещего судна с потрепанными парусами, слышались завывания изголодавшихся духов, и это могло быть даже страшно, если бы Халлдор не прижимался к его боку с одной стороны, а Хансен не пихал периодически локтем, когда принимался слишком активно жестикулировать, с другой. Андресс не заметил, как задремал. Даже во сне он слышал голос брата, чувствовал его теплые прикосновения и заботу. Разбудил его тоже Халлдор. — Извини, мы засиделись, — он осторожно тормошил Андресса за плечо. — Пойдем спать. Слышался легкий шепот начинающегося дождя, Хансена на балконе уже не было, и Андресс позволил себе еще немного посидеть с закрытыми глазами, наслаждаясь свежестью, прежде чем все-таки открыл их. Халлдор отвел взгляд и протянул ему руку. — Х-хенке в душе, — румянец заливал его щеки, и Андресс оказался настолько очарован им, что не сразу понял, как именно брат назвал Хансена. Такая форма имени звучала инородно для слуха, но очень правильно из уст Халлдора. Андресс хмыкнул на это и потянул брата на себя, заставляя сесть рядом. Рано или поздно этот разговор должен был состояться, и, кажется, Халлдор не видел смысла тянуть с этим дальше. — Рассказывай. Тот пожал плечами. Андресс ощутимо пихнул его локтем в бок — простого «Хенке» ему было недостаточно, он хотел услышать прямое подтверждение. — Рассказывай, говорю, — повторил он. Халлдор раздраженно закатил глаза: — Хватит. — Я жду. — Прекрати, — даже в темноте было видно, как Халлдор покраснел. — Рассказывай. — Заткнись, — брат отвернулся, насупившись, и всем своим видом изображал раздражение. — Бесишь. Андресса концерт не впечатлил. Он снова ткнул Халлдора локтем — тот дернулся, защищаясь, и все-таки посмотрел на него сердито. — Ну? — А как у тебя с ним? — вместо ответа спросил младший. — Кажется, ты больше не собираешься придушить его ночью подушкой. Теперь пришла очередь Андресса досадливо отворачиваться. На Хенрика ему по большей части было плевать, но говорить о своих с ним отношениях не хотелось. Не ответить тоже было нельзя — иначе Халлдор снова будет беспокоиться. — Я же говорил, — вздохнул он разочарованно, — мне все равно. Кошмары не снятся. Сплю нормально. Вполне могу выдержать пару диалогов. Халлдор кивнул, вмиг погрустнев. Он, видимо, ждал совсем другого ответа. Нужно было немного его взбодрить. — Я знаю, что он дорог тебе, — добавил Андресс. — Все нормально. Братец покраснел до ушей и тряхнул головой. — Пошли уже спать. Он первым вылетел с балкона, и на вопрос Хансена, как раз закончившего с водными процедурами, только что-то шикнул. Когда Андресс вошел в комнату, прикрыв за собой дверь — дождь разошелся и вполне мог затопить балкон, — Халлдор уже лежал на кровати, завернувшись в одеяло, как в кокон. Хенрик все еще недоумевающе смотрел то на него, то на Андресса, и тот, чтобы смутить его еще сильнее, улыбнулся и развел руками. Настроение было просто прекрасное.***
Андресс поздно лег, а проснулся по будильнику в привычное время, поэтому после обеда, разморенный вкусной едой и нежным солнцем, предпочел остаться в номере. Халлдор и Хансен, каждый в отдельности, а потом и вместе, трижды убедились, что с ним все в порядке, и он не простыл под вчерашним дождем, прежде чем отправиться к бассейну. Когда дверь за ними закрылась, и в комнате повисла блаженная тишина, Андресс смог позволить себе с наслаждением потянуться в постели, завернулся в тонкое одеяло и почти мгновенно заснул. Дневной сон оказался коротким — Андресс проснулся, изнывая от жажды, хотя чувствовал себя при этом чрезвычайно отдохнувшим. Раздумывая над тем, чтобы присоединиться к Халлдору, он заметил книгу, которую читал перед сном во время этого отпуска — там осталось совсем немного страниц, — и любопытство взяло верх. Андресс утащил книгу и целый графин сока на балкон и погрузился в чтение. Он даже не сразу заметил, что Халлдор и Хенрик вернулись. Те болтали о чем-то своем, сходили в душ по очереди, посмотрели какое-то забавное, судя по смеху Хансена, видео — ничего не предвещало беды, Андресс даже собирался выйти к ним и предложить прогуляться по городу, пока не услышал тихое «Халле», сказанное совсем другим тоном. Ему и в обычной обстановке хватало, а сейчас… — Андресс ведь может вернуться. — Сейчас его здесь нет, — возразил Халлдор. Андресс многое бы отдал, чтобы увидеть происходящее в комнате, но в то же время