Подарок

В Палантасской башне Новый год обычно не праздновался. Совсем. Даже елку никто не ставил. Да и зачем, собственно говоря, праздновать? Особенно бессмысленно это выглядело в глазах Повелителя Прошлого и Грядущего, для которого этот день — не более чем просто очередная точка отсчета. Надежды же вида «в этом году все изменится» давно были мертвы и вполне надежно похоронены вместе с другими мечтами категории «все будет по-другому, когда…» и воспоминаниями о тех невероятно наивных временах, когда в это верилось. Слишком много было разочарований, слишком часто не сбывалось, чтоб даже пытаться вновь поверить, что какой-то день способен что-то изменить. Но в этот раз все незаметно изменилось. Сначала в башне появилась наряженная елка. Не слишком большая, приятно и чуть пряно пахнущая хвоей, лесом и немного морозом, зеленая красавица гордо стояла в большом почти не используемом зале на первом этаже башни и таинственно поблескивала украшениями явно магического происхождения. Когда Рейстлин, не имевший собственных новогодних воспоминаний (все-таки все сознательное детство прошло в школе, а потом этот Новый год устраивать было просто некому), увидел этот совершенно лишний и явно неуместный элемент декора, сердито шипел и ворчал. Только просящий взгляд преданных глаз ученика и жалостливая история о том, что это — старинная эльфийская традиция, а он так соскучился по дому, убедила смириться с присутствием «этого» в башне, как однажды маг смирился с извечным «шалафи» в свой адрес. Привычно ранним прохладным утром первого дня нового года, гадая, как отреагирует любимый учитель на подарок и как лучше его преподнести, Даламар шел по коридору, наслаждаясь все еще витающим в воздухе приятным ароматом новогоднего дерева и любуясь отблесками слабого утреннего света на прячущихся в ветвях игрушках, когда заметил в кухне край черной домашней мантии. Маджере на кухне уже было довольно редким явлением. Маджере же на кухне в столь ранний час по вероятности было сродни чуду. Впрочем, такое положение дел всех устраивало, а Даламару даже нравилось, ведь совмещать обязанности ученика и все дела, с которыми магия не могла так хорошо справиться, означало проявлять заботу и быть нужным. Все это хоть и казалось очень надоедливым и обременительным, что хоть в лес беги, но ощущение нужности и возможность без слов сказать о своих чувствах грели душу. Вот так просто взять и признаться не позволяла эльфийская гордость, а быть всегда рядом, исправно исполняя любое поручение или задание, стараться порадовать учителя, оправдываясь статусом ученика — это можно. Неслышными шагами эльф приблизился и так же бесшумно сел на старый стул, что скрипнул бы под любым, но только не под привыкшим быть максимально тихим юным магом. Эта незаметность временами пугала даже учителя, особенно когда ученик внезапно обнаруживался там, где его не ожидал увидеть, но сам приучил не отвлекать, так что терпи теперь. К счастью, Маджере был настолько сосредоточен на заваривании чая, что не заметил появления эльфа. Пару минут Даламар тихо сидел, невольно любуясь спиной любимого учителя, едва заметной игрой света на белых волосах и наслаждаясь всей ситуацией в целом. Внутри зашевелилось какое-то невероятно нежное чувство, захотелось прикоснуться, обнять, но в то же время не хотелось отвлекать и разрушать воцарившуюся атмосферу покоя и уюта. Нет, больше терпеть он не мог. Длинные изящные пальцы легонько, практически невесомо прикоснулись к мантии мага и, едва ее касаясь, нежно и мягко перебирая, поползли наверх, к плечу. Невероятно приятное чувство, от удовольствия эльф даже прикрыл глаза, смакуя каждое мгновение. Внезапно Рейстлин полурефлекторно дернул плечом, по привычке пытаясь сбросить надоедливое насекомое. Лишь выплеснувшийся из подпрыгнувшей в руках чашки чай напомнил, что он не в лесу, а всю ползучую живность они с учеником давно вывели из башни, да и откуда ей взяться-то зимой? Практически мгновенно прочитанное остужающее заклинание, и, резко развернувшись на все 180 градусов, маг уперся взглядом в непозволительно близко стоящего и, чему-то улыбаясь, протягивающего небольшую перевязанную ленточкой коробочку ученика. Происходящее не желало укладываться в привычные рамки. Казалось, ситуация только забавляет эльфа, или же эта улыбка означает нечто совершенно другое? — С новым годом, шалафи! — казалось, за этими словами кроется куда больше, чем просто поздравление, и маг почти понял, что же происходит в его собственной башне с его собственным учеником, но в ответ все же вопросительно приподнял бровь, ожидая подробных объяснений. Вместо этого его любимый ученик мягко, едва ощутимо смахнул притаившуюся на его лице капельку чая. Внезапно ставшие ненужными слова повисли в утренней тишине.