он не хотел вообще знать, что это происходит. Это не предназначалось для его ушей, он не должен был слышать и слушать, он просто настолько увлекся книгой, что когда очнулся — стало слишком поздно выходить. И как теперь поступить? — Да, — в то же время голодно отозвался Хансен. — Да, ты прав. Его тут нет. Тогда можно я?.. Он замолчал, поперхнувшись дыханием, и Андресс, не выдержав, обернулся. Сквозь щель в плотных шторах и тонкий тюль с его позиции удачно виднелась как раз та полоска дивана, где Халлдор обнимал Хенрика. Тот осторожно прижал его к груди, путаясь пальцами в волосах, и помог пересесть к себе на колени. Младший отстранился немного, потянулся выше, откликаясь на движение руки Хенрика, а Андресс, резко отвернувшись, стыдливо уткнулся в книгу. Он должен был выйти сейчас, пока ситуация не зашла еще дальше. Медлить нельзя. Вздохнув, Андресс поднялся, со всей силы скрипнув ножками стула по полу. Отложил прочитанную книгу, допил сок. Потянул дверь в сторону нарочито медленно и громко. Отодвинул штору, избегая заглядывать в комнату. Халлдор и Хенрик в одно мгновение оказались в противоположных углах дивана, оба красные как раки. У Андресса возникло стойкое чувство дежавю. Он даже спросил почти не издевательски: — Я помешал?***
— Андресс. Он с трудом заставил мышцы расслабиться. Ему нечего было бояться, но тело все равно каждый раз сжималось в животном ужасе, стоило им с Хансеном остаться наедине. Андресс ничего не мог с этим поделать — по крайней мере, сейчас. Некоторые раны заживали слишком долго. — Снова собираешься извиняться? — не удержался он. — Нет! — Хенрик вскинул руки, словно приготовился защищаться. — То есть да. Конечно. Всегда. Он сник и уставился в пол. Андресс вздохнул и откинулся на спинку стула. Хансен подсел напротив и устремил взгляд в море. В открытом кафе отеля в такой час, кроме них и бармена, никого не было. — Ты же понимаешь, — красивый профиль Хенрика завораживал, заставляя сердце отзываться болью, — я никогда не смогу простить тебя. Хансен кивнул. — Я себя тоже. О тишину между ними разбивались волны, и их тихий шепот убаюкивал Андресса. Ему было спокойно, но в то же время — совершенно нет. Хансен волновал его, всегда волновал и будоражил, и под внешним умиротворением скрывалась буря. От мыслей отвлекла возня с другой стороны столика. — Я сделал ее, когда пытался… — Хенрик замялся на секунду. — Когда пытался понять, как мне стоит жить дальше. И стоит ли вообще. Он выудил из кармана ровный отрез ткани с вышитыми на нем мелкими голубыми цветами. Стежки были неумелыми, а изнаночная сторона выглядела как адская мешанина из разноцветных ниток, и места, где пересекались две вышивки, которые Хансен пытался совместить, выглядели то слишком лысыми, то полными лишних стежков. Но в вышивке виднелось старание, а в стараниях — чувства. — Выглядит кошмарно, — сказал Андресс, но поспешно забрал подарок со столика. — Ужасно даже для новичка. — Это в знак того, что я не забуду, — проигнорировав критику, зачем-то пояснил Хансен, будто и без слов не было достаточно очевидно, какой смысл вложен в эти говорящие цветы. — Никогда не забуду боль, которую тебе причинил. Мне… Андресс хмыкнул. Хенрик так и не договорил свои банальные «очень жаль». — Я понимаю, что ты никогда меня не простишь, — сказал он вместо этого. — Но Халле… Это его «Халле». Андресс уже столько раз слышал, как Хансен звал его Халлдора этим дурацким прозвищем, а тот даже не огрызался, как всегда делал, когда Андресс так его называл. Слышал столько раз, но каждый невольно наполнял его сердце теплом. — Я здесь только потому, что он попросил, — тем не менее прохладно выдохнул он. — Знаю, — кивнул Хансен. — Я тоже. Андресс с интересом отметил про себя покрасневшие уши и слабую мечтательную улыбку на губах Хенрика. Как будто одного тягучего «Халле» ему было недостаточно. — Мой братец невероятно упорный, — отвернувшись от Хенрика, сказал Андресс морю. — Если уж поставил перед собой какую-то цель, обязательно достигнет ее. Сейчас он хочет, чтобы мы снова общались. Думает, наверно, что спасает нас этим. — Меня — спасает, — тихо отозвался Хансен. — Ага. Меня тоже, — согласился Андресс и добавил на всякий случай: — Не общение с тобой, а его отношение. Хенрик кивнул. Слышал бы Халлдор их сейчас — точно не поверил своим ушам. Все это время Андресс отрицал любые попытки младшего помочь, избегал разговоров об этом и старательно делал вид, будто происходящее не имеет для него никакого значения. Оно, конечно, имело. — Я не думаю, что когда-либо смогу простить тебя, — сказал он. — Не смогу быть друзьями. Не смогу не вспоминать… — жесткое правильное слово вертелось на языке, но сказать его — значило разрушить все усилия Халлдора, так что Андресс произнес вместо этого: — произошедшее, — и добавил, понимая, что пути назад у него давно уже нет. — Но меня устраивает, как все есть сейчас. Хансен вскинулся удивленно: — То есть ты?.. — Я не против, — оборвал его Андресс. Хенрик ужасно покраснел, но выглядел до безобразия счастливым. Он с облегчением рассмеялся и выдохнул одними губами, на грани слышимости: — Спасибо. — Но если ты сделаешь ему больно… — Не сделаю, — перебил Хансен. — И никому другому не позволю. Андресс кивнул — в эти слова Хенрика он верил.***
В последний вечер отпуска они втроем сидели на песке, наблюдая за закатом. Небо было подернуто тонкими полосками облаков, и солнце, опускаясь к горизонту, окрашивало их во все оттенки красного. Вокруг сновали люди, отчаянные серфингисты черными точками расчерчивали волны, и Андресс чувствовал полнейшее умиротворение. — А мне в горах не понравилось, — трепался, как обычно, о какой-то ерунде Хансен. — Я, конечно, понимаю, вулканы, круто, но почему нам даже не разрешили подняться к жерлу? Не думала же она, что я туда прыгну? — Ты, может, и не прыгнул, хотя я бы не удивился, — отозвался Халлдор, — но не все же такие умные. Брат почти лежал на груди Хенрика, листая снимки на камере, пока тот осторожно обнимал его за плечи, якобы придерживая полотенце. Разумеется, здесь не обошлось и без идиотского подката с зеванием, и Андресс не высмеял его за это только потому, что Халлдор в ответ не ударил Хансена, а притерся головой к его плечу так, будто это было для них в порядке вещей. Удержаться от язвительных комментариев стоило Андрессу титанических усилий. — А этот твой король Гондураса — мировой мужик! Они продолжали обсуждать события последней недели, и выстраивали примерную хронологию по фотографиям. — Блин, напомни скинуть ссылку на статью о пропавшем корабле, как вернемся. Тебе точно нужно ее прочитать. Этому парню невозможно не поверить! Шторм был ночью четвертого дня. Значит, дальше по расписанию променад по ближайшим прибрежным кафешкам. Андресс вспомнил свежие морепродукты, солнечный свет, отражающийся от волн, теплый соленый воздух. Халлдор фотографировал его украдкой, а Хенрик уговорил на селфи втроем. Согласился Андресс только по одной причине — это была редкая возможность получить фотографию с братом. А Хансена с нее можно будет и удалить. — Вкусно было в этом ресторане, да? Лучшие лобстеры в моей жизни! Солнце почти погасло, вода потемнела. В сумраке едва различимо переливались волны. Хансен все болтал и болтал, и полотенце с плеч Халлдора переместилось к Андрессу, потому что он замерз. Теперь Хенрик обнимал младшего за талию и рефлекторно поглаживал большим пальцем тазовую косточку. — Ты так и не показал мне Феникса! Вчера было слишком облачно, и его было плохо видно. — Можем провести ночь на пляже, если хочешь, — пожал плечами Халлдор. Хансен покраснел от этих слов и бросил робкий взгляд на Андресса. — Можно, — отозвался тот. — Я бы тоже послушал про Феникса. Халлдор вскинулся с чужого плеча, мгновенно весь покрываясь румянцем. — Я… я пошутил! — выдохнул он, так праведно возмущенный, будто не провел последний час в объятиях Хансена. Андресс выразительно посмотрел на руку Хенрика на талии Халлдора, приподнял брови немного и насладился недолгим шоу — Хансен отшатнулся на добрых полтора метра и, не зная, куда деть руки, сложил их на коленях как первоклассник. Друг на друга они, конечно, не смотрели, а Халлдор так и вовсе решил взглядом пробурить дыру к центру Земли. Андресс отвернулся, пряча улыбку. Сейчас ему было даже жаль, что поездка заканчивается. Халлдору удалось уговорить его поехать только на неделю — провести больше времени с Хансеном Андресс не согласился бы, даже уговаривай его брат на коленях. Но теперь, когда Халлдор принимал весь напор Хенрика на себя, а его за это можно было безнаказанно дразнить, наслаждаясь румянцем на щеках, Андресс готов был провести так еще много, много времени. Возможно, даже всю жизнь.